в октябре 1973 г. в качестве "ближней блокады" египетский флот выставил пять минных банок - № 1 – 19 мин АМД-2-500, № 2 – 11 мин КБ "Краб", № 3 – 6 мин КБ "Краб", № 4 – 12 мин КБ "Краб" и № 5 – 24 мины АМД-2-500. Мины советского производства "Краб" и АМД ставились с небольших мобилизованных рыболовных судов по ночам, мелкими банками или одиночно, причём достаточно беспорядочно, без единого плана и точного определения места. Особенно интенсивно минировался пролив Губаль на подходах к нефтяным месторождениям Абу-Родес. Никаких документов, схем, чертежей, а тем более карт с обозначением минных полей не существовало.
вообще, достаточно подробно - http://alerozin.narod.ru/Suez.htm
Розин Александр.
Траление в Суэцком заливе – 1974 год.
Египтяне в поиске помощников для очистки Суэцкого канала.
После окончания войны между Арабской Республикой Египет (АРЕ) и Израилем в октябре 1973 г. одним из результатов её была договорённость о выводе израильской армии из зоны Суэцкого канала, что, в свою очередь, позволяло Египту снова открыть этот важный водный путь, который не функционировал со времени «недельной» войны 1967 г. Канал был основным торговым путём между Европой и Азией, до 1967 г. по нему осуществлялось 16% мировых торговых перевозок, в том числе ‑ пятая часть всех нефтепродуктов. Только в 1966 г. через канал прошло 21520 судов с 242 миллионами тонн грузов. По данным ООН ущерб, причинённый мировой экономике закрытием канала только в первые четыре года составил 7 млрд. долларов, причём каждый год эти убытки возрастали на 1,7 млрд. долларов. В русле канала, имевшего протяжённость 163 километра, оказались затоплены мелкие суда и баржи; кроме того, в Горьком озере, где производился развод судов, с 1967 года застряли 15 судов из восьми стран. Корабли стояли группами, в одной группе находились корабли социалистических стран – Польши, Болгарии и Чехословакии, в другой – английские, в третьей – шведские и так далее. Корабли были покинуты экипажами, но на некоторых остался небольшой персонал для присмотра. Уже в конце января 1974 г. египетское правительство объявило о планах модернизации и возможном расширении канала для того, чтобы им могли проходить полностью загруженные супертанкеры. По словам египетского министра реконструкции Отмана для осуществления этих планов были проведены переговоры с немецкими и югославскими фирмами для подъёма приблизительно 20 судов, затонувших в канале.
Помимо затонувших и застрявших судов канал за шестилетний период был засорён различными боеприпасами – снарядами и бомбами, а подступы к нему неоднократно минировались самими египтянами, причём мины ставились без всякой системы, с нарушением элементарных требований военного дела. В целом, минно-заградительные действия египтян создали больше всего проблем им самим - в послевоенное время хаотически набросанные мины стали препятствием для всякого нормального судоходства на подходах к Суэцкому каналу, а сам египетский флот продемонстрировал полную неспособность самостоятельно бороться с собственными же минами. Минно-тральные силы АРЕ состояли из кораблей советской постройки - 10 МТЩ: шесть пр.254 (по классификации НАТО – T-43, поставлены в 4 единицы в 1956 г. из состава БФ, 3 единицы ‑ в 1962 г. - «Шарких»504, «Дакхла»507, «Синай»513, «Ассиут»516, «Бахайра»522, 510, «Гарбия»533, 501); седьмой, «Минья», к этому моменту был потоплен израильской авиацией 06.02.1970 г., четыре новых пр.266Э (по классификации НАТО – Yurkas, поставлены в 1970-1971 г.г. ‑ «Гиза»530, «Асуан»533, «Киона»536 и «Сохаг»539), 2 РТЩ пр.255К (поставлены в 1959 г. ‑ «Эль-Файюх», «Эль-Ханюфиех») и 2 КАТЩ пр.361Т (по классификации НАТО – T-301, поставлены в 1969г. – «Safaga» 610 и «Abu El Gholson» 613). В начале февраля 1974 г. египтяне начали минно-тральную операцию в канале и в гавани Порт-Саида. К концу февраля, по словам египетского министра реконструкции Отмана, «несколько миль» канала были очищены. Однако египтяне ясно понимали, что с тралением мин и извлечением артиллерийских снарядов и бомб из русла канала им самим не справиться, и они обратились за помощью к Советскому Союзу, США и Великобритании.
21-24 января 1974 г. СССР посетил министр иностранных дел АРЕ И.Фахми, он был принят Л.И.Брежневым, Н.В.Подгорным, А.А.Громыко. В ходе бесед стороны подчеркнули, что сотрудничество СССР и Египта зиждется не на временных конъюнктурных интересах, а на долговременных принципиальных основах. Обсуждалась и проблема открытия Суэцкого канала. По некоторым данным, Москва от египтян за работу потребовала компенсировать затраты, которые она понесёт в ходе операции, уменьшением стоимости прохода советскими кораблями канала в будущем. Садат с этим не согласился и сделал ставку на американцев, которые поспешили принять предложение, учитывая восстановление американо-египетских отношений. Тем не менее, египтяне всё равно попытались нажать на СССР. 29 января 1974 г. находящееся в Каире ближневосточное Агентство печати (MENA) в материале о посещении страны делегацией Верховного Совета СССР сообщило, что возглавляющий её Алексей Шитиков предложил советскую помощь в "реконструкции района канала" и что "объединённый советско-египетский комитет должен встреться, чтобы обсудить вопрос". Источником сообщения был Первый Секретарь арабского Социалистического союза - Мухаммад Гейнм, который встречался с Шитиковым. Но в советском коммюнике по итогам визита, которое последовало после возвращения делегации в Москву, ничего не говорилось об озвученных египтянами сообщениях о создании "объединённого комитета" или любого другого обсуждения возможной советской помощи в очистке канала. Очевидно, Гейнм или неправильно понял своего собеседника или, что более вероятно — преднамеренно исказил беседу, чтобы оказать давление на СССР в оказании помощи АРЕ в открытии канала. Позицию Советского Союза, отказавшего в помощи египтянам, можно объяснить похолоданием советско-египетских отношений, начавшимся ещё в 1972 г. и принявших острую форму после октябрьской войны 1973 г. Возмущённый попытками президента Садата расширять экономические и политические связи Египта с Западом, СССР остановил всю военную и почти всю экономическую помощь Египту в конце 1973 г., надеясь, таким образом, ясно продемонстрировать военную и экономическую зависимость Египта от Советского Союза.
Американцы, естественно, поспешили воспользоваться предоставившейся возможностью. Вскоре после того, как 17 января 1974 г. было заключено Синайское соглашение о разъединении войск, египтяне обратились к США за помощью в очистке канала. После египетского запроса в середине февраля в район канала была послана американская военно-морская команда для сбора сведений о количестве мин и других взрывчатых веществ в зоне канала. Через две недели после этого, 27 февраля 1974 г. «Нью-Йорк Таймс» сообщила о присутствии этих экспертов в Египте. В статье также впервые раскрывалось, что США серьёзно думают о помощи Египту в разминировании канала, и что госсекретарь Генри Киссинджер совещался с президентом АРЕ Анваром Садатом по этому поводу. А 28 февраля египтянами были восстановлены дипломатические отношения с США в полном объёме.
Узнав о реакции американцев, в Москве поспешили принять аналогичные шаги. 1 марта 1974 г., спустя два дня после публикации в «Нью-Йорк Таймс» о готовности американцев участвовать в очистке канала, советский министр иностранных дел А.А. Громыко прибыл в Каир с пятидневным визитом для переговоров с египетскими лидерами. На второй день визита, после четырёхчасовой встречи с президентом Садатом, Громыко заявил, что Советский Союз «готов» участвовать в усилиях по открытию канала. Согласно коммюнике, выпущенному в конце визита, египетская сторона получила принципиальное согласие Советского Союза принять участие в восстановительных работах в Суэцком канале. Но никакого конкретного соглашения достигнуто не было, причём на сей раз не из-за отсутствия советского интереса. 15 марта советская команда по разминированию и судоподъёму прибыли в Египет, чтобы изучить возможности советской помощи в очистке канала. Её руководителем был возглавлявший аварийно-спасательные силы ТОФ Герой Советского Союза контр-адмирал Леонид Николаевич Балякин. По сообщениям, команда встретилась с заместителем премьер-министра Абделем Хегази (Abdel Hegazi), председателем и директором правления администрации Суэцкого канала М.А. Машхуром (Mashhour Ahmad Mashhour), министром реконструкции Отманом (Othman), и представителями египетского военного министерства. Но, как сообщили египетские новостные агентства к концу визита группы Балякина, никаких соглашений по работе советской стороны в канале даже в области судоподъёма не будет и команда Балякина уехала домой 10 апреля с пустыми руками.
Одной из причин отказа было то, что советские предложения о помощи прибыли слишком поздно. Как раз тогда, когда Балякин прибыл в Египет, источники Пентагона через агентство ЮПИ, сообщили, что американский минный корабль находится в готовности перехода в Средиземноморье, так как ожидается обращение с просьбой очистки Суэцкого канала от мин. Менее чем через неделю, 18 марта, американский государственный департамент и министерство иностранных дел Египта одновременно объявили, что по просьбе Египта Соединённые Штаты согласились принять участие в очистке Суэцкого канала от мин. Кроме того, 27 марта было сообщено, что США также поднимут приблизительно десять затонувших судов, блокирующих канал с 1967 г.
Очистка Суэцкого канала.
Операция по непосредственному тралению Суэцкого канала проводилась, в соответствии с соглашением, США, Великобританией, Францией и АРЕ в течение 14 месяцев в три этапа.
Первый этап под названием «Нимбус стар» (NIMBUS STAR) преследовал цель боевого траления канала для уничтожения мин. Операцией руководил американский контр-адмирал Брайен Макколей (Brian McCauley), который в 1973 г. руководил операцией «Endsweep» по разминированию американских минных полей у Хайфона (Вьетнам).
22 марта 1974 г. в Каир прибыли первые американские планировщики этой операции во главе с контр-адмиралом Брайеном Макколейном (Brian McCauley). Вслед за этим начали прибывать корабли. 27 марта британские суда ‑ тральщик М 1165 «MAXTON» и штабной корабль N 21 «ABDIEL», вышедшие из Англии, присоединились к тральщикам ВМС Великобритании М 1133 «BOSSINGTON» и M 1116 «WILTON» в Гибралтаре, составив британскую часть международной группы TG 65.2 для участия в операции «OPERATION RHEOSTAT» (известная как «OPERATION NIMBUS MOON/STAR» американского флота). После короткой остановки в Мальте объединённая группа прибыла 7 апреля в Порт-Саид. По прибытию «BOSSINGTON», «WILTON» и «MAXTON» протралили подходы к Порт-Саиду, создав чистый фарватер для прохода штабного корабля «ABDIEL» в Порт-Саид. Пришвартовавшись рядом со зданием штаб-квартиры администрации Суэцкого канала, «ABDIEL» стал штабом организации первой части операции. К 18 апреля британскими тральщиками и водолазами в канале не было обнаружено морских мин, но были обнаружены два крупных боеприпаса. Британским отрядом командовал Дэвид Хасбэнд (David HUSBAND). Ожидалось прибытие американского вертолётоносца «Iwo Jima» LPH-2.
Траление на подходах к Порт-Саиду продолжили 24 апреля вертолёты-тральщики с вертолётоносца «Iwo Jima», началось американское участие в разминировании. В течение следующих нескольких дней в гавани Порт-Саида и на подходах к ней шла активная операция траления. 25 апреля «BOSSINGTON» и «MAXTON» ушли от Порт-Саида на Кипр для отдыха на четыре дня. Оба судна 29 апреля возвратились к Порт-Саиду и начали траление первого отрезка канала. Траление продолжалось, пока канал не стал безопасен и «ABDIEL» перешёл в Исмаилию, которая стала базой тральных сил. В Исмаилии (озеро Тимсах) к британским силам присоединился танкодесантный корабль ВМС США «BARNSTABLE COUNTY» (LST-1197), он 4 июня вошёл в Порт-Саид, идя из порта Искендерон (Турция), где получил приказ об участии в операции по поиску мин. 8 июня он вошёл в канал, став первым крупным судном, идущим по нему с 1967 года. Пройдя 46 миль, он бросил якорь в Исмаилии и принял управление группой «BARNSTABLE COUNTY». Он находился там четыре месяца, пока его не сменил другой танкодесантный корабль «Boulder» (LST-1190).
В канале траление проводилось 12-й противоминной эскадрильей ВМС США [HM-12], имевшей вертолёты-тральщики RH-53D Sea Stallions. Дюжина этих вертолётов была переброшена по воздуху в транспортных самолётах C-5A Galaxy из Норфолка. Вначале вертолёты действовали с десантных вертолётоносцев — «Иво Джима» (Iwo Jima LPH-2) и «Инчон» (Inchon LPH-12), а затем с аэродрома Исмаилия, находящегося в средней части Суэцкого канала. Уничтожение мин противоминные вертолёты выполняли способом сплошного траления миноопасных районов с перекрытием тральных полос с использованием акустических тралов типа Мк104 самостоятельно и совместно с соленоидным электромагнитным тралом типа SPU-1. За период с 21 апреля по 3 июня 1974 г. вертолёты отработали на тралении 514 часов, прошли с тралами 7616 миль и протралили акваторию канала общей площадью 110 кв. миль. В операции участвовали свыше 400 человек, в её ходе ликвидированы 2 донные мины с неконтактными взрывателями. Насчёт двух ликвидированных донных мин ‑ лично я считаю, что они были взорваны британскими тральщиками, ибо в статье Written by Robert Arndt «Suez. The Reopening», опубликованной в сентябре/октябре 1975 г. в саудовском журнале «Saudi Aramco World» говорилось, что в ходе траления канала вертолётами никаких подрывов мин не было. Единственным результатом более чем пяти недель работы вертолётов-тральщиков в канале было открытие, что этот водный путь никогда не минировался.
