>Вообщем будут теперь у нас улицы им. Мазепы и памятники ему поставят. А еще памятник Карлу 12 тоже планируют поставить... И сдается мне скоро иск предъявят России за экологические последствия связанные с победой в Полтавской битве.
..а также надо впендюрить иск о защите чести и достоинства потомкам известного мемуариста, "крылатого гусара" Яна Х.Пасека, который в 1662 "встретился" с молодым еще Мазепой:
"Однажды я пришел в залу, находившуюся перед комнатой, в которой был король; там я застал Мазепу и несколько человек придворных. Я был хорошо выпивши и, подойдя к нему, сказал: «Челом бью пану эсаулу!» Гордая тварь, он не замедлил ответом: «Челом бью пану капралу!» Так назвал он меня потому, что я был под стражею у Немцев в Гродне. А я, недолго думая, как хвачу его в лицо, и тотчас отскочил назад. Он за саблю, и я тоже. Придворные вскочили и кричат: «Стойте! Стойте! Король за дверью». Но никто из них не подал ему помощи, его не очень-то любили: во-первых он был плутоват, а к тому же был казак, недавно получивший шляхетство. Они видели также, что я имел право считать себя обиженным и уважали меня, потому что я успел уже с ними покумиться и не скупился на угощение. Поднялся гвалт, и один из бывших тут вошел в комнату короля и говорит: «Ваше величество! Пан Пассек ударил в лицо Мазепу». А король тотчас его самого по лицу и сказал: «Не говори пустяков, когда тебя не спрашивают». Находившийся с нами епископ ужаснулся, видя тут большое преступление и полагая, что меня ожидает страшная кара. Он подошел ко мне и сказал: «Я не знаю вас, но ради Бога спасайтесь скорее: в королевских покоях ударить в лицо придворного человека - это уголовное преступление». Я отвечал ему: «Ваша милость не знает, как виноват передо мною этот бездельник». Епископ на это: «Как бы то ни было, но в здешнем месте не подобает давать волю рукам. Спасайтесь, пока еще есть время и пока не узнал об этом король». – «Не пойду!» - возразил я. Мазепа вышел из комнаты чуть не со слезами; ему не так чувствителен был мой удар, как то, что никто из придворных не заступился за него, как за товарища. Я стал рассказывать епископу про мою обиду, как вдруг вошел коронный подкоморий и объявил, что епископ может войти к королю. Проходя мимо, подкоморий погрозил мне, приложивши палец к носу: я догадался, что там уже об этом знают. Они пошли к королю, а я воротился домой."