От Alex Medvedev
К All
Дата 04.04.2011 15:07:53
Рубрики 11-19 век; Локальные конфликты;

Причины поражения адыгов в Кавказской войне

http://www.apn.ru/publications/article21543.htm

вроде не обсуждали?

------------------------------------------------
Так, из федерального бюджета выделяются немалые деньги на празднование добровольного вхождения Северного Кавказа в Россию, а в это время на самом Северном Кавказе в печати выходят такие книги, как «Земля адыгов», в которой в специальный «поминальник» карателей адыгского народа» [1], в качестве организаторов «преступлений царизма против адыгов» занесены практически все люди, более-менее принимавшие участие в руководстве Кавказской войной — начиная со всех русских царей и цариц и заканчивая полковниками, генералами и казачьими атаманами, служившими на Кавказе.

И все бы ничего — у нас ведь свобода слова! — но в качестве получателей федеральных средств, предназначенных для празднования Добровольного вхождения, а также в качестве организатора этого празднования, выступает, в частности, в Адыгее, администрация республики, руководимая уважаемым президентом Адыгеи — Асланчерием Китовичем Тхакушиновым, и… следим за движением рук… он же — Асланчерий Китович Тхакушинов является соавтором книги о «палачах адыгского народа» и о «растоптанной и униженной родине».

Браво, Асланчерий Китович! Наш пострел везде поспел! И добровольное вхождение отпраздновать, и об «униженной родине» поскорбеть. Вы — мастер! Снимаю перед Вами шляпу.

При этом, «Земля адыгов» — это не просто какая-то там книга! Она, как гласит аннотация, «рекомендована к изучению в школах и ВУЗах». Зная это, и зная, что её соавтором является не кто-либо, а сам президент Адыгеи, можно быть полностью уверенным, что по ней будут учить детей. Будут обязательно! И пусть только попробуют не учить! Вот так Кавказская война вырывается из прошлого. Вот так взгляды, объективность которых находится под очень и очень большим вопросом, взгляды, отражающие позицию только одной части населения и не прошедшие апробацию в обществе путем широких дискуссий и обсуждения, начинают прививаться всему обществу. Вот так подтверждается старая истина, что История сама по себе — это оружие и в условиях его бесконтрольного использования она становится оружием массового поражения.
...
Это в полной мере относится к адыгам, которые, переориентировавшись во внешнем притяжении на Блистательную Порту, тем не менее ушли от прямой вассальной зависимости и установили с ней крепкие союзническо-зависимые отношения. Эти отношения не предусматривали прямого подчинения, но содержали в себе элементы защиты и покровительства со стороны Турции. Более того, в характере этих отношений было некий фактор, делавший Черкесию не просто одной из множества территорий, на которые распространялось влияние Стамбульских властителей, но невероятно органичным образом вписывавший адыгов в систему жизненно важных ценностей и приоритетов турецкого государства. Название этому фактору будет — работорговля.

«Только турки после завоевания Византийской империи поддерживали с ними торговые отношения и, не стараясь их подчинить, довольствовались тем, что им принадлежала Анапа: там у них был рынок, на котором они получали от черкесов девочек и мальчиков-пленников» [11],

пишет И. Бларамберг и ему вторит бывший майор Нижегородского драгунского полка испанец Хуан Ван- Гален, граф Перакампос:

«затраты кавказских горцев на войну компенсируются их природной неприхотливостью, добычей от непрестанных набегов, но прежде всего этой позорной торговлей живым товаром» [12].

Торговля людьми была для адыгов в то время тем, что мы сейчас называем «узкой специализацией страны в международном разделении труда». Важность постоянного потока невольников для Османской империи было трудно переоценить — именно на этом факторе основывался главный принцип формирования турецкой армии — набор янычар и, как следствие, территориальные захваты и удержание территорий. Неиссякающий поток рабов из северного Черноморья был залогом постоянного пополнения вечно воюющей армии Турции и одним из важнейших источников создания материальных благ внутри самой страны.