6 июня 1974 г. президент А.Садат, выступая в Порт-Саиде в связи с завершением операции «NIMBUS STAR», сказал: «Я воспользовался этой возможностью, чтобы передать вашим народам и вооружённым силам Соединённых Штатов и Великобритании наши чувства благодарности за работу, которая была проделана здесь и которая все ещё продолжается.... Пример, который был продемонстрирован на очистке канала египетскими властями и флотом, так же как Соединёнными Штатами и Великобританией, является свидетельством глубокой чистой дружбы и искреннего сотрудничество в пользу мирного процветания, которое мы можем строить…». В июне 1974 г. вертолёты 12 противоминной эскадрильи ВМС США [HM-12] вернулись в Норфолк.
Второй этап «Нимбус мун» (NIMBUS MOON) начался 1 мая 1974 г. и имел целью очистить канал от невзорвавшихся боеприпасов. От ВМС Великобритании в нём принимали участие 3 тральщика, штабной корабль и команда боевых пловцов, от ВМС Франции – 2 тральщика и 20 боевых пловцов, от АРЕ – 200 боевых пловцов. На глубинах до 3 метров работали пловцы АРЕ, им помогали 20 французов, которые действовали двумя группами с надувных лодок. Каждая группа без подъёма на поверхность прочёсывала полосу шириной 50 м и длиной 1800 — 2000 м, отмечая опасные и подозрительные объекты. Участки с глубинами более 3 м разминировали англичане, которые в северном конце канала провели две собственные зачистки. В глубоководной зоне поиск мин, миноподобных объектов, снарядов и затонувшей техники вели три британских тральщика с помощью гидролокационной станции бокового обзора (дальность обнаружения мины ‑ до 140 м) и магнитометра. Корабль становился на якорь и начинал поиск. После обнаружения объекта к нему направлялся водолазный бот с боевыми пловцами, его перемещения корректировались командами с тральщика. Когда бот оказывался точно над обнаруженным объектом, с него опускалось грузило, хорошо заметное на индикаторе гидролокатора. По тросу на дно уходил боевой пловец, который окончательно классифицировал цель. Производительность обследования составляла 4400 кв. м за час работы тральщика. Такой способ поиска освобождал боевых пловцов от наиболее трудной и утомительной работы, связанной с обнаружением мин. Однако из-за вертикальной стратификации слоёв различной солёности гидролокаторы тральщиков оказались непригодны на Горьких озерах. Обнаружение и классификацию миноподобных объектов здесь осуществляли только боевые пловцы. Работать пловцы могли только по несколько часов в сутки. Таким образом не удивительно, что королевский флот затратил семь месяцев, чтобы выполнить свою работу, при этом наибольшее количество обнаруженных и извлеченных объектов принадлежит им. В ходе двух британских зачисток были обнаружены 27 больших и 508 малых бомб, 78 ракет, 517 противопехотных мин, 209 тонн тротила, семь самолётов, три танка, 15 грузовых и легковых автомобилей, шесть погибших. Взрывчатые вещества были советского, американского, египетского, чешского, израильского, датского, британского и швейцарского производства. За время операции ранения получил один из британцев. По другим данным зарубежной печати, с 7 апреля до 13 августа тральщики и боевые пловцы (видимо сюда входят все – французы и американцы) обнаружили 209 т тротила, 69 корпусов ракет, 125 противотанковых и 516 противопехотных мин, 533 авиационные бомбы, 109 ручных гранат, 234 артиллерийских снаряда, 141 противотанковую ракету, а также более 400 различных объектов, включая 7 самолётов, 2 танка и 12 грузовиков.
Параллельно с работой боевых пловцов в канале шло разминирование береговой линии канала. Американские инженеры и группа военных минёров обучили 173 египетских офицеров поиску и разоружению мин, после этого американцы только наблюдали, как египтяне в свою очередь обучали почти 1700 египетских военнослужащих - сапёров. Эта обученная группа, сведенная в шесть инженерных батальонов египетской армии, начала опасную и сложную работу по разминированию полосы земли шириной 50 метров по обеим сторонам канала по всей его 102-мильной длине. За три месяца этой операции египетские войска в среднем обезвреживали одну мину каждые шесть секунд – это без учёта других типов боеприпасов - в общей сложности 686 000 мин и приблизительно 13 500 других минно-взрывных устройств. В ходе операции погибло 96 сапёров.
Американцы принимали участие только в двух первых этапах операции и 23 июля Министерство обороны США объявило о завершении американского военного участия в разминировании Суэцкого канала. ARS-41 «Opportune» было последним американским судном международной группы TG 65.2, ушедшим из района. Британцы объявили, что закончили траление канала 14 сентября 1974 г., хотя их тральщик «MAXTON» фактически прошёл через весь канал ещё 15 июля, будучи первым судном, проделавший этот путь с момента закрытия канала в 1967 г. 1 ноября группа отбыла из Порт-Саида и, посетив с кратким визитом Александрию, отправилась домой через Мальту и Гибралтар, придя в Портсмут 21 ноября 1974 г. Официально TG 65.2 была расформирована 23 ноября 1974 г.
Третий, заключительный этап «Нимрод Спар» (Nimrod Spar) предусматривал подъём мешавших судоходству в водах канала объектов и судов. Но для прохода специальных судов надо было очистить от мин подходы и фарватер в Суэцком заливе. В течение 1974 г. в канале нашли приблизительно 800 объектов, создававших препятствия судоходству. Более 100 из них были лодками и баржами, в этом списке были 15 самолётов, большие якоря, бакены и маяки, резервуары, грузовики и другие транспортные средства, и 127 секций понтонного моста. Сюда входила и самая трудная преграда из всех:- «Тротуар Deversoir». Это была рукотворная дорога шириной 65 футов поперёк канала у города Deversoir к северу от Большого Горького Озера. Она была построена в октябрьскую войну 1973 г. В канале было затоплено 29 75-тонных барж, полностью загруженных и положенных друг на друга. Сверху были уложены бетонные плиты. Работу по удалению этого сооружения (50000 тонн материала) выполняла объединённая команда водолазов Суэцкого канала и водолазов Каирской полиции, работавших в сотрудничестве с наземными подъёмными кранами.
В конце августа 1974 г. началась судоподъёмная операция. Её работа в Большом Горьком Озере была затруднена тем, что там оставались взрывоопасные предметы и шла утечка нефти из топливных баков 15 судов, находившихся там с 1967 г. Остальная часть канала, к северу и к югу от озер, к середине августа 1974 г. была в значительной степени свободной от взрывчатых веществ и египетские власти согласились, что водный путь, наконец, достаточно безопасен для реальной работы по подъёму десяти крупных судов и более чем 60 небольших, которые все ещё блокировали Суэцкий канал. 10 больших судов (от 1200 до 6700 тонн) были затоплены по всей длине канала, поперек оси фарватера для эффективного блокирования движения, только одно судно лежало в стороне и спасательное судно могло к нему свободно подойти. Помимо египтян в судоподъёмной операции участвовали две коммерческие компании – американская и немецкая. Чтобы поднять остальные суда, руководство канала использовало два плавучих судоподъёмных механизма - YHLC's. Они хранились в заливе Субик Бей (Subic, Филиппины) и чтобы прибыть в Суэц, прошли 6000 миль под буксиром за 58 дней. Работая в паре, они могли поднять 4000 тонный груз. В работе также использовали пару немецких гигантских плавучих кранов «Thor» и «Roland». Для облегчения работы кранов водолазы разрушали крупные суда на более мелкие части. Так, 6700-тонное египетское пассажирское судно «Mecca» было разделано на 10 частей, а 1500 тонное судно «Ismailia» ‑ на пять частей. Четыре 1200 тонных судна - два буксира, танкер и землечерпалку - подняли и отвели в место, где они не мешали бы. С другими было несколько сложнее, пришлось повозиться с танкером «Madg» в 3800 тонн. Со всеми затонувшими судами разбирались один за другим, наряду с ними устранили 35 разных препятствий в гавани Порт-Саида, десять ‑ близ Kantara, восемь ‑ в гавани Суэца и так далее.
Длившаяся почти год операция очистки канала от взрывоопасных предметов и затонувших судов стоила почти 10 миллионов долларов.
Траление Суэцкого залива.
Флоты получают боевую задачу.
В результате политического противостояния Советский Союз был в целом исключён из операций по очистке собственно Суэцкого канала. Но этот водный путь не мог быть открыт для международного судоходства до разминирования проливов Губаль (Gubal, Суэцкий залив), заминированных египтянами в начале войны 1973 г. Там в октябре 1973 г. в качестве "ближней блокады" египетский флот выставил пять минных банок - № 1 – 19 мин АМД-2-500, № 2 – 11 мин КБ "Краб", № 3 – 6 мин КБ "Краб", № 4 – 12 мин КБ "Краб" и № 5 – 24 мины АМД-2-500. Мины советского производства "Краб" и АМД ставились с небольших мобилизованных рыболовных судов по ночам, мелкими банками или одиночно, причём достаточно беспорядочно, без единого плана и точного определения места. Особенно интенсивно минировался пролив Губаль на подходах к нефтяным месторождениям Абу-Родес. Никаких документов, схем, чертежей, а тем более карт с обозначением минных полей не существовало. В период боевых действий ввиду отсутствия судоходства мины не причинили израильской стороне никакого ущерба, но через 2 дня после завершения войны, 26 октября в проливе Говель (Йовель) на входе в Суэцкий залив, на 2 египетских минах подорвался израильский танкер «Сириус» (Sirius, водоизмещение 42000 тонн, построен в 1960 г. в Японии), шедший порожняком из Эйлата к нефтяному терминалу Абу-Родес. При подрыве 6 моряков получили ранения. Судно затонуло, но весь экипаж - около 40 человек - был эвакуирован израильскими вертолётами. Впоследствии после ликвидации минной опасности танкер был поднят и отремонтирован. Факт подрыва и гибели «Сириуса» активно использовался после начала советской операции по разминированию вод Суэцкого залива, а для большей убедительности демонстрации риска от мин об этом в статьях упоминалось так, что казалось, что трагедия произошла в начале 1974 г. лишь перед приходом наших тральщиков.
Египетский флот пробовал самостоятельно очистить проливы Губаль весной 1974 г., но не справился с этим. Египтяне сумели вытралить 7 мин КБ "Краб", из которых одну потеряли. При этом два египетских тральщика подорвались, однако вопреки тому, что сообщалось в ряде публикаций, египетский флот тральщики потопленными не терял.
Тем не менее, столкнувшись с проблемой, египтяне опять обратились за помощью к мировым державам. Согласно публикации в журнале «Newsweek» от 17 июня 1974 г. египтяне запросили помощи у французского правительства в очистке пролива Губаль. У французов недалеко, в Джибути, были значительные военно-морские силы, в том числе фрегат УРО «Дюкен», эсминец «Jaureguiberry» D-637, корабль ПЛО «Ла Комбатан», тральщики «Etoile Polaire» M-735, «La Malouine» M-727, плавмастерская «Гаронна», танкер «Ла Шорент». Но французы игнорировали просьбу, хотя позже и послали два минных тральщика в район Суэцкого канала из состава Средиземноморского отряда. Такие же запросы направлялись Соединённым Штатам и Великобритании, но они также отказались там работать.
Получив от руководства Египта новую просьбу об очистке от мин Суэцкого залива, в Москве решили согласиться с ней. Советское руководство дало указание нашему послу в Каире посетить президента Садата и сообщить ему, что принято решение произвести безвозмездное траление минных заграждений в Суэцком заливе. 31 мая агентство MENA сообщило, что было достигнуто соглашение между Каиром и Москвой и Советский Союз проведет разминирование Суэцкого залива – то-есть проливов Губаль. Работа должна была начаться "немедленно", завершена к 15 августа 1974 г. и проводиться "бесплатно". Кроме этого краткого объявления египетское правительство отказалось сообщать что либо по этому вопросу. При этом англо-американская операция в канале, напротив, была на слуху и занимала первые полосы в египетских газетах. Одной из важнейших причин согласия СССР было то, что ВМФ СССР был, как никто другой, заинтересован в открытии канала, ибо он расширял возможности переброски кораблей. Открытие канала сокращало маршрут из Чёрного моря (через мыс Доброй Надежды) к дальневосточным портам с 11000 миль до 2200 миль.
Главный штаб ВМФ издал директиву по формированию Отдельного отряда траления, при этом наряду с тральщиками было решено использовать морские вертолёты. На это решение повлияли результаты проведенного под руководством Главнокомандующего ВМФ СССР С.Горшкова учения «Прилив-74». Учения в очередной раз показали исключительную опасность неконтактных мин. Наши маломагнитные тральщики проектов 266 и 257 участвовали в зачётных операциях траления и оказалось, что неконтактные взрыватели донных мин срабатывают на их корпуса, то-есть – даже на незначительные колебания магнитного поля. Поэтому было решено в операции задействовать вертолёты-тральщики, хотя они только появились и в начале 70-х годов советская морская вертолётная авиация делала первые шаги. ВМФ имел на вооружении лишь один вертолёт корабельного базирования "Ка-25" (и то не до конца освоенный промышленностью). Кроме "Ка-25" с двумя соосными винтами, некоторые задачи на море могли решать сухопутные вертолёты семейства Миля - Ми-6, Ми-8, Ми-14. Грузоподъёмность и тяговые характеристики советских морских вертолётов были ограниченными и по многим параметрам уступали американским "Стэллионам". Так, взлётный вес "Ка-25" составлял всего 7,2 тонны, у американского "Си Стэллион" ‑ 22 тонны, а "Супер Стэллион" – 33 тонны. Несмотря на это, было решено в боевой обстановке опробовать разработанное для вертолётов тральное вооружение. Для контактных якорных мин - вертолётный контактный трал ВКТ-1, для неконтактных мин - устройство БШЗ (буксируемый шнуровой заряд). Тактику их применения "привязали" к вертолётам в управлении боевой подготовки авиации ВМФ.
ВКТ-1 был первым отечественным контактным вертолётным тралом, на вооружение ВМФ он поступил в 1961 г. Действовал по принципу ножа-подсекателя. После срезания минрепа мина всплывала, её засекали либо со второго вертолёта, идущего в створе к тральщику, либо наблюдатели, сидящие в лёгком быстроходном катере. Далее плавающая на поверхности моря мина уничтожалась подрывными патронами или из автоматических пушек.
