>(с) Пикуль : ты не самурай, тебе можно сдаваться.
не Пикуль, а один из знакомых отца имел в совершенно "пикулевском" стиле разговор с пленным после Халхин-Гола: "Ты почему сдался, а не сделал харакири, ты же офицер, самурай? - Я не самурай, у моего отца торговля, кто будет делом управлять после войны, если я сделаю харакири?".
Вообще этот эпизод описан у самого Жукова :) в ВиР
>>(с) Пикуль : ты не самурай, тебе можно сдаваться.
>
>не Пикуль, а один из знакомых отца имел в совершенно "пикулевском" стиле разговор с пленным после Халхин-Гола: "Ты почему сдался, а не сделал харакири, ты же офицер, самурай? - Я не самурай, у моего отца торговля, кто будет делом управлять после войны, если я сделаю харакири?".
Японскому солдату внушали, что, попав в плен, он все равно будет расстрелян, но прежде его будут истязать до полусмерти. И надо сказать, что подобное воздействие в тот период достигало своей цели.
Однако действительность опровергла эти внушения. Помню, на рассвете одного из августовских дней ко мне на наблюдательный пункт привели пленного японского солдата, обезображенного укусами комаров. Этот солдат был схвачен разведчиками полка И. И. Федюнинского в камышах.
На мой вопрос, где и кто его так разделал, он ответил, что вместе с другим солдатом вчера с вечера был посажен в камыши в секрет для наблюдения за действиями русских, а накомарников им не дали. Командир роты приказал не шевелиться, чтобы их не обнаружили. Ночью на солдат напали комары, но они безропотно терпели страшные укусы и сидели до утра не шевелясь, чтобы не выдать своего присутствия.
- А когда русские что-то крикнули и вскинули винтовки, - рассказывал пленный, - я поднял руки, так как не мог больше терпеть эти мучения.
Нам нужны были сведения о японских войсках на том участке, где был захвачен этот пленный. Чтобы развязать ему язык, я приказал дать пленному полстакана водки. Каково же было мое удивление, когда он, посмотрев на стакан, сказал:
- Прошу вас, отпейте глоток, я боюсь отравы. Я единственный сын, а отец имеет галантерейный магазин, следовательно, я единственный его наследник.
Наш переводчик заметил, что, согласно памятке, которую японским солдатам дало их начальство, они должны смело умирать со словом "банзай" на устах. Усмехнувшись, пленный ответил:
- Отец наказал мне вернуться домой живым, а не мертвым.
но с учетом того что дедуля, о котором шла речь в моем посте, был довольно непрост по жизни (чем он там занимался в Китае с 1935 года я до сих пор не знаю и уже не узнаю никогда) не исключаю, что речь идет об одном и том же эпизоде, преломившемся в воспоминаниях различных людей.
Или мы имеем какое-то общее место японской психологии, в пользу последнего предположения говорит тот факт, что о похожих эпизодах приходилось читать в каком-то японском мемуаре о РЯВ и в мегаопусе Дзюнпея Гомикавы (там, правда, речь идет о крестьянских сыновьях - единственных наследниках хозяйства, которые, оказавшись в плену, оправдывали этим свою осторожность в бою перед пленившими их русскими и товарищами).