ВИФ2 NE : Ветка : Re: По той...

От	VVVIva
К	Artem Drabkin
Дата	03.01.2002 23:16:07
Рубрики	WWII; ВВС;

Re: По той...

>Добрый день,

>Даже в 43 и 44 году наши артиллеристы выпускали меньше снарядов чем немецкие.

Снарядный голод настиг нас в 1943. Не хватало снарядов на всех.

От	SVAN
К	VVVIva (03.01.2002 23:16:07)
Дата	04.01.2002 01:09:37

Да ну???

Да бросьте Вы. А то в 1941 снарядов хватало, а в 1943 перестало хватать... Есть такая книжка - "Снаряды для фронта". Там очень интересно обсуждается миф о том, что у нас вот снарядов не хватает, мы их экономим, а немцы вот (произносится с завистливым придыханием) как почнут стрелять... А потом приводятся похожие высказывания с ТОЙ стороны. Вывод - снарядов не хватало и не могло хватать ни одной воюющей стороне. Если фронт воюет, то сколько ему снарядов не дай, всё равно будет мало.

СВАН

>Снарядный голод настиг нас в 1943. Не хватало снарядов на всех.

От	Сергей Зыков
К	SVAN (04.01.2002 01:09:37)
Дата	04.01.2002 04:38:25

"Снарядный голод настиг нас в 1943". Стволы пушек страдали цингой... ;с))) (+++)

>Да бросьте Вы. А то в 1941 снарядов хватало, а в 1943 перестало хватать... Есть такая книжка - "Снаряды для фронта". Там очень интересно обсуждается миф о том, что у нас вот снарядов не хватает, мы их экономим, а немцы вот (произносится с завистливым придыханием) как почнут стрелять... А потом приводятся похожие высказывания с ТОЙ стороны. Вывод - снарядов не хватало и не могло хватать ни одной воюющей стороне. Если фронт воюет, то сколько ему снарядов не дай, всё равно будет мало.

>СВАН

>>Снарядный голод настиг нас в 1943. Не хватало снарядов на всех.

По поводу нехватки снарядов есть интересный комментарий:

...Меня позабавила ссора Яковлева с героем Сталинградской обороны генерал-полковником А.И.Родимцевым (1905 - 1977). «Он иногда заглядывает ко мне в кабинет, спрашивает: «Николай Дмитриевич, а Николай Дмитриевич»... Я же в ответ: «Иди, не хочу с тобой разговаривать!»
— А почему так?
— А что он в своих мемуарах-то написал? Будто его дивизию бросили в бой, не обеспечив полностью боеприпасами. Такого не могло быть! Перед каждой операцией мы в ГАУ рассчитывали все до последнего патрона. А уж если ты со станции назначения ничего не получил, так это сам виноват. А то «не обеспечивали». Всем обеспечивали!

А вообще привожу всю статью полностью может кому интересно прочесть будет
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

В 1970 году в «ТМ» шла танковая историческая серия и велась редакционная подготовка следующей артиллерийской. В качестве автора я привлек ныне покойного Л.А.Евсеева — инженера-энергетика, для которого это задание стало первой серьезной журналистской работой.
В открытой печати сведений по материальной части артиллерии советского периода просто-напросто не было. Преодолевая информационный вакуум, Евсеев составил список видных деятелей отечественной артиллерии с телефонами и адресами, и с 18 марта мы начали цикл встреч и бесед, сохранившихся в моей памяти как самое сильное и интересное впечатление за все время работы в редакции. По свежим следам я записывал содержание наших разговоров и сейчас, почти четверть века спустя, перечитав записи, убедился, что их ценность только возросла. Вот несколько эпизодов...
Герман СМИРНОВ