БШЗ считался по тем временам новым эффективным видом противоминного оружия. В первую очередь БШЗ предназначался для уничтожения неконтактных мин на больших площадях. БШЗ был разработан для возможности работы с ним с воздуха корабельными вертолётами. Заряд представлял собой гибкую "змею" длиной в 600-1000 метров. Корабль-тральщик спускал в море готовую к подрыву "змею". Вертолёт подлетал к правому борту тральщика, опускал на тросе кольцо, к которому цепляли БШЗ, и тянул "змею" против ветра на высоте в 15-20 метров в предполагаемое минное поле. Обычно буксировка не превышала четырёх-пяти километров. Для целеуказания воздушному тральщику постоянно сообщали координаты движения и установки БШЗ корабельные радиолокационные комплексы или теодолитные посты, развёрнутые на кораблях, побережье и местных островах. После буксировки командного радиобуя в расчётную точку залегания БШЗ по команде с вертолёта отдавался якорь. Вертолёт ложился на курс расчётной линии, при движении стягивал плавучесть с БШЗ, укладывая его на грунт. У конца постановки БШЗ ставился буй для обозначения этого места и отдавалась плавучесть от троса вертолёта. Вертолёт улетал в безопасный район, и командир давал сигнал на подрыв БШЗ с помощью красного жетона, вставляя его в вертолётную радиостанцию.
Если команда с вертолёта не проходила, то через 400 секунд в воде растворялась предохранительная мембрана из сахара, установленная на БШЗ, контакты замыкались, и в море поднималась стена длиной до километра и высотой с пятиэтажный дом! Если контакты в воде не замыкались, БШЗ подрывался с корабля через буй управления по радиокоманде. По расчётам - в результате подрыва БШЗ в полосе моря длиной один километр и шириной 40 метров уничтожались (детонировали) все мины, как контактные, так и неконтактные.
Впервые задача разминирования Суэцкого залива была поставлена морякам в начале 1974 г. Тогда директивой ГК ВМФ перед руководством ОВР Черноморского флота ставилась задача формирования отряда тральных сил для проведения боевого траления в районе Порт-Саида, Суэцкого канала и Красного моря. Командиром отряда траления был назначен командир 20-й дивизии ОВР контр-адмирал А.С.Головачёв, заместителем по боевому тралению ‑ командир 115 дивизиона капитан 2 ранга К.А.Шовгенов. В отряд вошли МТЩ «Рулевой», МТЩ «Вакуленчук», «МТЩ-219», «БТЩ-318», «БТЩ-251», «БТЩ-275» и два несамоходных шнуроукладчика. Велась напряжённая работа по подготовке кораблей к переходу и выполнению задач траления. Перед базовыми тральщиками была поставлена задача ‑ впервые в ВМФ отработать постановку вертолётного трала «ВКТ-1» с последующей передачей его вертолёту. Корабли были готовы к боевому тралению, однако в последний момент было принято решение о проведении боевого траления тральщиками Тихоокеанского флота, так как Порт-Саид и Суэцкий канал от мин очищали западные страны, а вести тральщики вокруг Африки было излишне рискованно.
Вторично морякам и вертолётчикам ЧФ эту задачу поставили 30 апреля 1974 г. Черноморскому флоту предписывалось сформировать вертолётную группу из второй эскадрильи 78-го отдельного корабельного противолодочного вертолётного полка и два вертолёта " Ми-8бт" из состава 872-го отдельного противолодочного вертолётного полка, с размещением её на противолодочном крейсере «Ленинград», в сопровождение которому выделялись БПК «Скорый» и «Сметливый» как резервный, ЭОС «Апшерон» и танкер «Борис Чиликин». Отряд кораблей Черноморского флота возглавил командир 21-й бригады противолодочных кораблей капитан 1 ранга Л. Двинденко, опытный моряк, прослуживший большую часть своей службы на крейсерах.
Планирование действий сил началось с тщательного анализа минной обстановки. Штаб Тихоокеанского флота разработал план действий тральных сил, а также все планы сил обеспечения. Особое внимание обращалось на разработку документов по организации навигационно-гидрографического и гидрометеорологического обеспечения. Окончательной целью действий тральных сил являлась ликвидация минной опасности в проливах Губаль и Инкер-Ченнел для обеспечения безопасного плавания в Суэцком канале и Суэцком заливе всех судов, кораблей и подводных лодок в надводном положении.
Тихоокеанский флот должен был выделить дивизион траления (девять тральщиков и два укладчика шнуровых зарядов) и отряд судов обеспечения (пять единиц — танкер, морской буксир, плавмастерская, гидрографический и десантный катера). В начале мая 1974 г. тихоокеанские корабли, назначенные в этот отряд, начали усиленную подготовку к длительному плаванию и выполнению боевой задачи по разминированию Суэцкого залива.
Командиром отряда траления был назначен капитан 1 ранга Александр Николаевич Аполлонов — командир 33-й бригады охраны водного района в Корсакове на Сахалине, начальником штаба – капитан 3 ранга В.Д.Орлов, начальником политотдела ‑ капитан 2 ранга Ю.П.Блинов, командиры дивизионов капитаны 2 ранга А.Копылов и Владислав Леонидович Колобов. Штаб отряда – флагманский штурман капитан 2 ранга С.Тарелкин, помощник начальника штаба по разведке капитан ‑ 2 ранга Б.Белоногов, флагманский минёр ‑ капитан 3 ранга В.Мазуров, флагманский связист ‑ капитан 3 ранга Л.Волосевич, флагманский специалист по водолазному делу ‑ старший лейтенант В.Русяев, флагманский механик ‑ капитан-лейтенант В.Слесаренко, помощник начальника штаба ‑ старший лейтенант А.Мурнуков, переводчик ‑ капитан-лейтенант П.Труевцев.
Согласно плану, разработанному в ГШ ВМФ, траление в Суэцком заливе предстояло провести в трёх районах. На севере залива должен был работать ПКР «Ленинград» с вертолётами "Ми-8бт" и "Ка-25бшз". В центральной части залива - группа "Ми-8бт" и "Ка-25бшз", действуя с береговой базы. На юге - ПКР «Ленинград» и тральщики Тихоокеанского флота. Координирующий штаб во главе с капитаном 1 ранга Александром Аполлоновым должен был находиться на плавмастерской в порту Хургада. Операции, по полюбившейся традиции, хотели присвоить название ЭОН-14 или 18, намекая на "экспедицию особого назначения", но так и не присвоили. Сначала пунктом базирования отдельного отряда траления был назначен порт Бербера (Республика Сомали), что располагался перед входом в Баб-Эль-Мандебский пролив к югу от Адена, затем порт Хургада.
Одним из самых существенных недостатков похода в Суэцкий залив, по предположению руководства флота, было отсутствие должного боевого обеспечения. В состав отряда не входили ударные корабли, которые могли бы противостоять ракетным катерам ВМС Израиля, которые считались весьма агрессивными, готовыми к любым провокациям и могли угрожать нашим кораблям, пытаясь сорвать их работу. Об этом командующий Черноморским флотом докладывал С.Г.Горшкову, который по этому поводу говорил: «Нельзя туда посылать много кораблей. Не дай бог, кто-то подумает, что мы кого-то боимся. Министр обороны против, но он дал добро снабдить оба посылаемых корабля по максимуму, в том числе новыми комплексами ПЗРК». Однако фактически опасения были преувеличены, израильские ракетные катера находились на Средиземном море, а морские силы ВМС Израиля в Красном море были весьма незначительны. Там израильтяне имели семь единиц 11-й десантной флотилии (900-тонный десантный транспорт «Bat Sheva», три "60-метровых" малых десантных корабля израильской постройки 1967 г. «Ashdod», «Ashkelon» и «Ashziv» и три "36-метровых" десантных катера израильской постройки 1965 г. типа «Etzion Gueber»). И около десятка сторожевых катеров типа «Dabur», вооружённых лишь 20-мм автоматами и 12,7-мм пулемётами, пять из них были там до начала войны в октябре 1973 г., а ещё несколько были переброшены со Средиземного моря наземным транспортом в конце войны. Для сравнения ‑ ВМС Египта на Красном море имели две подводные лодки пр.613, два эсминца пр.30-бис «Suez» и «Al Zaffer», фрегат «El Sudan», три ракетных катера пр.183Р, три противолодочных катера пр.201М, семь торпедных катеров (предположительно, три из них были пр.183, а четыре ‑ пр.123К).
Переход.
2 июля 1974 г. в советских газетах было опубликовано обращение правительства Арабской Республики Египет к СССР с просьбой о разминировании Суэцкого залива. Советская сторона согласилась безвозмездно удовлетворить эту просьбу. Но фактически операция шла уже более месяца, в Суэцкий залив уже шли два отряда советских кораблей с Тихоокеанского и Черноморского флотов.
3 июня после тщательной подготовки и проверки, снабжённые всем, что требовалось для длительного перехода, в море вышли тральщики, сосредоточенные во Владивостоке. Их отзывали из различных частей, из боеготовых соединений флота, в том числе два тральщика проекта 254 «МТ-104» и «МТ-66» под командованием капитанов 3 ранга В.К.Лунькова и В.Н.Свиридова из 114 бригады ОВР Камчатской флотилии, МТЩ пр.254 «Сахалинский комсомолец» из Сахалинской бригады кораблей ОВР, 2 корабля пр.266 – маломагнитные МТЩ - «Мичман Павлов» и «МТ-193» из Приморской флотилии, базовые тральщики с деревянными корпусами пр.257 «БТ-103», «БТ-274» из состава ВМБ Стрелок, а также 2 рейдовых (речных) тральщика дивизии речных кораблей из Хабаровска. Организационно они были сведены в два отряда. Командиром первого отряда был назначен капитан 1 ранга А. Н. Аполлонов, командиром второго отряда — капитан 3 ранга В. Д. Орлов. Численность всего отряда составляла около 1600 человек. Срок прибытия в порт Хургада — 20 июля. Поход предстоял непростой, многие тральщики, задействованные в операции, находились на консервации и за несколько недель до похода были выведены из резерва. Среди личного состава тральщиков всего несколько моряков участвовали тралении боевых мин, среди них большим авторитетом пользовался старшина команды минёров мичман Борис Пигалин, начинавший службу на Балтике в 1944 году и награжденный за участие в послевоенном боевом тралении орденом Красной Звезды. К сожалению, бывалых моряков было мало, матросы, прибывшие на корабли из учебных отрядов за 10-15 дней до выхода в море, имели очень слабые навыки в практическом обслуживании и использовании контактных и неконтактных тралов и искателей. Среди командного состава ситуация была сходной. Только два человека из всего офицерского состава имели практический опыт послевоенного боевого траления: командир отряда капитан 1 ранга А.Н.Аполлонов в 1952-1953 годах участвовал в тралении на Тихом океане и командир дивизиона тральщиков капитан 2 ранга В.Л.Колобов в 1952-1955 годах ликвидировал минные поля на Балтийском море, на его счету 14 вытраленных мин. Из дневника капитана 1 ранга А.Аполлонова: «3 июня 1974 года… Прощай, Владивосток! Скоро ли увидимся? Путь долгий, задачи сложные. Пройти на такого класса кораблях 5000 миль по Южно-Китайскому морю, Тихому и Индийскому океанам – ой как непросто! Даже для бывалых моряков. А у меня много молодёжи среди личного состава. Моря по-настоящему и не нюхали…».
Переход длился сорок дней, небольшие по размерам и водоизмещению корабли шли при 8-9 балльных океанских штормах, дважды отряду приходилось уклоняться от тайфунов, через параллели с непривычной тропической жарой и максимальной влажностью. Чтобы сберечь моторесурс главных двигателей, из Владивостока наши тральщики буксировались вспомогательными кораблями, танкером «Дунай», «МБ-175», плавмастерской «ПМ-156», которая, выйдя из Читтагонга, присоединилась к отряду в пути, судами различных советских пароходств, встречавшихся в пути. Следует отметить чёткую работу службы военных сообщений ТОФ, которая обеспечила своевременную буксировку кораблей к месту траления в самые короткие сроки. Несмотря на сложности, на переходе была приведена в готовность вся техника. Это дало морякам возможность начать траление сразу по прибытии. На переходе командование отметило мужество, высокую техническую подготовку и старательность флагманского штурмана капитана 2 ранга С.Тарелкина, командира тральщика капитана 3 ранга В.Медведева, капитан-лейтенанта-инженера В.Симонова, старшего лейтенанта В.Тимощенко, старшего боцмана мичмана В.Сикоренко, главного старшину А.Харина, старшину 1 статьи А.Глазкова, В.Стерликева, старшего матроса В.Плетнёва.
Несколько позже вышли корабли Черноморского флота. 11 июня на ПКР «Ленинград», находившийся в Севастополе, прибыли министр обороны СССР Маршал Советского Союза А. А. Гречко и Главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота СССР С. Г. Горшков, а также секретарь Крымского обкома партии А. Кириченко. Они прибыли для контроля фактической готовности кораблей и экипажей к походу. Демонстрация прошла с фактическим показом действий вертолётов-тральщиков. Министр обороны и Главнокомандующий ВМФ, находясь на сигнальном мостике, внимательно наблюдали в бинокли за действиями сил. После успешного показа они опять побеседовали с офицерами, мичманами и матросами, а затем Гречко сообщил, что правительство АРЕ обратилось к руководству нашей страны с просьбой помочь в разминировании Суэцкого канала. От имени Политбюро он поставил задачу, которая должна была быть выполнена в кратчайший срок.
