От	Офф-Топик
К	All
Дата	02.02.2002 03:02:35
Рубрики	Прочее; WWII; Современность; Спецслужбы;

А вот весь Кочик про ГРУ из Свободной Мысли

---

Валерий КОЧИК

СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА: СТРУКТУРА И КАДРЫ

СТАТЬЯ ПЕРВАЯ (1917-1918)

5 НОЯБРЯ отечественная военная разведка отметит свое 80-летие. Именно в этот день в 1918-м приказом Реввоенсовета Республики (РВСР) за номером 197/27 был объявлен штат Полевого штаба РВСР, а в его составе штат Регистрационного управления - центрального аппарата, объединившего все органы военной агентурной разведки, которые уже существовали к тому времени. Военная разведка знала за эти годы и успехи, и поражения, пережила разгром (1937-1939) и измены отдельных своих сотрудников, сделала немало для победы в Великой Отечественной и для защиты интересов страны в последующие десятилетия. Цель деятельности этой ключевой для обеспечения обороноспособности государства службы неизменно состояла в сборе, обработке и доведении до высшего руководства военной, военно-политической и военно-экономической информации.
В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ военной разведкой и контрразведкой ведал Огенквар (отдел генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) русской армии). О положении в низовых структурах войсковой разведки можно судить по свидетельству выпускника Академии Генерального штаба (АГШ), штабс-капитана, начальника штаба дивизии В.М.Цейтлина. В 1918-1919 годах он руководил Разведотделом штаба Московского военного округа, был консультантом Региструпра РВСР; затем - на различных должностях в войсках связи. В своей книге <Разведывательная работа штабов> (Смоленск, 1923) он вспоминал:
<Разведка всегда у нас была в загоне. Во время войны 1914-1918 годов при штабах корпусов не было разведывательных отделений, несмотря на то, что в корпус почти всегда входили 3 дивизии, а иногда 4-5. Заведовал разведкой обыкновенно один из обер-офицеров для поручений, не имея ни помощников, ни какого-либо штата работников, да и кроме того исполняя еще другие обязанности в штабе. Поэтому все зависело от комкора и наштакора; придают они значение разведке, - можно как-нибудь наладить дело, а нет - ничего не поделаешь!
В дивизиях было еще того хуже: разведкой должен был бы ведать старший адъютант генштаба [слова <генштаба>, <Генерального штаба> наряду с должностью означали, что данный офицер окончил АГШ или приравнен к окончившим ее], но он настолько бывал обыкновенно перегружен работой (особенно при отсутствии наштадива), что отдавал это дело кому-либо другому. Определенного, ответственного за свое дело заведывающего разведкой - не было; часто этим занимались дежурные офицеры. В результате стереотипная фраза в донесениях: <разведка новых сведений о противнике не дала>.
Кончился период маневренной войны, а разведка шла все так же. Долго не было у нас обстоятельных сводок и схем, столь необходимых в позиционной войне, но потом начали доходить сведения о постановке дела на западном, главным образом, в то время, французском фронте, где II-е бюро (разведывательное) французского генерального штаба образцово поставило это дело, и разведка начинает улучшаться и у нас. Появляются центры, которые объединяют вокруг себя работу разведки. Появились различные схемы, таблицы, боевые расписания; выработалось много любителей и знатоков дела разведки.
В декабре 1915 года на юго-западном фронте начались неудачные атаки австрийских позиций, а в марте 1916 года были сделаны попытки наступления и на германском фронте, но тоже неудачно. Разбор обеих операций показал, что в числе прочих причин неудачи произошли от того, что не была налажена разведывательная служба штабов, не было хороших схем укрепленных позиций противника, описаний их и т.д. Ряд неудач заставил, наконец, прозреть: посыпались всякие наставления по организации разведывательной службы (особенно в начале 1917 года). Штабы фронтов и армий наперерыв издают всевозможные <указания> и <наставления по организации разведывательной службы штабов>. Наконец необходимость подсказала свести всю работу воедино, издать общее обязательное всем наставление, и с этой целью в конце лета 1917 года в Ставке было собрано совещание представителей разведки фронтов и выработано <Наставление по организации разведывательной службы в действующей армии>, утвержденное наштаверхом [начальник штаба Верховного главнокомандующего] 3 октября 1917 года. Наставление это, выработанное специалистом своего дела, - сразу укладывало в должные рамки все дело разведывательной службы> (стр. 5-6).
Согласно обобщающему документу <Разведывательные задачи Военно-статистического отдела> (об этом отделе мы еще скажем), к концу 1917-го структура военной разведки выглядела так: <Органы, которыми Главное управление Генерального штаба располагало для выполнения своих разведывательных задач, являлись:
1) полевые управления: Ставка и штабы фронтов,
2) заграничная агентура: военные агенты [так назывались тогда военные атташе] и негласная агентура,
3) штабы Одесского и восточных округов: Туркестанского, Иркутского, Омского, Приамурского и Заамурского.
Работа полевых управлений сводилась главным образом к учету и наблюдению за силами противников, сосредоточенных на нашем фронте. Заграничная агентура, созданная во время войны как Огенкваром, так и военными агентами и полевыми штабами, перешла в июне 1917 года в исключительное ведение Главного управления Генерального штаба в целях объединения заграничной разведки в руках одного органа и обеспечения планомерного перехода ее на мирное положение без всякого перерыва. Исключение было сделано только:
1) для штаба Кавказского фронта, так как временно было признано по техническим условиям нежелательным принимать в ведение Главного управления Генерального штаба разведывательные организации в Азиатской Турции и
2) для штаба Одесского округа, имевшего свою агентуру в Австрии, Германии, Болгарии и Турции; принятие в ведение Главного управления Генерального штаба разведывательных организаций штаба округа было признано несвоевременным ввиду особых условий работы организаций.
Взяв в свое ведение общее руководство заграничной агентурной разведкой (кроме Азиатской Турции и на Ближнем Востоке), Главное управление Генерального штаба сохранило за собой непосредственное направление работы только некоторых, лично подобранных им агентов, ближайшее же заведывание всеми остальными сетями оставило в руках военных агентов и нашего военного представителя, стоявшего во главе русского [отделения] межсоюзнического разведывательного бюро в Париже.
Агентурная разведка на Дальнем Востоке, помимо негласной агентуры Главного управления Генерального штаба и наших военных агентов в Японии и Китае, лежала также и на обязанности штабов округов: Туркестанского, Иркутского, Омского, Приамурского и Заамурского.
В целях упорядочения постановки работы в округах в сентябре 1917 года в Петрограде было созвано совещание из лиц, ведающих разведкой в штабах этих округов. На этом совещании под руководством представителей Отдела 2-го генерал-квартирмейстера детально были выработаны схемы организаций негласной агентуры для каждого округа в отдельности, были поставлены им задачи и были исчислены необходимые на разведку кредиты.
Уделяя главное внимание постановке работы негласной заграничной агентуры, Главное управление Генерального штаба в то же время стремилось в своих мероприятиях к тому, чтобы создать в общей системе военного управления высший центральный разведывательный орган, который имел бы возможность: 1) объединить работу организаций, ведающих разведкой и руководить идейной стороной этой работы; 2) сосредоточить у себя сведения поступающие от всех существующих источников и 3) подвергать эти сведения всесторонней оценке и тщательному изучению; 4) давать проверенные и исчерпывающие выводы по всем вопросам военной жизни иностранных государств и по вопросам политическо-экономическим, поскольку они имеют отношение к военной мощи этих государств.
Нужно отметить, что Главному управлению Генерального штаба удалось добиться в этом направлении желательных результатов. Что же касается создания агентурной сети. То таковая к концу 1917 года охватывала всю Западную Европу, Финляндию, Ближний, Средний и Дальний Восток, давала ценные сведения и обещала в будущем дать богатый материал>.
К ЭТОМУ ВРЕМЕНИ стало окончательно ясно, что Огенквар слишком громоздок. Поэтому было принято решение о разделении Огенквара на две части - Отделы 1-го и 2-го генерал-квартирмейстеров. В первом стали заниматься главным образом вопросами оперативного характера, а во втором - разведкой, военной статистикой иностранных государств и контрразведкой. Генерал-квартирмейстером, затем 2-м генерал-квартирмейстером был тогда генерал-майор П.Ф.Рябиков, преподававший ранее в АГШ. Его ближайший помощник - 3-й обер-квартирмейстер (то есть начальник разведывательной части, в состав которой входили добывающее и обрабатывающие отделения) полковник А.В.Станиславский.
Однако реорганизация заграничной военной агентуры не была завершена. <Эти работы преследовали с одной стороны задачи по согласованию ее [разведки] деятельности с общим положением на фронте и с другой стороны разрешение некоторых вопросов, связанных с будущей демобилизацией тайной разведки, дабы заранее обеспечить ее непрерывность с переходом армии на мирное положение. Ни одной из этих задач Отделу выполнить не удалось>. Грянула Октябрьская революция.
В.М.Цейтлин отмечал, что <после октябрьского переворота деятельность штабов вообще замерла, в том числе и разведывательная служба. После подписания Брестского мира, благодаря ликвидации всех штабов, разведывательная служба прекратилась совершенно, и хотя всевозможные партизанские отряды и вели разведку, но ее никто не объединял и сведения пропадали> (стр. 6). Правда, в ноябре - декабре 1917-го при Ставке Верховного главнокомандующего в Могилеве был сформирован Революционный полевой штаб (РПШ), который способствовал (оперативное руководство и формирование отрядов) успеху ряда операций революционных войск в Белоруссии и на Украине. РПШ просуществовал до марта 1918-го. Начальником Отдела агитации и разведки РПШ был В.Д.Фейерабенд.
<Некоторое время продолжалась еще, по инерции, агентурная разведка, - добавляет В.М.Цейтлин, - получались сведения от русского отделения междусоюзнического бюро в Париже и от иностранных военных миссий, особенно французской> (стр.6). Разведывательные сводки от французской военной миссии в Москве поступали вплоть до конца июля 1918-го.
Для руководства боевыми действиями в марте 1918-го создается Высший военный совет, который, по словам Цейтлина, <объединял действия всех отдельных отрядов, затем постепенно выросли западная и северная завесы, составлявшие как бы подвижный партизанский фронт мелких отрядов, оборонявших важнейшие направления, железнодорожные и другие пути сообщения, узлы железных дорог и т. д. Появились штабы западной и северной завесы, штабы отдельных отрядов и районов. В штабах появились разведывательные отделения, начали поступать сведения, появляются первые схемы и сводки> (стр.6).
Помощником начальника Оперативного управления Высшего военного совета по разведке был А.Н.Ковалевский (апрель-май), затем Б.М.Шапошников (май-сентябрь), одновременно бывший и начальником Разведотделения (позднее он возглавит Генштаб РККА).
Создаются разведывательные отделы при штабах военных округов. В мае 1918-го к руководству операциями на фронтах подключается Оперативный отдел Народного Комиссариата по военным делам (Оперод Наркомвоена), преобразованный из оперативного отдела штаба Московского военного округа. В первое время Оперод объединял всю агентурную и войсковую разведку на территории Советской России, а также выполнял специальные задания Совнаркома; разведкой в Опероде руководил Б.И.Кузнецов (1889-1957), в последующие годы служивший на штабных должностях в РККА (с 1940-го - генерал-майор).
Заграничная агентурная разведка по-прежнему находилась в ведении ГУГШ, которое с ноября 1917-го возглавлял Н.М.Потапов (1871-1946), генерал-квартирмейстер ГУГШ. С июля 1917-го Потапов сотрудничал с Военной организацией Петербургского комитета РСДРП(б), возглавлял ГУГШ до его ликвидации в мае 1918-го, затем - на различных ответственных постах в военном ведомстве, на военно-научной и преподавательской работе. Участник чекистской операции <Трест>. Генерал-лейтенант.
Структура и кадровый состав Отдела 2-го генерал-квартирмейстера выглядели в начале 1918-го следующим образом: исполняющий должность 2-го генерал-квартирмейстера - П.Ф.Рябиков; исполняющий должность 3-го обер-квартирмейстера - А.В.Станиславский; делопроизводители: 1-е отделение (разведывательное) - Н.Н.Шварц; 2-е (германское) - Г.К.Карлсон; 3-е - (романское) - А.Л.Нолькен; 4-е (скандинавское) - П.М.Васильев; 5-е (австрийское) - Преображенский (вне штата); 6-е (Ближний Восток) - Ласкин (вне штата); 7-е (Средний Восток) - вакансия; 8-е (Дальний Восток) - должность занята в Отделе 1-го генерал-квартирмейстера.
Этим людям пришлось столкнуться с немалыми трудностями, но своей работы они не бросали. <После государственного переворота был прекращен отпуск денег Главному управлению Генерального штаба на секретные расходы ввиду общего стремления сократить ассигнование денежных сумм на непроизводительные надобности. Вследствие прекращения отпуска денежных средств заграничная агентура должна была прекратить свою деятельность. Подписание Брестского мира и последовавший затем перерыв связи с нашими военными представителями в союзных и нейтральных государствах повлекло полное прекращение донесений из-за границы. В феврале 1918 года, когда началось наступление германских армий, Отдел 2-го генерал-квартирмейстера лишился и второго источника сведений о противнике, полевых управлений, которые в силу различных причин прекратили свою работу. Точно так же прекратила свою работу по разведке и Ставка.
Так как на место упраздненных органов разведки на фронте новых еще не было создано, а между тем условия обстановки настойчиво требовали принятия спешных мер по выяснению, какие силы были двинуты противником против демобилизуемых армий республики, то Отдел 2-го генерал-квартирмейстера должен был принять на себя обязанность собирать, обрабатывать и систематизировать весь сырой крайне не точный разведывательный материал, который понемногу стал снова подступать с фронтов, по мере налаживания там работы... Каждому пришлось работать не имея непосредственной связи со штабами и не имея непосредственного права руководить их разведывательной деятельностью, т.к. таковое право принадлежало Высшему Военному Совету, не располагавшему однако почти до июля слаженным разведывательным отделением>.
В апреле 1918-го ГУГШ переехало в Москву. Отдел 2-го генерал-квартирмейстера разместился на Большой Молчановке, дом 20 (в особняке Глебовых). Тогда же перед ним были поставлены такие задачи: а) объединение и руководство всей военной заграничной разведкой как в мирное, так и в военное время; б) руководство и направление деятельности военных агентов; в) руководство военно-разведывательной работой военных округов.
По структуре Отдел по-прежнему состоял из добывающего (разведывательного) и обрабатывающих (региональных) отделений (все его сотрудники окончили АГШ):

Должность
ФИО
Рамки ответственности
2-й генерал-квартирмейстер
Рябиков П.Ф.
Общее руководство работой Отдела
3-й обер-квартирмейстер
Станиславский А.В.
Объединяет и согласует работу развед. отд-ния с работой статистических отд-ний. Отвечает за правильность и продуктивность военной разведки и за полное использование материалов добытых разведкой
нач. Развед. отд-ния
Шварц Н.Н.
Отвечает за работу разведывательного делопроизводства
нач. Д.-Вост. отд-ния
Эзеринг К.И.
Отвечает за составление статист, сводок, обзоров по Сев. Америке, Китаю и Японии
нач. Германского отд-ния
Карлсон Г.К.
Отвечает за сбор и содержание в исправности сведений по Германии и издание для сего периодических сборников, сводок, докладов и материалов
нач. Романского отд-ния
Нолькен А.Л.
Отвечает за составление статист, данных по Франции, Бельгии, Италии, Швейцарии, Голландии, Испании и Португалии
нач. Австро-Венг. отд-ния
Гарф В.Е.
Отвечает за составление статист, данных по Австро-Венгрии
нач. Скандинавск. отд-ния
Васильев П.М.
Отвечает за составление статист, данных по Скандинавии

Некоторые детали работы с агентурой раскрывает доклад А.В.Станиславского от 3 мая 1918-го на имя Н.М.Потапова: <Согласно утвержденному Вами плану работ по организации разведки на текущий период времени, ближайшей целью последней является регистрация и учет неприятельских сил, находящихся в оккупированных территориях Государства Российского, и ориентировка Г. У. Г. Ш. в настроениях и стремлениях руководящих общественных и политических кругов населения этих районов.
Ныне представляется возможность пригласить к сотрудничеству в указанных выше целях двух лиц: одного коренного жителя Люблинской губернии, а другого - коренного жителя района Барановичей. Оба указанных лица, по сведениям полученным мною из источника, заслуживающего полного доверия, вполне соответствуют для предназначаемой им роли и согласны работать без жалованья. Они выезжают в ближайшие дни из Москвы к себе на родину. Ввиду того обстоятельства, что возможно полная продуктивность работы указанных лиц связана с необходимостью разъездов по своему району, я настоял на том, чтобы они согласились взять аванс на расходы по разъездам в целях получения необходимых данных.
Лицу, которое будет жить в районе Барановичей, представлялось бы желательным выдать аванс в размере 1000 руб. (это лицо обязуется приезжать не реже одного раза в месяц в Москву и здесь давать письменный очерк по выработанной Г. У. Г. Ш. программе), а лицу, которое будет жить в районе Люблина - 1500 руб., причем сведения будут пересылаться с нарочными людьми или с оказией.
Испрашивается: Согласие Ваше на приглашение для сотрудничества названных выше лиц и выдача им аванса на расходы по разъездам 2500 руб.
Примечание: Фамилии названных лиц я докладывал Вам лично, а упоминать их в настоящем докладе не хотел по личной просьбе приглашаемых сотрудников, ставящих это условием своего согласия на работу>.
На докладе резолюция Потапова: <Согласен. Выдачу предназначенных на указанную в этом докладе цель 2.500 рублей разрешаю. 3/V>. Затем следуют две расписки:
<1918 3/V. От Андрея Васильевича Станиславского получил тысячу рублей (1000 руб.). А.Н.Гара [далее неразборчиво]>.
<Получил от А.В.Станиславского одну тысячу пятьсот рублей. Ф.Н.Измайлов. 13/V - 1918 г.>
В НАЧАЛЕ МАЯ 1918-го Отдел 2-го генерал-квартирмейстера был преобразован в Военно-статистический отдел (ВСО) Оперативного управления Всероссийского главного штаба (ВГШ). ВСО состоял из семи отделений, которыми ведал начальник разведывательной части, трех отделений в распоряжении начальника регистрационной службы (контрразведки), военно-агентского и общего отделений.
Отделения, руководимые начальником разведывательной части, ведали: <1-е отделение - разведывательное - а) объединением и руководством всей военной заграничной агентурной разведкой как в мирное, так и в военное время, б) разработкой всех вопросов, связанных с мобилизацией разведки в целях обеспечения ее непрерывности, в) руководство и направление деятельности военных агентов, г) руководство разведывательной работой военных округов>; региональные отделения: 2-е (германское), 3-е (австрийское), 4-е (скандинавское), 5-е (романское), 6-е (дальневосточное), 7-е (ближневосточное) отвечали за всестороннее изучение соответствующих государств <по данным доставляемым нашей военной разведкой. Особое внимание обращается на изучение вооруженных сил государства, выяснение вероятных планов войны его с соседями; составление и издание популярных справочников для войск>.
Непосредственно начальнику ВСО подчинялись военно-агентское и общее отделения. Первое из них занималось <вопросами личного состава наших военных миссий за границей, в том числе и назначением военных агентов, а также сношениями с иностранными военными миссиями в России>. Второе - <шифрованием и расшифрованием телеграмм, приемом и отправлением корреспонденции отдела, регистрацией бумаг отдела> и т.п.
О том, как разворачивалась работа отдела, сообщает справка о его деятельности: <К сожалению причины, не зависящие от Военно-статистического отдела, не позволили ему и после введения новых штатов развить свою деятельность в полном объеме. К числу этих причин необходимо отнести отсутствие соответствующих осведомителей за границей и полная невозможность долгое время наладить получение из-за границы прессы, а также невозможность взаимоотношений Оперативного управления [куда входил ВСО] с другими органами Центрального Управления в деле разведки и борьбы со шпионами. Для урегулирования этого вопроса со стороны Оперативного управления были предприняты соответствующие шаги [созвано совещание, о котором еще будет сказано].
В области изучения и обработки сведений об иностранных государствах Отделу пришлось ограничиться использованием тех материалов, которые были собраны к 1 января 1918 года и которые удалось пополнить и освежить некоторыми данными к 1 марта. На основании этих материалов было издано для войск краткое боевое расписание германской армии, обзор сведений об иностранных государствах в виде особого выпуска; подготовлены и сданы в печать: боевое расписание австро-венгерской армии и краткий обзор сухопутных вооруженных сил Австро-Венгрии, а также материалы для второго сборника сведений об иностранных государствах.
В Военно-статистическом отделе было приступлено к составлению описания вооруженных сил Германии на основании последних данных, был переведен германский устав обучения пехоты военного времени ... Установлено было систематическое наблюдение за военной и военно-экономической жизнью иностранных государств сначала путем изучения только русской прессы, а затем и заграничной: германской, французской, английской и др., а теперь и прочих источников, которые стали поступать в отдел из-за границы от нашего военного агента в Берлине. Результат изучения представляется в виде обзоров прессы по группам воюющих государств>. Военная миссия РСФСР находилась в Берлине с июня по октябрь 1918-го в составе военного агента Р.-К.Ф.Вальтера и его помощников В.В.Липского и В.Л.Пятницкого. Вот что они сообщали в Москву:
Приложение к рапорту военного агента в Берлине от 31 июня:
<... Действия держав согласия на Мурмане и в Сибири и чехо-словаков в России чрезвычайно интересуют Германию, т.к. она видит в этих операциях попытку восстановить восточный фронт. Однако в успех своих противников она не верит. Не верит Германия и в возможность возрождения русской армии в течение ближайшего времени, т.к. считает что русский народ невозможно поднять для продолжения войны. Во всяком случае до последней возможности необходимо избегать ввода германских войск в пределы России, дабы не создавать малейшего повода к раздражению народа. Народное движение страшит Германию и она сильно надеется, что своими действиями державы согласия возбудят народ против себя же. Вывод: общее состояние таково, что 1) народ пока еще терпеливо переносит все тяготы четырехлетней войны, сумеет быть может еще многое перенести в будущем, но положение его очень трудное и принесенные жертвы чрезвычайно велики, 2) экономическое напряжение внутри достигло полного развития и Германия черпает средства извне, что требует отвлечения значительного количества войск и влечет за собой политические затруднения, 3) положение на западном фронте весьма серьезно и требует полного напряжения сил, а потому: осложнения в России, угрожающие отвлечь силы с западного фронта и поставить Германию в еще более тяжелые условия, заставляют ее быть чрезвычайно внимательной и осторожной в ее восточной политике. Подписал: Генерального Штаба В.Пятницкий>.
Донесение В.Липского от 27 сентября: <... Отношение к советской власти: Восстановление прежнего <империалистичного> дореволюционного Российского Государства признается Германией и ее союзниками неприемлемым. Украина поддерживается при непременном условии ее <самостийности>, что и проводится правительством последней с подчеркнутым старанием.
Создание России, примерно, в брестских рамках, как аванпоста на востоке против желтой опасности - официальной Германии весьма желательно, но здесь вопрос времени играет свою довлеющую роль.
Во всяком случае, до окончания войны для Германии всего важнее сохранение мира на ее восточном фронте.
Исходя из этого основного положения, германское правительство вынуждено было принять ряд весьма строгих мер по приданию вновь образуемым окраинным государствам значения не только территориального, но и <полицейского барьера>.
В частности, была осуществлена полная закупорка восточной границы для исключения возможности проникновения социалистической заразы, все более опасной, в связи с растущим утомлением войной.
Германское правительство учитывает, однако, что создавшееся политическое положение России не может не быть временным.
Эти общие соображения характеризуют дипломатические отношения к советскому правительству и здешнему посольству ...>.
Об условиях, в которых тогда приходилось работать, можно судить по докладу начальника Оперативного (смежного с ВСО) отдела от 25 июня 1918-го начальнику Оперативного управления ВГШ: <Приказом Советской ревизии народного комиссара М.Кедрова №12, в копии при сем прилагаемой, нанесен новый, самый серьезный и чувствительный удар как служащим вверенного мне отдела, так, полагаю, и всего Всероссийского Главного Штаба.
Прекращение выдачи продуктов из интендантского склада по воинской разнарядке, хотя бы и в том урезанном виде, как это было до сих пор, ставит служащих отдела в критическое положение.
Изложенное заставляет меня по долгу моему, как старшего, представить Вам настоящий доклад и ходатайствовать о доведении его до сведения Народного Комиссариата по военным делам ...
Невозможность дополнения штатов почти исключительно объясняется трудностью жизни в Москве на то содержание, какое установлено ныне для служащих.
Таким образом обстановка для служащих складывается так: гражданский паек при усиленном труде недостаточен, получение его и пользование им по служебному распределению дня невозможно: получение по карточкам тканей и готовых вещей - недоступно, так как для этого надо потратить целые часы на ожидание в очередях...
Все проникнуты сознанием возможности и значения переживаемого момента для будущего государства, но есть такая грань в физической природе человека, переход упругости которой сделает его неспособным к творческой работе не по его вине. А нам теперь как никогда нужны здоровые сильные работники для творческого труда и потеря их или замена менее работоспособным элементом равносильна отказу от дела возрождения армии и обороны страны - вопросы, работать над которыми мы и призваны>.
ПОМИМО БЫТОВЫХ ТРУДНОСТЕЙ, с которыми сталкивался в то время практически весь государственный аппарат, работе военной разведки мешали разобщенность и нескоординированность действий ее основных служб, рассредоточенных в ВГШ, Высшем военном совете и Опероде Наркомвоена.
В июне 1918-го ВСО констатировал: <В настоящее время разведка ведется рядом органов, большей частью не связанных между собою никакими служебными взаимоотношениями и совершенно независимыми в принятии того или иного плана работ ... Вследствие отсутствия разграничения сфер компетенции в деле разведки между перечисленными выше органами и отсутствия единого руководства всем этим делом, выяснились и дают себя чувствовать следующие отрицательные явления:
1) параллельная работа нескольких органов в одном и том же направлении и рядом с этим оставление вовсе без внимания и обследования некоторых районов и данных,
2) чрезмерная расточительность одних органов в расходовании денежных средств на разведку и полное отсутствие кредитов у других, хотя часто эти последние имеют все данные для успешного развития дела разведки,
3) отсутствует орган, объединяющий и систематизирующий материалы по разведке, добываемые всеми перечисленными органами. Дело разведки без подведения итогов и без научной систематической обработки сырых материалов является совершенно не отвечающим пользе дела и обречено на естественное замирание,
4) в связи с отсутствием руководства разведывательной деятельностью всех перечисленных органов резко бросается в глаза бессистемность общей работы>.
Поэтому, <исходя из своей основной роли руководящего центра по ведению глубокой заграничной агентурной разведки и по борьбе со шпионажем Военно-статистический отдел с разрешения Коллегии Наркомвоен в начале июля организовал совещание из представителей главнейших органов, непосредственно ведающих этими вопросами>.
В Комиссию по организации разведывательного и контрразведывательного дела вошли: от ВГШ - начальник Оперативного управления С.А.Кузнецов (председатель Комиссии), врид начальника ВСО А.В.Станиславский и его сотрудники (врид начальника разведчасти А.Л.Нолькен, начальник разведотделения Н.Н.Шварц, врид начальника регистрационной службы (контрразведки) А.А.Чернявский); от Высшего военного совета - помощник начальника Оперативного управления по разведке Б.М.Шапошников; от Оперода Наркомвоена - начальник Отдела военного контроля (контрразведки) М.Г.Тракман и консультанты Б.И.Кузнецов и И.Д.Чинтулов; от штаба МВО - начальник его Оперативного управления В.М.Цейтлин; от штаба Ярославского военного округа - Гурко-Омельяновский; от штаба Северной завесы - начальник разведотделения В.В.Салов, начальник регистрационной службы В.Ф.Гредингер; от Морского Генерального штаба - А.И.Левицкий; от ВЧК - Я.Г.Блюмкин.
Программой работ Комиссии были предусмотрены доклады начальников ВСО и его регистрационной службы с <общими предложениями для будущего>, их обсуждение и выработка общих положений о разведывательной службе и контрразведке, финансовые вопросы.
Заседания Комиссии проходили с 1 по 6 июля 1918-го в Москве. Единственный в ее составе человек со стороны (не из военного ведомства) Я.Г.Блюмкин присутствовал только на первом. У него уже тогда были другие заботы. 6 июля начался мятеж левых эсеров. 5 июля Комиссия приняла <Общее положение о разведывательной и контр-разведывательной службе> и <Руководящие соображения по ведению агентурной разведки штабами военных округов>. В конце июля наркомвоен Л.Троцкий утвердил <Общее положение>, ставшее, видимо, первым такого рода документом в истории отечественной военной разведки.

ОБЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ
О РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ И КОНТР-РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ СЛУЖБЕ
ГЛАВА 1. О разведывательной службе
Ст. 1. Руководство всей разведкой, в смысле разграничения районов деятельности различных органов разведки и постановки задач принадлежит Всероссийскому Главному Штабу.
Примечание 1-е: Оперативный Отдел Народного Комиссариата по военным делам, кроме того, исполняет задания Коллегии Народных Комиссаров по военным делам.
Примечание 2-е: Разведывательные задачи для органов войсковой завесы определяются Высшим Военным Советом.
Ст. 2. Всероссийский Главный Штаб ведает:
а) заграничной агентурной разведкой как в мирное время, так и в период мобилизации и во время войны,
б) разработкой после окончания работ общего мирного конгресса всех вопросов, связанных с <мобилизацией> разведки, обеспечивающей ее непрерывность с объявлением войны и соответствие заграничной агентурной сети военным коалициям держав,
в) разграничением районов разведки и постановкой разведывательных задач всем органам, ведущим разведку на территории Российской Республики и общим руководством этой работой в соответствии со ст. 1-й и примечаниями 1-м и 2-м той же статьи,
г) окончательной разработкой и систематизированием сведений, добываемых нашими разведывательными органами.
В целях систематизирования всех данных добытых разведкой и подведения им итогов Высший Военный Совет, Оперативный Отдел Народного Комиссариата по военным делам и штабы военных округов сообщают Всероссийскому Главному Штабу в обработанном виде добытые ими сведения.
Примечание: Оперативный Отдел Народного Комиссариата по военным делам находится в тесной связи с Всероссийским Главным Штабом, Высшим Военным Советом, военными руководителями и военными округами.
Ст. 3. Высший Военный Совет посредством подчиненных ему органов разведки, ведает разведкой в районе демаркационной линии и районе примыкающем к последней; границы этого района определяются в зависимости от стратегической обстановки.
Ст. 4. Оперативный Отдел Народного Комиссариата по военным делам:
а) исполняет задания Коллегии Народных Комиссаров по военным делам,
б) ведет учет и организует разведку, согласно особых указаний Коллегии Народных Комиссаров по военным делам, против всех сил, которые в данный момент грозят Российской Республике,
в) организует и ведет разведку в оккупированных областях, в Украине, Польше, Курляндии, Лифляндии, Эстляндии, Финляндии и Закавказье,
г) о всех могущих оказаться у него данных о неправильном характере деятельности или неправильном расходовании кредитов со стороны какого либо органа разведки или контр-разведки, за исключением органов непосредственно ему подчиненных, сообщает Всероссийскому Главному Штабу или Высшему Военному Совету, по принадлежности, со своим заключением о принятии тех или иных мер для устранения обнаруженных упущений или об изменении этим органам отпускаемых на разведку и контр-разведку средств.

Глава вторая посвящена контрразведывательной службе, а третья - суммам, ассигнуемым на разведку и контрразведку.
Но на практике разработанные в июле положения не действовали. Руководство ВСО отмечало: <В жизнь все это проведено не было вследствие непрерывной перемены во взглядах на это центральных органов военных ведомств ... В начале сентября было созвано второе совещание по вопросам разведки из представителей главнейших полевых штабов. Высшего Военного Совета и Оперод Наркомвоена. Это совещание имело целью выяснить истинное положение разведки на местах и наметить мероприятия, необходимые для устранения дефектов, наблюдаемых в ее постановке. Это совещание также не имело практического значения>. Тогда же ВСО обратился к высшему военному руководству с докладом о необходимости восстановления связи со старой заграничной агентурой.
Начальник Оперативного управления ВГШ С.А.Кузнецов и врид начальника ВСО А.В.Станиславский 9 сентября сообщали в Коллегию Народных Комиссаров по военным делам, что заграничная агентурная разведка <в связи с заключением Брестского мирного договора постепенно замерла и, в каком положении были оставлены к моменту ее ликвидации существовавшие в момент войны агентурные организации, Всероссийский Главный Штаб никаких сведений не имеет. Сейчас обстановка настойчиво требует восстановления деятельности негласной военной агентуры за границей, и Всероссийский Главный Штаб при существующих условиях рискует стать перед задачей налаживать заново ту работу, которая во время войны потребовала больших трудов и больших денег, прежде чем удалось добиться от нее положительных результатов. На западе в военное время руководящие по разведке центры находились: в Швеции, Дании, Голландии, Швейцарии, Франции и Румынии, причем работа центров велась под наблюдением и [по] указаниям наших военных представителей за границей. В настоящее время все эти представители считаются уваленными от службы и заместителей им, кроме Швеции [с июля военным агентом в Швеции был Т.М.Стремберг, но донесений от него не поступало] и Германии, пока не назначено. Между тем безотлагательное назначение если не всех, то хотя бы некоторых новых представителей за границей, в те государства, где назначение их допускается общей политической обстановкой, безусловно позволило бы использовать плоды трудов военного времени, путем привлечения на службу опытного личного состава прежней негласной агентуры, работавшей у уволенных ныне военных агентов>.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ в военном руководстве страны произошли существенные изменения. Вместо расформированного Высшего военного совета и его штаба были образованы Революционный военный совет Республики (РВСР) и Штаб РВСР. Начальником Разведывательного отдела Штаба был назначен Б.М.Шапошников, начальником разведывательного отделения этого отдела - Ф.Л.Григорьев. В начале октября 1918-го было объявлено о создании вместо Штаба РВСР Полевого штаба РВСР, 14 октября вышел приказ РВСР №94, пункт 3 которого гласил: <Руководство всеми органами военного контроля и агентурной разведкой сосредоточить в ведении Полевого штаба РВСР>.
Перемены затронули и Военно-статистический отдел ВГШ. В командном составе ВСО с мая 1918-го изменения были незначительными. Еще в мае вернулся на преподавательскую работу в АГШ П.Ф.Рябиков. До октября его должность исполняли, наряду со своими прямыми обязанностями, А.В.Станиславский, А.Л.Нолькен, А.Г.Грундштрем. Появившиеся в мае новые отделения возглавили: общее - В.С.Лазаревич, военно-агентское - К.И.Жихор, Ближнего и Среднего Востока - А.Г.Грундштрем.
В октябре из ведения ВСО (в соответствии с приказом РВСР) была изъята агентурная разведка и в отделе остались лишь региональные обрабатывающие отделения. Теперь на ВСО возлагались такие задачи:





.
Весь этот период (почти год), когда Огенквар, а затем ВСО занимались зарубежной агентурной разведкой Советской Республики, ею руководили главным образом два человека: Андрей Васильевич Станиславский (ноябрь 1917-го - сентябрь 1918-го) и Николай Николаевич Шварц (январь - октябрь 1918-го).
А.В.Станиславский родился 30 ноября 1883 года, в 1911-м окончил АГШ, имел звание полковника. В ГУГШ пришел с должности начальника разведотделения штаба 4-й армии.
Н.Н.Шварц родился в 1882 году, АГШ окончил тоже в 1911-м, полковник. В ГУГШ пришел с должности начальника штаба 44 дивизии.
В сентябре 1918-го пути этих людей разошлись: они оказались по разные стороны. По служебной надобности Станиславский выехал в район Брянска, затем перешел линию фронта и предоставил себя в распоряжение белых; умер 21 июля 1941-го во Франции (см. I.Grezine. Inventar nominatif des sepultures russe du cimetiere de Ste-Genevieve-des-Bois. Алфавитный список русских захоронений на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа>. Paris, 1995, стр. 364). А Шварц продолжал службу в Красной Армии: в 1918-1923 годах на оперативно-штабной работе в штабах Восточного, Кавказского, Юго-Западного и Западного фронтов, в Штабе РККА; потом до конца жизни (1936) преподавал в Военной Академии РККА (с 1925-го - Военная Академия им. М.В.Фрунзе), был начальником ее Восточного факультета, который подготовил немало людей не только для военной разведки и ОГПУ (его окончил, например, Н.И.Эйтингон), но и для <чистой> дипломатической службы в НКИД.
1 ноября был утвержден объявленный спустя четыре дня <Штат Полевого Штаба РВСР>, а в его составе штат Регистрационного управления - нового органа, в котором и была сосредоточена вся агентурная военная разведка. Войсковой (тактической) разведкой занималось с этого момента Разведывательное отделение Оперативного управления. Таким образом, хотя появился центральный орган руководства агентурной работой, в целом военная разведка все еще была разъединена, две ее части находились в разных подразделениях Полевого штаба РВСР, а третья (информационная служба) оставалась в ВСО ВГШ.
Уже после войны С.Савицкий отмечал <несогласованность действий агентурной и войсковой разведки. В то время, когда гражданская война придала большое значение агентуре, последняя, будучи несогласованна с войсковой в едином аппарате, не смогла дать соответствующих удовлетворительных результатов> (<Красная армия>, 1922, №13, стр.43).

Валерий КОЧИК

СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА: СТРУКТУРА И КАДРЫ

СТАТЬЯ ВТОРАЯ (1918-1921)

ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ (1918-1924) - это время постепенного объединения всех ветвей военной разведки: по уровню - войсковой, оперативной, стратегической; по направлениям деятельности - радиоразведки, информационной службы. Это пора складывания той структуры, на основе которой шло потом дальнейшее развитие разведки. Это годы отработки задач и методов, создания зарубежных агентурных сетей, первых успехов и неудач, ухода людей случайных и некомпетентных и появления тех, кто составил профессиональный костяк службы.
1 НОЯБРЯ 1918 ГОДА заместитель председателя Реввоенсовета Республики (РВСР) Э.М.Склянский, главком И.И.Вацетис, член РВСР К.X.Данишевский утвердили штат Полевого Штаба (ПШ) РВСР. До надлежащих учреждений и лиц он был доведен секретным приказом РВСР №197/27 от 5 ноября и приказом по ПШ РВСР №46 от 8 ноября. В структуре ПШ этим штатом было предусмотрено Регистрационное Управление, на которое было возложено объединение всех органов агентурной разведки и военной контрразведки. Состоял Региструпр (иногда именуемый в документах и Региструпом) из двух отделов: 1-го - отдела военного контроля (то есть контрразведки), сокращенно Отвоенкон, и 2-го - агентурного.
Агентурный отдел, в свою очередь, подразделялся на канцелярию и Агентурное отделение. В отделе по штату числилось 39 человек (с техперсоналом). При Региструпре состояли Курсы разведки и военного контроля, сформированные по особому штату еще в середине октября 1918-го. Приказ №1 по Региструпру ПШ РВСР был издан 8 ноября. Его §1 гласил: <Регистрационное Управление Полевого Штаба Республики считать сформированным с 1-го ноября с.г. согласно штата объявленного и приложенного к приказу по Полевому Штабу Республики от 8 ноября с.г. за №46>. Региструпру (с Курсами разведки и военного контроля) было предписано разместиться в Москве на улице Пречистенка в домах №№35, 37 и 39, где ранее находился Оперативный отдел Народного комиссариата по военным делам (Оперод Наркомвоена).
Начальником Региструпра назначили члена РВСР, члена Реввоентрибунала Республики, комиссара ПШ РВСР Семена Ивановича Аралова (1880-1969), члена партии с 1918-го. Он окончил Коммерческое училище и Коммерческий институт, в социал-демократическом движении с 1903-го; в российской армии с 1905 по 1917 годы, участник Первой мировой, штабс-капитан. В 1918-1921 годах в РККА; в 1921-1927 годах - советский полпред в Литве, Турции, Латвии, член коллегии НКИД СССР; в 1927-1939 годах - член Президиума ВСНХ СССР, член коллегии Наркомфина; в 1938-1941 годах - заместитель директора Государственного литературного музея. Участник Великой Отечественной войны, полковник. С 1946-го на партийной работе в Москве, с 1957-го на пенсии.
Большинство сотрудников Аралова пришло вместе с ним из Оперода Наркомвоена, который Аралов возглавлял с мая 1918-го. По штату после начальника следовали: консультант Г.И.Теодори (он же начальник Курсов разведки и военного контроля), для поручений: Л.И.Лорченков и Н.М.Готовицкий, начальник Агентурного отдела В.Ф.Тарасов, комиссар отдела В.П.Павулан, начальник Агентурного отделения Г.Я.Кутырев, комиссар отделения Е.В.Гиршфельд, помощники начальника отделения: В.А.Срывалин, А.Н.Николаев, С.А.Щетинин, <заведующий шифром> В.А.Панин и его помощник П.Б.Озолин. Руководство Отдела военного контроля в этом списке (объявленном в приложении к приказу по ПШ РВСР №46 от 8 ноября) не значилось. Но известно, что Отвоенкон возглавляли М.Г.Тракман и его помощник В.Штейнгарт, ранее руководившие Отделом военного контроля Оперода Наркомвоена. Но в ведении Региструпра Отвоенкон оставался недолго - всего два месяца. Затем он был передан в ВЧК, причем сменилось его руководство и название (Особый Отдел ВЧК во главе с М.С.Кедровым). Сразу же - в начале ноября - Аралову назначили заместителя, хотя штат Региструпра такую должность не предусматривал. <В порядке внутренней службы и всего обихода все служащие Регистрационного Управления подчиняются тов. Павулану, который назначен постоянным заместителем начальника Регистрационного Управления> (приказ по ПШ РВСР №47 от 8 ноября, §6).
Распределение обязанностей в руководстве Управления между техническим составом (консультанты) и политическим (комиссары) Аралов разъяснил в своей телеграмме, направленной в Москву из Серпухова 23 февраля 1919-го: <Штатом Региструпр предусматривался Начальник Управления и Консультант. На Консультанта возлагается специальное хозяйственное внутреннее руководство. На Комиссаров и меня политическое и выбор агентов в политическом отношении. Инструктирование же агентов и задание и поверка их знаний на консультантов. Ввиду своих частых отъездов и отсутствием из Москвы я своим приказом, а не штатом назначил заместителем тов. Павулана для решения неотложных политических вопросов. Предлагаю держаться лично штатов и приказов и работать в полном контакте и взаимодействии комиссаров и специалистов каковое до сих пор было ...>.
Уже на следующий день после утверждения первого состава сотрудников Региструпра в нем произошли изменения: начальник Агентурного отдела В.Ф.Тарасов отбыл на фронт, а его обязанности стал исполнять с 9 ноября начальник Агентурного отделения Г.Я.Кутырев. На посту начальника отделения Кутырева сменил его помощник В.А.Срывалин.
19 февраля 1919 года начальник 1-го отделения 1-го отдела Региструпра Срывалин направил начальнику 1-го отдела Кутыреву доклад, в котором подробно охарактеризовал состояние агентурной работы на тот момент:
<15 февраля с.г. исполнилось десять месяцев существования органа агентурной военной разведки, начавшего свою деятельность сначала под названием <Разведывательного Отделения Московского Областного Военного Комиссариата>, затем перешедшего в ведение Оперативного Отдела Наркомвоен и ныне состоящего при Регистрационном Управлении Полевого Штаба Реввоенсовета Республики.
За этот десятимесячный период времени накопилось много материала, который позволяет в достаточной степени выяснить те условия работы, в которых протекает деятельность высшего ныне органа агентурной разведки. Из доклада ... будет видно, какие причины не благоприятствовали до сего и в дальнейшем будут мешать получению достаточно ценных результатов агентурной разведки ...
Общие принципы, которыми руководствовалось отделение в своей агентурной работе. ... Правильная организация разведки должна считаться столь же необходимой, как и организация вооруженных сил Государства и должна быть неотъемлемым их дополнением, иначе армия явится лишь слепым организмом. ... Разведка не может быть делом импровизации и кустарничества, ибо она основывается на деятельности сети мелких тайных агентов, которые должны быть выбраны с большим разбором, затем подготовлены и натасканы и, наконец, еще испытаны, раньше чем считать возможным довериться их донесениям, которые нередко должны лечь основанием важных военных операций. Организация разведки, таким образом, требует значительного времени и изучения агентов. Разведка должна вестись настойчиво и непрерывно и связь с агентами должна быть надежной. Работа тайной организации за границей должна быть обставлена строжайшей тайной и агентура должна быть так организована, чтобы арест или измена одного агента не влекли за собою провала всей организации. Количество агентов должно быть достаточно велико, чтобы путем многочисленных засечек иметь возможность проверить правдоподобность донесений агентов. Агенты должны быть: а) посажены на места задолго до открытия военных действий противником, б) успеть сделаться своими людьми в районе порученного их наблюдению пункта, в) надежным образом связываться со своим руководителем ...Таким образом серьезность и важность тайной военной разведки, на основании изложенных выше принципов, сознавались руководителями Отделения с первых дней его функционирования, и если до сего времени в этой области не достигнуто хороших и даже удовлетворительных результатов, то причины этому приводятся ниже.
Вербовка агентов, организация агентурной сети и характеристика личного состава агентуры к 15 февраля 1919 г. Недостаток людей, желающих заняться агентурной работой, сказывался еще с первых дней функционирования Отделения.
Попытки завербовать агентов из числа бывших тайных военных агентов старой армии окончились неудачей вследствие недоверия их к Советской администрации, не могущей, по их мнению, обеспечить тайну их службы в случае политического переворота или восстаний, а также вследствие постоянных перемен в составе лиц, ведающих личным составом агентуры. (Полезный и добросовестный шпион не любит менять начальников.)
Далее - вербовка агентов из безработной или нуждающейся интеллигенции или полуинтеллигенции, несмотря на хорошие условия денежного вознаграждения, - тоже не дала результатов, вследствие того, что эта безработная публика в конце концов при большом спросе на интеллигентный труд пристроилась в различные учреждения и, конечно, предпочла остаться там, чем идти на опасную службу по военному шпионажу.
Наконец, последнее средство по привлечению агентов, на которое возлагались последние надежды - это привлечение партийных людей - тоже не дало положительных результатов. В декабрьском докладе Начальника 1-го отдела тов. Аралову указывалось, что работа тормозится недостатком людей. резолюция Начальника Полевого Штаба на этом документе была следующая: <Необходимо агентуру развивать и высылать партийных работников, дав наряд в партию, которая обязана нам дать работников, иначе мы потеряем дорогое время>. После этого за трех-месячный период Ноябрь-Декабрь-Январь в Отделении было зарегистрировано 20 чел. партийных работников, давших следующие результаты:
1) Совершенно непригодных к агентурной работе - б чел. (Глебов, Мангатов, Скворцов, Шлессер, Цельм, Скульме).
2) Отказавшихся от работы после 1-ой командировки - 2 чел. (Дзиркал, Девольский).
3) Невыполнивших задание и потому уволенных от службы - 2 чел. (Свикке, Соколовский).
4) Не дали ни одного сведения за 2-3 месяца - 3 чел. (Синицын, Митрофанов, Логинов).
Итого 13 человек или 65% поступивших на службу за период 3 месяцев.
Далее - 2 чел. (Мирингоф, Гурвич) дали посредственные сведения (по одному донесению за 2 1/2 месяца) - но стоят они очень дорого, и наконец 5 чел. (Васильев, Нагель, Виндт, Сатке и Да-хия) только приступили к работе месяц тому назад.
Из приведенных цифр видно, что коэффициент полезных лиц агентуры из партийных работников очень не высок, ниже 35% общего числа поступивших на службу за истекший 3-х месячный период. Следовательно, последнее средство к улучшению состава агентуры привлечением партийных сил не дало пока результатов ни в качественном, ни в количественном отношениях...
Так, например, два старых партийных работника Соколовский и Свикке должны были организовать две крупных сети: первый - в Польше, второй - в Прибалтийском крае. Результат: истрачено 150.000 руб., организации не осуществились, а организаторы показали себя людьми, которых можно отнести к категории слишком легкомысленных, как в денежных отношениях, так и в работе. Ближайшее знакомство с остальными партийными работниками, поступившими на службу в том же периоде, оставляет впечатление, что эти люди в большинстве послужат только цифрами для статистики и ничего существенного не дадут разведке, как таковой.
Существующий к 15 февраля с. г. состав агентуры в количестве 89 человек зарегистрированных плюс около 50 человек незарегистрированных агентов - в общем около 139 человек, состав в действительности небольшой, так как 50% этого числа в ближайшее время должно быть уволено за неспособностью к работе, шантаж и другие качества подобного характера; таким образом высший разведывательный орган Республики имеет в своем распоряжении около 70 чел. агентов, из которых можно указать только 10 человек, могущих дать хорошие сведения (из них 4 беспартийные, 3 лев. с.-р., 3 сочувств. коммунистам)...
Характеристика личного состава агентуры. По поводу личного состава агентуры нужно сказать следующее: ... 66% агентов имеют образовательный ценз не выше городского училища или церковно-приходской школы, около 50% по профессии - рабочие и 90% агентов никогда не занимались не только тайной военной разведкой, [но] даже нелегальной партийной работой. А принимая во внимание крайнюю текучесть в личном составе агентуры, где из 164 чел. зарегистрированных в Отделении за 10 месяцев - около 50% уволено от службы по разным причинам - получается довольно безотрадная картина ...
Не безынтересно привести справку, из которой видно следующее: Прибалтийский край имеет четыре последовательно насаждаемых агентурных организации, которые в той же последовательности через 1-1 1/2 месяца рассыпались, в настоящее время в Прибалтике организуется пятая по счету сеть. Белоруссия - имела тоже пять организаций, ничего не давших делу разведки. Украина же представляла какую-то бездонную пропасть, которую до самых последний дней Гетмана не удалось заполнить достаточным числом агентов.
Что же касается Сибири, то положение с этой областью еще безотраднее: дальность расстояния, невозможность наладить связь - не привлекала охотников пуститься в тайную разведку в Сибирь.
К характеристике настоящего состава агентуры нужно добавить, что ни один агент не установил связи с каким-нибудь неприятельским штабом для получения агентурных сведений; все работают путем наружного наблюдения и <по слухам>, а приняв во внимание скорость доставки донесений, получается всегда то, что, например, <Роста> успевает сообщить перепечатку из иностранных газет ранее, чем Отделение получит агентское донесение. [Здесь кто-то на полях заметил: <Ничего странного: агент сначала сообщает сведения в партию или политотдел, теряет на это время, а потом едет к нам>.]
Причины неудовлетворительности личного состава агентуры ... Присылка в Отделение нескольких десятков партийных работников еще не показывает, что с этими людьми можно начинать разведку. Как на характерный случай бессистемного кустарничества в смысле пополнения личного состава агентуры и посылки ее на работу можно указать на следующий факт, когда один из зарегистрированных, но еще не обследованных агентов на дверях своей квартиры в Москве прикрепил карточку с надписью <АГЕНТ ПОЛЕВОГО ШТАБА>.
В настоящее время крайне затруднено обследование агентов (из партийных) с нравственной и деловой стороны их качеств. Запас старых партийных работников исчерпан с первых дней октябрьской революции - все они заняли высокие административные посты. Коммунисты же октябрьского и более поздних сроков в большинстве не поддаются обследованию вследствие постоянно меняемых ими специальностей службы, непродолжительности сроков этой службы и отсутствия достаточно авторитетных лиц, которые могут дать оценку личности того или другого человека. Обыкновенно вновь поступающие имеют массу разных удостоверений о том, что такое-то лицо служило тем-то и отличается работоспособностью, аккуратностью и т.д. Но такие бумаги ничуть не гарантируют Отделение от того, что агент окажется несоответствующим даже выше перечисленным качествам. Один из агентов (старый партийный работник) имел буквально целый портфель, в котором заключалось несколько фунтов разных удостоверений, это лицо произвело очень хорошее впечатление и, взявшись организовать агентурную сеть, ничего не сделало (Свикке). Другое лицо, командированное партией, по приходе в Отделение заявило, что по своей прежней службе оно как сотрудник Ч. К. получало специальные секретные задания <по проведению красного террора>. Получив срочное задание в Киев 16 декабря 1918 г., это лицо по дороге заболевает и только 13 января 1919 г. извещает Отделение письмом о своей болезни и накануне занятия Киева отправляется туда исполнять задание, которое к этому времени потеряло всякое значение. С тех пор об этом лице нет никаких сведений (Синицын)>.
Среди прочих недостатков агентуры Срывалин отмечал отсутствие стремления к методической и кропотливой работе и необъективность. В заключении этого раздела он писал: <Последний месяц Отделение приобрело как будто бы заслуживающие большого доверия организации Планциса, Нагеля, Сатке -но это не вселяет радужных надежд на улучшение дела, так как опыт недавнего прошлого не раз обманывал надежды: Бирзе, Балахович, Григорьев, Краинский, Брегман, Бральницкий, Азаров и много других, большинство коих имело солидные рекомендации даже от членов Совнаркома>.
Подводя итоги, автор доклада называет основные причины неудовлетворительной работы Отделения: 1) малочисленность агентуры, хотя <правильная организация требует в настоящий момент не менее 50 перворазрядных агентов только на территории оккупированных областей и 450-500 чел. второразрядных агентов>; 2) сильная текучесть в личном составе; 3) отсутствие выбора и подбора кадров; 4) связь - <трудна до чрезвычайности ..: донесение ходоком из Одессы в Москву доставляется при самых благоприятных условиях на 12-й день, а из Челябинска - на 18-21 день и позже. Донесения из Баку в Астрахань агентства берутся доставлять не ранее 14 дней>; 5) <власть на местах> - <в многочисленных докладах, составивших целое <дело> и представленных в течение последних 3-х месяцев, приводится много фактов о препятствиях в работе агентуры, встречаемых начиная от Ч. К. и кончая командармами>.
А <те результаты, тайной разведки, которые давало и дает Отделение, как высший орган разведки в Республике, - дает агентура низших Штабов и печать>. К докладу кто-то приписал от руки: <Картина безотрадная. Вызвана полнейшей изоляцией от работы лиц даже пользующихся доверием (Теодори, Срывалин, Кутырев и т.д.), вся вербовка на глазах самих же агентов, из коих были шантажисты: следовательно, все мы давно сняты и сфотографированы. Доклады специалистов на учет не принимаются: им отводится <почетная роль> истребования денег, продовольствия и т.д., на что Генштабисты не нужны>.
1 марта 1919-го ближайший помощник Аралова в Опероде Наркомвоена и в Региструпре Георгий Иванович Теодори был командирован в Литву, Латвию, на Северный и другие фронты для выполнения особых заданий РВСР по агентурной разведке. 12 марта он был арестован особистами в Двинске и этапирован в Москву, где по подозрению в шпионаже и участии в контрреволюционной организации содержался в Бутырской тюрьме и в Особом отделе ВЧК до 4 января 1921-го. После освобождения служил на различных должностях в РККА (с перерывами) до своего ареста 16 апреля 1937-го, на следующий день был расстрелян (реабилитирован в 1957-м).
По роду своей деятельности секретные сотрудники Региструпра фиксировали состояние дел не только по ту, но и по эту сторону фронта. Так, многочисленные донесения агентов побудили его руководство обратиться к высшему командованию РККА: <Из опросов агентов выяснено, что в поездах и на станциях жел. дор. Великороссии красноармейцами и лицами низшего командного состава очень открыто высказываются сведения военного характера о местонахождениях штабов, частей войск на фронте и в тылу; называются участки фронта, кои занимаются теми или иными частями. Агентами во многих случаях указывается на явное злоупотребление своей осведомленностью чинов действующей армии и тыловых частей. В последнее время на Курском вокзале в Москве один из агентов отдела (№63) часто замечал спорящие группы красноармейцев в присутствии штатской публики, из состава которой некоторые лица задавали вопросы спорящим группам с явной целью детального выяснения частей войск и их местонахождения. О вышеизложенном сообщается для принятия зависящих мер. Консультант Теодори, комиссар Павулан. 24 декабря 1918 г.> Через несколько дней (31 декабря) последовал секретный приказ главкома о недопустимости подобного положения. Уже в 1922-м тогдашний помощник начальника Разведывательного отдела Штаба РККА А.И.Кук отмечал, что в Гражданскую войну <откровенность и болтливость на фронте процветали> (<Военный вестник>, 1922, №9, стр.6).
Сам Региструпр тоже не был тогда образцом соблюдения дисциплины. Вот некоторые из приказов по нему - №9 от 25 декабря 1918-го, §3: <Мною замечено, что служащие Регистрационного Управления, включая даже занимающих ответственные должности, позволяют себе приходить на службу к 11-ти часам. Приказом по Регистрационному Управлению №3, §2 начало занятий установлено в 10 часов. Обращая на это внимание служащих, предупреждаю, что впредь за опаздывание к началу занятий: в 1-ый раз - будут штрафоваться в размере однодневного заработка, во 2-ой раз - будут штрафоваться в размере 1/4 месячного заработка, в 3-ий раз - увольняться вовсе от службы. Т.т. сотрудники - мужчины, как состоящие в рядах Красной Армии, кроме штрафа, будут мною предаваться, на общих с красноармейцами основаниях, Революционному суду. ... Начальник Управления, член РВСР Аралов, консультант Теодори>; №12 от 12 ноября 1919-го, §1: <За последнее время наблюдается нарушение установленного внутреннего распорядка работы Управления и что особенно прискорбно виновниками такого нарушения являются очень часто и приходящие в Управление по делам службы тов. коммунисты, а также и некоторые сотрудники Управления. Считаю необходимым указать, что высокое звание коммуниста в особенности обязывает быть исполнительным и аккуратным в порученной работе. В секретные комнаты заходят безответственные сотрудники, ходят толпой, производят шум. Многие лица до сих пор проникают в помещение Управления без пропусков, некоторые сотрудники приводят своих знакомых, не имеющих никакого касательства к работе Управления. При замечании по этому поводу отвечают, что это мой знакомый и т.д. Обращая внимание т.т. сотрудников на вышеуказанное, предупреждаю, что я, не считаясь ни с принадлежностью к партии, ни с занимаемой должностью, буду без всякого снисхождения увольнять виновных от службы и предавать суду Революционного Трибунала всех лиц, не соблюдающих внутреннего распорядка и хода работы в Управлении, установленного моими приказами ... Начальник Регистрационного Управления, член РВСР Аралов, Консультант Теодори>; №19 от 27 ноября 1919-го, §3: <Сыпной тиф свирепствует. Неоднократно, настойчиво напоминают лица санитарного надзора о необходимости наивозможной чистоты, опрятности, строжайшей дисциплины в соблюдении личной гигиены. Не один раз напоминал об этом мой приказ по Управлению. До сих пор положительного результата нет. Не уничтожен сор, грязь, неопрятное содержание уборных. До сего дня много сотрудников - несмотря на строжайшее запрещение - бросают на пол окурки, плюют, сорят, тем самым совершенно не поддерживая необходимую чистоту ... Каждый сотрудник нарушающий строго-необходимый порядок санитарного состояния Управления - создает благоприятную почву для распространения заразы, подрывает продуктивность работы>, далее подписавший этот приказ Аралов обещал <всех лиц, замеченных в нарушении самых элементарных правил гигиены и санитарных мер>, немедленно привлекать <к суровой ответственности по всей строгости революционных законов как за умышленное распространение заразы>.
19 ИЮНЯ 1919-го был утвержден новый штат Региструпра ПШ РВСР и впервые принято <Положение> о нем. Согласно <Положению> Региструпр определялся как <центральный орган тайной агентурной разведки>, который подчиняется непосредственно РВСР (то есть минуя начальника ПШ РВСР). <Во главе Регистрационного Управления стоит член Революционного Военного Совета Республики, который вместе с тем является его начальником. Обязанности его в Москве несет его заместитель. Во главе отделов, как и входящих в их состав отделений, стоят исключительно партийные работники>. Основные подразделения: 1-й отдел - сухопутный агентурный, 2-й - морской агентурный (входил в Региструпр с февраля 1919-го по январь 1920-го), 3-й - военно-цензурный (в составе Региструпра с декабря 1918-го по октябрь 1919-го) и Консультантство, где работали военные специалисты старой армии, некоторые из них окончили Академию Генерального штаба. Консультантство состояло при заместителе начальника Региструпра <для разработки заданий и технического руководства работой>, в том числе: а) разработки и распределения заданий, получаемых от РВСР, по секторам; б) обработки сведений и составления сводок; в) инструктирования лиц, которые занимаются технической подготовкой инструкторов; г) разработки различного рода наставлений и инструкций, переводов иностранной литературы военно-исторического характера; д) составления сводок по <иностранной и зарубежной прессе>; е) связи с Оперативным управлением ПШ. Просуществовало Консультантство в составе Региструпра три месяца. 16 сентября был издан приказ РВСР № 1484, в котором говорилось: <С 15 сентября 1919 г. Институт Консультантства при Регистрационном Управлении РВСР упраздняется. Личный состав передается в распоряжение Полевого Штаба для немедленного назначения на фронт>. Через неделю после этого МЧК был арестован сменивший Теодори бывший старший консультант Региструпра В.Г.Зиверт. Его подозревали в принадлежности к белогвардейской организации.
Агентурный (сухопутный) отдел состоял, согласно <Положению>, из четырех отделений: Северное охватывало скандинавские страны, Финляндию, Прибалтику, Мурман и Архангельский район; Западное - Литву, Польшу, Галицию, Румынию, Германию и государства на территории бывшей Австро-Венгрии; Ближневосточное - балканские страны, Турцию, Кавказ, Туркестан, Афганистан и Индию; Дальневосточное - Сибирь, Китай, Японию.
На начальника агентурного отдела возлагались следующие функции:
<1) Общее руководство работой подчиненных ему отделений.
2) Получая через Заместителя Начальника Управления или непосредственно из Консультантства разработанные задания, он их распределяет по соответствующим секторам и зорко следит за тем, чтобы эти задания правильно были бы переданы Начальникам Отделений или инструкторами агентам.
3) Все поступающие из отделений полученные от агентов донесения немедленно передает для оценки и разработки в Консультантство.
4) В целях привлечения к агентурной деятельности возможно большего числа партийных работников, поддерживает самую тесную связь как в центре, так и на местах со всеми партийными организациями и ячейками.
5) Разрабатывает при содействии Консультантства план агентурной и резидентской сети, принимая энергичные меры для насаждения последней на местах, и старается войти в связь со всеми партийными организациями, основавшимися в областях, занятых противной стороной.
6) Для проверки работы агентов и резидентов на местах периодически командирует особых контролеров и инспекторов.
7) Ведет общий учет и регистрацию агентов-ходоков и резидентов всего отдела ...
12) При начальнике отдела состоит особое лицо для поручений, являющееся его ближайшим помощником, и 5 уполномоченных для связи с партийными организациями в центре и на местах>.
По новому штату комсостав Региструпра выглядел так: заместитель начальника Управления - В.П.Павулан, для поручений при нем - Д.Р.Ипполитов, начальник Агентурного (сухопутного) отдела - Н.М.Чихиржин (Назаров), для поручений при нем - В.К.Вальтер, места начальников всех четырех отделений были вакантны; Агентурный (морской) отдел или, как его еще называли. Морской разведывательный отдел возглавлял А.А.Деливрон, Отдел военной цензуры - Я.А.Грейер, старшим консультантом Консультантства был В.Г.Зиверт, шифрами по-прежнему ведали В.А.Панин и П.Б.Озолин. Начальники отделений 1-го отдела были назначены в июле-сентябре 1919-го, ими стали соответственно В.X.Груздуп, Р.Я.Кальнин, Е.Л.Соколов, Г.П.Михайленко.
Однако в то время руководство по разным причинам особой стабильностью не отличалось, тогда на своих местах долго не засиживались. Уже в июне С.И.Аралов передал свои дела как военкома ПШ РВСР новому члену РВСР С.И.Гусеву, а в самом начале июля 1919-го сдал и должность члена РВСР. Таким образом, новым куратором (в качестве военкома ПШ) и начальником Региструпра стал Сергей Иванович Гусев (1874-1933), член партии с 1896-го. В 1917-1918 годах он возглавлял секретариат Петроградского военно-революционного комитета, был членом ВЦИКа, секретарем Революционной обороны Петрограда, управделами СНК Северной коммуны; в 1918-1924 годах - член РВС 2-й армии, командующий Московским сектором обороны, член РВСР и РВС ряда фронтов, начальник Политуправления Реввоенсовета Республики; в 1924-1933 годах работал в аппарате ЦК ВКП(б) и ИККИ.
После Гусева, в январе-феврале 1920-го, примерно в течение месяца Управление возглавлял Г.Л.Пятаков, с февраля - Владимир Христианович Ауссем (1879 (по другим данным - 1882) -1937). Он окончил кадетский корпус, в революционном движении с 1899-го, член партии с 1901-го. Во время Первой мировой - ополченец, после Февраля - член Совета солдатских депутатов в Киеве, председатель совдепа, затем ревкома в Полтаве. Народный секретарь финансов первого советского правительства Украины. В 1918-1920 годах руководил отрядами Красной гвардии на Украине, там же возглавлял повстанческое движение, командовал 2-й украинской армией, был членом РВС 8-й армии. В 1920-1921 годах работал в ВСНХ по химической промышленности, в 1921-1925 годах полпред УССР в Германии и полпред СССР в Австрии, в 1925-1926 годах - председатель ВСНХ УССР. В 1927-м исключен из партии. С 1929-го в многочисленных ссылках, посмертно реабилитирован в 1989-м.
В июле 1920-го Ауссема сменил Ян Давыдович Ленцман (1881-1939), член партии с 1899-го, в 1917-1919 годах на партийной работе в Латвии; в 1919-1920 годах - член РВС и начальник политотдела 15-й армии. С 1921-го ответственный работник советского торгового флота, сотрудник латвийской секции Коминтерна. Арестован 24 ноября 1937-го в должности начальника общей группы отдела кадров Строительства Дворца Советов, осужден Военной коллегией Верховного Суда 7 марта 1939-го и в тот же день расстрелян; реабилитирован в 1956 году (картотека <Расстрельные списки> общества <Мемориал>).
Еще в сентябре 1919-го был освобожден от занимаемой должности заместитель начальника Региструпра В.П.Павулан, его сменил Т.П.Самсонов, затем (с февраля 1920-го) эту должность занимал Д.Р.Ипполитов, а с сентября 1920-го - А.Я.Зейбот; в январе 1921-го появился еще один заместитель А.М.Устинов.
Не менее часто менялись начальники в основном отделе - Агентурном. В июне 1919-го его недолго возглавлял В.Г.Зиверт, затем с июня же - Н.М.Чихиржин, с декабря - В.К.Вальтер, с января 1920-го - В.Н.Соколов, с апреля - А.П.Аппен, с декабря 1920-го - Я.К.Берзин.
Особое положение Региструпра, его непосредственная подчиненность РВСР имели свои минусы: в ПШ словно забывали о том, что и разведка нуждается в довольствии. Вряд заместителя начальника Региструпра Т.П.Самсонов и сотрудник <для поручения> Д.Р.Ипполитов 3 ноября 1919-го сообщали С.И.Гусеву: <Административно-Учетным Управлением Полевого Штаба и Начальником общей канцелярии того же штаба толкуется, что Регистрационное Управление не входит в состав Полевого Штаба. На основании этого сотрудники Региструпра не включаются ни в какие исходящие от Административно-Учетного Управления требования на вещевое довольствие и предметы топлива. По сему Региструпр более года не снабжается предметами обмундирования и топлива, и сотрудники его, имеющие законное право получать то же, что получают сотрудники Полевого Штаба, терпят крайнюю нужду в предметах обмундирования лишь благодаря своевольному толкованию учреждения, которое обязано снабжать их таковыми предметами. А между тем, абсолютно все кредиты Региструпра, исключая, конечно, агентурных, проходят по смете Полевого Штаба и кроме того на основании приказа Реввоенсовета Республики от 21 июня с.г. за №1018/186 и от 1-го августа с.г. за №1222 Региструпр является частью Полевого Штаба ...>.
К этому же времени Региструпр обосновался на новом месте по адресу: Москва, Б.Лубянка, д.12.
СИТУАЦИЯ с военной агентурной разведкой настоятельно требовала урегулирования взаимоотношений центрального аппарата с органами агентуры фронтов, армий и дивизий. Как выяснилось, кое-где и не подозревали о существовании руководства в центре. В связи с этим Региструпр созвал совещание в Москве с 8 по 11 декабря 1919-го. Участие в совещании приняли сотрудники Региструпра, представители фронтов и армий, а также зарубежных бюро (ЗБ) РКП(б). В своих выступлениях перед участниками совещания Т.П.Самсонов сообщил следующее: раньше агентурная разведка была поставлена очень плохо и даже более того - до его прихода на пост заместителя начальника Региструпра соответствующая работа вовсе не велась; созвать подобное совещание до сих пор было невозможно, так как начальники Региструпра только числились на этой должности, но не исполняли ее; кроме того, требовалось время на то, чтобы <вычистить> из Региструпра всех военспецов - теперь их не стало; в дальнейшем агентурная разведка будет классовой, поэтому Региструпр, равняясь на РКП(б), пригласил на данное совещание представителей ЗБ партии; своя агентурная сеть в Ре-гиструпре есть, но она пока еще слаба.
В результате трехдневных дебатов на совещании были разработаны и приняты: положение о Регистрационном Управлении фронта, положение о регистрационных отделах армий и дивизий, <Инструкция о взаимоотношениях Региструпра Полевого Штаба РВСР с зарубежными бюро РКП(б)>. Согласно этой <Инструкции> ЗБ, работавшие под идейным и политическим руководством ЦК РКП(б) обязывались выполнять задания Региструпра, вербовать людей для его зарубежной работы, переправлять ему добытые сведения и материалы. В свою очередь, Региструпр должен содействовать вербовке сотрудников для ЗБ, снабжать эти бюро деньгами, документами, техническими средствами и инструкциями, допускать представителей ЗБ на свои съезды и совещания по разведке с правом решающего голоса.
Поскольку на совещании много внимания уделялось деятельности агентуры фронтов и армий, приведем в качестве примера данные о деятельности агентурной разведки (Регистрозапа) одного из важнейших фронтов Гражданской - Западного. 25 мая 1920-го председатель РВСР Л.Д.Троцкий направил телеграмму члену РВС Западного фронта И.С.Уншлихту: <События последнего времени свидетельствуют о полном банкротстве агентурной разведки Запфронта. Необходимо усилить агентуру надежными самоотверженными работниками>. Прямо на бланке этой телеграммы Уншлихт набросал от руки свой ответ: <Агентура Запфронта делает все возможное. Но только теперь получает сотрудников причем не специалистов, а организация аппарата требует времени. Региструпр должен усилить Зал-фронт за счет других. Напрягу лично все усилия, чтобы поставить агентуру на должную высоту>. Среди вычеркнутых в черновике была одна фраза - ответ на последнее предложение в послании Троцкого: <Самоотверженность без практики ничего не даст>.
Вслед за телеграммой Уншлихт послал Троцкому 6 июня свой доклад о состоянии дел с агентурой на вверенном ему участке; его копии были направлены в Региструпр и военкому ПШ РВСР Д.И.Курскому:
<15 декабря 1919 г. мне было поручено Вами организовать аппарат для агентурной разведки на Польшу. Сведения о польской армии и внутренней жизни страны, имеющиеся тогда в распоряжении Региструпа были весьма скудны. Созданный мною за весьма короткое время аппарат сумел в течение трех месяцев выяснить и дать довольно точную картину организации польской армии и ее состава, а также обрисовать политическое и экономическое состояние страны. Получаемые за последнее время в довольно значительном количестве материалы пополняют лишь нашу схему и вместе с тем доказывают ее правильность. Можно было с большой достоверностью предполагать, что аппарат мой, развиваясь и укрепляясь, будет давать положительные результаты.
В апреле месяце Региструп, основываясь на том, что моя агентура является параллельной по отношению к фронтовому аппарату и выполняет ту же работу, настоял на слиянии этих двух аппаратов. Однако после происшедшего объединения оказалось, что мою агентуру нужно приспосабливать к фронтовой работе, изменяя задания и проч. Таким образом к моменту нашего наступления эта часть аппарата Регистрозапа находилась в стадии реорганизации.
Одновременно с вопросом о слиянии возник вопрос о перемене начальника Регистрозапа, т.к. Региструп должен был согласиться, что прежний заведующий мало ориентируется в польских условиях и не проявляет должной инициативы. На его место поставлен был 19/IV заведующий моим агентурным аппаратом тов. Верховский [один из псевдонимов Артура Карловича Сташевского (Гиршфельда) (1890-1937), впоследствии - руководящего работника системы внешней торговли, торгпреда в Испании; осужден и расстрелян 21 августа 1937-го, посмертно реабилитирован в 1956-м]. При принятии им Регистрационного отдела Штазапа оказалось, что Отдел этот имеет в Польше лишь двух действующих резидентов, что большинство ходоков на Польшу - не польской национальности и что дивизионные и армейские аппараты поставлены весьма плохо, между тем, как в связи с приближающимися наступлениями они должны были сыграть большую роль. Для создания сети агентов и налажения работы в дивизиях осталось всего несколько дней, за какой срок невозможно было, конечно, всего проделать.
Кроме указанных выше агентурных аппаратов, действующих на Польшу - существовала самостоятельно агентура армий Юго-Западного фронта, имеющая перед собой польскую армию, проявляющая постоянно свое незнакомство с работой на территории Польши и вводящая нередко в заблуждение, как нас, так и центр. Неоднократные наши требования об объединении ее с агентурой Регистрозапа встречались всегда с отказом центра. Последние события [переброска польских частей с Юго-Западного фронта на другие фронты] доказали еще раз нецелесообразность такого деления агентуры.
Кроме вышеприведенных причин, вследствие которых агентура оказалась не в состоянии выполнить возлагаемые на нее задачи, существуют еще другие более общие причины, вытекающие из условий, в которых приходится работать агентуре вообще и из условий работы в Польше в частности. Из первого рода причин главной является отсутствие агентов-специалистов, которым было бы можно доверять. На территории Польши они могли бы быть заменены поляками из интеллигентских сфер, но и таковых в распоряжении агентуры не имелось. Агентуре приходилось пользоваться работниками из рабочей и крестьянской среды, причем все эти лица являлись новичками в своем деле. Все они туго усваивают военные вопросы и сведения их отличаются неопределенностью и неточностью. Многое в их сведениях приходится выяснять путем предположений и догадок. Второй не менее важной причиной является непонимание многими из наших товарищей среди командного состава, в особых отделах и проч. важности агентурной работы и необходимого ее условия: спешности выполнений и доставки заданий и сведений. Нередко агенты задерживаются на пути, встречая всевозможные препятствия, и не находят должного содействия при передвижении. Таким образом сведения запаздывают и теряют всякую ценность. По этому пункту приняты мною самые решительные меры. К этому прибавить нужно большую территорию Польши наряду с расстройством жел. дор. движения и трудность телеграфной связи...
Вместе с тем считаю, что центр, зная условия агентурной работы (недостатки личного состава, неточность сведений), должен особенно тщательно обрабатывать и сводить материалы. Между тем, часто случаются факты, что центр меньше знает, чем фронтовые органы, и запрашивает иногда нас относительно таких вопросов, которые для нас ясны, а тем паче должны быть ясны для центра, имеющего в своем распоряжении больше материала. Так было, например, с появлением на Юго-Западном фронте I дивизии Легионеров ...>.
В других отчетных документах 1920 года И.С.Уншлихт рассказывает, как строилась его работа по разведке против Польши.
1. Посылка агентов. В начале 1920-го ситуация с посылкой агентов складывалась так: <Общее число высланных агентов достигает 8; резиденции разбиты по следующим участкам: 1 резидент - Варшава с наблюдением на станциях в Молодечно, Седлец, Ивангород и Кельцы. 1 резидент исключительно на Варшаву. 2 резидента - Вильно, узловые станции - Кошедары, Свенцяны, Молодечно, Барановичи, Лида и Гродно. 3 - Ново-Свенцяны. 1 - Минск, район Молодечно, Лида, Барановичи, Борисов, Бобруйск и Вильно>. Среди отправленных агентов были: <Гомруль - беспартийный, еврей, сочувствующий коммунистам, интеллигентный и поворотливый. Знает хорошо местные условия и имеет практику агентурной работы (работал в Витебском пункте Региструпа). Производит впечатление немного деморализованного этой работой, но при умелом использовании его может дать хорошие сведения. Назначен резидентом с местом резиденции в гор. Вильне. Порученный район: Кошедары, Гродно, Лида, Барановичи, Молодечно, Свенцяны. Задачи: общего характера - политические, экономические и военные. Специальные задания: взаимоотношения Польши с Литвой и Белоруссией и раздобытие во что бы то ни стало - приказов из Штаба Фронта Шептицкого, указывающих на намерения польского командования, организацию и состав лит-белорусского фронта и вновь формируемых частей, документы, освещающие организацию секции дефензива и ее тактику. Выяснение тыловых частей и их настроения. Требование главным образом документальных данных от Гомруля объясняется необходимостью контролировать его. Курьеров посылать один раз в неделю, ходоков - один раз в две недели. Первых сведений ожидать к 20-му февраля. Уехал 22-го января. Денег получил николаевскими 15.000>; <Ясинский, молодой коммунист, поляк, преданный делу, из рабочей среды, интеллигентный, ловкий. Конспиративно не работал, но наверно скоро приспособится к этой работе. Назначен резидентом с местом резиденции в гор. Варшаве. Поручено ему наблюдение только за Варшавой. Общие задачи: политического, экономического и военного характера. Специальные задания - завязать сношения с Генеральным Штабом и с главным интендантским управлением для подробного выяснения организации и состава польской армии, намерения командования, снабжения армии и пополнения ее. Наблюдать за политической жизнью партий и дипломатическими отношениями. Курьеры - раз в неделю, ходоки - один раз в две недели. Первых сведений ожидать к 1-му марта. Выезжает 29-го с.м., денег получил - николаевскими 20.000 рублей>. <Каждый из посылаемых агентов был подробно инструктирован относительно задач разведки, характера, которые должны носить собираемые сведения, способа собирания сведений, пересылки их, конспирации и принципов организации армии>.
2. Опрос приезжающих. <Относительно приезжающих из Польши, Литвы и Белоруссии партийных товарищей и заслуживающих доверия жителей, мы вошли в соглашение с Ц.К. Литбел [ЦК Компартии Литвы и Белоруссии, существовавшей с марта 1919-го по сентябрь 1920-го], по которому все приезжающие из-за демаркационной линии, присылаются к нам для опроса по военным, политическим и экономическим вопросам. Таких опросов сделано было несколько и в отдельных случаях получили довольно интересные сведения, подтверждающие данные других источников. Особотдел присылает нам всех задержанных при переходе демарклинии. Дабы на будущее время получать таким путем более интересные и нужные нам сведения, все возвращающиеся за демарклинию и посылаемые туда работники получают от нас общие инструкции, благодаря которым они могут, не занимаясь специально агентурой, собирать по пути такие сведения. Таким же образом мы используем отдельных лиц, приезжающих в другие учреждения, как, например, в Особый Отдел>.
3. Использование торговых агентов. <Кроме того, в последнее время мы связались с Заведывающим Западного областного компленбежа, товарищем заслуживающим безусловного доверия, по вопросу об использовании для целей агентуры приезжающих и уезжающих за демарклинию торговых агентов. Использованы они будут таким образом:
1) Путем опроса приезжающих по общим политическим, военным и экономическим вопросам.
2) Для привоза газет, журналов и проч. литературы.
3) Заслуживающим некоторого доверия и обладающим связями на той стороне людям будут даваться определенные задания по выяснению расположения сил противника, войсковой организации, доставке приказов, директив и проч. Таким образом, мы, не принимая никаких обязательств по отношению к торговым агентам, которым нужно только содействие при переходе, можем получить в отдельных случаях хорошие сведения благодаря их связям и сметливости. Для этой цели при Отделении Пленбежа в Орше будет поставлен наш человек, на обязанности которого будет лежать опрос торговых агентов, сортировка и передача им наших поручений>.
4. Обзор зарубежной прессы. <Нами получаются газеты, доставляемые в ЦК Литбел, фронтовую и армейскую разведку, политотдел и активную [диверсионная работа] разведку. Газеты эти приходят обыкновенно с опозданиями: варшавские - на 10 дней, прифронтовые (минские и бобруйские) - на 5 дней. По мере доставки по возможности ежедневно делается нами обзор прессы и важнейшие сведения посылаются в форме бюллетеней в Региструп. До сих пор послано 25 бюллетеней. Самые важные сведения посылаются немедленно по телеграфу. По мере накопления материалов и полученных сведений составляются доклады о политическом, экономическом и военном положении Польши. Такие доклады мы сделали до сих пор два, один за декабрь месяц, а другой за начало января с дополнительными сведениями за декабрь>.
5. Активная разведка. <Учитывая явно враждебное настроение крестьян Белоруссии по отношению к полякам, революционность крестьян, которая могла бы принести нам пользу в смысле разрушения тыла польской армии, мною в конце прошлого года [1919] было приступлено к созданию нелегальной военной организации - НВО>. <Цель этой организации - разрушение тыла польской армии, порча жел. дорог, мостов, всякого рода связи, отдельные теракты и в конечном смысле руководство крестьянским повстанческим движением под лозунгом Сов. Власти в противовес работе белорусских левых эсеров ... было обращено внимание на всестороннюю работу в деревне, которая там не велась вовсе>. <Помимо прямых заданий НВО исполняет агентурные функции. Получаются сведения о польской армии и состоянии ее тыла. В наст. время аппарат НВО согласовал свою работу с деятельностью агентуры ПоЗапа [политотдел Западного фронта], отделениями Регистрозапа на фронте и оперативными действиями штаба Зап. фронта. Последнее выражается в ряде заданий НВО на предмет захвата в тылу поляков всякого рода военных и продовольственных складов, грузов на станции и т.п.> (О деятельности таких отрядов см. С.А.Ваупшасов. На тревожных перекрестках. Записки чекиста. М., 1971, стр.24-121.) Работа активной разведки на территории Польши продолжалась до начала 1925-го; в связи с изменением ситуации и налаживанием нормальных дипломатических отношений 25 февраля 1925 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение активную разведку в этой стране ликвидировать.
К началу 1920-го Региструпр истратил на разведработу, как это явствует из доклада его начальника В.X.Ауссема, около 6 миллионов рублей. Число агентов составляло 285 человек.
С 1 ЯНВАРЯ 1920-го были введены в действие новые Штат и Положение о Региструпре. В общем виде стоящие перед ним задачи формулировались следующим образом (§1): <Выяснение военных, политических, дипломатических и экономических планов и намерений стран враждебно действующих против Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и нейтральных государств, а также их отдельных групп и классов, могущих нанести тот или иной вред Республике ...>. Задания для Региструпра исходят от ПШ и РВСР. РВСР назначает начальника Управления и <через одного из своих членов имеет непосредственное наблюдение за деятельностью Региструпра>.
В составе Управления теперь стало четыре отдела (мобилизационный, оперативный, информационный и хозяйственно-финансовый) и комендантская часть. Мобилизационный отдел привлекал сотрудников <для работы по тайной разведке>, занимался их обучением и разрабатывал для них инструкции и указания. Оперативный - составлял общий и частный планы агентурных сетей, распределял задания между местными органами Региструпра и отдельными агентами, снабжал агентов всем необходимым для работы, опрашивал возвращающихся из-за рубежа людей и оценивал их сведения. Информационный - обрабатывал и сводил все сведения, получаемые от оперативного отдела и из зарубежной прессы и документов, издавал разного рода сводки, обозрения и т.п.; в его функции входило также <сообщение представителям Советской печати различных сведений из добытых Региструпром материалов, по утверждению начальником Региструпра>.
Отмечалось, что, как и прежде, <ответственными работниками и сотрудниками Региструпра и его местных органов, независимо от занимаемой ими должности или выполняемой работы, могут быть лишь члены Р.К.П.
Примечание. В исключительных случаях работа может быть поручена и лицу не состоящему членом Р.К.П. если за таковое лицо ручаются два ответственных работника Региструпра или его местных органов>.
Как видно из поставленных перед Региструпром задач, данное <Положение> было документом военного времени. Но ситуация на фронтах менялась. В апреле 1920 года Ауссем отмечал, что разведка в тылу белогвардейских войск <на окраинах> страны отпадает или сокращается до минимума одновременно с очищением этих окраин. На первое место выходит глубокая разведка в странах Западной Европы, Японии и Америки, которые рассматриваются как потенциальные противники. Начальник военной разведки не сомневался, что в осуществлении планов этих стран против советского государства будет использована и многочисленная русская эмиграция. Заграничная тайная разведка, писал далее Ауссем, значительно отличается от разведки в тылу белогвардейцев, она требует большого политического кругозора, знания языков и местных условий, для чего достаточно 10-20 человек из старой (дореволюционной) русской эмиграции, которым можно доверить связи Коминтерна. Но проблема в том, чтобы найти их и отправить в распоряжение Региструпра. Резолюция на документе гласит: <тов. Ауссему необходимо помочь людьми знающими тамошние условия и языки>.
В июне 1920-го в Региструпре одно за другим случились два чрезвычайных происшествия. Одно из них привело к смене начальника Управления. 7 июня член РВСР и член РВС Юго-Западного фронта И.В.Сталин отозвал на фронт начальника Региструпра Юго-Западного фронта Ф.М.Маркуса, который помогал в организации работы Закордонному отделу ЦК КП(б)У. 8 июня один из руководителей Закордота Ф.Кон телеграфировал Ауссему: <Вчера тов. Сталин приказанием по телеграфу отозвал Маркуса с работы и дал ему другое назначение. Я по прямому проводу указал Сталину на то, что он разрушает таким трудом налаженную работу, но на него не подействовало. Решительно протестуя против такого образа действий я вместе с тем не могу не указать что для успешной работы я должен быть уверен в том, что присылаемые в мое распоряжение товарищи не будут сняты с поста без моего ведома и согласия. Если это условие не может быть соблюдено, я прошу прислать мне заместителя, который согласится при таких условиях вести столь ответственную работу. Я этого на себя не беру. Вызовите меня к прямому проводу. №24. Феликс Кон. Верно начрегистротделюгозапа военком Маркус>.
В связи с этим инцидентом В.X.Ауссем подал рапорт члену РВСР и военкому ПШ РВСР Д.И.Курскому: <Успешное ведение агентурной разведки возможно исключительно при помощи партийных организаций. Это является не только результатом общих рассуждений, но блестяще подтверждается на деле на примерах Северных участков нашего Западного фронта, где вся эта работа проведена финским, эстонским и латышским Ц.К.-ми и зарубежными бюро. С большим трудом при содействии Ц.К. Р.К.П. Р.У. [Региструпру] удалось добиться от Ц.К. К.П.У. образования при нем закордонного бюро, которое уже приступило к работе и по докладам штопектора Р.У. [им был В.X.Груздуп] обещало в ближайшем будущем дать хорошие результаты. Между тем работа эта расстраивается уже вторично на протяжении одного месяца вмешательством членов Реввоенсовета ЮЗ фронта, отнимающих у этого бюро командированного в его распоряжение на роль инспектора тов. Маркуса. При таких условиях разрушения с трудом налаженной организации без предупреждения и по неизвестным мотивам, я принужден сложить с себя ответственность за дальнейшую постановку дела агентурной разведки и за возможные сюрпризы на фронте. Понимая же, что подобное сложение с себя ответственности, занимающего определенную должность лица вообще недопустимо, прошу освободить меня от должности Начальника Регистрационного Управления для какого угодно иного назначения по усмотрению Реввоенсовета>.
Рапорт Ауссема датирован 10 июня. В тот же день свое заявление начальнику Управления направил начальник инструкторского отделения Мобилизационного отдела Региструпра Н.М.Чихиржин-Назаров: <Довожу до Вашего сведения о том, что мною 8/VI вечером была обнаружена пропажа с моего стола списка с несколькими фамилиями разведчиков, 9-го утром после доклада мне было приказано найти этот список. Исполняя Ваше приказание я предложил Вам конкретные меры по отысканию списка в присутствии т.т. Федорука и Ипполитова. Вы со мной не согласились и допустили обидное для меня замечание о том, что я могу найти этот список в другом костюме, хотя Вы не могли не знать, что костюм у меня один и что я никогда с собою бумаг не беру. Кроме того Вы предложили мне отдохнуть. Конечно я устал, но наилучший отдых для себя я вижу в следующем. Я требую немедленного отстранения меня от занимаемых мною должностей - в.и.о. Начмобильотдела и начальника инструкторского отделения и предания меня суду Ревтрибунала, ибо я не могу, не хочу и не собираюсь нести дальнейшую ответственность в своем преступлении перед партией, революцией и Республикой. Прошу Ваших распоряжений о разрешении моим родным со мною живущим до приискания нового помещения, жить в моей комнате № 88. Копию настоящего препровождаю в Ц.К. Р.К.П. и т. Курскому>. Чихиржин остался на своем посту. Ауссем 11 августа выбыл в распоряжение члена РВСР Д.И.Курского, его сменил Я.Д.Ленцман. А Ф.М.Маркус в августе 1920 года вернулся на должность начальника Регистротдела Юго-Западного фронта и одновременно возглавил Закордонный отдел ЦК КП(б)У.
Поскольку изменение ситуации осознавалось руководством РККА, в сентябре 1920 года были утверждены вторые за этот год Штат и Положение о Региструпре, которые можно считать документами переходного периода - от войны к мирному времени.
ПЕРВЫМ ПУНКТОМ сентябрьского <Положения> стояло определение того, чем является Региструпр (<самостоятельным органом стратегической агентурной разведки глубокого типа и центральным органом управления подведомственных ему органов агентурной разведки штабов Округов, Фронтов и Отдельных действующих армий не входящих в состав фронтовых войсковых соединений>), и затем только указывались его задачи (<действует в мирное и военное время добывая все необходимые сведения и разрабатывая их по всем вопросам в областях: военной, дипломатической и экономической жизни всех стран. В военное время главенствующее значение приобретает выяснение планов и намерений враждебно действующих государств и нейтральных стран с целью выяснения их ближайшей политической конъюнктуры и заблаговременного определения возможных противников>).
Согласно новому <Положению>, управление разрабатывает и выполняет задания РВСР, которые даются ему непосредственно или через ПШ. Подчиняется оно непосредственно Комиссару ПШ и через него - РВСР.
В составе Региструпра стало теперь пять отделов: оперативный (агентурный), информационный, общий, организационный и хозяйственно-финансовый.
Функции их распределялись так:
Оперативный отдел - составление общего и частных планов агентурных сетей, насаждение агентуры в соответствии с планами, разработка и распределение заданий между местными органами и отдельными агентами, общее и личное детальное инструктирование агентов и снабжение их всем необходимым, приглашение агентов на службу и сбор сведений от них, оценка полученных сведений, подбор и представление на утверждение РВСР <официальных, неофициальных и полуофициальных военных представителей>. Последнее было новой обязанностью для Региструпра, раньше военно-дипломатической работой занимался Всероссийский Главный Штаб (ВГШ).
Информационный отдел - обработка и сводка полученных из различных источников сведений, обработка зарубежной и иностранной прессы и документов, издание различных сводок, направляемых по утвержденному начальником Региструпра перечню адресов.
Общий отдел - рассылка секретных пакетов Управления, ведение персонального учета сотрудников (<открытых>) и приказов по Региструпру, общее делопроизводство, хранение шифров и соответствующей переписки; отдел ведал также типографией и комендатурой.
Организационный отдел - учет и распределение открытых (легальных) ответственных работников Управления и подчиненных ему органов, организация новых и реорганизация по мере необходимости существующих низовых подразделений, контроль и координация их действий и периодическое инспектирование, разработка разного рода нормативных документов.
По сентябрьскому штату в Управлении было предусмотрено 327 сотрудников.
К началу 1921-го комсостав Региструпра выглядел так: начальник Управления - Я.Д.Ленцман, помощники начальника - А.Я.Зейбот, А.М.Устинов;
Оперативный отдел: начальник - Я.К.Берзин, <для поручений при нем> - С.Т.Мандрико, В.В.Татаринов, 1-е отделение (оперативное), начальник - Ф.И.Буш, 2-е отделение (организационное), начальник - Н.И.Никольский, 3-е отделение (техническое), начальник - Я.Я.Бренгман;
Информационный отдел: начальник - О.П.Дзенис, помощник начальника - Э.П.Пучин, 1-е отделение (сводочное), начальник - Р.В.Лонгва, 2-е отделение (прессы), начальник - С.Р.Будкевич;
Общий отдел: начальник - Э.Г.Юревич, начальник отделения связи - В.Я.Закис, начальник шифровального отделения - П.Б.Озолин;
Организационный отдел: начальник - В.X.Груздуп, помощник начальника - М.И.Зельтин, 1-е отделение (организационное), начальник - В.Г.Обухов, 2-е отделение (инспекторское), начальник - Н.М.Назаров-Чихиржин;
Хозяйственно-финансовый отдел: начальник - Я.М.Мартинсон.
Судя по запросу Ленцмана (февраль 1921-го) к руководству РВСР относительно сумм, необходимых для дальнейшей работы Региструпра, он был из тех руководителей, кто считает, что их предшественники вели дело из рук вон плохо и лишь теперь положение улучшилось. Как отмечает здесь Ленцман, приняв Региструпр в августе 1920-го, он нашел Управление в разваленном виде: если какие сведения и добывались, то только войсковой разведкой, причем из-за нескоординированности действий центра и его местных органов каждый действовал в меру своего понимания дела. Поэтому в Латвию, например, различные подразделения разведки заслали примерно 700 агентов, а в Грузию - не менее 500. Поскольку подходящих людей найти было трудно, то на агентурную работу за рубеж и в местные подразделения посылали кого придется. Ленцман утверждал, что среди них процветали пьянство, провокации и спекуляция. Теперь же все изменилось, отмечал начальник Управления, новые небольшие аппараты Региструпра (например, в Литве, Латвии, Эстонии, Германии и Польше) дают более ценную информацию, чем старые громоздкие организации.
Но развернуться Ленцману не пришлось. 15 апреля 1921-го он подал рапорт комиссару Штаба РККА К.X.Данишевскому: <Доношу, что согласно распоряжения Ц.К. Р.К.П. и согласно распоряжения Зампредреввоенсовета Республики тов. Склянского сдал дела Регистрационного Управления моему помощнику тов. Зейботу и сего числа отправляюсь в Петроград для поступления на новую должность Нач. Петроградского Торгового Порта>.
А.Я.Зейбот вступил во временное исполнение обязанностей начрегиструпра.
К тому времени ПШ РВСР уже был слит (10 февраля 1921-го) с ВГШ в единый Штаб РККА в целях создания единого органа управления всеми вооруженными силами Республики.
Региструпр теперь преобразовывался в Разведывательное управление. Шла работа над его очередными Штатом и Положением, в которых в числе прочего предусматривались новые отделы: войсковой разведки и радиоразведки.