ВСТРЕЧИ С ВЕЛИКИМИ СТАРИКАМИ

Начальник ГАУ
Уроженец Старой Руссы, Николай Дмитриевич Яковлев (1898 -1972) всю свою жизнь посвятил отечественной артиллерии, был командиром батареи, дивизиона, артполка, начальником артиллерии ряда военных округов. В Великую Отечественную войну возглавлял Главное артиллерийское управление (ГАУ) и состоял членом Военного совета артиллерии Красной Армии. Перед выходом на пенсию был первым заместителем главнокомандующего Войсками ПВО страны.
Поехали втроем — Евсеев, Андреев и я. Маршал артиллерии принял нас в своем кабинете в одном из зданий Министерства обороны на Фрунзенской набережной. Из беседы с ним запомнились интересные тонкие наблюдения и оценки.
— Скажите, Николай Дмитриевич,— спросил Евсеев, — кто из артиллерийских конструкторов был, на ваш взгляд, талантливее: Грабин или Петров? (Речь шла о Федоре Федоровиче Петрове — генерал-лейтенанте-инженере, создателе знаменитых гаубиц и пушек.)
Маршал замялся.
— Если не будете мои слова никому передавать, то скажу вам так:
оба они были очень талантливые люди. Но Грабин — это человек с идеями, гордый, с большим гонором. Часто обижался, был прекрасный технолог и инженер. А Петров — прирожденный мастеровой. И остался мастеровым, даже став главным конструктором завода. На испытаниях его систем, если случалась мелкая неполадка, он брал в руки напильник, что-то подтачивал, прилаживал, и все начинало работать. Очень хороший специалист по гаубицам. Ну, и человек он, конечно, очень простой и приятный.
«Во время войны Старую Руссу приказали брать войскам генерала такого-то (тут Николай Дмитриевич назвал его фамилию). Мне пришлось выделять для этой операции артиллерию. А он-то сам уроженец Старой Руссы и просил, как земляка, помочь с артиллерией. У меня же, словно на грех, ничего не осталось. Вот и думаю, чем помочь земляку? Думал, думал — и решил выделить ему пушки еще царских времен. Составил список выделяемой для операции артиллерии — и на подпись к Сталину. А тот моментально мою уловку усмотрел: «Что это за 107-мм пушки? Что-то не припомню»? Тут врать нельзя. Говорю: «Это, Иосиф Виссарионович, еще старые, 42-линейные».— «А, помню, помню. В Царицыне они себя неплохо показали. А почему же это вы их снова вводите в действие?» — «Да вот генерал такой-то просил помочь ему с артиллерией. Он мой земляк, хочется ему помочь». Сталин ухмыльнулся:
«А, так это вы подобрали пушки, чтобы вместе по своим землякам посильней ударить?»
Маршал очень хорошо объяснил причины появления пушек 100-мм калибра в полевой артиллерии. Оказывается, этот калибр уже давно был принят на флоте и в зенитной артиллерии, поэтому, когда стал вопрос о 100-мм или 107-мм в полевой, решили остановиться на 100-мм. «Был уже разработан и поставлен на производство 100-мм боеприпас, хотя это, конечно, и неправильный для полевой артиллерии калибр».
По словам Яковлева, при прорыве линии Маннергейма войсковые командиры предложили подтащить осадные орудия к линии фронта и прямой наводкой открыть огонь по дотам. Их разваливали с 2-3 выстрелов, а при стрельбе с положенных по инструкции 16 км для попадания в дот нужно было сделать 70 - 80 выстрелов.
По заказу ГАУ были поставлены армии осадные 305-мм орудия. Когда началась война, осаждать ими было нечего, и их перевезли на Урал. А вывезти оттуда уже оказалось невозможно: железнодорожные пути за годы военных интенсивных перевозок износились так, что не выдержали бы тяжести этих орудий. Пришлось их направить в металлолом!
В войне вообще было немало неожиданностей, связанных с использованием артиллерии. Одному незначительному вспомогательному фронту были выделены еще царского времени 12-дюймовые (305-мм) пушки, которые оказали нд немецкую пехоту столь устрашающее действие, что этот вспомогательный фронт продвинулся за короткое время гораздо дальше вперед, чем основные, между которыми он находился!
...Меня позабавила ссора Яковлева с героем Сталинградской обороны генерал-полковником А.И.Родимцевым (1905 - 1977). «Он иногда заглядывает ко мне в кабинет, спрашивает: «Николай Дмитриевич, а Николай Дмитриевич»... Я же в ответ: «Иди, не хочу с тобой разговаривать!»
— А почему так?
— А что он в своих мемуарах-то написал? Будто его дивизию бросили в бой, не обеспечив полностью боеприпасами. Такого не могло быть! Перед каждой операцией мы в ГАУ рассчитывали все до последнего патрона. А уж если ты со станции назначения ничего не получил, так это сам виноват. А то «не обеспечивали». Всем обеспечивали!
В маршале заметно не доскональное знание технических тонкостей артиллерийских конструкций. Чувствуется, что в душе он благоговеет перед собственными подчиненными-специалистами. Несколько раз в беседе проскальзывало: невозможно заказывать новые системы, если понимаешь в них меньше, чем конструкторы и производственники. «И на всех совместных совещаниях специалисты ГАУ по подготовке ни в чем не уступали специалистам промышленности».

