Речь не CinC, это стратегический термин. Речь об оперативном
командире, который отвечает за проведение сражения. Роль личности в истории, вернее - правильного функционирования этой личности в таком историческом событии, как сражение.
Это канва, руководство к действию. Подчиненные командиры развивают теорию, отталкиваясь от этих пунктов и воплощая их в реальность. При этом иногда рождаются чисто национальные подходы. Вот что писал адмирал Артур Цебровски, один из отцов т.н. "сетецентрической войны", всего 15 лет назад:
“US Naval staff tells its people what to do and not how to do it. It’s the officer’ job to understand this and get those he leads to implement orders without denigrating or ignoring the insights of his subordinates who
were carrying themout. If he fails in that, his next job is to see to it that they are not carried out in unfortunate or uninformed ways. This is amoral dimension that distinguishes the American military from others. It places value on honesty and on maintaining the flow of information throughout the chain of command. That moral dimension is, as it should be, a driving factor in the new American way of war. And as I grew to understand during my career in the military, it applies to how we ought to think about and build military capabilities, too.”
Но в приложении к истории, речь всё же не о ротном. Хотя оценки такие возможны,
разумеется, и для ротного. Это нормальная такая схема, по которой предлагается оценивать военачальника в крупном сражении. Мне нравится, хотя она, вероятно, не исчерпывающе оценивает мастерство военачальника, разные бывают случаи.
Просто термин "командир" в русском языке довольно поздний, хоть и появился в XVIII веке, но Суворов его, допустим, в НП не употреблял.
Но это, конечно, не столь важно. Командир так командир.
Дело не в уровне. Дело в том, что получить представление об ответственности и ра
боте высшего военачальника, молодой офицер может, именно применяя такие либо подобные пункты оценки военачальников в уже прошедших сражениях. Именно для того, чтобы ему самому - молодому офицеру или даже курсанту - не надо было делать самостоятельный анализ (он может этого не знать или еще не уметь - это задача высшей военной школы, а не уровень училищ), а иметь возможность оценить деятельность генерала/адмирала давно прошедшей войны по подготовке к давно состоявшемуся сражению и управлению им. Военная история, как наука, преследует три цели - познавательную, мировоззренческую и прикладную. Такие вот списки критериев оценки - реализация и мировоззренческой функции военной истории, которая в образовании сколь угодно младшего офицера не может быть заменена ничем; и прикладной, которая не может быть заменена ничем в его, офицера, боевой подготовке. Вот познавательная функция, вероятно, офицера "боевого" звена может не касаться. Но уже всяко должна касаться "военного".
Так что я "ваще не встрял" в тему изначального спора, который для меня доказал лишь одно - в наших условиях очень много лиц, не имеющих никакого отношения ни к теории (а тут совершенно не обязательно быть профессиональным военным), ни к практике (тут желательно, но тоже необязательно) строительства и применения Вооруженных Сил и, при этом, крайне бессистемно интересующихся разными вопросами военной истории как некоего информационного пула, но ни в коем случае - как науки.