В этом отношении ценность Черкесии для Турции была не в том, чтобы она представляла собой захваченные, порабощенные и обложенные данью, в том числе человеческой, территории, типа грузинских или южнославянских земель, которые постоянно восставали, отказывались от уплаты дани, где надо было держать войска, которые половину времени воевали и те же рабы, которые вроде бы брались бесплатно в результате стоили немало денег, да и сами территории при появлении сколько — нибудь сильного противника тут же перешли бы на его сторону.

Ценность Черкесии была в том, что она являлась верным союзником — полувассалом Турции, который сам, охотно и добровольно, поставлял рабов и в случае военного столкновения выступил бы на стороне Турции.
....
В структуре более близкой нам современной армии адыгскую конницу можно сравнить с Воздушно-Десантными войсками — в профессиональном отношении они также выше других родов войск, также предназначены для действий в тылу противника, также имеют только легкое вооружение и также обладают ореолом превосходства и романтики. Для юношей служить в ВДВ престижно, для государства же обладание десантными войсками — предмет гордости, патриотического воспитания граждан и удобный случай для демонстрирования этих войск на всяческих парадах и учениях. Все это хорошо. Но здесь есть одна проблема. ВДВ – это вспомогательный род войск, он не выигрывает войн. У адыгов же были только ВДВ.

Одно из основополагающих правил современной военной стратегии гласит: «если противник слегка превосходит тебя во всех видах войск, у тебя еще есть возможность победить его. Но если он имеет всеобъемлющее, подавляющее, кардинальное преимущество хотя бы в одном виде войск — ты проиграл».
....
Ни победа, ни поражение черкесов не были в интересах Англии. Наиболее благоприятным исходом событий для Туманного Альбиона являлась ситуация, при которой русские войска были бы скованы на Кавказе и вынуждены были бы только усиливать свою группировку.

Пока русские полки стояли на Кубани, Тереке и Белой, Санкт-Петербург не мог перебросить их на Амударью, Мургаб, Тигр, или Пяндж, где они вошли бы в зону английских интересов и стали бы угрожать жемчужине Британской короны — Индии (как, кстати, впоследствии и случилось!).

Таким образом, задачей Англии было поддержание ситуации перманентного полу-поражения России и полу-победы горцев.
....
Изменение объемов и уровня риска коренным образом и крайне резко изменило саму структуру адыгского экспорта, вычеркнув из него все «мирные» статьи и оставив только основную — невольников. Думаю, что никто не ожидал такого поворота событий. Турки отказывались брать на борт что-то кроме невольников. Им не было смысла подвергать себя огромному риску с тем, чтобы привезти домой 30 дешевых шкур или 20 бочонков меда — теперь они брали только дорогой «живой товар». Кроме того, теперь на таких лодках они не могли привезти необходимые адыгам вещи в достаточном количестве, а, значит, без предметов первой необходимости черкесская экономика начала задыхаться, а боеспособность черкесов неминуемо падать.

Кстати, на первом этапе, это еще больше раскрутило маятник войны, т.к. многие люди, лишившись своего традиционного, не невольничьего, дохода, искали другие средства заработка. Что делает человек в наши дни, когда ему урезают зарплату? Устраивается на вторую работу!
...
Поразительно, но в тот время, когда война не то, что близко, а когда она идет уже несколько десятков лет, когда пал весь Восточный Кавказ, пали Кабарда, Темиргой, Натухай, частично Бжедугия, когда, забегая вперед, до полного поражения горцев оставалось менее 10 лет, лидеры адыгов не находят ничего лучшего, чем драться друг с другом! Нам, воспитанным на воспоминаниях Жукова и Штеменко, сложно понять как такое может происходить. Представьте, что зимой 1941 г., когда немцы стоят под Москвой, а передовая линия обороны проходит там, где сейчас находится Московская Кольцевая Автодорога, кавалерийский корпус Белова вдруг выходит из глубокого рейда по немецким тылам и всей своей мощью обрушивается на позиции дивизии Панфилова у Волоколамска!