Валерий КОЧИК

СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА: СТРУКТУРА И КАДРЫ

СТАТЬЯ ТРЕТЬЯ: ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ (1918-1924)

4 апреля 1921 г. был издан совершенно секретный приказ РВСР №785/141, который гласил: ... <2. Ввести в действие объявляемые при сем штат и положение Разведывательного Управления Штаба РККА. 3. На ликвидацию Регистрационного Управления и Разведывательной Части Оперативного Управления Штаба РККА предоставить месячный отпуск>.
В "Положении" Разведупр назван одним из управлений Штаба РККА, который "подчиняется Начальнику названного Штаба через соответствующего его помощника" и является "центральным органом военной разведки, как в военное, так и в мирное время". Перед Управлением ставились следующие задачи: "а) организация самостоятельной глубокой стратегической агентурной разведки в иностранных государствах; б) организация в зависимости от обстоятельств международного положения активной разведки в тылу противника, в) ведение по мере необходимости разведки в политической, экономической и дипломатической областях; г) получение и обработка всякого рода изданий иностранной прессы, военной и военно-статистической литературы; д) обработка и издание материалов по всем видам разведки с составлением сводок, описаний и обзоров; дача заключений о возможных стратегических предположениях и планах иностранных государств, вытекающих из данных о подготовке к войне; е) введение уполномоченных Разведупра для связи в центральные органы тех ведомств, которые имеют заграничную агентуру, и получение через них необходимых Разведупру, добываемых этими ведомствами сведений; ж) руководство деятельностью разведорганов на фронтах и в военных округах и назначение по соглашению с соответствующими Реввоенсоветами и Командующими войсками округов, начальников этих органов". Задачи эти оставались в общем неизменными в течение данного периода. Иное дело структура центрального аппарата разведки.
Штатом Разведупра было предусмотрено 4 отдела: I. Отдел войсковой разведки. II. Отдел агентурной разведки. III. Информационно-статистический отдел. IV. Радио-информационный отдел. Однако к концу 1921 г. отдел радиоразведки был изъят из структуры Управления. Видный специалист в этой области Я.А.Файвуш писал: "То, что у нас радиоразведка, являясь по характеру своей деятельности чисто разведывательным органом, подчинена в своих действиях Управлению связи, доказывает, что она еще не признается нормальным разведывательным средством с точно определенными функциями, заданиями и способами действий, а остается в стадии разработки ее специалистами, какими являются радиоработники Управления связи" (Федотов М.М., Файвуш Я.А. Радиоразведка в различных фазисах современной войны. - М., 1923. - С.22. Файвуш Яков Аронович (1895-1938). В 1916-1917 гг. в российской армии. Окончил Петергофскую школу прапорщиков и Офицерскую электротехническую школу в Петрограде. 1918-1924 гг. в войсках связи, Управлении и Инспекции связи РККА. С 1924 г. в Разведупре Штаба РККА, заместитель начальника и начальник отдела радиоразведки. В 1937 г. арестован и в 1938 г. расстрелян. Реабилитирован в 1956 г.). В начале 1922 г. не стало и отдела войсковой разведки. А в ноября того же года Разведупр был преобразован в отдел. Его полное название: Разведывательный отдел Управления 1-го помощника начальника Штаба РКЮ О его структуре тогдашний помощник начальника Разведотдела сообщал следующее: "Разведот в данное время состоит из двух частей и общей канцелярии, из коих II часть (первая часть - войсковой разведки в мирное время не существует) ведает организацией и руководством работой секретной агентуры за границей,. III часть обрабатывает поступающие агентматериалы и заграничную печать, а общая канцелярия ведет переписку общего характера, списки гласного личного состава и ведает хозяйственными делами". Количество штатных сотрудников центрального аппарата уменьшилось с 275 в 1921 г. до 91 в 1924 г.
Возглавлял Управление, а потом Отдел Зейбот Арвид Янович (с IV.21 г.), его заместителями и помощниками были: Устинов Алексей Михайлович (с I.21 г.), Кук Александр Иванович (с V.21 г.), Берзин Ян Карлович (с XII.21 г.). Агентурным подразделением руководили: Берзин Ян Карлович (с XII.20 г.), Зекке Теодор Иванович (с I.22 г.), Петров Андрей Михайлович (с Х.22 г.), Берзин Ян Карлович, по совместительству с должностью заместителя начальника Отдела (с XI.22 г.),. Звонарев Константин Кириллович (с III.24 г.). Информационно-статистический отдел (затем часть) возглавляли Дзенис Освальд Петрович (с XI.20 г.). Будкевич Станислав Ричардович (с VII.23 г.).
Наступило мирное время,, но условия работы сотрудников разведки все еще оставляли желать лучшего. 2 августа 1921 года начальник Разведупра Зейбот и начальник II отдела Разведупра Берзин докладывали комиссару Штаба РККА и члену Реввоенсовета С.С.Данилову: "Перед Разведупром в последнее время во всей остроте встал вопрос о снабжении сотрудников, от решения которого много зависит в дальнейшей работе Разведупра. Ухудшение пайка и вздорожание продуктов привело к тому, что большинство сотрудников (особенно семейные) "спустив" все что могли на рынке за продукты, в последнее время, в буквальном смысле слова голодают. Как результат систематического голодания мы уже имеем около десятка заболеваний цингой (констатировано, что от недоедания), общий упадок работоспособности учреждения и стремление сотрудников или совсем уйти из Разведупра в лучше снабжающие учреждения или же ряд требований на краткосрочные отпуски съездить за картошкой или продуктами в деревню. Помимо этого нужно еще иметь в виду, что при плохом снабжении сотрудников, мы широко раскрываем двери неприятельскому шпионажу в Разведупре. Какие бы мы меры фильтрации сотрудников не принимали и как бы мы не следили за сотрудниками, среди них всегда будут нравственно более слабые и более сильные, всегда будет элемент способный в исключительных условиях забыть свои обязанности и стать орудием противника. На коммунистическую совесть и самосознание сотрудников спекулировать не приходится, ибо голодающему сознание определяет желудок. Если до сих пор не наблюдались случаи, когда сотрудники "загнав" все, что можно, из одежды и обуви,, переходят к торговле "бумажками", то в будущем это очень возможно. Это нам гарантирует увеличивающееся число иностранных дипломатических миссий, вернее, легальных органов разведки, которые не пожалеют весьма крупных сумм для приобретения отдельных документов Разведупра. А скопировать небольшой документ или восстановить его по памяти, несмотря на все наблюдения, для человека знакомого со всеми секретами Разведупра - не трудно.
Все меры "домашнего" характера к улучшению материального положения сотрудников мною уже приняты, но ни небольшими авансами в счет жалования, ни отдельными выдачами за счет агентуры делу не помочь.
Чтобы улучшить материальное положение сотрудников нужны более серьезные меры, выходящие, за пределы моей компетенции.
Докладывая о вышеизложенном прошу Вас обратить серьезное внимание на материальное положение сотрудников Разведупра и отпустить из ресурсов Р.В.С.Р. 1) некоторое количество продовольствия на улучшение пищи, 2) одежду и обувь на обмундирование.
Без этого Разведупр в течение 1-2 месяцев "выдохнется" и работоспособность его будет равняться нулю".
Однако начальство, как видно, на это послание не прореагировало должным образом. 23 августа 1921 г. Зейбот направил помощнику комиссара Штаба РККА А.К.Илюшину рапорт сотрудников 2-го отдела Разведупра на имя Берзина. <Все сотрудники 2-го отдела работают 8 часов в сутки и за весь месяц им выдают 1 1/2 фунта хлеба в день (примерно 600 грамм) и 3 1/2 фунта воблы в месяц (примерно 1 кг 400 грамм). Работать умственным трудом 8 часов при такой пище никак невозможно. Приходится голодать в буквальном смысле этого слова (если принять во внимание, что ж его иждивении есть еще кто-нибудь). Если бы мы работали, как сотрудники других отделов или Управлений 6 часов в сутки, то была бы еще возможность подрабатывать на выгрузке дров или еще где-нибудь, но здесь и этой возможности нет. ... Мы надеемся, что выше стоящие товарищи посмотрят на дело здраво и окажут немедленную помощь>.
Несомненно условия жизни влияли и на дисциплину. Здесь по-прежнему не все было в порядке. В приказе по Разведупру №235 от 21 августа 1922 г. заместитель начальника Управления Берзин констатировал: "Мною замечено, что в последнее время дисциплина среди сотрудников в сильной степени пала.
1) Часто наблюдается оставление сотрудниками службы в рабочее время без разрешения непосредственных начальников, или же освобождение начальниками сотрудников от работы без уважительных причину
2) в рабочее время на дворе и в коридорах Управления,, иногда даже в рабочих помещениях встречаются без дела толкающиеся и ведущие частные разговоры сотрудники;.
3) утренние же приходы на службу бывают обыкновенно с большими опозданиями;.
4) вечерние дежурства в отделах и воскресные дежурства в отделениях II-го Отдела исполняются крайне халатно;
5) во время выдачи жалования сотрудники почти целого Отдела, не соблюдая очереди, по несколько часов толпятся в Финотделении или в Общей канцелярии;
6) дежурные в ночное время пропускают не проживающих в Управлении сотрудников вместе с ними частных лиц не имеющих отношения ни к проживающим в Управлении сотрудникам ни вообще к Управлению;
7) текущая работа ровно и специальные задания исполняются вяло и не аккуратно.
Означенные явления могут иметь место только при крайне халатном и безответственном отношении к исполнению своих обязанностей Начальником Отделений, Частей, Отделов и Коменданта Управления.
Такое положение в Управлении не допустимо и должно быть в ближайшее время изжито, в целях чего ПРИКАЗЫВАЮ Начальникам Отделов, Частей Отделений, Общей Канцелярии и Коменданту:
1) Прекратить всякие самовольные отлучки сотрудников со службы, принимая меры административного воздействия. ...
3) Начальникам Отделов следить за аккуратным несением сотрудниками вечерних дежурств в отделах и воскресных в отделениях, не допуская неразрешенных уходов с дежурства. ...
5) Ни в коем случае в нерабочее время не допускать во двор и в помещения Управления посторонних лиц, кроме приходящих к проживающим в помещениях Управления сотрудникам. Таких приходящих пропускать каждый раз с специального разрешения проживающего сотрудника. Приходящих в неурочное время сотрудников Управления регистрировать в отдельном журнале, отмечая время прихода и ухода.
... Напоминаю, что каждый несет полную ответственность за доверенную работу. Предупреждаю, что в случае обнаружения халатностей и упущений по службе мною будут привлекаться к ответственности вплоть до предания суду не только виновные: сотрудники, но и их прямые начальники. Приказ объявить под расписку Начальникам Отделов, Частей и Отделений".
Интересную деталь в характеристику того времени добавляет и кампания по борьбе со взяточничеством, которая проходила по всей стране. В Разведотделе Штаба РККА работа связанная с этой кампанией осуществлялась в конце 1922 - начале 1923 гг. Уполномоченным по Разведотделу по борьбе со взяточничеством был Я.К.Берзин. 29 ноября 1922 г. он докладывал председателю комиссии по борьбе со взяточничеством при Штабе РККА: "По характеру и внутренней организации Разведет Штаба РККА относится к разряду тех учреждений, где меньше всего имеет место взяточничество в какой бы то не было форме. ... Личный состав II части, почти поголовно коммунисты с довольно большим стажем, тщательно проверен и профильтрован через ГПУ, без согласия которого никто на службу в эту часть не принимается. По характеру работы (вербовка, инструктирование и отправка заграницу агентов, переписка с закордонными резидентами, проверки и оценки поступающих материалов) возможность оказывания "услуг" и взяточничества в этой части исключена. Можно было бы предполагать взятку за проходящие через эту часть заграничные командировки, но возможность таковой здесь исключается другими условиями, а именно:
1) всякая заграничная командировка и каждая кандидатура командируемого проверяется лично Начотдела;.
2) каждый завербованный для отправки на закордонную работу сотрудник предварительно проверяется в ГПУ и отъезд может состояться только с официального согласия последней;
3) все почти баз исключения командируемые, отправляясь на разведработу, рискуют своей головой и за такое "удовольствие" никто взятки давать не будет.
Раньше при II части было отделение снабжения и гардероб, тогда оказание кое каких "услуг" со стороны отдельных сотрудников кое-кому был мыслимо, но с весны 1922 года это отделение вместе с гардеробом ликвидировано и секретные агенты довольствуются суммами отпускаемых прямо из кассы Разведота.
III часть комплектуется преимущественно из старых военспецов, большинство которых, конечно, работают не по идейным, а материальным побуждениям. Среди них без сомнения есть люди, которые ни от какой взятки бы не отказались, но все дело в том, что здесь не за что давать взятку и брать взятку. ... В данное время, когда у нас новый состав общей канцелярии и частично переменный состав II и III части только что освоились с работой, крайне мало оснований предполагать взяточничество со стороны того или другого сотрудника. ... В руках наших сотрудников - особенно II части - есть материалы за которыми охотятся шпионы "дружественных" государств и платятся весьма крупные суммы. Поэтому совместно с ГПУ мы стремились и стремимся следить за отдельными, возбуждающими сомнения, сотрудниками. Начиная с июля текущего года мы ввели за правило не принимать никакого нового сотрудника без согласия на это ГПУ и это правило строго сейчас осуществляется.
Как я уже указал мы к 15-му ноября, когда нужно было сократить личный состав отдела на 59 человек, мы произвели основательный пересмотр и чистку личного состава и все кто у нас был под сомнением были сокращены. Тем не менее гарантировать за чистоту всех сотрудников отдела нельзя и поэтому согласно пункту 11 инструкции ОСТО, а также п.п.4 и 11 инструкции Комиссии по борьбе со взяточничеством Штаба РККА я - 1) произвожу секретный сбор сведений о сотрудниках отдела путем внутрен. осведомления, 2) в ближайшие дни произведу проверку личного состава отдела по аттестациям и оценкам каждого сотрудника в отдельности". Далее в деле следует запись от 16/ХII-22 г.: "Материалов на Развед.Упр. в ОГПУ не имеется". О том, что работники Разведотдела не замешаны во взяточничестве свидетельствует "Список сотрудников РО Штаба РККА", где против большинства фамилий стоит "оснований подозревать нет" или <сведений нет>. Но есть и "трудно определить" и "мало известен". Любопытно и тогдашнее толкование слова "материалист". Против фамилии одного из начальников отделений написано: "Материалист до мозга костей. .Ценит и считает материальные и шкурные интересы выше общественных. По условиям службы взяток брать не может". Этот человек проработал в Отделе, а затем Управлении еще несколько лет. Кстати по поводу <внутреннего осведомления> в "Инструкции по борьбе со взяточничеством" сказано: <В части негласной борьбы все мероприятия осуществляются через особое лицо назначаемое комиссаром (уполномоченным) под свою личную ответственность. Это лицо является помощником комиссара (уполномоченного) по этой работе. Как все способы негласной борьбы, так и сам факт существования института помощников по негласной работе должно сохраняться в безусловной тайне>.
Вместе с тем с 1921 г. начинался самый плодотворный период для становления и развития советской военной разведки (Армия. - М., 1993. - №19. - С.49). Некоторые итоги деятельности военной разведки подводятся в документах 1923 г. Во-первых это приказ по Штабу РККА №151 от 10 марта 1923 г., подписанный начальником Штаба П.П.Лебедевым и комиссаром Штаба С.С.Даниловым: "Посетив выставку Разведывательного Отдела Штаба РККА, устроенную к пятилетнему юбилею Красной Армии, Главнокомандующий (С.С.Каменев) и я убедились, с какой любовью и вниманием сотрудники этого Отдела обследовали всю проделанную ими работу и подытожили ее. Выставка дает ясное и точное представление о большой многообразной и плодотворной деятельности Разведывательного Отдела Штаба РККА и подчиненных ему разведывательных органов, свидетельствую щей о чрезвычайно быстром развитии разведывательного дела в Красной Армии, охватывающего, в сущности говоря, весь мир, характеризующего современное состояние вооруженных сил иностранных государств, следящего за развитием военного дела за границей, учитывающего новейшие изобретения сухопутной, морской и воздушной военной техники. Многочисленные нити связывают Разведывательный Отдел Штаба РККА со всеми военным политическими и гражданскими государственными учреждениями и войсковы ми частями пользующимися результатами трудов этого Отдела собирающего отовсюду сведения, книги,, журналы, образцы и прочие материалы. Периодическая печать почти всех стран мира проходит через горнило централь ной разведывательной машины. Разведывательный Отдел зорко следит за всеми событиями и в этом смысле является оком Красной Армии обеспечивающим ее от неожиданностей. ... По приказанию Главнокомандующего объявляю от его имени, а также от себя глубокую благодарность Начальнику Разведывательного Отдела тов. ЗЕЙБОТУ и всем сотрудникам Разведотдела. Выражаю надежду, что разведывательная деятельность Отдела в дальнейше также успешно будет развиваться, как и до ныне на пользу родной Красной Армии". Конечно, картина в реальности была не столь радужной. Те же самые лица - Каменев, Лебедев и Данилов докладывали месяц спустя заместителю председателя РВСР Склянскому: "С сокращением численности армии мы естественно понизили нашу боевую готовность в то время как соседние с нами государства, как например, Польша принимают особые меры к увеличению численности армии. В виду изложенного для нас является настоятельно необходимым быть заблаговременно осведомленными о подготовке соседних с нами государств, т.е. всемерно усилять нашу разведку. Между тем за последнее время как сокращены ассигнования на нее, так и ослабляется состав сотрудников разведорганов. Так тов. ДЗЕНИС, являющийся ценным работником Разведотдела Штаба РККА, откомандировывается по партийной линии. Изложенное заставляет меня ходатайствовать: 1) об усилении ассигнований на ведение разведки и 2) об оставлении на ответственной должности Нач. Информационной Части тов. ДЗЕНИСА". О необходимости увеличить кредиты военной разведке писал в апреле 1924 г. и помощник начальника Штаба РККА Б.М.Шапошников, который информировал начальники Штаба и зампреда РВС СССР М.В.Фрунзе о ситуации сложившейся в Разведупре к тому времени. "Положение дел и работы Разведупра определяются размером отпускаемых Управлению кредитов и качеством работников в центре и на местах. Ограниченные средства лишают возможности развернуть зарубежные органы в достаточной степени и в достаточном числе стран, сообщая работе непланомерный ударный характер с приемом сосредоточения всех средств и внимания в каждый данный момент на наиболее интерн сующей области за счет других, где работа таким образом суживается. С другой стороны стесняет издательскую деятельность Управления недостаток типографских средств. Личный состав работников требует, помимо специфических качеств, наличия военного образования, кругозора и знания языков. Трудность подбора партийных работников такой квалификации определяет размеры продуктивности работы Управления в центре и на местах
Изучаемые Управлением государства в отношении уделяемого им внимания можно разделить на четыре группы:
1 - западные пограничные государства (Польша, Румыния, Финляндия Эстония, Латвия, Литва);
2 - великие европейские державы (Франция, Англия, Италия, Германия и Сев.-Америк. Соедин. Штаты);
3 - восточные соседи СССР (Турция, Персия, Афганистан, Китай и Япония);
4 - прочие государства (в первую очередь: Чехо-Словакия, Юго-Славия, Венгрия, Болгария, Греция, Бельгия и проч.).
Кроме того имеется пятая группа: зарубежные, белогвардейские группы и внутренний бандитизм. ...
Результаты информационно-статистической работы в 1923 г. были следующие:
В Разведывательное Управление за год. поступило - заданий 80, материала 8.000 листов, газет 164, периодических сводок 200 листов и письменных докладов 30 листов.
Из Разведывательного Управления за год выпущено - описаний и обзоров 19 на 3.743 страницах, исполнено заданий 100%,. количество намеченных, но не выпущенных изданий - 34. ...
В области войсковой разведки подготовка кадра руководителей ее в штабах и частях Красной Армии тормозится тем, что командование Красной Армии в центре и на местах, исходя из отсутствия в мирное время разведывательной работы в войсках, не шло навстречу в смысле подготовки кадра разведчиков для военного времени. Результаты этого - отсутствие разведчиков в войсках, ясно ощущается на сборах и маневрах.
Центральными курсами при Разведупре в текущем году выпущено 30 курсантов, предназначаемых для занятия должностей в округах, что отчасти восполняет недостаток в работниках по разведке".
В том же докладе Шапошников привел некоторые данные работы Разведупра в феврале 1924 г.: "Поступило агентурных материалов 7.362 листа, по которым дано оценок - 676, выдано письменных справок - 25, составлено докладов - 3, издано 209 страниц периодических сводок. Помимо этого обрабатывалась пресса: иностранных - 145 газет и 17 русских зарубежных газет. ...
За отчетный период дано 34 задания по разным странам". Из приведенных цифр 1923 и 1924 гг. видно значительное увеличение объемов работы военной разведки. То же самое происходило с 1921 по 1923 гг. В предисловии к справочнику Разведупра по воздушному флоту иностранных государств отмечается: <Работа по составлению сборника ... была задумана и начата еще в конце 1921 г. при наличии сравнительно скудных материал лов, позволявших рассчитывать на выполнение лишь самого сжатого и беглого обзора ... Однако по мере поступления новых,, значительно более обширных материалов, явилась возможность расширить рамки труда и приступ пить к систематическому рассмотрению воздушного флота каждой отдельною страны, а равно и ее авиапромышленности и гражданской авиации (последние две области - с военной точки зрения) ... Работа ... была закончена лишь в мае 1923 г., причем в продолжении всего периода работы непрерывно продолжали поступать новые материалы. В выпускаемой 1-й части настоящего обзора обращает на себя внимание, некоторая несоразмерность в описаниях воздушных сил отдельных государств (например, Юго-Славии посвящено 3/4 страницы, а Испании - 10 страниц). В данном случае сказался недостаток материалов по отдельным странам. Следует указать, что систематических и полных сборников, дающих более или менее всестороннее представление о воздушном флоте иностранных государств не имеется пока и в странах Запада ... Благодаря использованию богатой авиационной литературы и печати, изданной сейчас в Западной Европе и САСШ, и собственных материалов, нам удалось по большинству стран дать в значительной степени полное и почти всестороннее (за исключением тактики) освещение состояния воздушного флота>. (Вологодцев Л.К. и др. Воздушный флот иностранных государств. - М., 1923. - Ч.1: Европейские страны. (По данным 1922-23 г.). - С.VII-VIII).
Потребность в подготовленных кадрах, как уже отмечалось, ощущалась в Разведотделе довольно остро. Одним из источников для пополнения личного состава в Центре и за границей стала Военная академия РККА (основной факультет и восточное отделение). Иной раз большая часть выпуска направлялась в распоряжение Отдела, а в особых случаях слушателей для выполнения заданий снимали с учебы или досрочно выпускали из Академии. Такая практика сохранялась в течение всего довоенного периода и коснулась также других военных академий.
Разведывательная работа в первой половине 20-х годов имела свои особенности. Так наряду с военными Разведотдел решал и некоторые контрразведывательные задачи по предотвращению военных акций белогвардейских организаций против СССР и по борьбе с бандитизмом. Другая особенность относится к совместной деятельности военной и внешней разведки. В те годы существовали совместные резидентуры, которые подчинялись и Разведотделу (потом Управлению) и ИНО ВЧК-ГПУ. Такие резидентуры были созданы, например, в Германии, Польше, Китае. Однако двойное подчинение порождало массу ненужных трудностей и поэтому решено было отказаться от подобного соединения усилий. К середине 20-х годов разъединение было закончено. Кроме того военные разведчики нередко совмещали свою основную работу с партийной и коминтерновской деятельностью. Поэтому в течение 20-х, да и 30-х годов неоднократно вставал вопрос о четком разграничении этих сфер деятельности. Один из таких документов был принят уже в сентябре 1921 года. Суть его состояла в следующем: один и тот же человек не может представлять за рубежом и Коминтерн, и ВЧК, и Разведупр; представители ВЧК и Разведупра не могут финансировать зарубежные компартии; Разведупр и ВЧК могут обращаться за помощью к зарубежным компартиям и группам только через представителя Коминтерна, а тот обязан оказывать им всяческое содействие. Соглашение подписали: от КИ - Зиновьев и Пятницкий, от ВЧК - Уншлихт, от Разведупра - Зейбот. (Домострой. - М., 1993. - №24. - С.10). Но полного разграничения в этом вопросе добиться так и не удалось, невзирая на многочисленные провалы, вызванные подобным совместительством.
И, наконец, последнее замечание. Зарубежная агентурная разведка велась тогда в основном с легальных позиций, т.е. под прикрытием представительств различных советских учреждений за границей.
В феврале 1924 г. Зейбот направил в ЦК РКП(б) письмо, где сообщил: пока насаждалась агентура, проводилась чистка аппарата и оргработа, он плохо ли, хорошо ли, но справлялся с делами Разведотдела. Но теперь ситуация изменилась - центр тяжести перенесен на чисто военные вопросы. В связи с этим Зейбот просил освободить его от занимаемой должности и предложил на свое место Я.К.Берзина. Руководство с ним согласилось. Приказом РВС СССР по личному составу армии №71 от 26 марта 1924 г. помощник начальника Разведотдела Штаба РККА Ян Карлович Берзин назначен начальником того же отдела с 1 марта 1924 г. Приказ по Штабу РККА №75 от 21 марта того же года оповестил, что "Бывший начальник Разведывательного Отдела ЗЕЙБОТ А.Я, и Начальник того же Отдела БЕРЗИН Я.К. рапортами от 5/III с.г. донесли, что первый дела и должность сдал, а второй принял". Вскоре в структуре Штаба РККА произошли изменения. Поэтому 1 апреля 1924 г. Берзина назначили начальником Разведывательного Управления Штаба РККА. Ему, так же как и другим начальникам управлений Штаба предписывалось: "... немедленно приступить к формированию своих управлений и отделов на основании приказа РВС СССР №446/96 от 28 сего марта о реорганизации Центрального аппарата Наркомвоенмор. Работу закончить в 7-дневный срок". Спустя пять дней были объявлены первые назначения по Штабу РККА "в связи с переходом на новую организацию":
Разведывательное управление
Начальник и военком Я.К.Берзин
пом. начальника (он же нач. 2-го отдела) К.К.Звонарев
пом. начальника В.А.Кангелари
для поручений при Нач. Управления Я.Я.Бренгман
В.И.Блюмберг
Начальник Общей части А.М.Манько
1-й пом. нач. Агентурной части 2-го отдела В.В.Давыдов
2-й пом. нач. Агентурной части 2-го отдела Я.Г.Индриксон
Начальник шифровального отд-ния Агентурной части В.Я.Закис
Начальник Информационно-статистического отдела С.Р.Будкевич
пом. начальника отдела А.М.Никонов
О.А.Монфор
зав. Бюро прессы В.А.Дуцман
и др.
Начался одиннадцатилетний период, когда Я.К.Берзин стоял во главе советской военной разведки.
С 1922 г. и многие годы потом адрес. Разведупра был: Б.Знаменский пер., д.19.