Борода
Заглянули мы с Евсеевым и в дом на Комсомольском проспекте, где жил бывший начальник ГАУ генерал Н.Г.Комаров (1901 - 1988). Многие беседовавшие с нами артиллеристы добродушно называли его «Бородой». Когда Николай Герасимович открыл нам дверь, я ахнул про себя и чуть не сказал Евсееву: «Какой замечательный, симпатичный, красивый мужик!» И действительно, у генерала физиономия русского интеллигентного военного человека с аккуратной пегой бородкой, в которой каждый волосок находился точно на отведенном ему месте, и симпатичным массивным, но не бросающимся в глаза носом. А вот разговор получился хоть и непринужденный, а какой-то пустоватый. Правда, несколько любопытных фактов мы все-таки выведали.
Например, он пролил свет на необычное название грабинской 100-мм пушки. «Полевая» — что это такое? Для каких частей? Оказывается, история такова: Грабин часто создавал инициативные проекты. Инициативной была ЗИС-3, инициативной была и БС-3. Однако ГАУ отвергло пушку: ее вес — 3 тонны — чересчур велик для того, чтобы ее можно было катить руками, как дивизионные орудия. А до корпусной она не дотягивала по мощности. Исходя из этого, ГАУ и наложило вето.
Однако, поскольку Грабин был вхож к Сталину, он и на сей раз пронырнул к нему, и на следующий день ГАУ получило решение о принятии БС-3 на вооружение... А поскольку отнести ее ни к дивизионной, ни к корпусной было нельзя, ей и дали столь странное наименование — полевая.