Абсурд. Но ведь было именно так!
...
Никто не хотел крови черкесов. Земли адыгов были всего лишь пятном на карте, через которые проходил почти геологический разлом интересов Англии, Франции, Турции и России. Да, России нужны были эти земли. Это звучит несправедливо для черкесов, но мир вообще несправедлив и если бы это была не Россия, то стала бы другая страна и точно с такой же степенью несправедливости эти слова звучали бы со стороны той же Англии.

Невозможно было оказаться в зоне интересов сверхдержав и быть независимым от них. Тогда и сейчас. Невозможно. Таковы правила игры. У адыгов было два варианта — либо осознать новую реальность и действовать соответствующим образом, либо начать упираться и пытаться толкать назад несущийся на тебя паровоз. Адыги толкали.

Но если бы они все-таки осознали реальность, то поняли бы, что в каждом из периодов войны было немало моментов, когда с Россией можно было заключить мир. На любых условиях.

Это было и в самом начале всей истории, когда Екатерина II за строительство крепости в Моздоке предложила дружбу, прислала кабардинцам в виде подарка немалую сумму денег и согласилась на все их условия кроме одного — срыть крепость. Это было и потом — постоянно, когда отдельные части адыгских народов, отдельные князья, отдельные семьи «замирялись», после чего с ними тут же переставали воевать и начинали считать их своими, без учета национальности, веры и не вспоминая против кого они еще совсем недавно воевали. Это было и в 1837г., когда генерал Симборский, командовавший одним из отрядов на Черноморской линии, обратился к убыхам с предложениями о мире, утвержденными лично императором. Это было и в году 1861, когда Александр II предлагал адыгам альтернативу, которая позволила бы, как минимум, избежать трагедии последних лет войны.

По сути, возможность заключения мира была всегда. Адыгам нужно было просто отряхнуться от Хабзэ, осознать новую реальность и понять, как в ней жить. Но в массе своей этого не произошло.

Другой — реальной, правильной и исполнимой возможностью была полная реформация общества. Перевод общества либо в сторону крайнего ислама, либо в сторону полной европеизации. При этом, как мы сейчас видим, исламизация Черкесии не привела бы к победе — как не привела она к ней чеченцев, ни тогда — 170 лет назад, ни уже в наши 1990-2000-е гг. Единственным потенциально возможным вариантом оставалась европеизация — с принятием европейских обычаев, европейских наук и искусств, с развитием европейского производства, включая производство оружия, с принятием (что очень важно!) европейских принципов построения армии, в том числе иного порядка формирования военных частей, суровую дисциплину, развитие, как минимум, 4 видов вооруженных сил и, вдобавок к этому, если не флота, то по крайней мере, приморских укреплений — крепостей и т.д. Все это было абсолютно реальным, возможным и могло привести к коренному изменению ситуации на Кавказе.

В истории есть немало примеров, когда все происходило именно так. Из наиболее близких нам можно вспомнить Россию Петра I — когда полуизолированная, патриархальная, боярская, раздираемая на части Россия в 1698г. встала на путь масштабных реформ и всего через 10 лет — в 1708-1709 гг. новая российская армия европейского типа уже разбивает одно из самых сильных государств того времени — Швецию. Мы можем вспомнить Японию времен обновления Мэйдзи — когда после 300-летней самоизоляции и закрытости от остального мира, Япония в 1860-х гг. начинает период модернизации и уже в 1890-х становится региональным лидером, а в 1904-05 гг. разбивает тогдашнюю супердержаву — Россию.

В распоряжении адыгов было в несколько раз больше времени, чем у Петра I или у японского Императора. Они могли это сделать и Великобритания с Францией были бы просто счастливы помочь им. Появление нового игрока современного типа коренным образом преобразило бы ситуацию в регионе, как это случилось с арабскими землями, когда там появился Израиль. В таких условиях, скорее всего, Россия оставила бы планы экспансии на Кавказе и переместила бы акцент на территории попроще — на Среднюю Азию.