Валерий КОЧИК

СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА: СТРУКТУРА И КАДРЫ

СТАТЬЯ ЧЕТВЕРТАЯ (1924-1930)

Итак в марте 1924 года было объявлено о реорганизации центрального аппарата народного Комиссариата по военным и морским делам СССР. Новая структура наркомата и ход реорганизации указаны были в секретном приказе РВС СССР №446/96 от 28 марта 1924 г. Штабу РККА, на который возлагалась задача "всесторонней военной подготовки обороны Союза СС Республик", предписывалось "срочное проведение в законодательном порядке новых положений и штатов центрального аппарата Наркомвоенмор и закончить таковое к 1-му июня с.г.".
"Положение о Разведывательном Управлении Штаба РНКА" было введено в действие в мае того же года. А уточненный его вариант утвердил в апреле следующего года заместитель председателя РВС СССР И.С.Уншлихт, который курировал агентурную разведку. В составе Управления по-прежнему числились: общая (административная) часть и два отдела: 2-й (агентурный) и 3-й (информационно-статистический). Начальник Разведывательного управления назначался на должность РВС СССР, по соглашению с председателем ОГПУ, и подчинялся "в общем порядке службы Начальнику Штаба РККА, в отношении же агентурной разведки и её организации - непосредственно одному из членов РВС СССР". Ведению Разведывательного управления, как центрального органа военной разведки, подлежало: "а) самостоятельная организация глубокой стратегической разведки в иностранных государствах; б) организация в зависимости от международного положения активной разведки в тылу противника; в) ведение, по мере надобности, разведки в политической, экономической и дипломатической областях; г) сбор и обработка всякого рода изданий иностранной прессы и военно-статистической литературы; д) обработка и издание материала по всем видам разведки с составлением сводок, описаний и обзоров, дача заключений о возможных стратегических предположениях и планах иностранных государств, вытекающих из данных о подготовке к войне; е) получение от всех ведомств, имеющих заграничную агентуру, материалов, интересующих Разведывательное Управление; ж) руководство деятельностью разведывательных органов на фронтах и в военных округах и назначение, по соглашению с соответствующими Реввоенсоветами и Командующими войсками округов, начальников этих органов; з) подготовка квалифицированных работников по разведке для замещения соответствующих должностей в штабах и управлениях на случай развертывания армии по мобилизации". Одной из форм такой подготовки кадров было прикомандирование военнослужащих к Разведупру. Порядок этой работы был установлен в июле 1928 г. "Для приобретения практических навыков в специальной разведывательной работе и подготовки работников войсковых штабов по разведке - установить периодическое прикомандирование их к разведывательным органам Штаба РККА и штабов округов на следующих основаниях: 1. Общее руководство подготовкой прикомандированных возлагается на Начальника IV Управления Штаба РККА. 2. К IV Управлению Штаба РККА прикомандировывать лиц, занимающих должности по разведке в штабах стрелковых и кавалерийских корпусов. 3. К 7 отделам штабов приграничных округов и 1 отделам штабов внутренних округов прикомандировывать лиц, занимающих должности по разведке в штабах стрелковых и кавалерийских дивизий и отдельных кавалерийских бригад. 4. Прикомандирование проводить в период с 15 октября по 1 мая каждого года на срок в 2 месяца привлекая одновременно в каждом военном округе 15% лиц, занимающих должности по разведке в штабах корпусов и 20% - в штабах дивизий ...". В свою очередь и сотрудники Разведупра направлялись время от времени на стажировку в войска, чтобы приобрести или поддержать навыки "войсковой работы". Особые случаи использования прикомандированных можно проиллюстрировать на примере, который относится, правда, к более позднему периоду. В октябре 1934 г. командир роты батальона связи 11 стрелкового корпуса Семен Николаевич Чернухо прикомандирован к Разведотделу Белорусского военного округа. О том, что было дальше рассказывается в письме с которым нарком обороны Н.Е.Ворошилов обратился в Политбюро ЦК ВКП(б) к И.В.Сталину, в октябре 1936 г. "В конце сентября на нашей границе под Двинском при возвращении через Латвию из Польши латвийскими властями был арестован работник Разведотдела БВО ст. лейтенант Чернухо С.Н., возвращавшийся на родину по чешскому документу на имя Вольдемана Давида. Ввиду намерения латышей выдать Вольдемана польским властям последний решил послать заявление в Советское консульство в Риге с просьбой принять его (Вольдемана) в гражданство СССР и разрешить въезд в СССР. Латыши согласны выслать Вольдемана в СССР, однако лишь с условием, чтобы правительство СССР разрешило обменять его на одного из двух арестованных в СССР лиц: латвийского гражданина Перштейна Вольдемара, арестованного в Бигосово 2 июня с.г. и осужденного на 10 лет, или советского гражданина Витолса недавно арестованного советскими властями. Последний является братом проректора Рижского университета. Тов. Агранов сообщил, что у НКВД не имеется возражений против выдачи латышам Перштейна в обмен на ст. лейтенанта Чернухо. Тов. Чернухо успешно работал в Польше и хорошо держит себя на следствии. Прошу утвердить обмен тов. Чернухо на латвийского гражданина В.Перштейна". На копии письма есть пометка рукой Ворошилова: "Решено. Н.В.". По возвращении командир роты Чернухо (на этой должности он числился все два года) назначен помощником начальника пограничного разведывательного пункта №4 (Мозырь) Разведотдела БВО. Но после 10 месяцев работы на этом посту вновь направлен в войска связи.
Кадры разведчиков на случай войны готовили и на Курсах усовершенствования по разведке при Разведупре Штаба РККА. <Положение о Курсах> (1925) гласило, что они предназначены для подготовки "начальников разведывательных органов штабов округов, корпусов и дивизий и их помощников, а также преподавание лицам командного состава РККА специальных знаний по агентурной и активной разведке и по контрразведке". По штату на Курсах могло обучаться одновременно 36 человек (из расчета по 4 человека на округ).
В сентябре 1926 г. наименования управлений Штаба РККА стали номерными. Разведупр превратился в IV Управление. Разведотделы военных округов были переименованы сначала в 7-е отделы, а с февраля 1930 г. стали 4-ми отделами. Происходили изменения и в структуре Управления. В декабре 1925 г. был восстановлен 1-й отдел (войсковой разведки), а с сентября 1926 г. введен в действие новый - 4-й отдел (внешних сношений). Тогда же шифровальное отделение было выведено из состава 2-го отдела и стало 1-й (шифровальной) частью Управления. Еще 3 части прибавились в марте 1930 г.: 2-я - производственная, 3-я - административная, 4-я - финансовая.
Начальники отделов Разведупра (IV Управления).
1-го: Семенов Н.А., с XII.25 г.; Гречаник А.Н., с II.27 г.; Луцкевич В.Е., с III.30 г.
2-го: Звонарев К.К., с III.24 г.; Бортновский Б.Б., с IV.25 г.; Таиров Р.А., с IV.29 г.
3-го: Будкевич С.Р., с VII.23 г., Никонов А.М., с XI.24 г.; Клочко И.Г., с III.30 г.
4-го: Будкевич С. Р., с IX.26 г.; Судаков Ф.П., с III.29 г.
Начальники отделов являлись помощниками начальника Управления по своему направлению деятельности. Но были и просто помощники начальника: Кангелари В.А., II.24-V.25; Звонарев К.К., IV.25-III.27; Будкевич С.Р., IX.24-IV.25.
Части Управления возглавляли: 1-ю: Закис В.Я., с IX.26 г.; Озолин Э.Я., с III.30 г.; 2-ю: Гурвич-Горин А.И., с V.30 г.; 3-ю: Пльчак И.И., с III.30 г.; 4-ю: Иванов А.И., с III.30 г.
Задачи стоявшие перед Управлением и результаты работы Я.Н.Берзин отразил в своих докладах руководству в январе-июле 1925 г. "Основной задачей Разведупра является: обслуживание высшего командования, штабов, учреждений, заведений и частей Красной Армии, а также заинтересованных государственных и партийных органов СССР в отношении информации о современном состоянии военной мощи иностранных государств, в особенности наших соседей и вероятных противников и об их планах и намерениях в отношении Союза. Необходимые для этого данные Разведупр добывает в первую очередь при помощи своего агентурного аппарата, а затем черпает дополнительные сведения из иностранной прессы и литературы и из случайных сообщений некоторых гражданских органов как-то: НКВД, ГПУ, Коминтерн и др. В общей сумме эти материалы чрезвычайно обширны и требуют огромной работы по их систематизации, оценке, проверке и обработке...
Результаты изучения и обработки поступающих в Разведупр разнообразных материалов выливаются в следующие основные формы:
1) срочные доклады и письменные справки для Командования и различных учреждений Красной Армии, а также для государственных и партийных органов Союза по самым разнообразным вопросам,
2) периодические сводки о вооруженных силах, военной технике, экономическом и политическом положении за границей,
3) печатные справочники по вооруженным силам иностранных государств,
4) описание внешних театров военных действий,
5) труды, освещающие экономическое и политическое положение различных стран с точки зрения их обороноспособности,
6) доклады и издания, касающиеся достижений военной техники и военной промышленности ...
8) труды, касающиеся обучения и подготовки вооруженных сил наших вероятных противников ...
10) соображения о мобилизации и оперативном развертывании армий наших вероятных противников в случае войны против СССР - как общий вывод всей работы по изучению иностранных государств и важнейший элемент нашего плана войны...
При этом, помимо информации в письменном виде. Управление выдает ежедневно значительное количество устных справок для различных учреждений РККА, работа которых непосредственно соприкасается с изучением вооруженных сил иностранных государств или же с освещением их экономического и политического положения (Оперативное управление. Инспектора Главное управление, НКИД и т.д.).
Довольно большую роль в обслуживании заинтересованных военных учреждений в отношении информации о состоянии военного дела за границей играет библиотека Управления, насчитывающая свыше 48 тысяч томов (книг и журналов) и имеющая 476 постоянных читателей из лиц, не принадлежащих к составу Управления.
Связь Управления с другими заинтересованными органами выражается также в том, что в регулировании работы своего добывающего аппарата Разведупр ориентируется на их запросы и задания".
"В отношении изучения армий наших ближайших вероятных противников Разведупром достигнуты довольно существенные результаты, благодаря чему в настоящее время заканчивается разработка вопроса о мобилизации и оперативном развертывании этих армий в случае войны против Союза. Что касается армий несопредельных с СССР стран, то из них наибольшее внимание уделяется французской, германской, английской и американской как передовым армиям современного мира. Их изучение необходимо и потому, что в случае войны международного империализма против СССР возможна реальная поддержка наших непосредственных врагов со стороны некоторых или всех великих держав мира ...
Наконец в области экономического и политического положения иностранных государств можно констатировать в достаточной степени наличие необходимых материалов, позволяющих освещать эту область довольно удовлетворительно с точки зрения интересов военного ведомства.
В общем можно констатировать, что Разведупром за время его существования проделана огромная работа во всех областях, подлежащих его ведению. Хотя результат этой работы далеко ещё не обеспечивает в полной мере удовлетворение запросов и потребностей командования Красной Армии".
"1924-25 г.г. характеризуются широким развертыванием работы Разведупра", которое "стоит в связи с увеличивающимися требованиями центральных военных управлений и частей РИНА, а также в связи с развертывающейся работой по планомерному военному строительству в СССР ... Характерно отметить, что в текущем году впервые за все время существования Разведупра получены плановые задания от всех центральных управлений военного ведомства причем количество вопросов, выдвигаемых этими заданиями и подлежащих изучению исчисляются в несколько тысяч. Для добывания сведений по этим вопросам Разведупром было дано свыше двух тысяч заданий, из коих получены уже ответы примерно на 50%. Выполнение заданий на все 100% при данных условиях является немыслимым как по недостатку средств на добывание материалов так и в силу сложности подлежащих освещению вопросов ... Однако, как ни велики достижения Разведупра в области изучения подлежащих его ведению вопросов, задачи по дальнейшей добыче материалов нисколько не суживаются, а наоборот расширяются. Причинами этого являются:
1. Необходимость постоянного освежения сведений и наблюдение за всеми происходящими изменениями в политической, экономической и военной жизни иностранных государств.
2. Сложная международная обстановка, чреватая всякого рода неожиданностями и опасностями для СССР, в частности энергичная работа консервативного правительства Великобритании по созданию антисоветского блока.
3. Напряженная деятельность наших ближайших западных соседей о подготовке к войне, требующая бдительности и постоянного внимания нашей разведки ...
Все изложенное заставляет сделать вывод, что отпущенные до сих пор Разведупру средства не были потрачены напрасно, но дали возможность достигнуть весьма значительных результатов в деле освещения интересующих нас вопросов, однако задачи, стоящие перед нашей военной разведкой, по своим размерам превосходят даже те достижения, которые имеет до сих пор Разведупр ... Таким образом увеличение средств на ведение военной разведки вызывается неотложными государственными задачами первостепенной важности".
Сведения из доклада Берзина можно дополнить некоторыми интересными цифровыми данными из доклада начальника 3-го отдела А.М.Никонова. "...Через агентурный аппарат Разведупра получено (в 1924-25 гг.) - 9851 агентурных материалов, с общим количеством - 84148 листов и 3703 книг и журналов; кроме того получались материалы непосредственно Информационно-Статистическим Отделом от НКИД, ОГПУ и некоторых других органов - в количестве 1986 материалов, так что в общей сумме количество всех полученных Отделом материалов выражается цифрой 11837. Кроме того многие книги и журналы приобретались Отделом непосредственно на рынке, так что общее количество литературы, поступившей в библиотеку Отдела составляет - 4275 книг и 9929 номеров журналов. Отделом получалось и обрабатывалось 110 ежедневных иностранных газет и 247 журналов по 25-ти странам, на 24 различных языках. Отделом было дано 10000 оценок на поступившие материалы, а также 3156 заданий агентуре ... Из общего количества ... данных заданий приходилось: 784 (24,8%) на сухопутные вооруженные силы, 274 (8,7%) на политические и экономические вопросы, 1310 (41,9%) на военную технику, 405 (12,5%) на воздушный флот и 383 (12,1%) на военно-морской флот. Эти цифры свидетельствуют о том, что главный интерес в работе отдела был сосредоточен вокруг вопросов военной техники, которая - вместе с воздушным и морским флотом - привлекла 66,5% всех заданий, данных агентуре. Следующей по степени интереса отраслью были сухопутные вооруженные силы и на последнем месте стоят политические и экономические вопросы. Такое распределение заданий по главным отраслям работы нужно считать в общем вполне нормальным и принять в основе и на предстоящий операционный год ...".
Вместе с тем в отчетах Берзина и Нинонова отмечалась недостаточная слаженность действий добывающего и обрабатывающего аппаратов разведки, т.е. 2 и 3 отделов.
Со второй половины 20-х годов советская военная разведка начинает проявлять все больший интерес к США и Англии. В июне 1926 г. помощник начальника Разведупра Бортновский докладывал председателю РВС СССР Н.Е.Ворошилову о состоянии работы по этим странам. Причиной для появления этого документа стала агентурная записка Особого отдела ОГПУ. "Из разговоров ответственных работников Разведупра Штаба РККА о состоянии агентурного аппарата в Англии и Америке устанавливается, что агентурный аппарат в указанных государствах работает крайне неудовлетворительно. Имеет место постоянная присылка из Англии совершенно неценных материалов. Если же в редких случаях попадается материал, имеющий относительную ценность, то таковой оказывается взятым из официальной экономической печати. Ещё хуже работает резидентура в САСШ. По имеющимся данным таковая совершенно не усвоила своих функций ... Работу резидентур в Англии и Америке можно расценивать в области выполнения заданий и использования находящихся в их распоряжении денежных средств, как халатное, граничащее с преступностью, отношение к делу. По имеющимся данным резидентуры в Англии и в Америке получают в отдельности одинаковое количество средств как и резидентура во Франции, работа каковой более или менее считается удовлетворительной. Плохая работа агентурного аппарата является одной из причин трения между II и III отделами Разведупра Штаба РККА".
В этой связи Бортновский сообщал председателю РВС СССР: "Записка передает по существу правильно один лишь факт, что работа агентурного аппарата в Англии и Америке является слабой. Это объясняется следующими обстоятельствами. В Америке мы вообще ведем работу лишь первый год, до этого у нас не было средств и мы выполняли более ударные задания. Поэтому в первом году работы мы задались целью осветить хотя бы официальные и полуофициальные военные материалы в Америке и прощупать пути к агентурной работе. С этой точки зрения нами кое-что сделано и наш военный сектор удовлетворен этой стороной работы. Крайнее недовольство, выраженное в агентурной записке, отражает лишь настроение политического сектора, который действительно до сих пор не обслужен. Факт этот особенно нас не тревожит - поскольку политической агентурой занимается главным образом ННО ОГПУ.
Что касается Англии, то также за предыдущий период военная агентура в этой стране не была для нас ударной задачей. Н этому следует прибавить особенно тяжелые условия работы в Англии, требующие для успешной работы колоссальных затрат. До сих пор, при распределении смет, мы не могли уделить Англии таких крупных средств во вред освещения других стран, более нас интересующих... Оценка работы резидентов как "халатной" - является неправильной и отражает лишь мнение низших сотрудников обрабатывающего аппарата, как незнакомых ни с личностью резидентов, ни с условиями работы. На деле, в этих странах у нас имеются весьма ответственные и испытанные товарищи, известные по прежней работе - и даже при плохих результатах работы, их нельзя обвинить в халатности.
Что касается денежных средств, представляемых резидентурам, то действительно, Америка получает ту же сумму, что и Париж, но по реальной стоимости валюты и по условиям работы эта сумма для Америки примерно в три раза меньше. Что касается Англии, то она получает на одну треть меньше Парижа, а по реальной стоимости эта сумма будет ещё на половину меньше.
Наконец последнее указание, что плохая работа вызывает трения между 2 и 3 отделами - отражает лишь настроение низших сотрудников 3-го отдела, незнакомых с агентурой, ибо руководство 2-го и 3-го отделов работает в полном контакте и будучи знакомо с деталями работы, не имеет даже никакой почвы для трений.
В качестве вывода могу указать, что вся записка отражает настроение низших сотрудников политической части 3-го отдела, которые из-за ревностного отношения к делу, часто недовольны недостатком тех или других материалов, но которых мы, из-за объективных условий, не всегда можем в этом смысле удовлетворить". Расхождения в оценках ситуации в РККА между Особым отделом и самой армией проявлялось и в других случаях. О причинах такого положения писал в августе 1925 г. заместитель начальника Штаба РККА С.А.Пугачев: "... Разногласие в определении боеспособности армии между органами аппарата Управления Наркомвоенмора и О.О. ОГПУ объясняются тем, что последний делает обобщения на основании отдельных, ничем не связанных между собой фактов, ... поскольку вся его работа направлена главным образом на выявление отрицательных, а не положительных сторон ...".
В апреле 1927 г. при IV Управлении Штаба РККА было созвано совещание работников разведки военных округов. Вступительное слово на совещании произнес начальник Штаба РККА М.Н.Тухачевский, который отметил отдельные недостатки в деятельности разведки. О состоянии дел в IV Управлении рассказали Берзин и Никонов.
"Тов. Берзин. Михаил Николаевич прав, конечно, когда говорит о ряде недостатков в нашей разведывательной работе. Объективно это вполне понятно т.к. наша разведка ещё молода; она имеет всего лишь 5-6 лет. Если до сего временив нашей работе мы и имели неправильные уклоны, то они объяснялись, главным образом, тем, что жизнь страны в это время и международная политическая обстановка - ставили специфические задачи разведке и, таким образом, давали разведывательному аппарату своеобразную установку. Но, начиная с 1926 г. мы уже взялись за военизацию нашей разведки, проведя это через ряд организационных мероприятий, построение плана добычи и обработки материалов. Конкретно, в круг нашей деятельности сейчас уже входят оперативные вопросы, изучение службы связи, железных дорог и т.п. Приходится констатировать, что в обработке агентурного материала у нас есть порядочно дефектов. У нас есть также слабости и в подготовке войсковых разведчиков. Не подлежит никакому сомнению, что значение войсковой разведки, особенно в первый период войны, огромно ... Вопрос войсковой разведки будет являться первым предметом обсуждения на нашем совещании. Второй важный вопрос - изучение того, что дает центральная разведка. В этом вопросе приходится отметить, что у нас ещё нет единого метода и системы использования материалов для изучения иностранных армий. Третий вопрос нашего совещания - о военной цензуре. Отмечу и здесь, что наша пресса раскрывает военные секреты больше, чем всякая другая пресса. Помещаются, например, иногда такие организационные детали, которые массовому читателю вовсе не интересны, но они интересны для противника, который их изучает и, не добывая даже секретных документов, может хорошо знать Красную Армию. Военная цензура в настоящее время занята ограждением нас от этого демаскирования, но аппарат цензуры настолько ещё слаб, что нам придется помочь ей в работе.
Тов.Никонов. ... Суммируя результат работы IV Управления за все прошедшие годы можно констатировать следующие достижения в освещенности различных стран имеющимися в Управлении материалами:
Западные сопредельные страны
Наиболее важный противник СССР - Польша изучен во всех отношениях с весьма большой детальностью и большой степенью достоверности. Нам документально известна вся существующая организация вооруженных сил Польши, имеются очень важные и крайне редкие даже у наилучше поставленной разведки документы, касающиеся мобилизации и предполагаемого стратегического развертывания польской армии, получается почти вся военная, географическая и статистическая польская литература, почти полностью изучен воздушный флот Польши. Однако в отношении Польши документами не подтверждено количество дивизий, развертываемых в военное время, многие вопросы мобилизации, вооружения и т.д.
Что касается других сопредельных стран, то наибольшие достижения имеются вслед за Польшей в отношении изучения Финляндии, Эстонии и Латвии. Несколько слабее и менее систематично при весьма ограниченном количестве документов освещается Румыния, условия работы в которой для нашей агентуры крайне неблагоприятны, но в отношении Румынии есть основания надеяться на улучшение работы.
Великие державы
Германия, Франция, Великобритания, США и Италия в общем освещаются имеющимися материалами в достаточной мере для выяснения тех основных вопросов, которые интересуют Красную Армию в отношении этих стран и их армий. Мы располагаем большим количеством материалов, позволяющим установить все новые формы организации вооруженных сил, проведённые в этих странах на основании опыта мировой войны, влияние на организацию и подготовку наших ближайших соседей и вероятных противников, возможности - хотя бы теоретические - оказания непосредственной помощи нашим соседям в случае их войны против нас. Однако подлежат ещё изучению вопросы, связанные с подготовкой всей страны к войне, мобилизации промышленности.
Страны Востока
По этим странам накоплен огромный материал, который лишь частично обработан и непрерывно пополняется новыми материалами. Страны Востока уже на основании имеющихся материалов могут быть освещены в достаточной мере. Однако развивающаяся на Востоке национально-освободительная борьба и наступление мирового капитализма с каждым днем затрагивает всё больше и больше непосредственно СССР и странам Востока будет уделено должное внимание и в будущем. Необходимо освещение во всех деталях вооруженных сил Японии, которая в силу политических и иных условий до сих пор охватывалась нашим агентурным аппаратом в недостаточной мере, но которая представляет огромный интерес как страна имеющая первоклассные сухопутные, морские и воздушные силы ... На основании изложенных данных, характеризующих информационную работу IV Управления, можно сказать, что в настоящее время Управление располагает достаточными данными для того, чтобы поставить на должную высоту дело изучения иностранных армий в войсковых частях и штабах РККА ...".
В заключительном слове заместитель начальника Штаба С.А.Пугачев сказал: "... использование всех способов разведки, я надеюсь, будет поставлено на ноги под руководством IV Управления. Не надо забывать, что на горизонте тучи начали сгущаться: нападение на погранпосты поляков в 1925 г., вопрос КВЖД и, наконец, нападение на наше посольство в Пекине и консульство в Шанхае. При другой нашей политике мы уже давно бы могли вступить в войну, но мы этого не хотим. Что касается центра, то мы постараемся все сделать, чтобы облегчить вашу работу".
Н концу 20-х годов IV Управление имело в своем распоряжении сильный заграничный аппарат, работавший по легальной линии и разветвленную нелегальную сеть. Так, например, в нелегальной берлинской резидентуре насчитывалось свыше 250 человек. На специальную работу в 1929-1930 гг. Управлению было выделено 750 тысяч американских долларов и 515 тысяч рублей (в эту сумму не входила оплата деятельности военных и военно-морских атташе и оплата научных командировок).
Одним из приоритетных направлений деятельности военной разведки во второй половине 20-х годов становится военно-техническая разведка (ВТР). С апреля 1926 г. Разведупр выпускает "Военно-технический бюллетень". "Приступая к периодическому изданию "Военно-Технических Бюллетеней", Разведывательное Управление ставит себе целью знакомить заинтересованные учреждения, штабы и войсковые части Красной Армии с теми секретными или не подлежащими оглашению материалами, которые, естественно, не могут быть помещены или использованы в "Информационных Сборниках" Разведупра. "Военно-Технические Бюллетени" будут освещать новейшие технические достижения и их применение в области: а) артиллерии, б) ручного оружия, в) броневого дела, г) военной химии, д) связи и электротехники, е) военно-инженерного дела, ж) воздушного флота, з) морского флота и и) военной промышленности. Начальник Разведывательного Управления Берзин, Начальник Информационно-Статистического Отдела Никонов. 10 апреля 1926 г.". Для ведения ВТР использовались как легальные, так и нелегальные возможности. В 1930 г., например, создаются нелегальные резидентуры ВТР в Италии (миланская резидентура) во главе с Л.Е.Маневичем и в Чехословакии во главе с И.Крекмановым. С легальных позиции широко использовались возможности Наркомата внешней торговли и Наркомата по иностранным делам. В то время в советских торгпредствах создаются инженерные отделы (ИО), призванные обеспечивать РККА всем необходимым из за рубежа - от современной военной техники до предметов культурно-бытового назначения. Возглавляют ИО уполномоченные НКВМ при торгпредстве за границей, обязанные, кроме всего прочего, "собирать, проверять, систематизировать и изучать все материалы о новых научно-технических усовершенствованиях и достижениях, как применяемых, так и могущих быть примененными для военных целей и обороны страны". Естественно, среди сотрудников ИО были и военные разведчики. Одним из наиболее известных таких разведчиков является Г.П.Григорьев, инженер ИО советского торгпредства в Милане, который многие годы поддерживал связь с резидентурой Л.Е.Маневича.
Разведчики, которые отправлялись на работу за рубеж под прикрытием НКИД или НКВТ обязывались не выделяться "из общей массы сотрудников полпредств и торгпредств". Требование вполне разумное, но в условиях жизни тех лет несколько противоречивое. Один из помощников уполномоченного ННВМ при ННВТ писал (1934): "В беседе с т. Савченко (заведующий ИО в Берлине) выявилось следующее обстоятельство: когда приезжают командированные наши люди, то за ними бегают толпы мальчишек, настолько они своей одеждой выделяются из толпы. На заводах ведется агитация на этой почве, что вот мол "как одеты их инженера, директора, а рабочие, наверно, намного хуже". Я полагаю, что этот политический момент заставляет нас еще раз поставить вопрос во всю величину о выделении каких-то специальных фондов по линии ЦХУ (кооперация провалит дело) и увеличить денежный отпуск с тем чтобы люди ехали за границу не похожие на белые вороны среди той толпы ...". Но проблема видимо продолжала существовать. Несколько лет спустя молодого военного разведчика С.Н.Старостина направляли на полугодовую стажировку в советское посольство в Германии. "Когда Семен Кузьмич выезжал в 1937 году в Германию, разведчику и сотруднику дипломатического корпуса не смогли подобрать гражданский костюм даже на складах оперативного имущества ГРУ. Пришлось Старостину одеваться в комиссионке на Пятницкой и платить за костюм из собственного кармана" (Начало. - М., 1992. - №26. - С.24).
В марте 1930 г. в Москве в военном ведомстве состоялось совещание по ВТР. По итогам обсуждения вопросов технической разведки было принято решение о выделении IV Управлению дополнительного кредита на эти задачи. Получили кредиты и некоторые другие управления Штаба РККА. "В случаях, когда представляется возможность купить интересующие нас готовые образцы, полный комплект рабочих чертежей, важных рецептов и т.д., заинтересованные учреждения отпускают IV Управлению необходимую для этой цели сумму сверх вышеуказанного кредита".
Серьезной проблемой оставалось использование действующих зарубежная коммунистов в разведывательной работе. Несмотря на провалы и прямой запрет Политбюро ЦК ВКП(б) (постановление от 8 декабря 1926 г.) эта обоюдоострая практика не прекращалась. Это решение Политбюро было вызвано пражским провалом ноября 1926 г. Были арестованы: инвалид войны - работник военной типографии, болгарский коммунист Илья Кратунов и несколько чехословацких коммунистов. Руководитель группы советский вице-консул Христофор Иванович Дымов (Христо Боев) был выслан из страны. Бурная реакция на это происшествие в Чехословакии заставила советские власти принять меры. Берзин и Боев писали объяснительные записки наркому обороны, а тот переслал их в Политбюро. Дирекция чехословацкой полиции представила описание этого случая в МИД своей страны, 1 декабря 1926 г.: "При аресте болгарского студента Ильи Кратунова, который являлся сотрудником уличенного в шпионаже работника Советской миссии Христо Дымова, был найден материал, свидетельствующий, что коммунистическая агитация на балканские страны была сосредоточена в Праге в руках Ильи Кратунова. Он получал сведения из Парижа, Италии и Вены, а также деньги, которые посылал в Болгарию. Деньги эти, по утверждению Кратунова, болгарские заграничные коммунистические организации предназначали для лиц преследуемых болгарским правительством или для их близких. Кратунов имел связь и с болгарской эмиграцией в Советской России, некоторые корреспонденции оттуда он посылал в Болгарию проставив пражский адрес ... "(Чехо-словашки извори за българската история. - София, 1987. - Т.2. - С.58).
Широкое использование действующих членов партии стало источником провала в апреле 1927 г. во Франции, где резидентом был С.Л.Уздансний, который действовал с нелегальных позиций под именем Абрама Бернштейна. Вот как описывал произошедшее тогдашний советский журнал "Суд идет!" (Л., 1928. - №1. - Стр.50-52): "8-го апреля палата депутатов была отправлена по декрету в очередной отпуск. На следующий же день, 9-го апреля, французская охранка, не стесняемая в своих движениях контролем парламентской комфракции, двинула свой боевой аппарат. Через несколько дней столбцы бульварных газет запестрели огромными, сенсационными заголовками: "Раскрыт военный шпионаж!", "Иностранная держава за нами шпионит!", "Коммунисты на службе у иностранцев!" и т.д. А вскоре стали известны и имена арестованных. Провост - видный синдикалист, секретарь редакции <Синдикалистский справочник документов>, Менетрие - секретарь унитарной федерации служащих и рабочих в правительственных учреждениях, Депуйи - активный работник той же федерации. Был дан мандат на арест тов. Кремэ - муниципального советника, члена Политбюро франц. компартии, и его секретаря Луизы Кларак, но за "ненахождением" (они бежали в СССР) - мандат не был приведен в исполнение. Зато - были арестованы два иностранца: русский литовец студент Гродницкий и просто русский - художник А.Бернштейн ... В чем "обвинялись" задержанные? В военном шпионаже в пользу одной державы. Какими "уликами" пользовалась охранка для ареста именно этих лиц? Что она сообщила? Вот что. Студент Гродницкий интересовался документами относительно оборудования военных заводов. Для этой цели он пользовался материалами, находящимися в распоряжении секретаря редакции Провоста. Но эти документы в редакцию сообщали Менетрие и Депуйи. Но эти документы у Провоста брал Бернштейн. А Гродницкий был знаком с Бернштейном. А какая-то родственница Бернштейна служила машинисткой в каком-то торгпредстве (жена Узданского работала в советском торгпредстве и посольстве) ... На суде Гродницкий категорически отрицал самый факт своего знакомства с остальными обвиняемыми. Его спокойным, достойным и выдержанным поведением восхищались даже представители буржуазной печати. Этого, к сожалению, нельзя сказать о Бернштейне. Больной, страдающий пороком сердца, он был избит после ареста по всем правилам международной охранки. Совершенно изнемогающий, Бернштейн, чтобы спасти остаток жизни, "признал", что он получил и передал какие-то бумаги. Напрасно, на суде он клялся в том, что "признание" его было вынужденным. Ему преподнесли его собственную подпись под протоколом и он вынужден был признать её ... 26-го июля 1927 г. суд вынес свирепый приговор. Гродницкий был приговорен к высшей мере наказания (в мирное время) - 5 годам тюремного заключения и 5000 фр. штрафа; Бернштейн и Менетрие - к 3 г. тюрьмы и 3000 фр. штрафа каждый; Дюпуйи и Провост к 2 год. тюрьмы и 2000 фр. штрафа; Сержан - несчастный, забитый рабочий, невольный доносчик - к 6 м. тюрьмы и 1000 фр. штрафа; Кремэ и Кларак - заочно к высшей мере - 5 лет тюремного заключения и 5000 фр. каждый Обвиненные обжаловали приговор. 15 декабря с.г. апелляционная палата подтвердила приговор исправительного трибунала ...".
Но невзирая ни на что, в программе Коминтерна, принятой на 46-м заседании его VI конгресса 1 сентября 1928 г. и неоднократно издававшейся на разных языках, говорится: "... Международный пролетариат, имеющий в СССР свое единственное отечество, важнейший оплот своих завоеваний и главнейший фактор своего международного освобождения, обязан способствовать успехам социалистического строительства в СССР и всеми мерами защищать его от нападения со стороны капиталистических держав".