15 июня в 11.00 отряд кораблей ЧФ, участвующий в тралении, вышел из Севастополя. Выход его несколько раз откладывался. Первоначально выход был запланирован на 7 мая, затем выход по разным причинам переносился ещё несколько раз: на 15 мая, 21 мая, 12 июня и окончательно – на 15 июня. В состав отряда входили ПКР «Ленинград» (к-1р. Ю. Гарамов), БПК «Скорый» (к-2р. В. Мотин), танкер «Борис Чиликин» (к-3р. А.Ролев) и ранее вышедший ЭОС «Апшерон» (капитан Валеев) с одним спасательным вертолётом "Ка-25сп" на борту. На борту ПКР «Ленинград» находилось 16 вертолётов - 8 - "Ка-25бшз", 5 - "Ка-25пл", 1 -"Ка-25сп" и 2 - "Ми-8бт". Два больших "Ми-8бт" были закреплены на полётной палубе по обоим бортам. Их винты были сняты и убраны в ангар. Авиагруппа подразделялась на три отряда, которыми командовали соответственно - майор X. Шарипов (штурман отряда капитан А. Туркатов), старший лейтенант В. Ткаченко (штурман отряда старший лейтенант Крекотень), майор Ю. Сосонный (штурман отряда старший лейтенант Кожевников). «Ленинград» нес три комплекта вертолётных тралов ВКТ-1 и две катушки плавучего кабеля ПК-1 для РЭМТ. Остальное тральное хозяйство шло на ЭОС «Апшерон». ЭОС «Апшерон» из состава 8-й эскадры вышел из Севастополя ещё 16 мая с 205 тоннами груза экспедиции (10 комплектов БШЗ, 2 комплекта тралов ВКТ-1, 2 комплекта РЭМТ и сотня вех для обозначения фарватеров и районов), т.к. было неизвестно, как «Апшерон» будет добираться до Суэцкого залива. Сначала ему предписывалось зайти в Александрию, там выгрузить часть имущества для ПКР «Москва», а далее – ждать конкретных указаний.
Черноморские корабли тридцать восемь суток шли к порту Хургада, обходя вокруг Африки. За время перехода корабли отлично сплавались. У всех значительно повысилась морская и профессиональная подготовка. Корабли осуществляли переход без заходов в порты. По ходу движения, особенно после входа в Индийский океан, корабли всё время сопровождали французы, южноафриканцы и американцы. Французский эсминец — от Мадагаскара до острова Сокотра, а последним в нашем "эскорте" был американский крейсер УРО «Чикаго»— до самого пролива Баб-эль-Мандеб.
Переход обоих отрядов кораблей находился под пристальным вниманием западных информационных агентств, которые порой искажали факты и цели миссии советских кораблей. Так, одно из агентств сообщило, что советская эскадра под видом разминирования будет искать в Суэцком заливе сверхсекретную русскую ракету, потерянную египтянами. Такие заявления вызывали у личного состава усмешки. Бóльшую проблему, чем газетные «утки», представляли действия египетского руководства. Планы могли измениться в любой день в зависимости от поведения президента Анвара Садата, решившего завести дружбу с американцами. С 10 по 15 июня в АРЕ прилетел с визитом Президент США Ричард Никсон, 14 июня он и А.Садат подписали в Каире заявление «О принципах отношений между Египтом и США». Никсону была устроена пышная встреча. Президенты побывали на десантном вертолётоносце «Иво Джима» и поклялись крепить дружбу между народами. К встрече президентов американские тральные силы добились успехов при тралении собственно Суэцкого канала. И немудрено - на эту акцию с апреля были брошены значительные силы американского флота - два 18000-тонных десантных вертолётоносца — «Иво Джима» и «Инчон» и английские тральщики. С 16 июня канал начали очищать от мин французские тральщики – «Acanthe» М-639 и «Camelia» М-671 (типа «Акасья» ‑ бывшие американские класса «Блюберд»). По сообщениям информационного агентства "Франс-пресс" на обоих 43-метровых деревянных тральщиках М-639 и М-671 находилась группа американских подводных пловцов, которыми руководили французские офицеры.
Для заблаговременного согласования с египетской стороной вопросов базирования кораблей и вертолётов, снабжения электроэнергией, водой и скоропортящимися продуктами, размещения личного состава, запасов топлива и боеприпасов, радионавигационного и гидрографического обеспечения в АРЕ была направлена группа специалистов ВМФ в количестве пяти человек. Вопросы решались положительно, конечно, не в полном объёме, но, в общем-то, египетская сторона бралась создать рабочие условия для решения поставленной задачи.
Начало минной страды.
14 июля первый отряд кораблей с ТОФ под командованием капитана 1 ранга А.Аполлонова в составе танкера «Дунай», плавмастерской «ПМ-156», тральщиков «БТ-274», МТЩ «Сахалинский комсомолец», «МТ-66», «МТ-104», преодолев более 8 тысяч миль, прибыл в египетский порт Хургаду. «ПМ-156» была построена в Польше, в 1972 году совершала переход с Балтики на ТОФ. Но по приказу Главкома её в пути завернули в Бангладеш для участия в расчистке порта Читтагонг, а оттуда сразу направили в Хургаду. В пути она встретилась с отрядом. 15 июля пришёл второй отряд, состоящий из грузового дизель-электрохода ледового класса «Ванкарем», морского буксира «МБ-175», тральщиков «БТ-103», «МТ-193». Тральщик «Мичман Павлов», буксируемый теплоходом - морским буксиром «Уруп» (1957 г., 487 брт) находился в 780 милях к юго-востоку от острова Сокотра, где они задержались по погодным условиям. На теплоходе «Ванкарем» были доставлены малые корабли и плавсредства отряда: 2 рейдовых тральщика пр. 361 каждый водоизмещением до 30 тонн, десантный катер, 2 шнуроукладчика пр. 103 - буксируемые несамоходные суда (водоизмещением около 20 тонн каждый), командирский катер. На нём же прибыло около тонны трального вооружения, в том числе несколько тысяч метров шнурового заряда (51 комплект БШЗ-1), автомобильная техника, а также личный состав рейдовых тральщиков, служб снабжения, гидрографической партии и участка ремонта трального вооружения.
Первыми операцию по разминированию Суэцкого залива начали водолазы тихоокеанского флота. Флагманский специалист по водолазному делу старший лейтенант В.Русяев рассказывал: «Да, мы были одними из первых. Предстояло проверить место стоянки кораблей, обследовать днища тральщиков, расчистить полигон для разминирования кораблей, чтобы обезопасить их от магнитных мин. Всё это сделано в срок». Спускаться на дно водолазам пришлось в «мокром варианте»: акваланг, ласты, перчатки, водолазный нож. Это при том, что в здешних водах попадаются многие виды акул, в том числе тигровые.
Из дневника капитана 1 ранга А.Аполлонова:
«14 июля 1974 года. Прибыли в Хургаду, бросили якоря на рейде. За кормой осталось более 5000 миль. Нас изрядно потрепали шторма, пришлось уходить от тайфунов... От машинистов потребовалось виртуозное мастерство (когда корабль поднимает волна и он словно зависает в воздухе, то, чтобы его не перевернуло, надо в это мгновение успеть запустить двигатели…). Лопались буксиры…Часто на корабли невозможно было доставить воду и продукты питания… Сколько было таких моментов, когда сердце останавливалось, когда казалось, крохотные наши кораблики уже не смогут противостоять бешеному натиску волн и ветра. Но я счастлив: моряки все как один с честью выдержали испытание на волю и мужество…
15 июля 1974 года. Так долго мечтали о Хургаде, а прибыли – столько проблем навалилось: в порту нет кранов – с рейда вручную надо перегрузить около тысячи тонн крупногабаритных грузов. Хургада – фронтовой город, здесь трудно с водой и продуктами питания, надо создавать свою базу снабжения. Сколько возникло этих "надо", а времени в обрез – к 20-му (имеется в виду 20 апреля) нужно протралить фарватер, чтобы пропустить в Суэцкий канал отряд американских, французских и английских кораблей (они будут расчищать непосредственно канал).
16 июля 1974 года. Солнце здесь нестерпимое. Зной, обжигающий ветер – идёт разгрузка. Работой матросов не налюбуешься. Приходят арабские портовые рабочие, удивляются: как в такую жару русские могут работать по 12-14 часов!... Приступили к боевому тралению».
В туристических проспектах выпущенных египтянами ещё до войны, Хургада рекламировалась как идеальный зимний курорт. Неповторимые краски моря, богатейшие возможности для подводной охоты. Именно здесь снимал свои фильмы об обитателях моря знаменитый Кусто. Но это зимой и если отдыхаешь в бунгало с кондиционированным воздухом. А наши моряки на своих кораблях прибыли в самый разгар лета, июль-август ‑ самые жаркие месяцы, жара 35-40 градусов, песчаные бури, часто меняющиеся ветры. Отечественные конструкторы не рассчитывали на работу своих "детищ" в столь сложных климатических условиях, с какими пришлось столкнуться в Суэцком заливе. И если личный состав ещё выдерживал нагрузки — высокие температуры воздуха, сильные песчаные ветры и постоянную зыбь в 3—5 баллов — то техника, увы, часто не выдерживала. При боевом тралении использовались как уже находящиеся на вооружении ВМФ тралы "МТ-1", "ТЭМ", "АТ", "ВКТ", так и новейшие тралы и искатели-уничтожители, проходящие испытания в боевой работе. Одни из них получили "путевку в жизнь" или были модернизированы в ходе работы, в частности ТЭМ-3 и ПЭМТ-4, другие не прошли испытания.
В Хургаде из 150 метров единого причала, занятого боевыми кораблями и катерами ВМС АРЕ (в порту базировались несколько египетских тральщиков, 2 ракетных катера и ряд небольших судов), нашим кораблям выделили участок всего в 30 метров. Причал не был оборудован крановым хозяйством, без систем подачи воды, топлива, электроэнергии. Сюда смогла поместиться только плавмастерская «ПМ-156», к которой по графику швартовались тральщики для ремонта. Все же остальные суда вынуждены были базироваться на рейде или, в дальнейшем, в районе траления. Штаб отряда разместился на плавмастерской «ПМ-156», но руководство отряда чаще находилось в районе траления на кораблях. Большие организаторские способности при подготовке личного состава тральных групп проявили офицеры штаба капитаны 2 ранга Ю.Блинов и С.Тарелкин, капитаны 3 ранга В.Мазур и В.Орлов, капитан-лейтенант В.Солодов. Из-за отсутствия на причале складов и каких-либо более или менее пригодных под них строений тысячи тонн грузов, тралы, гидрографическое оборудование для обозначения протраленных районов и так далее, хранились прямо под открытым небом, подвергаясь воздействию песчаных бурь и температуры в 45-50 градусов. Чтобы как-то с этим сладить, нашим морякам пришлось создавать свою собственную базу снабжения. Участок хранения и ремонта трального вооружения под командованием капитана 3 ранга В.Лозового оборудовал на территории порта склад необходимого имущества, а службы снабжения под руководством заместителя командира отряда по МТО капитана Б.Фадеева также создали склад для ГСМ, стоянку для автотранспорта. Даже с водой были трудности. Из дневника капитана 1 ранга А.Аполлонова: «25 июля 1974 года. Плохо с водой. Руки моем по общей команде. Помывка личного состава в бане напоминает торпедную атаку: так стремительно она проходит.…Прибыл с водой из Адена танкер «Дунай». Здесь в Хургаде нам предложили за тонну воды платить 2,5 фунта, в Адене – фунт. Да, дорого стоит обыкновенная вода на Ближнем Востоке». Сложным делом оказалась разгрузка теплохода «Ванкарем» (1966 г., 8108 брт). Из-за большой осадки - 8,75 м - он не смог подойти к причалам. Поэтому приходилось сначала грузиться на буксир «МБ-175», а с него – на причал. При этом многое разгружалось вручную, ибо буксир имел только одну грузовую стрелу. Работа шла круглосуточно, трудились моряки со всех кораблей. Хорошая организация, помноженная на энтузиазм матросов, мичманов и офицеров, позволила очень быстро разгрузить «Ванкарем». И это при том, что сроки поджимали, нужно было протралить фарватер, чтобы пропустить в Суэцкий канал отряд из американских, французских и английских кораблей, которые должны заниматься судоподъёмом в канале. У египтян здесь имелся относительно судоходный прибрежный фарватер шириной около 10 кабельтовых. По нему на свой страх и риск ходили не только египетские корабли, но и суда других стран. Но страны, участвующие в операции, рисковать не хотели.
16 июля, несмотря на все трудности, первые галсы с тралами были проложены двумя тральщиками. Корабли медленно пошли уступом по одному из нарезанных участков залива, боковой ветвью трала перекрывая границу минной банки. Выполнив разворот, тральщики легли на следующий галс. И так раз за разом. Предусматривались действия двух тральных групп в течение шестнадцати суток в районе № 1 с производством контактного траления. Затем первая тральная группа приступала к неконтактному тралению в районе № 3 в течение двух недель. Вторая тральная группа переразвёртывалась в район № 2 и действовала там в течение восьми суток. Район № 4 предполагалось обрабатывать вертолётами Ми-8БТ со шнуроукладчиками и вертолётами Ка-25 с буксируемым шнуровым зарядом, которые должны были пробить фарватеры длиной 3 мили и шириной 240 метров. На это отводилось четверо суток. Далее планировалось его траление четвёртой тральной группой. С учётом погоды и специфики местных условий организовывать такие действия было весьма непросто. На это накладывался ещё и другой аспект — агрессивные, неправомерные действия Израиля, победившего в войне, и довольно беспринципная позиция руководства Египта.
Вспоминает бывший командир отряда траления контр-адмирал запаса А. Н. Аполлонов:
«Необходимо отметить особенности боевого траления в Суэцком заливе и Красном море:
— в связи с тем, что постановка мин кораблями ВМС Египта проводилась в тёмное время суток без надёжного определения места, часто в штормовых условиях и при налётах на корабли израильской авиации, то точного места постановки мин не было;
— длительный срок пребывания мин в морской воде с сильной соленостью и с температурой воды плюс 28—30°С осложняли траление;
— сильное течение в районах траления — 2-3 узла на юг, что приводило к "сползанию" мин на глубины 200—300 м;
— сложность координирования в районе из-за неточности координат островов и маяков на карте, размещения постов на одной линии наблюдения, плохой видимости из-за дымки в первой половине дня до 60—70 кабельтовых;
— постоянные облёты кораблей тральных групп в районах израильскими самолётами, представляющие опасность для наших вертолётов, которые проводили траление тралами "ВКТ" и постановку буксируемых шнуровых зарядов;
— сложные погодные условия (по лоции в этот период года должно быть в месяц 5 штормовых дней. Фактически было 18 штормовых дней. Ветер 12—20 м/с, море ‑ зыбь 3-5 баллов, высота волны до 3 метров, поэтому частыми были обрыв и выход из строя тралов);
— несоответствие навигационных карт фактическому состоянию на месте по координатам и глубинам, что приводило к частым зацепам тралов за коралловые рифы и обрывам;
— сложность маневрирования с тралами в результате большого количества навигационных опасностей (коралловые отмели, камни, затонувшие суда), которые нигде не отмечены на картах».