Но все это можно было достичь только через коренную ломку всех адыгских традиций, обычаев, менталитета и кодекса чести. Ни Петр I, ни японский Император, ни Шамиль не могли появиться при Хабзэ и не появились. Несмотря на всю привлекательность и «правильность» этого варианта для адыгов, в реальной жизни он был неисполним.

И, конечно, главное, что могли сделать адыги для того, чтобы не проиграть войну — это не начинать её. Ведь на них никто не нападал. Ни старый, мудрый и генерально-штабной В.А. Потто, ни добрый десяток современных этноисториков так и не поняли, что постройка крепости в Моздоке не была нападением России на черкесов! Гарнизон в 214 солдат и крепость, в которой в 1764г. насчитывается 4 (целых четыре!!!) дома[40] — «один дом для князя Канчокина, другой для [подполковника] Гака; сооружена из казны деревянная церковь с утварью... учреждена здесь таможня», при всем желании не могли быть армией нападения против воинственного народа, насчитывающего 1 млн 200 тыс. человек! Моздок — был простым проявлением традиционной адыгской вражды, когда один из кабардинских князей-иналидов — Кургоко Канчокин — ослабев в борьбе с другими князьями, решил пойти под покровительство России. Он добился высочайшего разрешения перейти в русское подданство и принял христианство. Заботясь о своей безопасности, и желая получить защиту от других, враждебных ему кабардинцев, он согласился на строительство российской крепости на своих землях и сам поселился в ней.

Вот и все, что было. Никто не нападал на адыгов! Доказательством тому служит список требований, выдвинутых адыгской делегацией Екатерине II в 1763 г. Требование срыть тогда еще только строящуюся крепость в ряду этих требований стоит даже не на первом месте! Не это — не крепость и не военная угроза, исходящая от неё в первую очередь волновала черкесов.

На первом месте черкесские князья поставили требование возврата беглых рабов, в том числе адыгской национальности. Повторяю еще раз, поскольку это очень важно. Более всего адыгов волновала не сама крепость и не военная опасность от нее исходящая, а их подданные, бегущие под её защиту. Рабы! Многовековая пища Хабзэ — вот, что интересовало их больше всего. Это крайне важный момент. Он говорит о том, что строительство российской крепости на землях кабардинского князя не было нападением и не воспринималась таковым!

Это было БОЛЬШЕ, чем нападение. Это было открытием, распечатыванием системы.
От Ktulu
К Alex Medvedev (04.04.2011 15:07:53)
Дата 04.04.2011 15:59:08

Финансирование антирусской книги русскими деньгами вполне в русле политики ВВП

по умиротворению горцев. Черкесы тут далеко не в первых рядах (уж очень сильно их проредили в XIX-м веке).
Что, собственно, удивляет?

> http://www.apn.ru/publications/article21543.htm

>вроде не обсуждали?

--
Алексей
От mpolikar
К Alex Medvedev (04.04.2011 15:07:53)
Дата 04.04.2011 15:12:45

янычары



>Важность постоянного потока невольников для Османской империи было трудно переоценить — именно на этом факторе основывался главный принцип формирования турецкой армии — набор янычар и, как следствие, территориальные захваты и удержание территорий.
ЕМНИП до XVII в. янычаров набирали из покоренных христианских народов ("девширме"), а не на невольничих рынках
От Юрий Лямин
К mpolikar (04.04.2011 15:12:45)
Дата 05.04.2011 18:44:57

А далее перешли уже к комплектованию из собственно турок-мусульман.

>
>ЕМНИП до XVII в. янычаров набирали из покоренных христианских народов ("девширме"), а не на невольничих рынках

По-моему уже к концу XVII века большинство янычар состояло из турок-мусульман.
От Chestnut
К Юрий Лямин (05.04.2011 18:44:57)
Дата 05.04.2011 18:56:54

более того, превратились в наследственную касту (-)
От Bronevik
К mpolikar (04.04.2011 15:12:45)
Дата 05.04.2011 01:31:42

Т.н. "налог кровью" с немусульман. (-)