ПРИМЕЧАНИЯ

1. РЦХИДНИ, ф.7, оп.162, д.16, л.66.
2. РГВА, ф.33988, оп. 2, 655, л.49-50.
3. Отсутствие аналитической службы и связанные с этим грубейшие просчеты и ошибки были официально признаны службой внешней разведки России только спустя 60 лет. см. "Секреты Гитлера на столе у Сталина" с.11-12.
4. Положение введено в действие приказом Наркома Обороны №006 от 19 июля 1934 года. РГВА, ф.4, оп.15, д.80.
5. РГВА, ф.4, оп.14, д.1479, лл.296-301.
6. РГВА, ф.9, оп.30, д.53, л.55.
7. РЦХИДНИ. ф.17, оп.162. д.19.
8. Воинское звание "старший майор госбезопасности" соответствовало воинскому званию "комдив" в РККА.
9. В сборнике №26 информационных материалов о военной обстановке в Испании, выпущенном 15 апреля 1937 года, имеется личная подпись Врид начальника 1-го отдела Разведупра полковника Узданского.

10. Более подробно об этом: см. "Родина", 1995, №2, с.83 и №8.
11. РГВА, ф.9, оп.30, д.53, л.26.
12. Великая Отечественная война советского народа, том 1, Накануне, часть 3, с.720. Рукопись подготовлена в институте военной истории. Цитата из выступления Сталина дана в рукописи со ссылкой на центральный архив КГБ без указания поисковых данных.
13. "Источник", 1994, №3, с.79.
14. РГВА, ф.9, оп.30, д.53, л.5-6.
15. РГВА, ф.9, оп.30, д.53, л.56.
16. Там же, л.52.
17. Там же, л.54-55.
18. РЦХИДНИ, ф.17, оп.162, д.21.
19. РГВА, ф.9, оп.30, д.53, л.99.
20. Там же, л.86.
21. РГВА, ф.9, оп.30, д.53, л.175.
22. Там же, л.171.
23. Там же, л.173.
24. Там же, л.179.
25. Военно-исторический журнал, 1993, №4, с.60.
26. "Агентурная разведка Германии" и "Агентурная разведка России". Обе монографии были изданы Разведупром в 1929 и 1931 годах.
27. РГВА, ф.9, оп.30, д.53, л.л.198-200.
28. Там же, д.155, л.л.21-22.
29. РГВА, ф.9, оп.30, д.155, л.86.
30. Постановление Политбюро от 5 сентября 1937 года (Особая папка). РЦХИДНИ, ф.47, оп.162, д.21.
31. РГВА, ф.9, оп.30, д.156, л.30.
32. РГВА, ф.4, оп.14, д.2352, л.80-83.
33. РГВА, ф.33987, оп.3, д.1220, л.125.


Валерий КОЧИК

СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА: СТРУКТУРА И КАДРЫ

СТАТЬЯ ПЯТАЯ (1931 – 1936)

В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1930-х структура военной разведки существенно не менялась. В феврале 1931-го в IV Управлении появился 5 (дешифровальный) отдел, а в июне – 5 часть (радиоразведка, - начальник Я.А.Файвуш), существовавшая в составе Управления до февраля 1933-го.
1 (войсковой разведки) отдел в эти годы возглавляли: В.Е.Луцкевич - с марта 1930-го, А.П.Трифонов – с мая 1931-го; 2 (агентурной разведки) отдел: Р.А.Таиров – с июля 1929-го, Б.Н.Мельников – с февраля 1932-го, В.В.Давыдов (врид) – с июня 1933-го; 3 (информационно-статистический) отдел: И.Г.Клочко – с марта 1930-го, А.М.Никонов – с февраля 1931-го: 4 (внешних сношений) отдел: Ф.П.Судаков – с марта 1929-го, И.А.Ринк – с октября 1930-го, В.Т.Сухоруков – с мая 1931-го, В.В.Смагин – с июля 1933-го, А.И.Геккер – с июня 1934-го; 5 (дешифровальный) отдел: П.Х.Харкевич – с февраля 1931-го.
Отдел внешних сношений работал с советскими военными представителями за границей и с зарубежными – в СССР. Однако с ноября 1931-го по июль 1936-го советские военные атташе находились в ведении Сектора по работе военных и военно-морских атташе за границей Секретариата наркомвоенмора и председателя РВС СССР (затем Сектор военных и военно-морских атташе НКО СССР). Причиной такого организационного решения стал провал в июле 1931-го агентуры военного атташе в Польше В.Г.Богового; в начале августа Политбюро объявило Боговому выговор за раскрытие вследствие этого связей между IV Управлением и военными атташе, поскольку формально те представляли за рубежом РВС СССР, а не военную разведку.
Естественно, военная разведка принимала самое активное участие в зарубежном военном сотрудничестве Красной Армии, которое раньше всего распространилось на веймарскую Германию. Еще во времена Рапалло, в 1922 – 1923 годах, в Москве были специально созданы акционерные общества "Берсоль" и "Метахим", через которые шли военные заказы. На территории СССР действовали совместные объекты "Томка" (военно-химический полигон на станции Причернавская), "Липецк" (подготовка летного состава немецких ВВС и опытно-исследовательская работа), "Кама" (танковая школа в Казани). В военно-учебных заведениях Германии проходили курс командиры РККА, в Красной Армии были немецкие инструкторы. Производился и обмен развединформацией. С советской стороны всеми аспектами сотрудничества с Германией ведали А.Я.Зейбот и Я.К.Берзин (по линии Разведота Штаба РККА/ IV Управления) и О.О.Штейнбрюк (по линии 8 (немецкого) отделения КРО ОГПУ). Все эти контакты были свернуты после прихода Гитлера к власти по инициативе немецкой стороны.

Продолжительным было и сотрудничество с японской армией. Наркомвоенмор Ворошилов в январе 1930-го докладывал Политбюро: "Вопрос об обмене командирами-офицерами между Японской и Красной армиями имеет уже значительную давность. Еще в 1925/26 году бывший японский военный атташе в СССР полковник Мике неоднократно выдвигал его по поручению Генштаба перед тов.Пугачевым [заместителем начальника Штаба РККА]. При этом японцы основной упор делали на командирование офицеров-японцев в СССР "для изучения языка" и очевидно усматривали в этом с их стороны стремление обеспечить официальным путем более широкое развертывание агентурной сети. Мы возражали против этого, предлагая перенести центр тяжести вопроса на взаимное прикомандирование командиров-офицеров к воинским частям. В этом смысле и состоялось решение Политбюро от 23 июля 1927 года, считавшее возможным допустить в наши части до пяти японских офицеров на основах полной взаимности с японской стороны… Очевидно это не удовлетворило японцев… 10 декабря 1929 года на обеде, устроенном японским военным атташе полковником Комацубара, он официально заявил Начальнику Отдела Внешних Сношений т.Судакову о том, что Японское Военное Министерство на основании доклада генерала Мацуи (Начальник Генштаба) приняло решение согласиться на предложенные в свое время Реввоенсоветом СССР условия… При этом конкретные переговоры о взаимном прикомандировании каждой стороной по 2 человека (одного в пехоту и одного в кавалерию) поручено вести ему – Комацубара – в Москве. Не случайно, очевидно, и то, что возобновление разговора на эту достаточно старую тему совпало по времени с нашими военными успехами на Дальнем Востоке и обменом нотами с САСШ, ибо интерес японцев к РККА сильно возрос". Ворошилов предлагал пойти на предложение японцев, "учитывая, что японская армия представляет для нас большой интерес и что специфические японские условия крайне затрудняют изучение этой армии обычными методами"; соглашение было достигнуто, срок стажировки для каждого командира-офицера был определен в полтора года. 21 марта 1930-го Ворошилов уведомил замнаркоминдела Л.М.Карахана о том, что "отъезд назначенных для прикомандирования к частям РККА капитанов пехоты Масатоси Мияко и Козумаро Хориге намечен 30 марта… Возражений против прикомандирования к частям РККА указанных двух японских офицеров у меня нет. Назначенные прикомандирования к японской армии командиры РККА Покладок и Козловский готовятся к отъезду в Японию 15 апреля".
Практически так же строилось в 1920-х – 1930-х и военное сотрудничество с Турцией.

В феврале 1933-го 1, 3 и 4 части IV Управления были переименованы в сектора, а 2 часть стала самостоятельной лабораторией при Управлении.
1 (шифровальной) частью / 1 сектором руководил с марта 1930-го Э.Я.Озолин; 2 (производственной) / отдельной лабораторией: А.И.Гурвич-Горин – с мая 1930-го, С.М.Ляймберг – с февраля 1931-го, А.У.Филимонов – января 1934-го; 3 (административной) частью / 2 сектором: И.И.Пльчак – с марта 1930-го, М.О.Раубо – с декабря 1932-го, М.А.Стерхов – с января 1934-го; 4 (финансовой) частью / 3 сектором с марта 1930-го руководил А.И.Иванов.
Всего комсостав Управления насчитывал в это время около 110 человек.
Проект "Положения о IV Управлении Штаба РККА" (март 1931-го) гласил:

"IV Управление есть орган стратегической разведки Штаба РККА.
Ведению Управления подлежит:
1) Организация и ведение стратегической разведки.
2) Изучение иностранных государств с военной, военно-политической и экономической сторон, на основе материалов стратегической разведки и изучения иностранной литературы.
3) Учет и оценка работы военных атташе.
4) Участие в подготовке и инспектировании разведывательной службы войск и, в первую очередь, разведывательных органов штабов.
5) Подготовка и подбор кадров разведработников.
6) Изучение и распространение среди органов и частей РККА материалов, полученных на основе всех видов разведки, в виде: сводок, бюллетеней, справок, обзоров и т.д.
7) Выполнение специальных заданий Председателя Реввоенсовета СССР.
8) Участие в разработке операций и мобилизационных планов в области, касающейся разведки.
9) При Управлении состоят Курсы Усовершенствования комсостава по разведке, действующие на основе особого о них положения.
10) Управление состоит из 5-ти Отделов и 4-х Частей. 1 отдел – войсковой разведки. 2 отдел – агентурной разведки. 3 отдел – информационный. 4 отдел – внешних сношений. 5 отдел – специальный. 1 часть – шифровальная. 2 часть – специальная. 3 часть – финансовая. 4 часть – административная".

В том же году этот документ, за вычетом пункта 10, вошел в качестве 5 главы ("О 4-м (Разведывательном) Управлении Штаба РККА") в "Положение о Центральном Аппарате Народного Комиссариата по военным и морским делам".
Незначительные изменения предполагал и проект "Положения о IV Управлении Штаба РККА" (январь 1934-го): в нем отсутствовал пункт 3 о военных атташе и появились два дополнительных пункта, касающихся подготовки и учета начсостава запаса разведслужбы и военных переводчиков.

С УПРАЗДНЕНИЕМ 20 июня 1934-го Реввоенсовета СССР и трансформацией Наркомата по военным и морским делам в Наркомат обороны появилось утвержденное наркомом в июле "Положение о прохождении службы оперативными работниками разведорганов", определившее их и Управления статус в армии и особенности прохождения службы:

"1. К оперативным работникам разведорганов относятся командиры, остальные военнослужащие, инженерно-технические и другие вольнонаемные сотрудники, ведущие работу по агентуре или информации за рубежом, также и работники работающие на границах СССР.
2. В отношении прохождения службы оперативные работники разведорганов пользуются всеми правами и преимуществами, предоставляемыми служащим в военных частях и учреждениях РККА… Вольнонаемные оперативные работники в отношении всех видов материального обеспечения и права выслуги на пенсию приравниваются к военнослужащим оперативным работникам…
3. Пребывание разведработника на постоянной нелегальной работе за рубежом и время на поездки за рубеж для выполнения специальных заданий, по персональному представлению начальника Разведывательного Управления РККА, приравнивается к пребыванию на фронте в военное время, со всеми вытекающими отсюда для разведработников правами и преимуществами.
4. За время службы в разведорганах оперативные работники пользуются и прибавкой к окладам соответствующих категорий военнослужащих в РККА в размере: за 2 года службы – 20%, 4 года – 40%, 6 лет – 60%, за 10 лет и свыше – 100%.
5. Пополнение кадров оперативных работников Разведывательного Управления производится в основном за счет командиров, оканчивающих восточный и основной факультеты Военной Академии РККА и другие военные академии (с 4 – 5 летним сроком обучения), и лиц, прошедших специальную подготовку на годичных курсах усовершенствования комсостава при Разведывательном управлении и в специальной высшей школе разведслужбы.
Отбор кандидатов в высшую школу разведслужбы производится мандатной комиссией, назначаемой Народным Комиссаром Обороны, с участием представителя ЦК ВКП(б).
6. В целях сохранения кадров оперативных работников Разведывательное Управление РККА ведет им особый индивидуальный учет.
7. В целях повышения квалификации оперативных разведработников, последним предоставляется право льготного поступления во все военные академии и военные факультеты гражданских вузов, по представлению начальника Разведывательного Управления РККА.
8. Оперативным разведывательным работникам предоставляется возможность перерыва в прохождении курса военных академий и факультетов гражданских ВУЗов по представлению Начальника Разведывательного Управления РККА Народному Комиссару Обороны.
9. Оперативные работники разведорганов, потерявшие во время зарубежной работы свое здоровье, и их семьи получают пособия на лечение и в необходимых случаях обеспечиваются пенсиями по персональному представлению Начальника Управления, в размерах не ниже двойного оклада военнослужащих соответствующей категории и служебного стажа.
Семьи погибших на нелегальной работе за рубежом обеспечиваются за счет государства в размере не ниже зарплаты, получавшейся погибшим работником".

Последовавшие вскоре организационные и кадровые перемены в военной разведке были связаны не только с созданием Наркомата обороны и переименованием (в сентябре 1935-го) входившего в его состав Штаба РККА в Генеральный штаб. Руководство страны не без подачи НКВД сочло работу Управления неудовлетворительной. Военной разведке ставили в вину громоздкость агентурных сетей, их засоренность ненадежными и "засветившимися" кадрами (что привело в начале 1930-х к ряду провалов; утверждалось даже, что в целом ряде стран агентура разгромлена полностью), недостаточную подготовку кадров, наконец, слабую увязку ее деятельности с Особым (ОО) и Иностранным (ИНО) отделами ОГПУ-НКВД (подробнее см. "Свободная мысль", 1998, № 2, стр. 98 – 109). Похоже, именно последняя причина была наиболее важной: спустя три года, в июне 1937-го, Сталин заявил на Военном совете при наркоме обороны, что "разведка – это та область, где мы впервые за 20 лет потерпели жесточайшее поражение".
"Впервые за 20 лет" – значит, в 1934-м ситуация была не столь уж критической. В этом убеждают и результаты работы военной разведки в начале 1930-х.

