Тут http://legioburgundiae.unblog.fr/2006/08/27/la-bataille-de-brusthem-28-octobre-1467/ содержится описание битвы по «Мемуарам Жана де Энена, бургундского рыцаря» (Jehan de Haynin).
Вкратце, герцог бургундский Карл Смелый вознамерился завоевать город Льеж (или Люттих по-немецки), лежащий на реке Маасе посреди его владений в Лимбурге и Намюре. Город этот (ранее независимое архиепископство) уже тогда был известен своим оружейным делом; сейчас в его пригороде Херстале (Эрстале) размещается известная Фабрик Насьональ (FN), занимающаяся производством стрелкового оружия.
Для этого он собрал около 20 тысяч человек, включая 700 или 800 копий (25 знамен) тяжелой конницы; однако, как пишет автор, активно участвовали в сражении только 3 или 4 тысячи лучников и артиллерия.
В свою очередь, льежцы вооружили всех от мала до велика, так что в городе не осталось почти никого из мужчин. Собралось, по бургундским сведениям, 24 или 25 тысяч человек. Командовал ими капитан Рас де Лентр (Rasse de Lintre). Они заняли позицию у деревни Брюстем (Брустейн по-немецки). Вышли они из города еще в пятницу 23 октября, так что было время укрепиться.
Вся деревня была во рвах, изгородях и заборах, «как принято в этой стране», с множеством садов и рощ; вдобавок, льежцы перекопали все дороги рвами и поставили там рогатки. А свои основные позиции они укрепили 300 или 400 повозками, на которых привезли палатки, ядра и припасы.
27 октября бургундская армия разбила свой лагерь у этого места, а в среду 28 октября, в 3 или 4 часа после обеда, начала битву. Вперед выдвинули серпентины осадной артиллерии, особенно выделялись 3 серпентины Жака де Люксембурга, сира де Ришбура (не путать с графом Жаном де Люксембургом). Они начали бить по деревне там, где, как им казалось, противник располагался наиболее густо. С уверенностью это было трудно определить, так как множество деревьев и высокие изгороди мешали обзору. Однако у льежцев оказалось множество убитых и раненых. Ядра сбивали с деревьев ветви толщиной в руку и ногу, и стоял страшный грохот. Льежцы стреляли в ответ, но на каждый их выстрел приходилось 3-4 бургундских.
Затем вперед вышли бургундские лучники, оставив лошадей под присмотр части своих людей (от каждых 7, 8, 10 или 12 один остался сторожить). Действия их затруднялись множеством изгородей, рвов и склонов, затруднявших сколько-нибудь концентрированные действия, что усугублялось незнанием местности. Льежцы им стойко сопротивлялись, стреляя из серпентин и, особенно, ручных кулеврин. Тяжелая бургундская конница морально поддерживала своих лучников сзади; её попытки найти проходимые участки в льежских заграждениях не удались; несколько отправившихся в разведку всадников были ранены пулями, от которых не защищали бригандины.
Наконец льежцы, терпя урон и от серпентин, и от лучников, сделали вылазки и схватились с бургундскими лучниками врукопашную. Однако к тем подоспели подкрепления и стали сжимать льежцев. Капитан льежцев де Лентр не выдержал и сбежал с поля боя, а за ним и те из льежцев, кто имел лошадей (видимо, наиболее богатые и знатные). Это внесло перелом в битву, остальные льежцы побежали тоже, бургундцы преследовали их пол-лье (т.е. полторы мили), не беря пленных. Однако наступившая на редкость темная ночь и пересеченная местность спасла большинство. У льежцев убито от 3 до 4 тыс. человек, по большей части из цехов кузнецов и угольщиков, они бросили все повозки и пушки. У бургундцев убит только один рыцарь (бастард де Перенши, причем не всадник, а капитан пехотинцев) и 50-60 незнатных лучников и копейщиков.
С узко-исторической точки зрения сражение при Брустеме второстепенно и преходяще, однако имеет некоторое значение с точки зрения развития военного искусства.
Оно находится в пределах парадигмы противостояния французских феодальных армий и нидерландских городских милиций: таких сражений было много (Куртре 1302 г., Мон-ан-Певель 1304 г., Кассель 1328 г., Сен-Омер 1340 г., Розебеке 1382 г.) и все они строились по общей схеме: наступлению французской армии, из комбинации тяжелой конницы и профессиональных стрелков, противостояла городская тяжелая пехота, действуя от обороны с опорой на естественные или искусственные препятствия и переходом в контратаку. Подобные состав сил и распределение ролей с неизбежностью следовали из социально-экономических обстоятельств и должны приниматься как данность. Но каждая сторона и стремилась получить какие-то новые козыри с каждым витком развития техники и тактики.
Льежское ополчение явно пыталось воспользоваться опытом чешских собратьев, столь успешно противостоявших центральноевропейским рыцарям за поколение до этого. Вообще, чешская тактика в середине XV века пользовалась огромной популярностью в Центральной Европе и казалось чуть ли не чудо-оружием: хорошо организованный, плотный, вписанный в местность вагенбург, отбивающий первый вражеский обстрел и нападение, и готовящий контратаку. Главным новшеством тут стали ручные кулеврины в сочетании с большими дощатыми щитами, позволяющие неограниченно долго и эффективно противостоять изнуряющему обстрелу профессиональных лучников и арбалетчиков.
Однако герцог бургундский нашел противоядие – задействовал дальнобойные пушки на колесном лафете, способные разбивать щиты и подставлять противника отрядам стрелков, которые теперь действовали не только и не столько сплошной массой, бьющей по площадям навесом, сколько на манер егерей – то есть подбегали, прячась за естественными препятствиями, и били прицельно. Тем самым противник вынуждался либо терпеть постепенное дистанционное избиение, либо переходить в неподготовленную контратаку, покидая укрытия и подставляясь под удар тяжелой конницы.
Нечто подобное уже нащупала французская королевская армия в сражении при Форминьи в 1450 г., когда две французских пушки вынудили английских лучников покинуть их позицию за рвом и частоколом. Но бургундский герцог использовал в 1467 г. полевую артиллерию уже в крупных масштабах, планомерно и с самого начала сражения.
В этом сочетании отрядов стрелков, артиллерии и конного резерва (добавим к ним и зачатки регулярности плюс боевое охранение из конных арбалетчиков) армия герцога бургундского предвосхитила будущие времена и, можно сказать, проторила дорогу армиям нового времени. Хотя для второй половины XV века такая организация оказалась слишком сложной и ненадежной, что позже привело к поражениям в войне с швейцарцами. Что ж, случается, что технические приемы опережают свое время.