Красное море только на первый взгляд казалось спокойным. В действительности оно бурлило и закручивало свои воды между подводными коралловыми рифами. Из-за этих особенностей командир гидрографической группы капитан-лейтенант В.Солодов, отвечавший за чёткое прохождение тральщиками каждого нового галса, был лишён права на ошибку, которая могла привести к гибели корабля и экипажа. Кроме того, проявился неприятный сюрприз. Из дневника капитана 1 ранга А.Аполлонова: «27 июля 1974 года. Вот это новость: со времени издания лоции и карт в Красном море произошли большие изменения. Не указаны затонувшие суда. Появились неизвестные коралловые рифы, банки… Как в таких условиях проводить боевое траление? Ставим трал в уверенности, что под килем не менее 100 метров, а трал вдруг намертво застревает в кораллах…» Опасаясь чего-то подобного, были приняты необходимые меры. В соответствии с документами на островах Губаль-Сакир, Ашрафу и Шакер планировалось развёртывание теодолитных постов и постов радионавигационной системы "Рым". Сразу же по прибытии в район Хургада в течение пяти суток были выполнены основные мероприятия по развёртыванию этих постов, тем более, что к концу первого дня траления выяснилось, что острова в проливах Губаль и Инкер-Ченнел на карту были нанесены неточно, кроме одного - Губаль-Сакир. На него в тот же вечер десантировалась группа гидрографов лейтенанта Ю.Цуркина из 11 моряков для оборудования теодолитного и радионавигационного поста. К утру 18 июля на холме возле разрушенного маяка они поставили антенну, две палатки, дизель-генераторы. Остров представлял собой безжизненную пустыню: никакой растительности, только песок и старые, рассыпавшиеся от времени кораллы. Температуру воздуха замерить не удавалось, так как столбик термометра поднимался до отметки 50 градусов, а дальше делений не было. Из-за жары постоянно возникали сложности с оборудованием, беспрерывно пробивало изоляцию, горели лампы. В такой сложной обстановке в течение нескольких месяцев несли вахту мичманы Ю.Миронов, А.Булавин, старшина 1 статьи А.Саютин, старшие матросы Г.Редько, Станислав Тимофеев, Г.Фадеев, матросы В.Голованов и М.Мухомедзянов. Пример стойкости показывали лейтенанты Юрий Цуркин и Анатолий Гафиатулин, они сутками сидели за теодолитом, сменяя друг друга на два-три часа. Благодаря мужеству моряков пост координирования на Губаль-Сакире функционировал непрерывно. А.Н.Аполлонов о работе гидрографов сказал: «Если мне доведется писать представления, первыми в наградном списке будут ребята с Губаль-Сагиры». И командир сдержал обещание.
20 июля по протраленному советскими тральщиками фарватеру прошли иностранные корабли, в последующем занятые в расчистке канала.
23 июля в 16.00 отряд черноморских кораблей прибыл на рейд Хургада. Переход в 12580 миль завершился за 39 суток – на 2 суток раньше планового срока. На границе тервод АРЕ «Скорый» и «Ленинград» встретил «МБ-175» и как лоцман провел их на рейд.
Примерно в это время в зоне Суэцкого залива побывала группа офицеров главного штаба и политуправления ВМФ, в том числе Герой Советского Союза контр-адмирал Л.Н.Балякин и контр-адмирал К.Т.Серин. Они ознакомились с состоянием дел, выступили перед личным составом. Все это приободрило моряков. Экипажи кораблей с интересом восприняли сообщения с родной земли. Поездка представителей главного штаба и политуправления оказалась эффективной. С возвращением их в Москву Политуправлением ВМФ 7 октября была организована встреча с ними работников центральных газет и журналов, Всесоюзного радио и Центрального телевидения. За время траления отряд неоднократно посещали представители командования армии и флота, в том числе главный военный советник в АРЕ генерал-полковник А.Боковиков.
27 июля, накануне Дня ВМФ, в районе № 1 тральщик «МТ-66» под командованием капитана 3 ранга В.Н.Свиридова затралил и уничтожил первую якорную мину. Первым её заметил сигнальщик корабля Александр Вандершпан (Виндершпан). Успех был не случаен. Хотя капитан 3 ранга Свиридов принял командование над кораблём накануне выхода в поход, он являлся участником послевоенного траления, а экипаж тральщика перед этим завоевал звание «Отличный», участвуя в социалистическом соревновании. Кроме того, корабль отличился во время маневров «Океан» в 1970 г., из состава корабля один человек был награжден орденом Красной Звезды, а трое – медалью "За боевые заслуги". На следующий день, 28 июля, в День ВМФ, отличился тральщик «Сахалинский комсомолец» (к-3р. И. А. Зияев, замполит ст. лейтенант В.Федорук). Там же он затралил и уничтожил две мины, а на следующий день ‑ ещё одну мину. При этом отличились штурман старший лейтенант Ю.Дмитриев и командир отделения минёров старший матрос Валерий Галкин. На этом тральщике служил старший лейтенант В.Тимощенко, который принимал участие в работах по расчистке бангладешского порта Читтагонг. Он охотно делился с моряками опытом разминирования прибрежных вод Бенгальского залива. Траление прошло по всей площади, но из 23 выставленных арабами мин было ликвидировано всего 4. Основная часть мин «куда-то подевалась».
Траление якорных мин велось контактными тралами МТ-1, установленным на тральщиках проекта 254. Донные мины обезвреживались петлевыми электромагнитными тралами ТЭМ-3 совместно с тралами АТ-3, которыми были оборудованы морские тральщики проекта 266. Маломагнитные тральщики со своим тральным вооружением оказались наиболее эффективными для траления неконтактных мин. Базовые же тральщики производили парное неконтактное траление электромагнитными тралами одновременно с акустическими.
К боевой работе всё активнее стали привлекаться вертолёты. На долю вертолётов были отведены участки с небольшими глубинами (в основном у коралловых рифов). 24, 26, 29, 30 и 31 июля вертолёты летали, осваиваясь в районе и проводя разведку, мины не обнаруживались. Тралы ВКТ-1 и БШЗ пока не применялись. После предварительных работ крейсер перешёл к южной кромке минных полей и стал на якорь для уменьшения "холостого пролёта" вертолётов. БПК "Скорый" выдвинулся к северо-восточной кромке минных полей. Сложность военно-политической обстановки, провокационные действия израильтян сразу же начали сказываться на нашей боевой работе.
30 июля в районе № 2 на расстоянии 3-6 миль от береговой черты израильтяне устроили настоящее авиашоу, их летательные аппараты вошли в район полётов советских вертолётов, и совершали угрожающие действия. 1 августа картина повторилась. По сообщению агентства ЮПИ от 1 августа 1974 года, Министерство обороны Израиля заявило официальному представителю ООН, что советские вертолёты, принимающие участие в разминировании зоны Суэцкого залива, нарушают воздушное пространство Израиля. Ведь израильтяне считали оккупированную территорию Синайского полуострова своей территорией. Поэтому главный штаб ВМФ запретил до особого распоряжения выполнять полёты вертолётов в шестимильной зоне от побережья Синайского полуострова.
1 августа к работе с вертолётами наконец-то был привлечен тральщик «МТ-104» (пр.254), он принял на борт трал ВКТ-1. Но из-за сильного ветра три дня вертолёты не могли начать работу и в воздух не поднимались. В этот же день рядом с «Ленинградом» в 18 кабельтовых бросило якорь американское разведывательное судно «American Delta», специализирующееся на обнаружении подводных объектов.
6 августа из Москвы пришла очень важная телеграмма. В ней говорилось: «Израиль имеет территориальные воды 6 миль. Оккупация Израилем Синайского полуострова является незаконной, и СССР не признает наличия израильских территориальных вод в Суэцком заливе. ГК ВМФ принял решение траление районов № 2 и 4 в Суэцком заливе продолжить в соответствии с ранее разработанным планом». Телеграмма означала, что данное политическое решение принято в Москве на самом высоком уровне. Обстановка в заливе накалялась. Каждый день 50% экипажа «Ленинграда» были в готовности № 1, так как для более точного наведения вертолётов мы задействовали электронные средства главных зенитных ракетных комплексов, помимо средств радиотехнической, штурманской боевой части и связи, не говоря о личном составе вертолётной эскадрильи и личном составе БЧ-6... Работали напряжённо, несмотря на то, что температура воздуха в тени доходила до плюс 45—48 °С.
К 8 августа траление в районе № 1 было закончено, вытралено и уничтожено 4 мины, об остальных 19 ясности не было, поэтому было решено расширить район траления № 1. В районах № 3 и № 4 было выполнено частично неконтактное траление в пределах протраленного фарватера. В районе № 2 траление не производилось. 8 августа впервые в районе работ пара «Ми-8бт» работала с тралами ВКТ-1, второй раз с тралом работал «Ми-8бт» капитана А.Баскакова, сделав 25 августа два вылета на траление.
Несмотря на все осложнения, к 13 августа закончилось траление основного судоходного фарватера шириной 2 мили и длиной 2,5 мили через пролив Губал. На упреки, раздававшиеся со стороны египтян, что работа по разминированию, по их расчётам, якобы должна была бы завершиться 15 августа, ТАСС объявил, что это конец "первой части" операции. Первый заместитель начальника Главного штаба ВМФ Герой Советского Союза адмирал В.Н.Алексеев так прокомментировал сообщения об открытии основного судоходного фарватера: «Советские моряки успешно выполнили первую часть поставленной перед ними задачи. Завершено траление фарватера шириной в несколько морских миль. По этой свободной от смертоносных зарядов дороге уже прошли первые транспорты. Но дел у наших моряков впереди ещё много. Необходимо полностью протралить другие опасные районы Суэцкого залива, расширить уже пробитый фарватер. Это позволит обеспечить полную безопасность прохода судов к Суэцкому каналу. Мы не сомневаемся, что поставленную задачу наши моряки выполнят с честью».
Подготовка к использованию БШЗ заняла больше времени, чем предполагалось. 8 августа было проведено упражнение Ка-25 с тральщиком «МТ-66» по работе с БШЗ, а первый подрыв предполагалось осуществить 10 августа. 9 августа погода заметно улучшилась. Ветер с норд-веста стих до 4-8 метров в секунду. «Ленинград» и «Скорый» перешли на 8 миль севернее, ближе к району. Два полёта совершил Ми-8бт с тралами ВКТ-1. Их действия обеспечивал тральщик «МТ-104». После работы и сброса вертолётом трала тральщик потратил почти два часа, чтобы его подобрать и снова поставить. 10 августа тральщик «Сахалинский комсомолец» обвеховал район укладки БШЗ (8 вех) и промаркировал район действия вертолётов. Опыта подобной работы не было. В районе № 3 размерами 20х30 кабельтовых ориентировочно было выставлено 19 мин АМД-2-500. Мины выставлялись в линию в 10 кабельтовых. На вертолёте Ка-25бшз (бортовой № 12) подполковник Г. Никифоров поставил три сигнальных буйка. Другой вертолёт поставил тоже три буйка при глубине моря 35м. Управлял полётами с тральщика «Сахалинский комсомолец» капитан 1 ранга А. Аполлонов. Створ буйков оказался равным 340 градусам. Это подтвердили теодолитные посты. На «Сахалинском комсомольце» кроме Аполлонова все время находились Куприянов, Платонов и руководитель полётов майор Радченко. 20 августа в воздух поднялся Ка-25 (№ 29), пилотируемый майором Хазнулой Шариповым. Тральщик «МТ-66» (с бортовым номером 313) передал вертолёту БШЗ. Но из-за перестраховки вертолёт тянул заряд за 8 км, на что ушло много времени. Быстро наступила темнота, и Ка-25бшз сбросил заряд уже в темноте, а затем - произвел посадку на «Скорый». Заряд должен был взорваться, но не взорвался. Утром следующего дня обнаружили БШЗ в том месте, куда его уложил вертолёт. Оказалось, что из 600 метров - 500 метров отделились от средств плавучести и легли на дно, а 100 метров плавали. Не хватило 1,5-2 минуты буксировки вертолётом. Подрыв БШЗ осуществили со шлюпки. Насколько всё было непросто, можно судить по воспоминаниям подполковника запаса Виталия Радченко: «В один из тральных дней мне, как помощнику руководителя полётов, приказали координировать действия вертолётов с тральщика МТ-313. Со мной на тральщике работали флагманский минёр ЧФ капитан 2 ранга Куприянов, ведущий специалист Феодосийского военно-морского полигона капитан 2 ранга Платонов, представитель промышленности из города Горького (мы его звали просто Саша) и нештатный корреспондент "Красной звезды" старший лейтенант Николай Седашкин.
В течение нескольких суток штормило. Море было до 5 баллов. Когда волна улеглась до двух баллов, тральщик двинулся к минному полю. Не доходя до него около 5 км, мы должны были размотать БШЗ сзади корабля и подготовить заряд к принятию с воздуха. После взятия БШЗ вертолётом тральщик должен был сразу отвернуть на 180 градусов, а Ка-25 начинал буксировать заряд со скоростью 6 узлов.
Но все наши планы нарушились. По приказу командира отряда капитана 1 ранга Александра Аполлонова вертолёту надлежало взять заряд гораздо раньше. Я пытался возражать, ссылаясь на то, что на ответственную операцию может не хватить светлого времени, но Аполлонов меня не захотел слушать. По моим расчётам тральщик начинал буксировку БШЗ со скоростью 12 узлов, а вертолёт тянул БШЗ - в два раза медленнее. О приказе Аполлонова я доложил подполковнику Г. Никифорову. Георгий Васильевич сказал мне БШЗ не передавать, а выдерживать технологию работы с БШЗ, как того требует инструкция. Но Аполлонов повторил свое приказание ещё в более жёсткой форме. В боевых условиях я не мог не выполнить приказ, но попросил командира тральщика сделать соответствующую запись в вахтенном журнале.