ВЕСНОЙ 1930 ГОДА В ЕВРОПУ была направлена группа сотрудников IV Управления во главе с И.Винаровым ("Март"). Он получил назначение главным резидентом в Австрию, откуда предстояло руководить работой в Польше, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Югославии, Турции и Греции. Перед выездом Винарова инструктировал начальник Управления Берзин, в частности, предостерегший резидента от "всяческих контактов с членами коммунистических организаций и их руководством" и посоветовавший опираться на "содействие честных, прогрессивно мыслящих людей".
Тем не менее, прибыв в Вену, Винаров в поисках надежных агентов не раз контактировал с политэмигрантами (включая болгар), иностранными студентами и местными коммунистами. Через полгода сформированная сеть приступила к работе. Для прикрытия было создано несколько фирм, что позволяло ездить по Европе, не вызывая подозрений. Одним из главных заданий Москвы был перехват корреспонденции в Софии, Бухаресте, Белграде и Афинах с помощью почтовых служащих. Винаров вспоминал, что к сентябрю 1933-го "группа полностью выполнила задание по раскрытию подрывной заговорщицкой деятельности военных атташе ряда империалистических государств в Балканских странах… верные люди в секретных радиотелеграфных службах на центральных почтамтах, или же технические сотрудники, имевшие доступ к телеграммам, регулярно делали копии шифрованных посланий перед их уничтожением. Другие лица доставляли эти копии на явочные квартиры, а третьи – заботились о том, чтобы переправить их через границу в Вену", откуда Винаров поначалу пересылал их в Центр с курьерами; "потом Берзин упростил процедуру: к нам прислали двух высококвалифицированных шифровальщиков, которые на месте расшифровывали тексты телеграмм и они по радио передавались в Москву" (И.Ц.Винаров. Бойци на тихия фронт. София, 1969, стр. 421).
В одном из документов Центра о работе группы "Марта" в 1930 – 1933 годах отмечалось: "Винаров организовал на чешских военных заводах, на заводе "Шкода" разведывательные группы. Он получил исчерпывающую информацию о состоянии авиационной промышленности, которая характеризуется как особо ценная. С его помощью Центр получил необходимые ему 17 греческих паспортов. От Винарова получены исключительно интересные сведения государственного значения, источники которых находятся в Бухаресте, Белграде, Афинах и Софии…".
Во главе курировавшейся Винаровым чешской резидентуры в мае 1930-го встал И.Крекманов ("Шварц"), имевший также прямую связь с резидентом в Германии "Оскаром" (О.А.Стигга). В Прагу Крекманов приехал с голландским паспортом на имя Георга Майермана и, приняв от своего предшественника агентуру, взялся за ее расширение. Первым, с кем он установил контакт, был С.Буюклиев, секретарь болгарских студентов-коммунистов, которого Крекманов знал по эмиграции в Югославии после разгрома Сентябрьского восстания. Посвященный в курс дела, Буюклиев познакомил резидента с архитектором Димитром Абаджиевым, жившим в Праге около десяти лет и имевшим широкие связи среди чешской интеллигенции.
"Скоро у нас сформировались две группы, - вспоминал Крекманов. – В первую входили инженер Лудвиг Лацина, заведующий отделом патентов дирекции заводов "Шкода" в Праге, инженер Камил Китрих, офицер запаса, инженер Марин Калбуров с завода "Колбен-Данек". Во вторую группу, за которую отвечал Стефан Буюклиев, входили Ян Досталек, конструктор военной фабрики в Праге, Ярмила, копировальщица военного завода в Пльзене, и Иван Тевекелиев, студент, служивший для связи с военными заводами "Збройовка" в Брно… С помощью моего старого знакомого Маринковича, секретаря югославских коммунистов в Праге, к работе было привлечено и несколько югославских студентов – Драгутин Чолич для явки, медичка Боца для технической связи и семья Владко Беговича – как связные"; помогали и местные коммунисты, с их генсеком Готвальдом Крекманов несколько раз встречался. От Китриха поступали секретные военные приказы, чертежи и схемы, сведения о французской агентуре в Чехословакии, а после военных сборов он, по словам Крекманова, передал Марии Абаджиевой "целую тетрадь с ценной информацией, в том числе и чертежи новой ручной гранаты, которая, как я узнал позднее, вызвала большие споры среди наших специалистов". Калабуров добыл чертежи легкого пулемета "Брен", выпускавшегося в Брно по английской лицензии, нового противогаза, изготовлявшегося в городе Страконице пистолета "Збройовка", сведения о винтовках и пулеметах производства заводов "Динамит-Нобель" в Братиславе и т.п. Копировальщица пльзенского завода снимала "по одному экземпляру с каждого чертежа оружия, которое должно было поступить в производство. Первый из них – чертеж 75-мм гаубицы – ее отец перевез в своем деревянном протезе и доставил на явочную квартиру Франтишека Кадлеца". Вся собранная информация переправлялась в Вену на явку в квартире австрийского коммуниста Петера Шталя. Связь с ним поддерживали секретарь болгарских коммунистов в Вене Минчо Маринов и югославская студентка-медик Николич. Конструктор чехословацкого армейского радиопередатчика Ян Досталек собрал три его экземпляра для передачи в Москву; последний из них был обнаружен чехословацкими таможенниками у курьера, полиция вышла на Досталека; арестованный, тот признал факт работы на СССР, но утверждал, будто действовал в одиночку, что стоило ему пяти лет (1932 – 1937) тюрьмы; погиб Досталек в годы нацистской оккупации Чехословакии.
В контакте с пражской резидентурой "Шварца" работали несколько агентов в других странах: например, немецкий радиотехник Ганс Мюллер, с 1936-го поддерживавший связь непосредственно с Центром. В 1932-м окончил Пражскую консерваторию и вернулся в Югославию Д.Чолич, как минимум до 1941-го дававший информацию по заводу авиационных двигателей в городе Нови Сад и т.п. Тогда же в Бухаресте обосновался Тевекелиев, возглавив там группу, копировавшую шифровки на центральном почтамте, а также занятую раскрытием антисоветской агентуры (в частности, удалось обнаружить секретную школу в Карпатах, где готовили диверсантов для заброски в СССР). В январе 1933-го Тевекелиев был арестован и осужден на 8 лет тюрьмы (выслан в Болгарию в 1940-м), тем временем его группа продолжала работать. В это же время М.Калбуров стал представителем чешской "Збройовки" (крупнейшего поставщика оружия за рубеж) в Болгарии; в Софии он созвал фирму, торговавшую армейским и полицейским оружием чешского и германского производства, и продержался без провалов вплоть до 1945-го. В середине 1930-х Калбуров дважды нелегально посещал СССР, где его и Винарова принимал нарком Ворошилов.
В Болгарии перехватом корреспонденции правительственных учреждений и посольств руководили сперва Никола Белопитов, а в 1932 – 1936 годах – Д.Ананиев, вызывавшийся Винаровым в Вену для "двадцатидневного инструктажа и обучения… Кроме основной задачи, связанной с секретными телеграммами, группа осуществляла широкую информационную деятельность благодаря связям в военно-фашистских и правительственных кругах".

ПОСЛЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ЛЕГАЛИЗАЦИИ в Германии и Австрии, с документами австрийского предпринимателя прибыл в Италию в феврале 1930-го Л.Е.Маневич, которому было поручено создать и возглавить резидентуру в Милане, нацеленную на военно-техническую разведку на промышленно развитом севере страны. За два года резидентура приобрела 9 ценных агентов-источников, около 70 процентов документов, переданных ею, получили высшую оценку Центра. После провала в октябре 1932-го Маневич по приказу из Москвы на время покинул Италию, вернувшись на Апеннины в качестве австрийского же коммерсанта Конрада Кертнера, совладельца бюро изобретений и патентов и представителя нескольких немецких фирм. Связи резидента в деловых кругах позволяли получать информацию не только по Италии, но также по Испании и Германии, в особенности о немецких ВВС и военной промышленности. Ближайшими сотрудниками Маневича были работавший "под крышей" инженера торгрпредства СССР в Милане Г.П.Григорьев (1932 – 1941), радистка Р.Г.Гинзбург (1934 – 1936), нелегалы супруги А.М. и С.А. Скарбек (Бенедик), ранее работавшие в Китае и Германии. В декабре 1936-го после провала одного из сотрудников Маневич был арестован.
Заключение суда по делу К.Кертнера, составленное в Турине 3 января 1937-го, гласило: "…В 1934 году иностранец, национальность и имя которого точно не выяснены, приехал в Италию, поселился в Милане, поддерживая связь с представителями деловых кругов, и стал заниматься военным шпионажем во вред фашистскому режиму и государству. Называется себя Конрадом Кертнером, но уроженцем какой страны является, установить не удалось… в течение долгого времени Конрад Кертнер развивал деятельность во вред фашисткой Италии и ее военному союзнику Германии, в пользу Советской России. Почти все, кто имел с ним контакт, полагают, что он русский, хотя является совладельцем фирмы в Милане. Сам Конрад Кертнер отрицает, что занимался шпионажем, но в то же время не пожелал дать никаких объяснений по поводу многочисленных документов секретно характера, преимущественно германских, а также итальянских. Документы конфискованы у него в момент ареста, а также обнаружены в конторе и дома при обыске. Конрад Кертнер отрицает, что знает других обвиняемых, имевших с ним преступные связи и доставлявших ему различные секретные документы. Исключением является Делио Лионелло, у которого Кертнер брал уроки летного мастерства. Преступная деятельность Кертнера была обширна: он протянул свои щупальца также на Турин, Геную, Болонью, Брешию и Специю. Ему удалось привлечь ценных специалистов и опытных техников, которые состояли на службе на промышленных предприятиях, снабжающих итальянские и германские вооруженные силы".

В ЯНВАРЕ 1930 ГОДА появился в Шанхае и Рихард Зорге, зарегистрировавшийся как журналист под своим настоящим именем. За два года работы в Китае он сумел создать сильную группу (среди этих людей было несколько будущих сотрудников Зорге в Токио): командир РККА Карл Мартынович Римм (в Китае под именем "Зельман Клязь"), его жена Любовь Ивановна Римм ("Луиза Клязь"), Урсула Кучински (по мужу Гамбургер, спустя годы взявшая себе литературный псевдоним "Рут Вернер"), Григорий Стронский-Герценберг, радисты Зепп Вейнгартен и Макс Клаузен и другие. Макс Кристиансен-Клаузен вспоминал, что еще в Германии Зорге собрал данные на тех иностранных советников китайской армии, у которых "можно было предположить в дальнейшем наилучшую осведомленность: эти данные, как он не раз говорил нам, давали ему возможность, в итоге, в дружеской беседе "выпотрошить их, как жирного рождественского гуся"… Рихард при этом всегда думал о перспективной ценности результатов разведывательной работы. Кто кого и чему учит в военных академиях Пекина и Нанкина? В военных училищах родов войск?… Какие новые, более мобильные части находились в стадии формирования? Какие виды вооружений… закупались и испытывались, в какой последовательности и каким дивизиям они передавались? Исходя из всего этого, можно представить себе, что у нас поистине не было недостатка в работе и как мы, часто все сообща, радовались, когда кусочки мозаики складывались в общую картину". Китайская миссия Зорге успешно завершилась в ноябре 1932-го.
О его восьмилетней работе в Японии (начавшейся в сентябре 1933-го и прерванной арестом японской полицией в октябре 1941-го), равно как и об исключительной ценности передававшейся группой "Рамзая" (оперативный псевдоним Зорге) информации сегодня известно всем. Известно и то, что в Москве не слишком доверяли его сообщениям, а оценить по достоинству (посмертным присвоением звания Героя Советского Союза) деятельность Зорге сочли необходимым лишь в 1964-м, после того как Н.С.Хрущев случайно узнал о ней – не из документов, а из французского художественного фильма трехлетней давности (тогда же в Москве появится идущая от комплекса зданий ГРУ (Хорошевское шоссе, 76) к готовящей для него кадры Военно-дипломатической академии (ул. Народного ополчения, 50) улица Зорге). Отметим поэтому только факт контактов Зорге с французским информационным агентством "Гавас", в токийском бюро которого работал член группы "Рамзай" югослав Бранко Вукелич. Спустя годы глава этого бюро Робер Гиейн осознал, что "по желанию Зорге… получал информацию, которую добывала его разведывательная сеть. Ему было необходимо, чтобы некоторые данные… дошли до представителей западных стран – противников Гитлера. О секретной информации я ставил в известность своего посла и военного атташе. Мой приятель полковник Тибо передавал ее, о чем я сказал Вукеличу, своим коллегам – британскому и американскому военным атташе"; по мнению Гийена, Зорге понимал, что Центр относится к его сообщениям скептически, и считал полезным, "чтобы и по другим каналам подтверждалась информация, которую он посылал в Москву с помощью своей тайной радиостанции. Тем самым его данным придавался бoльший вес".


ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, еще в мае 1934-го, то есть до общей реорганизации военного ведомства, заместителем начальника IV Управления стал по совместительству начальник ИНО ОГПУ-НКВД А.Х.Артузов. Ему было поручено перестроить центральный аппарат военной разведки и ее агентурные сети, создать совместную комиссию в составе начальников Разведупра, ИНО и ОО для координации работы военной и политической разведок и создать при Управлении Школу разведки (до сих пор кадры для Управления давали годичные Курсы разведки и двухгодичные Вечерние академические курсы, соответствовавшие по объему подготовки двум курсам Военной академии им.Фрунзе).
Всего несколько месяцев, с августа по ноябрь 1934-го, военная разведка носила название Информационно-Статистического Управления (ИСУ) РККА. В сентябре заместитель наркома обороны Я.Б.Гамарник утвердил "Положение о школе Информационно-Статистического Управления РККА": продолжительность обучения в ней устанавливалась в 12 месяцев, "постоянный состав" (кадры преподавателей) – в 72 человека, "переменный состав" (слушатели) – 198 человек. Начальнику ИСУ поручалось сформировать Школу к 15 октября. Предполагалось сделать учебные группы небольшими (по 5 – 10 слушателей) и готовить их порознь друг от друга в Москве и Подмосковье.
В ноябре 1934-го ЦИК СССР утвердил "Положение о Народном комиссариате обороны СССР". Согласно пунктам 13 - 14 раздела III этого документа, Разведывательное управление РККА теперь подчинялось непосредственно наркому и не входило в структуру Штаба РККА. Задачи, возлагаемые на начальника Разведупра, остались неизменными (глава 5, пункты 30 – 31), структура же центрального аппарата военной разведки теперь радикально изменилась.
25 декабря "в связи с переходом центральных управлений НКО СССР на новую организационную структуру, в соответствии с новым положением о НКО СССР", на должность начальника Разведупра был назначен Я.К.Берзин. Прочие назначения по новой структуре состоялись в январе 1935-го. При этом целый ряд ключевых постов (включая должности начальников новых, региональных теперь 1 и 2 отделов) заняли сотрудники ИНО, пришедшие в военную разведку вместе с Артузовым (до мая 1935-го продолжавшего руководить и ИНО). В октябре 1936-го заместителем начальника 1 отдела (работавшего по странам Запада) по кадрам также стал майор А.И.Полуэктов, ранее чекист, много лет прослуживший в ОО, "освещавшем" в числе прочих армейских структур и военную разведку.
Новая структура Разведупра выглядела следующим образом:
Начальник Управления – Я.К.Берзин, заместители начальника Управления – А.Х.Артузов, А.М.Никонов;
1 отдел (западный) – О.О.Штейнбрюк;
2 отдел (восточный) – Ф.Я.Карин;
3 отдел (военно-техническая разведка) – О.А.Стигга;
4 отдел (руководство разведотделами округов) – В.Г.Боговой;
5 отдел (дешифровальный) – П.Х.Харкевич;
6 отдел (внешних сношений) – А.И.Геккер;
7 отдел (административный) – А.Д.Мартьянов (с мая 1935-го);
Школа Разведупра – П.Ф.Смирнов (с октября 1934-го);
Курсы усовершенствования Разведупра – В.И.Карпов (Чуйков) (с декабря 1932-го).
В январе 1935-го был образован и Научно-исследовательский институт по технике связи Разведупра (начальник – А.И.Гурвич), появившийся вследствие разделения Научно-испытательного института связи и электромеханики РККА, другая половина которого под названием НИИ связи РККА была подчинена Управлению связи РККА.
На этом перемены не закончились. Уже 15 апреля 1935-го секретным приказом наркома за № 0531 Берзин был освобожден от руководства Разведупром (в "Свободной мысли", 1998, № 2, стр. 108 номер и дата приказа указаны неточно) и зачислен в распоряжение наркома обороны с выражением признательности и уверенности в том, "что и в будущей своей работе т.Берзин вполне оправдает свой заслуженный авторитет одного из лучших людей Рабоче-Крестьянской Красной Армии". Характерно, однако, что в первоначальном проекте этого приказа, датированном 10 апреля, ни о какой благодарности речи нет – он выглядит как обычный приказ о снятии с должности.
15 же апреля новым начальником Управления с должности заместителя начальника Автобронетанкового управления Штаба РККА был назначен С.П.Урицкий.
1 июля было введено в действие "Положение об организации военной цензуры в РККА" (на мирное время), согласно которому Центральная военная цензура РККА (ЦВЦ) работает "под непосредственным руководством и указанием Начальника Разведывательного управления РККА и в контакте с Уполномоченным СНК СССР по охране военных тайн в печати". Как мы помним, с декабря 1918-го по октябрь 1919-го военная цензура уже входила в состав тогдашнего Региструпра. В таком ее подчинении была своя логика: занятые в числе прочего аналитической работой по иностранной прессе, сотрудники Разведупра лучше кого либо еще представляли, какого рода сведения об армии нежелательно пропускать в советскую печать. ЦВЦ предписывалось "организовать предварительную цензуру и осуществлять последующий контроль всех изданий центральных военных издательств…, красноармейского радиовещания, военного сектора Совкино и т.п., а также последующий контроль низовой военной печати".
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 22 сентября 1935-го в РККА устанавливались персональные воинские звания. Их присвоение началось в ноябре, после проведения соответствующей аттестации комсостава (бывшие чекисты обычно получали при этом звания политсостава).
В ноябре 1935-го были утверждены новые штаты (403 человека: 234 военнослужащих и 169 вольнонаемных) и структура (12 отделов и 7 отделений) Разведупра. Назначения по новым штатам произошли в феврале - марте 1936-го, их результатом стала следующая расстановка кадров:
Начальник Разведупра – С.П.Урицкий; заместители начальника – корпусный комиссар А.Х.Артузов, комдив А.М.Никонов; помощники начальника - корпусный комиссар Л.Н.Захаров (Мейер) (с декабря 1935-го), А.Л.Абрамов (Миров) (с сентября 1936-го);
1 отдел (западный) – корпусный комиссар О.О.Штейнбрюк;
2 отдел (восточный) - корпусный комиссар Ф.Я.Карин;
3 отдел (военной техники) – комдив О.А.Стигга;
4 отдел (военно-морской) – капитан 2 ранга М.А.Нефедов;
5 отдел (руководство разведотделами округов и флотов) – комбриг В.Г.Боговой;
6 отдел (радиоразведки) – бригадный инженер Я.А.Файвуш;
7 отдел (дешифровальный) – полковник П.Х.Харкевич;
8 отдел (военной цензуры) – дивизионный комиссар П.И.Колосов;
9 отдел (монголо-синьцзянский) – комбриг В.Н.Панюков;
10 отдел (специальный технический) – бригадный комиссар А.П.Лозовский;
11 отдел (внешних сношений) – комкор А.И.Геккер;
12 отдел (административный) – майор А.Д.Мартьянов (с ноября 1936-го его сменил чекист, капитан госбезопасности в отставке (затем бригадный комиссар) Д.И.Троицкий, до 1923-го возглавлявший отдел ПК Московского губотдела ОГПУ, затем помощник начальника Отдела ПК ОГПУ, начальник 3 отделения Оперода, а с 1932-го – помощник начальника Оперода ОГПУ);
Секретно-шифровальное отделение – полковой комиссар Э.Я.Озолин;
Специальное отделение "А" (функции его не раскрывались; по всей видимости, они состояли в "активной разведке", то есть диверсиях) – бригадный комиссар Г.Л.Туманян;
Отделение кадров - полковой комиссар И.Ф.Туляков;
Финансовое отделение – интендант 1 ранга А.И.Иванов;
Регистрационное отделение – военный инженер 1 ранга М.Н.Панкратов;
Редакционно-издательское отделение – бригадный комиссар Н.Л.Шинкарев;
Отделение связи – старший лейтенант В.А.Зимин.
Такая структура просуществовала без особых изменений до 1939-го. К сожалению, этого нельзя сказать о кадрах Разведупра: именно в эти годы они были выбиты массовыми репрессиями.

Валерий КОЧИК

СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА: СТРУКТУРА И КАДРЫ

СТАТЬЯ ШЕСТАЯ (1937-1946)