«Повелитель огня»
С маршалом артиллерии Георгием Федотовичем Одинцовым (1900 — 1972) — бывшим командующим артиллерией Ленинградского фронта, а еще год назад — начальником Военной академии имени Ф.Э.Дзержинского — мы с Евсеевым встречались дважды. В первом «пристрелочном» разговоре я был поражен тем, как по-разному говорят о пушках артиллеристы разных специальностей. Конструктор Грабин сыпал концепциями, начальными скоростями, параметрами, показателями, коэффициентами. Организатор артиллерийского снабжения армии Яковлев больше нажимал на вес орудий, проблемы их перевозки и трудности снабжения боеприпасами. Боевой же генерал Одинцов рассматривал орудия с точки зрения их передвижения на поле боя и действия их снарядов на цель.
Беседу он начал с того, что в отличие от авиации и танков отечественная артиллерия с ее давними традициями и организационной структурой избежала дорогостоящих экспериментов и прожектов и вступила в войну во всеоружии. И до конца оставалась на недосягаемой для немцев высоте. По словам маршала, германская артиллерийская тактика знала всего лишь один метод — артиллерийский налет. Взламывать укрепленные районы немцы совершенно не умели. С Лысой горы, близ Красного Села под Ленинградом, вся линия блокадного города была видна как на ладони, были видны все наши доты-бугорки. Так вот, ни одного из них немцы так и не смогли уничтожить артогнем, хотя знали: в каждом доте — пушка.
Не помню кто — Комаров или Одинцов — раскрыл нам глаза и на взлом линии Маннергейма. Оказывается, большая часть финских дотов была уничтожена не артиллеристами, а саперами!
В воспоминаниях маршала меня поразили тонкости противобатарейной борьбы: усиленный износ правофлангового орудия, отбор снарядов по весу для достижения большей кучности и т.д. Он считал, что именно у корпусных артиллеристов, на которых возлагается контрбатарейная борьба, самая высокая артиллерийская культура.
По мнению Георгия Федотовича, в судьбе грабинской 57-мм противотанковой пушки ЗИС-2 роковую роль сыграл Маршал Советского Союза Г.И. Кулик. В 1940 году Георгий Федотович испытывал на полигоне в полку ЗИС-2. Она показала блестящие результаты. Последнее испытание на стрельбу до разрушения ствола довести до конца не удалось — Одинцова вызвали в Москву к Кулику.
— Хорошая пушка ЗИС-2? — спросил он.
— Отличная, товарищ маршал!
— А сколько выстрелов сделали?
— Восемьсот.
— А сколько, думаешь, выдержит?
— Я думаю, тысячи полторы.
— Полторы? На кой же ляд нам такая нужна? Ну-ка, вспомни, сколько выдерживала дивизионная пушка образца 1902 года?
— Десять-двенадцать тысяч.
— О! Двенадцать тысяч! Вот и нам нужна, чтобы столько выдерживала. А то що це таке — полторы?
«А того не понимал, — сказал нам Георгий Федотович, — что эти пушки даже сравнивать нельзя, что дивизионка 1902 года никакого ущерба современному танку не могла нанести, а ЗИС-2 уничтожала его с одного выстрела. Это главное, а не число выстрелов».
Высоко оценивал Одинцов 152-мм гаубицы-пушки Ф.Ф.Петрова. Именно их он применил при прорыве знаменитых броневых поясов в Восточной Пруссии. Немцы там выработали новую тактику: за линией траншей они закатывали в укрытия танки, скрывали и автоматчиков. Наша артподготовка не доставала их, и, когда пехота бросалась в атаку, немцы выдвигали танки, палили из них и контратаковали автоматчиками. Вот здесь-то и блеснуло творение Петрова. Ночью 152-мм гаубицы-пушки тайно подтаскивали на 300 м к траншеям, и, когда немцы начинали контратаковать, эти орудия били в упор по выползающим из укрытий танкам.
— И вот, вы знаете, как ударит снаряд — так с танка башня и слетит. Не только слетит, но и опишет в воздухе огромную дугу. Я еще тогда обратил внимание, что в полете у башни пушка свободно болтается,— рассказывал Одинцов.