БШЗ передали на вертолёт Ка-25, который пилотировал майор Хазнула Шарипов, и "воздух" потащил шнуровой заряд на минное поле. Вскоре мои худшие опасения подтвердились. До минного поля было ещё далеко, а уже наступали сумерки. Чтобы видеть море, Шарипов включил фары, но ночь в тропиках надвигалась стремительно. По радио майор доложил, что у него на индикации загорелась сигнальная лампочка, сообщая, что топлива осталось 300 литров, а вертолёт ещё не подошёл к расчётному месту сбрасывания. Я нервничал, чувствуя, что до крейсера Шарипов не долетит, и сообщил обстановку на КП. Там тоже возникли серьёзные опасения, в связи с чем срочно вызвали БПК "Скорый" - так, чтобы корабль подошёл к минному полю на минимальную дистанцию. Топлива на машине Шарипова оставалось в обрез - только сбросить БШЗ и садиться на "Скорый".
Шарипов вошёл на минное поле уже в полной темноте - топлива в баках плескалось 150 литров. Процедура отделения БШЗ проходила в спешке, в сложных условиях полёта, когда лётчик не видел ни горизонта, ни моря, а под машиной было всего ничего - несколько десятков метров. И видать что-то отказало. После отделения БШЗ и отворачивания вертолёта дали команду на взрыв - а взрыва нет. Чем это попахивало - специалисты знали... Ещё несколько минут назад в яростный эфир невозможно было вставить слово - а теперь наступила гнетущая тишина. Меж тем Ка-25 Шарипова совершил благополучную посадку на "Скорый", хотя она в ночных условиях была весьма рискованной. Тральщики и БПК оставались вблизи минного поля, ожидая утра. А на КП бушевали страсти. Какие только предположения не высказывались - мол, и техника ненадёжная, и разведка Израиля перехватила наш код на подрыв заряда и т.д.
Чуть забрезжил рассвет. На тральщике был готов барказ со спецкомандой. В него сели флагманский минёр ЧФ, представитель промышленности и ведущий специалист научно-исследовательского института и с Богом поплыли на минное поле. Когда плавсредство подошло к месту утопления БШЗ то, по словам Платонова, от увиденного "у меня волосы встали дыбом" (хотя на голове у него не было ни единой волосины). Большая часть БШЗ лежала на дне и только один конец держался на двух поплавках. Поплавки в любой момент могли сойти, и тогда через несколько минут в этом месте вспучилось бы море. Это понимал, наверное, лучше всех Платонов, от того и встали у него на голове несуществующие волосы. Для того чтобы сошли два поплавка, по расчётам, вертолёту не хватило две минуты. Флагманский минёр поставил на БШЗ мину-присоску и установил время подрыва, учитывая отход барказа на безопасное расстояние. Но случилось ещё одно ЧП - барказ никак не запускался. Мотор заработал лишь с третьей попытки... Стена воды поднялась, когда барказ был далеко от минного поля. БШЗ сработал.» После разбирательства установили, что неудача с БШЗ произошла по вине командира отряда. Аполлонов свою ошибку признал. Просто он считал, что буксировка БШЗ по воздуху должна была идти быстрее. После этого случая в дела лётчиков Аполлонов ни разу не вмешивался.
На первом этапе вертолётами ПКР «Ленинград» была произведена расчистка фарватера в центральной части района № 3. В этом районе имелась линия из 19 неконтактных мин типа АМД-500, протяжённость которой оценивалась приблизительно в 2600 метров при среднем интервале 145 метров. Такой малый интервал создавал повышенную опасность для тральщиков, если бы они тралили минное поле корабельными тралами. Поэтому вертолёты Ка-25 и Ми-8 путём установки БШЗ и подрыва заряда обеспечивали разрежение линии донных мин, что в дальнейшем позволяло работать морскими тральщиками. С 20 по 28 августа вертолёты уложили и подорвали четыре БШЗ длиной 600 метров. При подрыве третьего БШЗ сдетонировала одна донная мина.
К 21 августа отрядом было уничтожено семь мин, как записал капитан 1 ранга А.Аполлонов в своем дневнике: «21 августа 1974 года. Обезврежено уже семь мин. Это не может не радовать. Семь мин – семь спасенных кораблей. Сколько труда потребовалось, чтобы их обнаружить! Местные и зарубежные газеты взахлёб рассказывают о работе французов, англичан и американцев в Суэцком канале. Немножко обидно. Нет слов, работа и у них опасная. Но разве можно сравнивать условия на канале с условиями в заливе? Там ровное, чистое дно; глубина небольшая – 15-18 метров; отличная видимость – прекрасные, почти идеальные условия. А здесь…» Ему вторит командир отделения минёров старшина 2 статьи М.Караульных: «Задача нелёгкая: часто теряем тралы – цепляемся за рифы. Приходишь в кубрик, засыпаешь как убитый. Ребят совсем не узнаю: смотришь, еле держится на ногах человек, но попробуй "посочувствовать" – так на тебя взглянет… Трудно привыкнуть, что ходим по боевому минному полю. Всё время ждёшь взрыва».
За месяц работ в Суэцком заливе с самой хорошей стороны проявили себя, среди прочих, флагманский минёр капитан 3 ранга В.Мазуров, командир отделения минёров старшина 2-й статьи В.Федосеев. Большая нагрузка легла на флотских связистов во главе с флагманским связистом отряда капитаном 3 ранга Л.Волосевичем. Постоянная связь держалась не только с Главным Штабом ВМФ, но и со штабами ТОФ, Индийской оперативной эскадры, бригады советских кораблей в Александрии. А штабы внимательно следили за работами в Суэцком заливе, помогая в решении сложных вопросов. Так, когда отряд столкнулся с нехваткой электромагнитных тралов ТЭМ-3 (они оказались «маложивучими» из-за того, что их резиновая оболочка в местах крепления буксирных устройств быстро повреждалось, и тралы выходили из строя), то запасные элементы по первому требованию доставлялись из Советского Союза самолётами Ан-12 бесперебойно.
Демарш Израиля.
В это время израильтяне вновь начали выдвигать претензии нашим кораблям по поводу якобы имевших место нарушений ими территориальных вод Израиля. После демарша 1 августа министра обороны Израиля Шимона Переса наблюдателям ООН, следящим за условиями перемирия, о якобы имевших место нарушениях советскими вертолётами израильского воздушного пространства над водами залива и разъяснением, присланным 6 августа руководству нашего отряда от МИД СССР – «Оккупация Израилем Синайского полуострова является незаконной, и СССР не признаёт наличия израильских территориальных вод в Суэцком заливе», работы в заливе шли, как и раньше. Но 25 августа отношения с израильтянами вновь обострились. В этот и на следующий день два советских тральщика вошли в шестимильную зону, которую израильтяне считали своими территориальными водами, и приблизились на три мили к побережью Синайского полуострова. Вечером 26 августа министр обороны Израиля Перес заявил протест командующему силами по поддержанию мира Организации Объединённых Наций – генералу Ensio Siilasvuo, подчеркнув при этом, что Израиль готов сотрудничать в операции разминирования вод залива, если эти действия будут скоординированы с израильскими вооружёнными силами.
27 августа два советских тральщика снова вошли в воды, которые израильтяне считали своими, без разрешения. Последовал двухчасовой диалог между одним из советских командиров и его коллегой с израильского патрульного судна. Разговор шёл на английском языке по портативному мегафону. Капитан советского судна сказал, что они не рассматривают этот район как часть израильских прибрежных вод, и считают, что работают в египетских водах. В конце беседы он заявил, что он получил инструкции из Москвы об окончании переговоров и прекратил отвечать на израильские требования о выходе из этих вод. Вечером министр обороны Израиля Перес сообщил, что со стороны русских было нападение на израильские лодки с применением брандспойтов. Вот как описал этот эпизод свидетель переговорного процесса корреспондент ТАСС Б.Тугушев (с израильтянами диалог вёл старший лейтенант Владимир Пошибайло): «…Во второй половине дня в каюту лейтенанта В.Бобровского, где мы беседовали с ребятами из машинного отделения, вошёл командир дивизиона капитан II ранга В.Колобов и сообщил: «К нам «гости» пожаловали».
Резко прозвучали колокола громкого боя. Мы поднялись на мостик: к тральщику стремительно приближался израильский торпедный катер, на носу которого была нарисована огромная акулья пасть. У расчехлённых пушек, наведённых на ют и нос нашего корабля, стояли длинноволосые комендоры. Вскоре катер подошёл к нам на 5-8 метров. На палубу вышел военный с причёской «а ля хиппи» - видно, переводчик. Между советским тральщиком и израильским военным катером состоялся следующий диалог.
В.Пошибайло (политработник): «Ваш катер грубо нарушает правила судовождения, что может привести к столкновению. Командование корабля выражает решительный протест против ваших провокационных действий…»
Длинноволосый (переводчик): «Вы находитесь в израильских территориальных водах…».
В.Пошибайло: «По просьбе египетского и по решению Советского правительства мы проводим боевое траление в египетских водах».
Длинноволосый: «С июля 1967 года эти воды вместе с Синайским полуостровом принадлежат Израилю».
В.Пошибайло: «ООН считает их временно оккупированными. ООН признаёт эти воды египетскими. Мы решительно требуем прекращения с вашей стороны опасных провокаций…».
Длинноволосый: «Когда вы уйдете из этого района?».
Так продолжалось около двух часов. Тревога, как приливы и отливы, то накатывалась волной, когда израильский катер на огромной скорости шёл прямо на тральщик или проскакивал в непосредственной близости от корабля, то утихая, когда катер скрывался в миражах недалекого Синая… Все это время тральщик шёл строго по курсу – спокойны и решительны были лица комендоров, застывших на своих местах у орудий».
28 августа в 09.30 те же два тральщика вновь вошли в эти воды, приблизившись на полторы-две мили к оккупированному Израилем побережью. После начала работы они собрались и ушли, но в 10.30 вернулись. Но, в соответствии с инструкциями из Москвы, советское командование сообщило израильтянам, что они останутся здесь до 20.00, до окончания свих работ, после чего обещали уйти. Израильская сторона с этим, очевидно, согласилась, и после окончания работ тральщики оставили эти воды вовремя, как было обещано. Тем временем израильский министр обороны снова предложил, чтобы СССР "скоординировал" их операции в израильских водах с Израилем, "чтобы предотвратить дальнейшие инциденты" и вечером 29 августа Москва ответила. Согласно Пересу, прибывшее сообщение через командующего силами ООН генерала Siilasvuo говорило, что они будут уведомлять израильтян о месте и времени работ, если это будет затрагивать спорные воды. В телевизионном интервью 30 августа Перес сообщил: достигнут компромисс, удовлетворяющий обе стороны и что на данном этапе он рад, что найден способ разрешения ситуации. Эти действия позволят судам всех наций и обеих сторон осуществлять судоходство в Суэцком заливе. Он также выразил надежду, что залив будет очищен от мин.
С мостика корабля это «политическое противостояние» выглядело так. Из вахтенного журнала МТ «Сахалинский комсомолец»:
«Пролив Губаль. Воскресенье. 25 августа.
…Вошли в район № 2, легли на галс, начали боевое траление.
15.30. На пересечение курса стремительно выходит израильский сторожевой катер. Подняли флаг «OS» — этот район опасен минами. Катер — бортовой номер 873 — подошёл с правого борта на 15 метров. Орудия расчехлены, расчёты на своих местах. Мы заявили решительный протест.
17.00. С левого борта подошёл ещё один израильский катер. Оба катера опасно маневрируют в непосредственной близости от корабля.
17.30. Израильский самолёт типа «Фантом» произвёл 8 облётов корабля...».
«Пролив Губаль. Вторник. 27 августа.
10.55. "Израильский сторожевой катер опасно маневрирует по курсу корабля на расстоянии 10 метров.
11.50. Самолёт типа «Скайхок» израильских ВВС произвёл 4 облёта корабля.
12.30. Второй израильский катер подошёл к кораблю.
12.50. Четыре израильских катера опасно маневрируют вокруг корабля.
13.30. Самолёты типа «Фантом» и «Скайхок» продолжают облёты корабля...».
«Пролив Губаль. Среда. 28 августа.
9.25. Четыре израильских катера легли в дрейф по курсу корабля. (Катера предупреждены, что вина за последствия ляжет на них.) …».
Отношения с египтянами.
Немало дополнительных трудностей создавали непростые отношения с египтянами. Египетская сторона упрекала советское командование в якобы имевшем место затягивании срока работ и нарушении графика окончания разминирования в августе 1974 г. Реакцию на подобные заявления озвучил командир отряда разминирования капитан 1 ранга А.Н.Аполлонов в интервью корреспонденту «Красной звезды», которое было опубликовано 5 сентября 1974 г. «Разминирование не терпит сенсаций, торопливости, погони за эффектом. Это боевая работа. От неё зависят жизни людей и кораблей, уверенность в безопасности судоходства. И эту уверенность обмануть нельзя… К сожалению, ещё не все относятся с пониманием к нашей работе в Суэцком заливе». Помимо этого, египтяне почти самоустранились от организации базирования и размещения в порту наших кораблей и грузов отряда на берегу. С египетским командованием надо было согласовывать систему опознавания и оповещения, чтобы наши корабли, а позже и вертолёты по ошибке не приняли за израильские. Приходилось согласовывать каждый выход и вход в порт каждого катера и корабля. Египетская сторона при появлении израильских самолётов и вертолётов требовала посадки советских вертолётов, что срывало планы траления, поскольку траление прекращалось, и корабли готовили оружие к отражению атаки. В конце концов, в середине сентября египетское командование запретило полёты наших вертолётов. Уже после завершения операции свое недовольство позицией египтян в завуалированной форме было высказано в интервью со старшим инспектором Политического управления ВМФ контр-адмиралом К.Т.Сериным в газете «Советский патриот» 1 декабря 1974 г. Так, на вопрос корреспондента об израильской реакции на операцию К.Т.Серин сделал следующие комментарии: «- Откровенно саботируют... Так, они были обязаны указать координаты минных полей – не указали; должны были сообщить точное количество поставленных мин с описанием их типов и систем - не сделали этого; вместо всемерного содействия тральным работам они, наоборот, всячески им препятствовали». Вроде всё ясно, вопрос был задан об израильтянах, но вот ответ ‑ о египтянах. ВМС Израиля мин в Суэцком заливе не ставили, их ставил (и довольно безответственно) египетский флот, так что реальной целью предъявленной претензии контр-адмирала был Египет, а не Израиль, иначе его обвинения не имели смысла.
