Теодор Шанин, президент Московской высшей школы социальных и экономических наук, профессор Манчестерского Университета.
Вильно
14-го июня 1941-го года, за неделю до начала вашей войны с немцами, нас арестовали. По-видимому, советская власть решила очистить границу. В Вильно взяли три тысячи человек, посадили в эшелон и погнали на восток. Отца отправили в лагерь на севере Свердловской области, а семья попала на спецпереселение. Это нормально было: если мужчину арестовали, его семью отправляли на спецпереселение. Взяли его как буржуазный элемент - отец был богатым человеком и сионистом. Эти два пункта они знали, а третьего (самого главного) они не распознали, иначе его бы расстреляли: в студенчестве он был эсером, членом студенческой организации эсеров Санкт-Петербурга. А за это расстреливали. В Вильно, например, отловили и расстреляли несколько бундистов. В городе было полно политически активных людей, так что вожаков там было до черта. Но отца они не раскрыли: трудно было в этом богатом буржуе, входящем в десятку самых богатых семей города, открыть бывшего эсера, и никто им не сообщил. Так что отца за сионизм и буржуйство отправили в Свердловскую область, а нас с мамой – в Сибирь. И мы еще были в эшелоне, когда началась война. Если бы остались, вряд ли выжили бы, моя семья погибла в гетто.