Попов, брат Попова
Николай Михайлович Попов — брат генерала армии Маркиана Попова, одного из талантливейших полководцев Великой Отечественной войны — в Арткоме ГАУ курировал зенитные орудия. Он принимал нас в своей скромной квартире на Зубовском бульваре. В его рассказах ясно был виден человек, ответственно относящийся к делу, имеющий мужество выступать против титулованных людей, если убеждался, что они ловчат и ищут обманных путей.
Особенно ярко это проявилось, когда речь зашла о сталинском любимце Б.Г.Шпитальном — одном из создателей знаменитого скорострельного пулемета ШКАС («гороха» — по прозванию летчиков). После того как 37-мм авиационная пушка, разработанная его особым КБ, была отвергнута из-за сильной отдачи, разрушавшей самолетные крылья, Борис Гаврилович предложил ее в качестве зенитной для готовящейся тогда Сталинградской обороны. Попов участвовал в испытаниях этого орудия.
— Я кое с кем посоветовался и разузнал, почему авиаторы завернули пушку. А потому поставил требование, чтобы она выдержала тысячу выстрелов. Сделали мощный фундамент из бревен и рельсов. И какая там тысяча, она и двухсот не выдержала!
Ужасную историю поведал нам Попов о том, как Шпитальный пытался всучить армии свою зенитную пушку для танков. Ее заклинивало после пяти выстрелов, но через некоторое время она снова могла делать пять выстрелов
и опять замолкала и т.д. Испытатель Кубинского танкодрома отозвался о ней кратко: «Дерьмо!» Тем не менее на следующий день приехал генерал для приемки. И тут выяснилось, что демонстрировать орудие будет человек Шпитального — здоровенный красавец. Забрался он в танк и начал стрелять. Но как? Бабахнет пять раз, высунется из люка, отдаст честь и спросит:
«Разрешите продолжать, товарищ генерал?» Тот, недоумевая, ответит:
«Продолжайте!» Через пять выстрелов снова: «Разрешите продолжать, товарищ генерал?» — «Продолжайте!» В результате эти бессмысленные диалоги замаскировали паузы в стрельбе, и введенный в заблуждение генерал приказал готовить документы для принятия пушки на вооружение.
— Я не решился на испытаниях сказать, что орудие дефектное,—признался Николай Михайлович.— Но вечером, возвращаясь в электричке из Кубинки с бригадой Шпитального, спросил красавца: «Зачем же вы морочили голову генералу?» — «А что? Здорово получилось? — простодушно откликнулся тот.- Ведь никто ничего не заметил, правда?» — «А вы подумали о солдатах,у которых эта пушка откажет в пылу боя?» — «Ну, что солдаты. Они как-нибудь приспособятся, зато мы заказ получим большой... А трюк с отдачей чести — мне сам Борис Гаврилович присоветовал!» Ну, я как домой приехал, так и сел писать генералу докладную об обмане. Уж он меня костерил-костерил за то, что я сразу не сказал, но делать нечего — отозвал свое представление, и пушку забраковали.
Интересно рассказывал Попов об организации противовоздушной обороны Мурманска. Туда из США навезли огромное количество грузов, а тут немцы начали бомбить. Командование выделило несколько американских зенитных батарей, доставленных в Мурманск, для ПВО самого города. Попова отправили на их установку.
— И только мы поставили батареи, как все орудия замерзли. Началась паника. Я телеграфирую в Москву: мол, так и так, пушки замерзли. Оттуда получаю ответ: «Не порите чушь! Мурманск — незамерзающий порт, там не только пушки, но и вода не замерзает!» А действительно, внизу у воды тепло, а поднимешься в сопки, где орудия, там черт-те какой мороз: и 20, и 30, и 40 градусов...
— Ну и как же вышли из положения? - спросил я, ожидая какой-нибудь неимоверно ловкой уловки русского практического ума.
— Да знаете, очень просто,—ответил Николай Михайлович.- Заменили американское масло нашей веретенкой, а потом, поскольку боевые расчеты жили прямо рядом с пушками, обязали их через каждые полчаса днем и ночью проворачивать механизмы наводки. И никаких неприятностей больше не было.