Но, несмотря на все трудности взаимоотношений, наши моряки старались их улучшить, тем более, что в отличие от руководства АРЕ, отношения с простыми египтянами были хорошими. Наши моряки удивлялись, почему египетские ВМС сами не могли провести боевое траление. Ведь в их составе были такие же тральщики, на каких в залив пришли и наши моряки. Всё объяснялось просто, египтяне не умели пользоваться этой техникой, а наших военных советников и инструкторов они ещё в 1972 г. выдворили из страны. Для восполнения этого пробела по разрешению главкома ВМФ СССР на наших тральщиках во время боевого траления проходили стажировку офицеры египетского флота. А.Н.Аполлонов говорил: «В ходе всей операции у нас были хорошие, дружеские отношения с египетскими военными моряками. Мы постарались передать им свой опыт. В ряде случаев моряки АРЕ бывали у нас на кораблях во время боевого траления». В интервью со старшим инспектором Политического управления ВМФ контр-адмиралом К.Т.Сериным в газете «Советский патриот» 1 декабря 1974 г. на вопрос корреспондента «имели ли советские моряки контакты с египетскими гражданами и в чём они выражались?» он отвечал так: « - Из-за крайней напряжённости боевой работы наши моряки бывали на берегу лишь во время ремонта тралов или самих кораблей и при обеспечении экипажей продуктами питания и пресной водой. Надо сказать, что местные жители относились к нашим морякам очень приветливо и дружески. Советские люди отвечали им тем же. Особенно нравились египтянам выступления отрядного самодеятельного ансамбля «Нептун». Все музыкальные инструменты этого оригинального ансамбля сделаны руками самих моряков. Пели парни и песни народов СССР, и произведения собственного сочинения.
Один из командиров тральщиков мне рассказывал, например, о таком случае. В порту Хургада, неподалеку от советского корабля, стоял тральщик египетских ВМС. Командир обратил внимание на то, как тщательно и точно репетует, повторяет экипаж соседа все команды, весь распорядок его корабля.
Недоумение рассеял сам командир египетского тральщика. Он сказал, что его цель – сделать свой корабль таким же боеспособным, как и советский, навести на нём такой же образцовый порядок. Вот, мол, и решил он воспользоваться наглядным примером».
Траление на максимальную кратность.
До первого взрыва БШЗ в иностранной прессе писалось лишь о тралении Суэцкого канала американцами и французами, а советского отряда как бы и не было. Но когда был подорван первый БШЗ, уложенный вертолётом Ка-25, в западных СМИ немедленно появились десятки сообщений о широкомасштабных тральных работах, проводимых русскими. При этом со страниц и экранов население европейских и ближневосточных стран комментаторы пугали вездесущим русским коварством – мол, русские в заливе для уничтожения мин применяют ядерные заряды. Наблюдая со стороны за действиями советского отряда, неспециалисты в минно-подрывном деле, сидевшие на израильских катерах, были, видимо, потрясены взрывом 600-метрового заряда, вызвавшего сильную звуковую и ударную волну, а гигантская стена воды высотой с пятиэтажный дом мутила обывательский разум. Как бы уравновешивая западную шумиху, с разрешения правительства и командования ВМФ на кораблях побывали десятки журналистов, корреспондентов советских и иностранных газет и журналов, был снят короткометражный документальный фильм "Репортаж из Суэцкого залива", показ которого в кинотеатрах страны начался уже в декабре 1974 года. Очерки и рассказы о работе отряда траления печатались во всех центральных газетах СССР.
3 сентября была подорвана очередная мина, отличился тральщик, на котором служил старшина 2-й статьи М.Караульных. Вот как об этом он тогда записал: «…Вот и на нашей улице праздник – утром мы подорвали мину. Ребята виду не показывают, но чувствуется – каждый доволен, каждый в душе гордится собой…».
На втором этапе, с 8 по 11 сентября, вертолёты в северо-восточной части района № 4 укладывали БШЗ и Ш3 со шнуроукладчика вблизи коралловых рифов, где обычные тральщики работать не могли. Поставленная задача была решена. Два подрыва БШЗ (№ 5, 6) длиной 600 метров произвели вертолёты Ка-25бшз и два подрыва ШЗ-1 длиной 1000 метров со шнуроукладчика проекта 103 выполнили Ми-8бт. Район был расчищен, однако детонации якорных или донных мин не наблюдалось. Тралы ВКТ-1 с вертолётов Ми-8бт почти не применялись из-за сильных ветров, дувших большую часть времени в проливе Губаль, в связи с чем морские тральщики решали задачи траления якорных мин самостоятельно. Наличие рифов осложняло работу.
10 сентября во всех центральных газетах появилось сообщение: «Каир. 9 сентября (ТАСС). Как заявил официальный представитель министерства иностранных дел АРЕ, советские корабли и вертолёты, производящие работы по разминированию Суэцкого залива, на сегодняшний день полностью очистили от мин акваторию длиной 34 км и шириной 5 км».
В один из сентябрьских дней советский отряд кораблей получил приказ Главкома – провести через расчищенные фарватеры Суэцкого залива группу американских кораблей, шедших в канал для судоподъёма. Советские тральщики умело провели эти корабли.
13 сентября в районе № 3 в 12.52 на донной мине подорвался тральщик «МТ-66» под командованием капитана 3 ранга В. Свиридова, проводивший в составе тральной группы контактное траление. Головным кораблём тогда шёл МТ «Сахалинский комсомолец», на котором держал флаг командира отряда. Через неконтактную мину прошёл он, затем второй корабль, а третий подорвался. Получив более двадцати пробоин, лишённый управления (вышли из строя дизель-генераторы) и освещения, корабль стал тонуть. Поступающая в отсеки вода вызвала большой крен. Командир не покинул мостика. Каждый член экипажа занимался своим делом, хотя многие получили ранения и ушибы. Старшина команды мотористов мичман Иван Кузьмич Ефимов непосредственно руководил борьбой за живучесть в машинном отделении. Когда в румпельном отделении уже гуляла вода, командир отделения рулевых старшина 1-й статьи Василий Шеногин перешёл на аварийное управление. С восстановлением систем пресной воды личному составу БЧ-5 капитан-лейтенанта В.Симонова удалось подать питание на распределительный щит. Это был большой успех ‑ появилась возможность использовать переносные пожарные насосы. Но и они не смогли спасти ситуацию. Через шесть пробоин вода вытесняла топливо из цистерны. Обвязавшись страховочным концом, в цистерну спустился трюмный машинист старшина 2 статьи Юрий Миронов, его страховал находившийся с ним в отсеке Сергей Костюченко. В кромешной тьме он на ощупь нашёл пробоины и заглушил их деревянными пробками. Вскоре к ним присоединились командир БЧ-5 капитан-лейтенант В.Симонов, старшина 1 статьи П.Рыльский и матрос Б.Бадалов. С этого момента в борьбе за спасение корабля наступил перелом. Два других тральщика, срочно отрубив тралы, подошли к борту аварийного корабля, хотя пришлось подходить по непротраленной полосе. Сразу же у аварийного корабля оказалось множество акул, которые в этом районе встречаются часто. После частичного осушения отсеков из полузатопленной кают-компании освободили двух офицеров. Они не могли выбраться оттуда из-за заклинившей двери и уже писали на снятой с переборки морской карте прощальное письмо жёнам. После выравнивания крена корабль был отбуксирован в Хургаду. Там за 10 суток моряки с помощью плавмастерской «ПМ-156» восстановили боеготовность корабля и снова приступили к тралению.
Траление пришлось приостановить. Оказалось, виной трагедии были ошибки в установке кратности мин, допущенные египетскими специалистами при их постановке. Они устанавливали кратность не на единицу, как считалось ранее, а на 20. Среди экипажей тральщиков и до этого появлялись сомнения в компетентности египетских моряков, устанавливавших мины, что и подтвердилось. Из дневника старшины 2-й статьи М.Караульных: «21 августа. На счету отряда семь мин. А поставлено наверняка несколько десятков. На двух "Сириус" подорвался. Всего девять. А где остальные? Постановка мин производилась в шторм, при налёте авиации. Может, в такой обстановке забыли взвести взрыватели? Тогда мы совершенно зря пашем здесь залив.
15 сентября. Тревога! Подорвался на мине тральщик Свиридова. Боль за ребят мечом по сердцу полоснула. В считанные минуты снялись с якоря, вышли в море… К счастью, мина взорвалась рядом – тральщик пострадал, но жертв нет. А если бы взрыв произошёл под кораблём?! Нет, рано мы заскучали по дому – работы тут ещё достаточно. Не можем ведь мы допустить, чтобы после нас кто-то тут подорвался!».
По просьбе командования ВМС АРЕ и по разрешению нашего Министерства обороны спланировано и произведено дополнительное траление на полную возможную установку прибора кратности, в результате чего взорвано ещё две мины. Объём дополнительных работ по тралению превысил начальный план в семь раз. В связи с инцидентом капитан 1 ранга А.Аполлонов приказал оставшиеся комплекты БШЗ и ШЗ использовать для дополнительной обработки участка фарватера, проходящего по юго-западной части района № 4. До 20 сентября вертолёты уложили и подорвали ещё 2 БШЗ (№ 7 и 8). Но их взрывы не вызвали детонации донных мин. Чаще всего взрыв шнурового заряда повреждал неконтактный взрыватель мины, не вызывая её детонации; тем не менее мина выходила из строя, хотя и оставалась на месте. В 1984 г. во время «минного кризиса» в Красном море в ходе поисковой операции французские противоминные корабли обследовали дно залива дистанционно-управляемыми подводными аппаратами типа РАР-104 и водолазами-минёрами. Они обнаружили и уничтожили в южной части Суэцкого залива 9 донных неконтактных мин, находящимися на грунте с войны 1973 г.
Уже к концу траления отряд пополнился морским тральщиком проекта 264 «Василий Громов», прибывшим из 8-й Индийской оперативной эскадры. «Василий Громов» был из состава Приморской флотилии и на боевой службе в Индийском океане сменял морской тральщик пр.264 «Тимофей Ульянцев», также из состава Приморской флотилии. В ряде публикаций сообщали, что «Тимофей Ульянцев» также участвовал в тралении Суэцкого залива. Это не так, он находился на боевой службе в Индийском океане, а 9 мая 1974 г. он в составе отряда кораблей (ЭМ «Влиятельный», ПЛ «Б-85», СКР «№ 36», танкер «Ижора», МБ «Чеуш» и «Старательный») пересек линию 95º восточной долготы и, войдя в свою оперативную зону, начал там несение БС в составе 8 ОПЭСК.
22 сентября в 16.00 ПКР «Ленинград» и БПК «Скорый», стоявшие на рейде Хургады, снялись с якорей и отправились в обратный путь. Корабли Черноморского флота провожать в море вышел капитан 1 ранга А.Аполлонов, державший свой флаг на МТЩ «Сахалинский комсомолец». На обратном пути черноморские корабли с разрешения Главкома посетили с визитом порты Бербера (Сомали), Порт-Луи (остров Маврикий), Малабо (Экваториальная Гвинея), Дакар (Сенегал). В конце похода 4 декабря в Эгейском море выбросился за борт и покончил с собой матрос боцманской команды В.В.Дюрко. 6 декабря ПКР «Ленинград», а за ним – БПК «Скорый» и танкер «Борис Чиликин» вошли в Севастополь.
Погода не баловала, к середине октября из 89 дней боевого траления 39 были штормовыми. Из-за этого боевое траление велось круглосуточно, в том числе и ночью.
Тихоокеанские тральщики ещё месяц продолжали работу, раз за разом прочёсывая море. Подрывов больше не было, но хватало и других проблем. Так, во время траления тральщик под командованием капитана 3 ранга Р.Н.Пинчука зацепился тралом за коралловый риф, не обозначенный на карте. Экипаж без отдыха более суток на жаре исправлял повреждения трала.
Следует отдать должное самоотверженной работе судов вспомогательного флота, которые обеспечивали ритмичную работу всех кораблей отряда. Так, катер под командованием мичмана Геннадия Гороедского своевременно снабжал корабли водой, дровами, тралами. А благодаря работе экипажа плавмастерской «ПМ-156» на тральщиках всегда быстро и качественно устранялись неисправности и поломки и они своевременно выходили в море. Как говорил о работе и своих подчинённых начальник плавмастерской Геннадий Поликарпович Нохрин: «… Мы два года не были дома. Работали в Читтагонге, потом нас сюда перебросили. Работы сверх меры. Мы израсходовали полторы тонны электродов. Говорит это вам о чём-нибудь?.. На нашей совести – сделать всё, чтобы корабли не простаивали. Отметьте лучших: техника ремонтного оборудования мичмана Ноздрякова Анатолия Константиновича, начальника электроцеха старшину 2-й статьи Копатига Ивана Семеновича, старшину 2-й статьи Шевелева Сергея, сварщика Фомичёва, матросов Сластина, Греднёва, Гарбуза… Без них корабли не могли бы выполнять боевую задачу так чётко…».
Ноябрьские праздники 7и 8 ноября моряки ещё встречали в море. В последние дни боевого траления отличились матросы А.Сыров, В.Осипов, старшина 2-й статьи В.Гребёнкин, старшина 1-й статьи В.Бурилов. Об их самоотверженных действиях рассказывали листовки, выпущенные на боевых постах. 11 ноября тральщик под командованием капитана 3 ранга В.Тихонова сделал последний галс в заливе.