Тюремные пушки
5 февраля 1971 года в номере гостиницы «Россия» мы встречались с артиллерийским конструктором Михаилом Юрьевичем Цирульниковым. Он был сдержан и как бы совершенно лишен любопытства. Говорил не очень охотно и только под конец немного разоткровенничался. Говорил же довольно коряво: «пьять», «миллиметренная» и т.д.
Рассказал, что до войны работал в Подлипках военпредом. Артиллерийскую академию окончил, кажется, в 1936 году, но в отличие от других военпредов занимался конструированием, в аккурат, «20-миллиметренной» пушки. В 1938 году его посадили в том самом наборе, в какой попали Туполев и многие другие конструкторы оборонной техники. Во время войны работал в Мотовилихе в арестантском КБ, где сверкнул модернизацией 45-мм противотанковой и 76-мм полковой пушек. В 1945 году его освободили и назначили главным конструктором там, где сидел. Тут он еще раз напрягся и сделал 130-мм пушку, которая оказалась лучше грабинской. На выраженное нами удивление Цирульников скромно заметил:
«Ну, эту победу нельзя переоценивать. Просто у нас коллектив был меньше, цепче, энергичнее, а у Василия Гавриловича начал обрастать жирком. Но главное даже не в том. В подобных состязаниях не бывает победителей. Часто побежденный делает вклад больший, чем победитель...»
На истоки такого благородства нам потом пролил свет Хворостин. Оказывается, грабинское КБ отправляло свои чертежи в Мотовилиху для изготовления некоторых тяжелых деталей. Ими-то (чертежами) и воспользовался Цирульников, который применил в своей 130-мм пушке многие новые идеи этого КБ. А приняли вариант Цирульникова потому, что он был уже освоен технологически заводом в Мотовилихе. «Правда, — со смешком добавил Хворостин,— Цирульников включил меня в список людей, представленных к наградам за его пушку».
На наш вопрос, почему он не ставил дульные тормоза на свои пушки. Цирульников сказал: «Дульный тормоз — далеко не украшение орудия, особенно противотанкового, низкого да еще иногда закапываемого в землю. Звук крепко бьет по ушам расчета, струя газов поднимает пыль и т.п. Поэтому мы решили отказаться от тормоза, конечно, несколько утяжелив ствол и все орудие». Не вдаваясь в подробности,
Михаил Юрьевич описал идеальное противотанковое орудие: оно должно быть очень мощным, легким и, главное, дешевым, чтобы после стрельбы солдаты не вытаскивали и не спасали бы его, а бросали и бежали от ответного удара.
Последний раз я видел маршала Яковлева в редакции 15 июля 1971 года. Артиллерийская серия уже вовсю публиковалась. В майском номере были помещены фотографии и биографические сведения о консультантах серии В.Г.Грабине, Г.Ф.Одинцове и Н.Д.Яковлеве. К досаде, в заметке о нем мы забыли указать год рождения, и Николай Дмитриевич ворчливо попенял: «Выходит, остальные консультанты родились, а меня аист принес?»
Я воспользовался этим визитом, чтобы еще раз побеседовать с одним из самых компетентных на свете артиллеристов о деле, которому он посвятил жизнь. И как всегда в подобных случаях, услышал много интересного в его профессиональных оценках. Так, говоря о петровских 152-мм гаубицах образца 1943 года, он, хотя и высоко оценивал их, заметил, что они были все-таки вынужденным решением. Созданная в Мотовилихе перед войной 152-мм гаубица образца 1938 года ничуть не хуже, да только завод, где было налажено ее серийное производство, оказался на оккупированной территории и не мог выпускать это необходимейшее орудие. Положение спасли гаубица Петрова и срочно разработанные 160-мм минометы образца 1943 года.
Необычный свет пролил Яковлев на историю создания противотанковых реактивных установок типа фаустпатронов. По его словам, вопрос об их выпуске ставился в заключительной фазе войны. Но тогда противотанковая борьба для наступающих советских войск уже утратила остроту, а для обороняющихся немцев, наоборот, обострилась до предела. «У нас в то время войска были насыщены сравнительно легкими 76-мм полковыми пушками с кумулятивными боеприпасами, пробивающими самую толстую броню. Эти орудия поражали вражеские танки с большей точностью и на больших дистанциях, чем фаустпатроны, и последние решено было не ставить на производство»,— пояснил Николай Дмитриевич.
Еще более неожиданным было его мнение об установках реактивной артиллерии «катюша». «Конечно,— сказал маршал, — по площадям они действовали прекрасно: снаряд мощный, тяжелый... Но ведь безусловного поражения важных целей «катюша» в отличие от ствольных систем не гарантировала. Поэтому при планировании операций мы тщательно считали выделяемые пушки и гаубицы, а «катюши» вообще не учитывали. То есть как бы и не было их...»

ФОТОГРАФИИ

Генерал-полковник технических войск, доктор технических наук. Герой Социалистического Труда, четырежды лауреат Государственной премии СССР, профессор В.Г.Грабин (в центре) беседует с сотрудниками «ТМ»: Л.А.Евсеевым (слева), Г.В.Смирновым и И.А.Андреевым. 18 марта 1970 г.

Маршая артиллерии Н.Д.Яковлев. Слева— Г.В.Смирнов, справа— И.А.Андреев. 18 сентября 1970 г.

Генерал Н.Г.Комаров.

Генерал-лейтенант-инженер, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, четырежды лауреат Государственной премии СССР Ф.Ф.Петров.

Советский военачальник, маршал артиллерии, профессор Г.Ф.Одинцов беседует с сотрудником «ТМ» Г.В.Смирновым (с затылка; анфас и в профиль он запечатлен на снимках, помещенных в предыдущем номере). 14 ноября 1970 г.

На всех фотоснимках героев очерка запечатлен и его автор — Герман Владимирович Смирнов. Судьба сложилась так, что начальное образование он получил в Вашингтоне (там служил отец-сотрудник Государственной закупочной комиссии), а среднее -уже в Москве. Продолжил же обучение в Ленинградском кораблестроительном институте. Молодой инженер-механик был распределен в один из НИИ Министерства среднего машиностроения, но через два года его переманила редакция нашего журнала. С 1961 по 1978 год, с небольшими переры- вами, он занимал должности заведующего отделами техники и науки, научного редактора, ответственного секретаря, заместителя главного редактора. За это время привлек к работе способных сотрудников, составивших костяк редакции («школа Смирнова» теперь известна во многих изданиях), и авторов, внесших значительный вклад в публикации «ТМ». В 1963 году по его предложению была создана рубрика «Клуб «ТМ», материалы для которой им подготавливаются до сих пор. В 1966 году он стал одним из зачинателей общественной творческой лаборатории «Инверсор», а в 1969 году вместе с редактором ИАндреевым выдвинул идею продолжающихся и поныне «Исторических серий «ТМ».
В 1964 и 1972 годах Смирнов Г.В. возглавлял отделы науки в АПН и редакции журнала «Огонек» (это и есть упомянутые перерывы), в 1978 году ушел на «вольные хлеба» (то бишь занялся литературным трудом), в 1981 — 1985 годах работал заместителем главного редактора журнала «Техника и наука», в 1986—1987 годах— главным редактором журнала «ВДНХ СССР», потом — опять «хлеба», в 1991 году — ответственным секретарем еженедельника «Голос Родины», сейчас же является заместителем главного редактора журнала «Чудеса и приключения.»
За 30 лет работы в печати Герман Владимирович опубликовал около 500 статей, посвященных проблемам судостроения и флота, транспорта, военной техники, термодинамики и тепловых машин, а также жизнеописаниям великих инженеров и изобретателей. Его перу принадлежат книги «Преемники Архимеда», «Менделеев» (серия ЖЗЛ), «Рассказы об оружии», «Под знаком необратимости», «Рожденные вихрем», «Корабли и сражения» и другие. Сейчас Смирнов Г.В. разрабатывает тему «Величайшие тайны XX столетия.»

От	VVVIva
К	SVAN (04.01.2002 01:09:37)
Дата	04.01.2002 01:30:08

Re: По той...

Да ну???

"Снарядный голод настиг нас в 1943". Стволы пушек страдали цингой... ;с))) (+++)

Re: Да ну???