В середине ноября командир отряда А.Н.Аполлонов прибыл в Каир по приглашению командования египетских военно-морских сил. На встрече с корреспондентами, отчитываясь о проделанной работе, он сказал: «Освобождена от мин площадь в 1230 квадратных миль. Затралено и взорвано несколько десятков мин. Траление проведено на полный комплекс безопасности, чтобы исключить любую случайность. Путь из Красного моря в Суэц свободен. Могу сообщить, что в Суэцкий залив на наших глазах прошло уже 52 крупнотоннажных судна, в том числе и танкеры. Сейчас все корабли отряда собраны в порту Хургада. Мы начали подготовку к нелёгкому переходу из Красного моря на родной Тихоокеанский флот… Мы выполнили правительственное задание. Этим советские военные моряки внесли свой вклад в дело оказания не только военной, но и экономической помощи Египту, поскольку открыли путь из Суэцкого канала, имеющего для АРЕ громадное экономическое значение. Мы горды тем, что рапортуем о выполнении задания в Суэцком заливе в преддверии визита в АРЕ Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Леонида Ильича Брежнева. Пусть боевой труд советских моряков послужит дальнейшему укреплению советско-египетской дружбы, делу установления прочного мира на Ближнем Востоке». После окончания боевого траления было получено большое количество телеграмм и поздравлений. В частности, губернатор провинции «Красное море» Сулейман Мазгар сказал: «Безвозмездные работы советских моряков по расчистке Суэцкого залива от мин – это яркое проявление советско-египетской дружбы. Через несколько недель советские моряки покинут город Хургада. Нам грустно будет расставаться с этими жизнерадостными молодыми людьми, с которыми мы крепко подружились. Мы высоко оценили их опасный и благородный труд. Память о подвигах советских моряков сохранится у нас в сердцах». На борт флагманского корабля прибыл командующий ВМС АРЕ адмирал Зикри с группой офицеров и вручил нашим морякам награды и подарки от имени правительства Египта. Прислал телеграмму ГК ВМФ адмирал С.Г.Горшков: «Командиру отряда капитану 1 ранга Аполлонову. Поздравляю личный состав отряда завершением выполнения задачи боевого траления. Благодарю офицеров, мичманов, старшин, матросов и служащих за мужество, настойчивость, высокую морскую выучку, проявленную при выполнении поставленной задачи. Желаю личному составу дальнейших успехов в службе, благополучного возвращения на родину».
Торжественные проводы советских моряков состоялись 24 ноября, а 25 ноября отряд траления покинул порт Хургада. Во Владивосток отряд пришёл 17 января 1975 года, тральщики и суда Камчатской флотилии вернулись в Петропавловск 25 января.
Общий итог уничтоженных отрядом мин составил 10 единиц. Из них 9 – уничтожили тральщики (4 из них – совместно с вертолётом), одну – вертолётами с помощью буксируемых шнуровых зарядов. Более 6000 часов провели экипажи тральщиков на минных полях. Пройдя с тралами свыше 17 тыс. миль, они ликвидировали минную опасность на площади 1250 квадратных миль. Вертолёты выполнили 188 боевых вылетов на траление мин, из них вертолётами Ка-25 – 161 вылет (33,9 час.), вертолётами Ми-8 – 27 вылетов (57 час.). Личный состав проявил мужество, выдержку, профессионализм. Нельзя не сказать о самоотверженных действиях экипажа тральщика «Сахалинский комсомолец» (капитан 3 ранга И. А. Зияев), тральщиков, которыми командовали капитаны 3 ранга Валентин Николаевич Свиридов, В.К.Луньков, Виктор Яковлевич Медведев, Н.В.Тихонов, капитан-лейтенанты В.Р.Кайков, Р.Н.Пинчук, гидрографической партии под командованием капитан-лейтенанта В.Солодова, вертолётов с противолодочного крейсера «Ленинград», медицинской группы под командованием капитана медицинской службы А.Целищ, личного состава танкеров, буксиров, судов снабжения.
В ходе боевого траления были применены новые тактические приёмы по использованию вертолётов, буксирующих шнуровые заряды, с корректурой постановки и взрыва береговыми постами и кораблём управления. Отработано применение всех видов тралов и искателей в тропических условиях, использование трала "ВКТ" для пробивки первого галса и "БШЗ" для разрежения минного поля боевых мин вертолётами. Исходя из полученного опыта, откорректировали наставления по тралению. Было подготовлено большое количество офицеров, старшин и матросов, которые приобрели бесценный опыт боевого траления.
5 июня 1975 г. Суэцкий канал был вновь открыт для судоходства. На церемонии открытия командир отряда траления капитан 1 ранга Александр Николаевич Аполлонов был личным гостем президента Египта Анвара Садата. Под блеск фотовспышек он пожал руку Аполлонову и по-русски сказал: «Спасибо». Первыми проследовали через канал три египетских судна «Звезда Асуана», «Сирия» и «Египет».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 декабря 1974 г. за участие в боевом тралении Суэцкого залива были награждены орденами и медалями 210 моряков. Среди награждённых из экипажа ПКР «Ленинград» были четверо – орденом «Красной Звезды»: командир ПКР капитан 1 ранга Ю.А.Гамаров, заместитель командира по политической работе капитан 2 ранга А.Н.Цикало, командир ракетно-боевой части капитан 2 ранга А.Г.Ширнин, командир штурманской БЧ капитан 3 ранга И.С.Бойко. Орденом Октябрьской Революции награждён командир отряда Л.Двинденко, а орденом Красной Звезды награждён командир авиационной группы подполковник Г.В.Никифоров. На кораблях и частях Камчатской флотилии: орденом Красной Звезды – капитаны 3 ранга В.Орлов, В.Свиридов, Е.Луньков, В.Солодов и капитан-лейтенант В.Симонов; орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени – старшие лейтенанты Ю.Цуркин, С.Михайлов, В.Толстиков, Н.Усольцев и Е.Рыбин, лейтенанты Вячеслав Бобровский и С.Сагитов; медалью «За боевые заслуги» - лейтенант А.Г.Гафиатулин, мичман Б.Пигалин, старшины 2-й статьи Ю.Миронов и А.Лучинин.
Ликвидация минных заграждений севернее Порт-Саида.
После ликвидации минной опасности в проливе Губаль Суэцкого залива руководство АРЕ обратилось с просьбой к нашему правительству о расчистке минных полей севернее Порт-Саида. В указанном районе ВМС АРЕ до 1973 года выставили донные неконтактные мины советского производства. Мины поставлены в основном на глубинах до 10 метров, кроме линии мин севернее порта Дамиетта, где глубины доходили до 20 метров.
С.Г.Горшков доложил министру обороны: «В связи с обращением военного министра АРЕ г. Исмаила к советскому руководству с просьбой оказать помощь Египту в расчистке минных полей в районе севернее Порт-Саида и учитывая нашу заинтересованность в укреплении связей с АРЕ, полагаю целесообразным дать принципиальное согласие египетской стороне на безвозмездное проведение разминирования минных полей силами ВМФ, готовность сил — май 1975 года после расконсервации тральщиков и их подготовки, а вертолётов ‑ с получением от промышленности». Траление мин на малых глубинах (районы "В" и "С") корабельными тральщиками было по техническим причинам небезопасно. Задача могла решиться только вертолётами-тральщиками с неконтактными тралами. Переоборудование вертолётов типа Ми-8 для этих целей возможно было завершить только к середине 1975 года.
Однако 22 августа 1975 года в нарушение Соглашения о военных поставках и вооружении от 10 сентября 1965 года правительство АРЕ допустило американцев к разминированию района Порт-Саида — Дамиетта от неконтактных мин советского производства, выставленных египетскими военно-морскими силами. В июле 1975 г. вертолёты RH-53D Sea Stallions 12-й противоминной эскадрильи ВМС США [HM-12] были переброшены к северному побережью АРЕ для участия в операции «NIMBUS STREAM», имевшей целью ликвидацию минных полей.
В соответствии с указаниями правительства временный поверенный в делах в АРЕ П. С.Акопов сделал устное представление вице-президенту Египта г. Мубараку о неправомерности действий египетской стороны, пригласившей американцев разминировать район Порт-Саида — Дамиетта от мин советского производства. Вице-президент АРЕ сослался на то, что Советский Союз затянул решение этого вопроса. Наш посол в Египте отвёрг такое обвинение и напомнил, что в апреле этого года египетское правительство отказалось принять представителей Военно-Морского Флота, которые должны были произвести рекогносцировку в районе разминирования, а затем провести переговоры о действии наших сил в указанном районе. После этого г. Мубарак заявил, что он не может дать ответа без разрешения президента Садата.
Далее египтяне под различными предлогами продолжали откладывать встречу нашего военного атташе с начальником Генерального штаба АРЕ. А в то же время десантный вертолётоносец ВМС США «Инчон» (Inchon LPH-12) своими вертолётами продолжал траление районов "В" и "С". На конец августа отмечено восемь подрывов мин. Американцы, проанализировав наш опыт, приёмы и способы использования вертолётов-тральщиков, завершили разминирование за тридцать суток. Операция была завершена в октябре 1975 г. В операции «NIMBUS STREAM» участвовали и британские тральщики, в том числе М 1181 «SHERATON» (Шератон).
Корабельный состав советского отряда, принимавшего участие в тралении Суэцкого залива.
В начале разработки темы было довольно сложно разобраться с количеством тральщиков, которые участвовали в тралении Суэцкого канала в 1974 году. В различных публикациях их число и типы разнились. Судите сами.
Так, по данным книги Касатонова И.В. «Флот вышел в океан» (Москва, «Андреевский флаг», 1996 г.) в главе «Послевоенное боевое траление» говорилось, что Тихоокеанский флот выделил дивизион траления (девять тральщиков и два укладчика шнуровых зарядов) и отряд судов обеспечения (пять единиц — танкер, морской буксир, плавмастерская, гидрографический и десантный катера).
В книге же Лубянова А. «Противолодочный крейсер "Ленинград"» (Севастополь, 2002 г., глава «Суэцкий залив») приведены такие данные: 10 ТЩ – 2 МТЩ пр.266, 2 МТЩ пр.254, 2 БТЩ пр.257, 2 катерных тральщика, 2 судна-шнуроукладчика пр.103, плавмастерская, морской буксир, десантный катер и танкер «Дунай». Но чуть дальше там же, указывая, как они приходили в Хургаду, перечисляет их и получается 12 - «БТ-284» (пр.266, проекты в скобках приведены мной по данным справочника Павлова), МТ «Сахалинский комсомолец» (пр254А), «МТ-66» (пр254), «МТ-104» (пр.254), «БТ-156» (пр.265), «МТ-90» (?), «БТ-175» (пр.265), «МТ-135» (пр.254), «МТ-103» (пр.254), «МТ-193» (пр.266), «Уруп» (?) и «Мичман Павлов» (пр.266). Как видите, получается - 3 пр.266, 2 пр.265, 5 пр.254 и два «МТ-90» и «Уруп», которых в справочнике не было. Как оказалось, приведенные номера тральщиков далеко не все соответствовали реальным кораблям. Ошибочно «БТ-274» назван «БТ-284», «БТ-103» назван «МТ-103», «ПМ-156» названа «МТ-156», «МБ-175» назван «БТ-175», «Уруп» назван тральщиком, а это наверняка теплоход-буксир. Кроме того, непонятно, какие корабли скрываются под наименованием «МТ-90» и «МТ-135».
В газете «Красная звезда» за 17.09.1994 г. в статье А.Аполлонова «6000 часов на минных полях» приводятся такие сведения: в операции участвовало 27 кораблей, из них 11 тральщиков проектов 254, 266, 257, 361 и 103, два последних ‑ катер-тральщик и шнуроукладчик.
Ещё больше запутывает информация из газеты «Владивосток» от 23.07.1999 г. (Мальцев А. «Приморская флотилия подсекала мины даже в Бангладеш»), там говорится, что Суэцкий канал из состава Приморской флотилии тралили 4 тральщика - «Василий Громов», «Тимофей Ульянцев», «Мичман Павлов» и «МТ-193». И если с МТ «Мичман Павлов» и «МТ-193» всё ясно, то непонятно, какого проекта МТ «Василий Громов», «Тимофей Ульянцев» (264?). К тому же их нет в других списках. В публикациях газет и журналов 1974 года упоминаются всего два тральщика «Сахалинский комсомолец» и «Мичман Павлов».
Всё по местам расставила статья в журнале «Морской сборник» № 12 1999 г. (Орлов В., капитан 1 ранга в отставке «Проверено, мин нет!» стр76-78). Вот что получилось в итоге:
В операции траления участвовали 27 кораблей, в их числе.
1 ПКР пр.1123 «Ленинград» (капитан 1 ранга Ю. Гарамов), ЧФ.
1 БПК пр.61 «Скорый» (капитан 2 ранга В. Мотин), ЧФ.
10 тральщиков - 6 МТЩ: 3 - пр.254, 2 - пр.266, 1 – пр.264; 2 БТЩ – пр.257; 2 РТЩ.
МТЩ пр.266 «МТ-193» (капитан 3 ранга В.Я.Медведев), Приморская флотилия ТОФ.
МТЩ пр.266 «Мичман Павлов» (капитан 3 ранга Н.В. Тихонов), Приморская флотилия ТОФ.
МТЩ пр.264 «Василий Громов» (капитан 3 ранга Мелешин), Приморская флотилия ТОФ, прибыл в конце траления.
МТЩ пр. 254А «Сахалинский комсомолец» «МТ-832» (капитан 3 ранга И. А. Зияев), Сахалинская бригада кораблей ОВР ТОФ.
МТЩ пр. 254 «МТ-66» бортовой 313 (капитан 3 ранга Валентин Николаевич Свиридов), 114 бригада ОВР Камчатской флотилии ТОФ.
МТЩ пр. 254 «МТ-104» (капитан 3 ранга В.К..Луньков), 114 бригада ОВР Камчатской флотилии ТОФ.
БТЩ пр.257 «БТ-103» (капитан-лейтенант В.Р. Кайков (Койков)), из состава ВМБ Стрелок ТОФ.
БТЩ пр.257 «БТ-274» (капитан-лейтенант Р.Н. Пинчук), из состава ВМБ Стрелок ТОФ.
РТЩ пр.361 из состава дивизии речных кораблей – Хабаровск, ТОФ.
РТЩ пр.361 из состава дивизия речных кораблей – Хабаровск, ТОФ.
2 шнуроукладчика пр.103, ТОФ.
1 десантный катер (мичман Г.Городецкий), ТОФ.
1 командирский (гидрографический) катер, ТОФ.
Морской буксир пр.733 «МБ-175», ТОФ.
Командирами вспомогательных судов ТОФ были мичманы П.Веретельников и В.Екимов.
1 Плавмастерская пр.304 «ПМ-156» (капитан 3 ранга А.Матеров), ТОФ.
Танкер пр.577 «Дунай» (капитан 3 ранга А.Алехин), ТОФ.
Дизель-электроход грузовой ледового класса типа "Ангузма" «Ванкарем», ДВМП.
ЭОС «Апшерон» (капитан 2 ранга В. Стрючков), ЧФ.
Большой морской танкер пр.1559В «Борис Чиликин» (капитан 3 ранга А.Ролев), ЧФ.