РЕЗИДЕНТ РАЗВЕДУПРА в Швейцарии М.И.Полякова вспоминала: "Вернулась я из командировки осенью 1937 года. Не застала в управлении ни Павла Ивановича [Берзина], ни моего начальника и учителя Оскара Стиггу. Не застала я и Н.В.Звонареву, которую успела хорошо узнать и полюбить. О ней мне сказали: уволилась, где-то работает, а где, не знаем. В кабинете Стигги сидел командир с двумя шпалами. Это был А.А.Коновалов. Мы поздоровались. Он сказал, что надеется, что я выйду скоро на работу, так как некому разбирать и отправлять почту отдела. На мой вопрос, когда мне докладывать начальству, он ответил: - Пока начальства нет наверху, а мне вы доложите по ходу дела… На душе было тяжело, я не могла понять, что происходит, и не знала, кого можно спросить об этом… Познакомилась с товарищами в отделе, в основном это были командиры, окончившие академии, языков и нашей работы не знали. Не знал ее и А.А.Коновалов. Я всеми силами старалась им помочь, и как-то само собой эти товарищи стали моими первыми учениками, а позднее некоторые из них и моими начальниками. Все, что я сама знала, все полезное и нужное из моего опыта я старалась передать им, старалась научить их любить нашу работу и гордилась ими все последующие годы. Многие из них стали генералами разведки и так же, как и я, связали с ней свою судьбу навсегда".
21 августа 1937-го начальник отделения кадров Управления, полковой комиссар И.Ф.Поляков сообщил на партактиве: "новых разведчиков у нас 72 %, это пришедшие с 1935 г.", общий же штат "на 50 % не укомплектован". Выступивший там же О.А.Стигга упомянул некие трудности, "когда пришлось снять 10 резидентов".
А спустя год с небольшим, 13 декабря 1938-го, врио начальника 1 (западного) отдела Разведупра полковник А.И.Старунин и его заместитель по агентуре майор Ф.А.Феденко докладывали наркому обороны: "…Рабоче-Крестьянская Красная Армия фактически осталась без разведки. Агентурная нелегальная сеть, что является основой разведки, почти вся ликвидирована…". К концу 1941-го в центральном аппарате почти не осталось старых сотрудников.
Точное количество всех репрессированных в 1937 -- 1940 годах военных разведчиков неизвестно, однако имеющиеся данные говорят о сотнях уволенных, арестованных и расстрелянных – примерно о половине всего личного состава разведки. О потерях среди ее командного состава (и изменениях в его расстановке) можно судить по сведениям УКНС/УНС РККА (Управления по комначсоставу/Управления по начсоставу РККА); выделены фамилии арестованных, подчеркнуты -- арестованных и расстрелянных:
начальник Управления: комкор С.П.Урицкий (апрель 1935-го –- июнь 1937-го), армейский комиссар 2 ранга Я.К.Берзин (июнь –- август 1937-го);
заместители начальника Управления: корпусный комиссар А.Х.Артузов (май 1934-го –- январь 1937-го), старший майор госбезопасности М.К.Александровский (январь 1937-го -- август 1937-го), комдив А.М.Никонов (январь 1935-го -- август 1937-го, в августе несколько дней исполнял обязанности начальника Управления), старший майор госбезопасности С.Г.Гендин (сентябрь 1937-го –- октябрь 1938-го, исполнял обязанности начальника Управления), комбриг А.Г.Орлов (сентябрь 1937-го –- апрель 1939-го, с октября 1938-го по апрель 1939-го исполнял обязанности начальника Управления);
помощники начальника Управления: корпусный комиссар Л.Н.Захаров (Мейер) (декабрь 1935-го –- июнь 1937-го), А.Л.Абрамов (Миров) (сентябрь 1936-го –- май 1937-го);
1 (западный) отдел: начальник – корпусный комиссар О.О.Штейнбрюк (январь 1935-го –- апрель 1937-го), комдив О.А.Стигга (апрель –- ноябрь 1937-го, одновременно начальник 3 отдела), врид начальника –- майор А.И.Старунин (ноябрь 1937-го –- май 1939-го, затем назначен преподавателем тактики Куйбышевской медицинской академии); заместители начальника –- полковник С.Л.Узданский (июль 1935-го –- лето 1936-го), полковник А.А.Мазалов (июль 1935-го –- апрель 1937-го), полковник С.Н.Степанов (июль 1938-го –- май 1939-го, одновременно заместитель начальника 2 отдела; затем назначен преподавателем Ветеринарной академии);
2 (восточный) отдел: начальник –- корпусный комиссар Ф.Я.Карин (январь 1935-го –- апрель 1937-го), комбриг А.Ю.Валин (Гайлис) (апрель -- июль 1937-го), врид начальника – майор, затем полковник Н.В.Хабазов (апрель 1937-го –- июль 1938-го, одновременно начальник отделения; затем направлен в распоряжение УКНС); заместители начальника –- комбриг П.А.Панов (январь 1935-го –- сентябрь 1936-го), дивизионный комиссар Л.А.Борович (август 1935-го –- май 1937-го, причем в 1936 –- 1937 годах одновременно резидент в Китае), врид заместителя майор М.А.Шалин (1937 –- 1938), полковник С.Н.Степанов (июль 1938-го –- июль 1939-го, одновременно заместитель начальника 1 отдела), майор, затем полковник П.Д.Шленский (июль 1938-го –- июль 1939-го);
3 (военная техника) отдел: начальник – комдив О.А.Стигга (январь 1935-го –- ноябрь 1937-го, с апреля 1937-го одновременно начальник 1 отдела), врид начальника -- бригадный комиссар М.Я.Вайнберг (ноябрь 1937-го –- июнь 1938-го); заместители начальника –- комдив Д.К.Мурзин (январь 1935-го –- декабрь 1937-го), комдив Г.Т.Тумельтау (февраль 1936-го –- декабрь 1937-го);
4 (военно-морской) отдел: начальник –- капитан 2 ранга М.А.Нефедов (февраль 1936-го – 1937), врид начальника -- капитан 2 ранга А.М.Якимычев (1937 –- 1938); в начале 1938-го отдел был передан в ведение Наркомата ВМФ;
5 (руководство разведотделами округов и флотов) отдел: начальник –- комбриг В.Г.Боговой (февраль 1936-го –- июнь 1937-го), врид начальника –- майор С.В.Блохин (август 1938-го –- март 1939-го, одновременно заместитель начальника отдела); заместитель начальника -- полковник А.К.Маликов (июль 1936-го – июль 1937-го);
6 (радиоразведка) отдел: начальник -- бригадный комиссар Я.А.Файвуш (февраль 1936-го -- декабрь 1937-го); заместитель начальника –- майор Я.С.Дашевский (февраль 1936-го –- июнь 1939-го);
7 (дешифровальный) отдел: начальник –- полковник П.Х.Харкевич (февраль 1936-го –- февраль 1939-го, уволен из РККА), заместитель начальника –- майор Б.В.Звонарев (февраль 1936-го –- сентябрь 1938-го; в феврале 1941-го назначен преподавателем Московского института востоковедения);
8 (военная цензура) отдел: начальник –- дивизионный комиссар П.А.Колосов (февраль 1936-го –- апрель 1937-го), дивизионный комиссар Е.В.Стельмах (апрель –- июль 1937-го), врид начальника -- полковник И.И.Пузырев (август 1937-го -- 1938); заместители начальника – интендант 1 ранга Е.И.Рея (февраль 1936-го –- декабрь 1937-го), бригадный комиссар В.Ф.Воля (февраль 1936-го –- май 1939-го; с 1938-го –- врид начальника);
9 (монголо-синьцзянский) отдел: начальник –- комбриг В.Н.Панюков (февраль 1936-го –- май 1937-го), врид начальника –- Н.С.Соркин (май 1937-го –- декабрь 1939-го); заместитель начальника –- бригадный комиссар А.М.Арто (февраль 1936-го –- 1938; уволен из РККА), полковник И.Ф.Куц (август 1938-го –- август 1939-го, затем назначен преподавателем в Военную академию им.Фрунзе);
10 (специальной техники) отдел: начальник –- бригадный комиссар А.П.Лозовский (февраль 1936-го –- декабрь 1937-го), майор А.Ф.Васильев (декабрь 1937-го –- май 1939-го); заместитель начальника –- бригадный комиссар Э.К.Перкон (февраль 1936-го –- декабрь 1937-го), врид заместителя –- полковой комиссар К.А.Новицкий (декабрь 1937-го –- октябрь 1938-го, затем уволен из РККА, восстановлен в 1940-м);
11 (внешних сношений) отдел: начальник –- комкор А.И.Геккер (февраль 1936-го –- февраль 1937-го), врид начальника –- майор Н.И.Дубинин (ноябрь 1937-го –- июль 1938-го); заместитель начальника –- комбриг Ф.Г.Мацейлик (февраль 1936-го –- ноябрь 1937-го, в феврале –- ноябре 1937-го одновременно врид начальника отдела);
12 (административный) отдел: начальник –- бригадный комиссар Д.И.Троицкий (ноябрь 1936-го –- сентябрь 1937-го), врид начальника –- интендант 1 ранга В.П.Крюков (1937 – май 1938-го), майор К.Н.Деревянко (июнь 1938-го –- июль 1940-го);
13 (радиосвязи) отдел (образован в 1937-м): заместитель начальника и врид начальника отдела –- военинженер 2 ранга И.Н.Артемьев (декабрь 1937-го –- май 1939-го);
Секретно-шифровальное отделение (иногда именовалось Отделением "Ш"): начальник -- полковой комиссар Э.Я.Озолин (январь 1935-го –- ноябрь 1937-го), майор Н.А.Филатов (сентябрь 1938-го –- май 1939-го);
Спецотделение "А": начальник -- бригадный комиссар Г.Л.Туманян (февраль 1936-го –- апрель 1938-го, затем назначен военкомом Военно-инженерной академии РККА), полковник Х.-У.Д.Мамсуров (апрель 1938-го –- май 1939-го); заместитель начальника –- бригадный комиссар Х.И.Салнынь (февраль 1936-го –- апрель 1938-го);
Отделение связи: начальник -- старший лейтенант В.А.Зимин (февраль 1936-го –- апрель 1938-го), майор М.С.Маслов (июль 1938-го –- июнь 1939-го);
ЦШПКШ (Центральная школа подготовки командиров штаба -- так с осени 1936-го из соображений конспирации именовалась Школа Разведупра): начальник -– полковник Ф.П.Смирнов (октябрь 1934-го –- апрель 1938-го), полковник М.А.Шалин (апрель 1938-го –- июнь 1939-го);
Разведывательные курсы усовершенствования комсостава РККА при Разведупре: начальник –- полковник В.И.Швецов (октябрь 1935-го –- сентябрь 1939-го);
НИИ по технике связи: начальник –- бригадный инженер А.И.Гурвич (январь 1935-го –- декабрь 1937-го), врид начальника –- военинженер 1 ранга М.А.Кожевников (декабрь 1937-го –- май 1938-го), военинженер 2 ранга И.С.Киселенко (июнь 1938-го –- 1941).
Упоминаемое в некоторых источниках спецотделение "И", занимавшееся республиканской Испанией, судя по всему, представляло собой временную рабочую группу и едва ли может считаться самостоятельным подразделением Разведупра; по крайней мере, документы об его образовании и упразднении нам неизвестны.
Среди обвинений, по которым репрессировались сотрудники Управления, преобладали "участие в военно-фашистском заговоре", в "контрреволюционных организациях", шпионаж, встречались и такие основания, как "вследствие ареста его родного брата (троцкиста) за шпионаж в пользу Японии", [состоящий в распоряжении Разведупра старший лейтенант А.П.Махалов] "был близко связан с изъятым из кадров РККА Касони" [начальник лаборатории НИИ по технике связи Разведупра военинженер 3 ранга В.И.Разговоров], "воспитывался у дяди –- владельца театральных предприятий, домовладельца" [секретный уполномоченный 2 отдела Разведупра капитан 3 ранга А.А.Лейферт], "состоял в партии левых с.-р. в 1918 г., политического доверия не внушает" [секретный уполномоченный 1 отдела Разведупра батальонный комиссар К.К.Довгалло], "муж ее исключен из рядов ВКП(б) за сокрытие участия своего отца в кулацком восстании в 1919 гг." [переводчица Разведупра техник-интендант 1 ранга А.Я.Ленская], "имел связь с врагом народа Уборевичем" [военный цензор разведотдела Забайкальского военного округа капитан О.Н.Степанов], "выходец из Германии, имел близкое знакомство с ныне арестованными врагами народа, в Германии проживают мать и брат, которые находятся на его иждивении" [состоящий в распоряжении Разведупра интендант 3 ранга В.М.Тель], "в 1921 г. исключался из ВКП(б), уроженец Бессарабии – за невозможностью дальнейшего использования", [состоящий в распоряжении Разведупра полковой комиссар А.С.Семенов] "была секретарем Уншлихта, знакома с бывшей женой Мессинга, в 1917 г. была в Бунде" [состоящая в распоряжении Разведупра политрук М.С.Болотина], "отец арестован, полька" [состоящая в распоряжении Разведупра военинженер 2 ранга А.Э.Приставко] и т.п. Увольнения из армии за некомпетентность и непрофессионализм тогда были довольно редки.
"Политдонесения" фиксировали реакцию сотрудников Управления на "разоблачения врагов народа": "Дело Г [Гамарника] заставляет задуматься, кому теперь можно верить? И кому подчиняться?" ["т. Семенов, слушатель курсов"], "как мог такой авторитетный руководитель армейских парторганизаций превратиться в врага народа" [капитан 3 ранга Зайцев, сотрудник 4 отдела], "теперь вообще нельзя доверяться никому" [Кормилицына, сотрудница 10 отдела]; "монтажист" при снятии со стены портрета Гамарника заявил: "Как бы еще чей портрет не пришлось снимать", а другой добавил: "Теперь надо вывешивать портреты Карла Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, тогда наверняка не ошибешься". Автор этого донесения констатирует: "Извещение о самоубийстве Гамарника вызвало у многих работников РУ неприятный осадок, а у некоторых и растерянность. Еще продолжаются разговоры: "кому же теперь верить и как познавать людей". Из другого донесения: "После проведенного актива НКО, в связи с приказом Наркома №… разговоры вокруг арестов прекратились, но за последнее время в связи с арестом [М.К.] Александровского вновь возобновились", "Я недоумеваю, в чем дело? Ведь Александровского нам прислали как проверенного, прислали тогда, когда уже в НКВД имелся материал на врагов. Мы вчера еще к нему ходили докладывали, с ним по службе общались, а теперь его взяли" [майор Васильев], "Моя жена родная сестра Узданского, он и его брат как враги народа арестованы. Узданский ходил ко мне в гости. А я только хотел подать заявление о вступлении в партию" [интендант 1 ранга А.И.Вильнер], "Поздно раскрыли эту банду шпионов, почему партия не могла их раньше разоблачить. Кому теперь верить?".
Летом 1937-го начальник Разведупра назначил комиссию "для проверки состояния собственных вещей (корзин, чемоданов, сундуков) принадлежащих работникам РУ, командированным на работу за границу"; фактически же комиссия проверяла не "состояние хранения", а содержимое вещей. У некоторых сотрудников были найдены труды Троцкого, Зиновьева и других "врагов народа" (что не удивительно, ведь некоторые из сундуков хранились с 1930-го), а резидент в США Б.Я.Буков держал в своем чемодане "Револьверов 3 системы Парабеллум, Маузер, Вальтер с патронами. Часов заграничных 4. Фотоаппаратов 2. Отмычек разных 40 шт.".

НОМЕРНОЕ НАИМЕНОВАНИЕ центральный аппарат военной разведки вновь получил в мае 1939-го. Теперь он именовался 5 Управлением РККА. 29 июня были утверждены его новые штаты (341 военнослужащий, 189 189 вольнонаемных) и структура, продержавшиеся ровно год:
начальник 5 Управления: комдив (с мая 1940-го –- генерал-лейтенант) И.И.Проскуров (с апреля 1939-го);
заместитель начальника 5 Управления: майор А.Ф.Васильев (с мая 1939-го);
1 (западный) отдел: начальник –- майор (затем полковник) Ф.А.Феденко (с мая 1939-го);
2 (восточный) отдел: майор (затем полковник) А.П.Кисленко (с мая 1939-го);
3 (военно-технический) отдел: военинженер 1 ранга А.А.Коновалов (с мая 1939-го);
4 (паспортный) отдел: майор (затем полковник) С.Ф.Пивоваров (с июля 1939-го);
5 (информационный) отдел: исполняющий должность начальника –- полковник Г.П.Пугачев (с августа 1939-го);
6 (приграничной разведки) отдел: начальник –- полковник Т.Ф.Корнеев (с декабря 1939-го);
7 (радиоразведки) отдел: майор (затем полковник) Ф.П.Малышев (с октября 1939-го);
8 (радиосвязи) отдел: военинженер 1 ранга И.Н.Артемьев (с мая 1939-го);
9 (шифровальный) отдел: майор Н.А.Филатов (с мая 1939-го), майор Л.С.Пелевин (с октября 1939-го);
10 (внешних сношений) отдел: полковник Г.И.Осетров (с мая 1939-го);
11 (дешифровальный) отдел: майор Н.А.Филатов (с 11 (дешифровальный) отдел: майор Н.А.Филатов (с октября 1939-го);??
Специальный отдел "А": полковник Х.-У.Д.Мамсуров (с мая 1939-го);
Политотдел: бригадный комиссар И.И.Ильичев (с июня 1938-го);
Отдел кадров: заместитель начальника –- бригадный комиссар И.Ф.Туляков (с июня 1939-го);
Общий отдел: начальник -- майор (затем полковник) М.С.Маслов (с июня 1939-го);
Административно-хозяйственный отдел: майор (затем полковник) К.Н.Деревянко (с июня 1938-го);
Центральная школа подготовки командиров штаба – майор П.С.Петров (с октября 1939-го);
Курсы усовершенствования комсостава –- полковник Д.И.Гончаров (с октября 1939-го);
НИИ по технике связи –- военинженер 1 ранга И.С.Киселенко (с июня 1938-го);
Институт оперативной техники (в составе Управления с 1939-го, штаты –- 16 военнослужащих, 21 вольнонаемный; судя по названиям лабораторий –- фоторепродуцирования, чертежная, цинкография, типо-лито, занимался в основном изготовлением документов): В.С.Четвериков (с декабря 1939-го).
Прежний 9 (монголо-синьцзянский) отдел стал самостоятельным подразделением Генштаба под названием Отдела специальных заданий (начальник –- полковой комиссар Н.С.Соркин, с 1939-го).
Принимая Наркомат обороны от Ворошилова в мае 1940-го, новый нарком маршал С.К.Тимошенко отметил в акте приема целый ряд недостатков, в том числе касающихся 5 Управления:

"Организация разведки является одним из наиболее слабых участков в работе Наркома обороны. Организованной разведки и систематического поступления данных об иностранных армиях не имеется. Работа Разведывательного управления не связана с работой Генерального штаба. Наркомат обороны не имеет в лице Разведывательного управления органа, обеспечивающего Красную Армию данными об организации, состоянии, вооружении, подготовке к развертыванию иностранных армий. К моменту приема Наркомат обороны такими разведывательными данными не располагает. Театры военных действий и их подготовка не изучены"

В июне 1940-го 5 Управление передается обратно в Генштаб и получает название Разведывательного управления Генерального штаба РККА. В состав Разведупра вернули Отдел специальных заданий, а ЦШПКШ стала именоваться теперь Высшей специальной школой Генерального штаба. Несколько изменилась и структура Разведупра, приняв такой вид:
начальник Управления: генерал-лейтенант Ф.И.Голиков (с июля 1940-го);
заместитель начальника Управления: генерал-майор А.П.Панфилов (с июня 1940-го), генерал-майор И.Г.Рубин (с июля 1940-го);
1 (западный) отдел: начальник –- полковник А.М.Кузнецов (с августа 1940-го);
2 (балканский) отдел: полковник С.М.Чувырин (с августа 1940-го);
3 (восточный) отдел: полковник А.П.Кисленко (с августа 1940-го);
4 (военно-технический) отдел: военинженер 1 ранга А.А.Коновалов (с августа 1940-го);
5 (специальный) отдел: полковник Х.-У.Д.Мамсуров (с августа 1940-го);
6 (паспортный) отдел: генерал-майор Н.И.Егорычев (с августа 1940-го);
7 (приграничной разведки) отдел: военинженер 1 ранга П.П.Мелкищев (с октября 1940-го);
8 (радиоразведки и радиосвязи) отдел: военинженер 1 ранга И.Н.Артемьев (с мая 1939-го);
9 (шифровальный) отдел: майор Л.С.Пелевин (с октября 1939-го);
10 (дешифровальный) отдел: полковник Н.А.Филатов (с августа 1940-го);
11 отдел (?? функции неизвестны ??): полковник И.В.Виноградов (с августа 1940-го);
Отдел внешних сношений: полковник А.В.Герасимов (с июля 1940-го);
Отдел Центральной военной цензуры: полковой комиссар А.Ф.Кобелев (с августа 1940-го);
Информационный отдел: генерал-майор Н.И.Дубинин (с сентября 1940-го);
Отдел спецзаданий: полковой комиссар Н.С.Соркин (с декабря 1939-го);
Общий отдел: полковник С.Ф.Пивоваров (с августа 1940-го);
Отдел кадров: полковник А.Н.Кондратов (с июня 1940-го);
Политотдел: генерал-майор (ранее дивизионный комиссар) И.И.Ильичев (с июня 1938-го);
Административно-хозяйственный отдел: полковник Г.Н.Жданов (с августа 1940-го), полковник Ф.С.Веселов (с сентября 1940-го);
Высшая специальная школа: ?? звание?? Н.Е.Чуваков (с сентября 1940-го);
Разведывательные курсы усовершенствования комсостава Высшей специальной школы: полковник Д.И.Гончаров (с сентября 1940-го);
НИИ по технике связи: военинженер 1 ранга И.С.Киселенко (с июня 1938-го);
Институт оперативной техники: полковник В.С.Четвериков (с декабря 1939-го).

УГРОЗА НАДВИГАВШЕЙСЯ ВОЙНЫ ставила перед необходимостью воссоздания агентурных сетей, разрушенных усилиями как зарубежных контрразведок, так и собственного НКВД.

В Германии на Разведупр уже многие годы (с 1931-го) работала журналистка И.Штёбе ("Альта"), имевшая несколько своих источников информации. Главным среди них был дипломат Рудольф фон Шелиа ("Ариец"). В группу Штебе входили радист Курт Шульце ("Берг"), сотрудничавший с Управлением еще с 1929-го, Г.Кегель и другие; они первыми сообщили Москве об утверждении Гитлером плана "Барбаросса" и его основном содержании. Резидентом с декабря 1940-го был военный атташе в Берлине генерал-майор В.И.Тупиков, ему помогали полковники Н.Д.Скорняков ("Метеор"), И.Г.Бажанов и В.Е.Хлопов. Связь резидентуры с группой "Альты" осуществлял Н.М.Зайцев ("Бине"). Тупиков не сомневался в скором начале войны, о чем с 23 мая 1941-го ежедневно докладывал в Центр. 12 июня он докладывал: "Из 10 миллионов немецкой армии три четверти находятся восточнее меридиана Штеттин, Берлин, Вена. Немецкая пропаганда прекратила заявления о неизбежности столкновения на Востоке. Сведения о мобилизации в Румынии подтверждаются. "Ариец" называет теперь срок наступления против нас 15 – 20 июня".
Югославский военный атташе в Берлине Владимир Ваухник вспоминал: "Наилучшие отношения у меня сложились с советской военной миссией в Берлине, которая была довольно многочисленной. В то время миссию возглавлял генерал Тупиков, на службе строгий, а вне службы дружелюбный и гостеприимный. Первым помощником генерала и военно-воздушным атташе [если точнее, помощником атташе по авиации] был полковник Скорняков, истинно русская душа, как ее описывал Достоевский… Как все русские, он не желал рассуждать о глобальных политических проблемах и не участвовал в разговорах о ситуации у него на родине. Беседовал исключительно на военные темы. Скорняков, как и его товарищи, углублял знания языка, занимаясь с немецким учителем. Со временем полковник обратил внимание, что учитель задает ему вопросы, не имеющие отношения к изучению языка… Без обиняков он спросил немца, сколько тому платят за информацию о каждом уроке. Учитель сильно смутился и сразу признался, что получает по десять марок за рассказ о проведенном занятии. "Хорошо, -- сказал Скорняков, -- продолжайте и дальше… Но если вы мне расскажете, о чем вас спрашивали и что вы отвечали, получите от меня еще двадцать марок". Учитель вскоре стал его другом и, возможно, сотрудником. Скорнякова окружали еще несколько полковников и майоров, не менее добрых и симпатичных друзей. Это прежде всего полковник-танкист Хлопов, с которым мы как следует изучили немецкие танковые войска. Меня охотно навещали и полковники Воронцов [видимо, капитан 1 ранга, затем контр-адмирал М.А.Воронцов –- военно-морской атташе] и Бажанов".
Советско-чехословацкий договор о взаимопомощи от 16 мая 1935-го сделал возможным сотрудничество двух стран и по линии разведки. Еще летом 1935-го делегация Разведупра РККА во главе с Артузовым в Праге подписала с руководством 2 (разведывательного) отдела Главного штаба чехословацкой армии договор. Наметивший два основных направления совместной деятельности: обмен информацией о нацистской армии и общая агентурная работа. В январе 1936-го советские и чехословацкие разведчики сопоставили свои сведения об армии Германии, частях СС и полицейских формированиях. 27 мая того же года в Праге был создан самостоятельный совместный разведцентр под названием "Вонапо" (затем "Вонапо-2") во главе с майором Карелом Палечеком из 2 отдела; советскую военную разведку представлял капитан (затем майор) Кузнецов. К 1938-му "Вонапо" располагало собственной агентурой в Германии и Австрии (33 человека, из них 16 резидентов). Чехословацкие разведчики дважды посетили СССР (летом и осенью 1936-го), встречались с маршалом Тухачевским, начальником Разведупра комкором Урицким и его заместителем комдивом Никоновым и в числе прочего обменялись опытом дешифровки немецких кодов, для чего гостям демонстрировали новейшую станцию радиоперехвата в Ленинградской области.
В 1938-м 2 отдел передал Москве сведения о работавшей против СССР из стран Балтии агентуре нацистов, поступившие в апреле от чехословацкого агента "А-54" (ответственного сотрудника Абвера П.Тюммеля). Для проверки его информации майор А.Франк и штабс-капитан Й.Форжт выезжали в Прибалтику под видом туристов.
После Мюнхенского соглашения совместный центр "Вонапо-2" прекратил существование, майор Кузнецов отбыл к новому месту назначения в Берлин, а накануне нападения нацистов на Чехословакию 11 ведущих сотрудников 2 отдела ("особая военная группа") вылетела в Лондон на английском самолете, взяв лишь самые необходимые документы; все прочее пришлось уничтожить. Однако сотрудничество продолжалось (включая агентурную работу в оккупированной Чехословакии, Румынии, Югославии и Турции), с советской стороны в нем участвовали военно-воздушный атташе в Великобритании комбриг И.И.Черний, его помощник майор Б.Ф.Швецов, военный атташе при союзных правительствах в Лондоне майор (затем подполковник) А.Ф.Сизов.
Естественно, в Чехословакии параллельно действовала и самостоятельная резидентура советской военной разведки. В 1940 –- 1941 годах ею руководил двадцатипятилетний Леонид Андреевич Михайлов ("Рудольф"). Под именем сотрудника генконсульства СССР в Праге Леонида Ивановича Мохова он руководил обширной сетью агентуры и поддерживал связи с организациями Сопротивления (как коммунистическими, так и ориентированными на эмигрантское правительство в Лондоне). Связными Мохова были Иржина Унцейтиг и журналист Курт Беер (литературный псевдоним Курт Конрад), одну из разведгрупп в 1937 – 1941 годах возглавлял майор чехословацкой армии Едличка ("Руди"), имевший прямую радиосвязь с Москвой. Немало ценной военно-технической и политической информации давала в 1939 –- 1941 годах группа "Балканское сопротивление", руководимая сотрудниками пражского концерна "Баньска" Александром Магличем и Сватоплуком Радой.
Накануне нападения на СССР Мохов, предупрежденный о возможных провокациях, срочно выехал в Москву. В меморандуме об объявлении войны, зачитанном по радио утром 22 июня, Й.Риббентроп прямо коснулся пражского резидента: "…кроме того, велась интенсивная разлагающая деятельность на территориях, оккупированных Германией… Советские представительства, особенно генеральное консульство в Праге, внесли в это большой вклад. С помощью радиоприемников и передатчиков осуществлялась тщательная разведывательная деятельностью, которая является блестящим доказательством работы Коминтерна против Рейха… Сотрудник русского консульства в Праге Мохов был главой русской разведывательной сети, которая простиралась над всем протекторатом…"; 10 ноября 1941-го начальник пражского гестапо докладывал Р.Гейдриху о раскрытом летом "аппарате советской разведывательной службы, руководимом Моховым, сотрудником советского генерального консульства в Праге… арестовано около 200 человек".
Целый ряд разведгрупп в дополнение к уже имевшимся был создан в предвоенные годы в Болгарии; нацистский посол в Турции Ф. Фон Папен называл Болгарию лучшим центром Москвы по сбору информации. Одну из этих групп возглавлял отставной болгарский генерал-майор В.С.Заимов ("Азорский") И.Винаров вспоминал, что и сам Берзин, и знавший Винарова по общей работе в Китае резидент в Болгарии полковник В.Т.Сухоруков интересовались фигурой Заимова уже в 1935 –- 1936 годах. Сухоруков был первым советским военным атташе в Болгарии (дипломатические отношения с ней СССР установил в июле 1934-го). Однако к постоянной работе Заимова привлек уже в январе 1939-го сменивший Сухорукова на постах военного атташе и резидента полковник А.И.Бенедиктов. Заимову удалось довольно быстро создать эффективную группу, чья активность распространялась на Румынию, Турцию, Югославию, Грецию, Германию. Радистами группы стали инженер Никола Белопитов (работал на советскую военную разведку еще с 1928-го) и Тодор Прахов. Связным почти все время оставался секретарь советского военного атташе старший лейтенант (потом капитан) Я.С.Савченко, выпускник ЦШПКШ 1939 года.
В конце 1939-го появилось еще одно "тайное разведывательное звено под руководством Крыстьо Белева" (из обвинительного заключения болгарского суда, 1943). Заместителем Белева и главным информатором этой группы стал известный адвокат Александр Пеев ("Боевой"), радистами – Эмил Попов ("Пар") и Иван Джаков. Первое время работой группы руководил новый военный атташе СССР в Софии (1939 –- 1941) полковник И.Ф.Дергачев, с отъездом которого куратором группы и главным резидентом стал помощник военного атташе майор Л.А.Середа. В марте 1941-го Белев был интернирован как коммунист, во главе группы его сменил Пеев, использовавший для получения информации свои широкие связи с военных и дипломатических кругах Болгарии; до апреля 1943-го группой передано свыше 400 радиограмм.
В начале 1937-го освобожденному из тюрьмы по амнистии бывшему секретарю окружкома БКП С.И.Богданову предложил сотрудничать с Москвой шофер советского военного атташе лейтенант И.Ф.Шалыгин. Сначала Богданов работал в одиночку, но за 1939 – 1940 годы сумел создать группу, вопреки провалам отдельных своих звеньев действовавшую вплоть до 1944-го. Основное ядро в Софии возглавлял сам Богданов ("Арбатов"), его заместителем был Стоян Шарланджиев. Ответвления группы имели собственные рации и свои позывные: так, звено "Пан" в Варне (Васил Попов, затем Петр Богоев) отслеживала военные перевозки на северо-востоке Болгарии и прилегающих морских путях; звено в Пловдиве возглавлял Павел Нончев.
Разведотдел штаба Черноморского флота (начальник – полковник Д.Б.Намгаладзе) засылал в Болгарию собственную агентуру. В октябре – ноябре 1940-го туда морем были нелегально переправлены обосновавшийся в Варне З.Христов (с паспортом на имя Н.И.Добрева) и группа "Дро" в составе опытного разведчика Г.Стойнова и его жены Свободы Анчевой (М.В.Мирчевой). Всех их снабдили документами переселенцев из Южной Добруджи, которая перешла к Болгарии от Румынии по Крайовскому соглашению (1940).
Работой Разведупра в Скандинавии руководил С.К.Старостин ("Кент"), в 1936-м –- только что окончивший училище лейтенант, а спустя три года –- уже резидент. На вопрос о причинах "стремительности карьеры" он посоветовал обратить "внимание на год начала моей службы в разведке… Чистка была удобным поводом "убрать" наиболее влиятельных людей… Военная разведка была обескровлена… Ситуация сложилась, как в песне "Молодым везде у нас дорога". В двадцать три года я стал резидентом по всему Скандинавскому региону, а в тридцать два получил полковника". Прибывший в конце 1939-го в Стокгольм Старостин официально числился "директором "Интуриста" с филиалами в Осло и Копенгагене, а также одновременно представителем Аэрофлота и Госкино. С момента аншлюса Австрии, а особенно после захвата Польши из Европы в Стокгольм потянулся мощный поток беженцев, в основном еврейской национальности… антисемитизм Гитлера и моя деятельность в качестве представителя Аэрофлота способствовали скорому становлению агентурной сети. Вербовал агентов, как правило, на основе идейных антифашистских убеждений. Валюты у Советского государства на оплату хорошего агента не было. За получаемые сведения я, конечно, платил, но суммы были чисто символические. Зато у СССР был мировой престиж –- не такой уж маленький капитал. Именно на основе идейных убеждений мне и удалось завербовать в Стокгольме суперагента по кличке "Ларс"… Шведы завербовали немецкого шифровальщика, имея же ключ к шифру, они контролировали всю переписку германского генералитета и высших чинов третьего рейха вплоть до самого фюрера. "Ларс" же по роду своей службы имел доступ к этим документам, которые в пяти пакетах разносились королю, премьер-министру, начальнику генштаба, главнокомандующему и руководителю дипломатического ведомства Швеции. Все документы проходили через мой стол" ("Начало", 1992, № 26, стр. 24).

На обсуждении проекта нового издания истории Великой отечественной (1989), тогдашний заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Г.А.Михайлов заметил: "Вопреки некоторым бытующим представлениям в Центр регулярно поступала достоверная информация о подготовке фашисткой Германии к нападению на Советский Союз. С большой точностью были переданы боевой состав, численность, группировка войск противника, сообщено решение Гитлера о нападении на СССР, поступала информация о первоначальных сроках нападения и о последующих изменениях в них. Исследования трофейных документов показали, что данные советской разведки о противнике были очень близки к реальным. Иными словами, информация была. Другое дело, как она использовалась". Выпущенное шестью десятилетиями ранее учебное пособие Академии им.Фрунзе высказывалось на ту же тему категоричнее: "Было бы весьма ошибочным считать функции разведывательной службы мирного времени законченными в тот момент, когда она добыла, обработала и распространила полученные ею разведывательные данные. Она должна продолжить свою работу в том направлении, чтобы наши военные мероприятия мирного времени реагировали на ее данные. Она обязана сигнализировать всякую военную опасность и решительно бороться со всякими попытками игнорировать ее указания… От ее работников требуется величайшее гражданское мужество, ибо нет ничего легче, как затем говорить о том, что я, мол, вам об этом писал, а вы меня не послушали" (С.М.Белицкий. Оперативная разведка. М.-Л., 1929, стр. 24 –- 25).
Едва ли можно считать последнюю формулировку устаревшей и в наши дни.

ВОЙНА ПРЕЖДЕ ВСЕГО вынудила готовить громадное число людей для работы в тылу противника. Спешно набираемые слушатели проходили краткий курс обучения в специальных лагерях. Например, в учебном лагере на подмосковной станции Сходня в первые месяцы войны около полутора тысяч человек (русские, немцы, поляки, чехи, румыны, итальянцы и т.д.) в течение двух недель изучали стрельбу, радиодело, топографию, прыжки с парашютом, основы конспирации и все прочее, что могло понадобиться в тылу у врага.
Массовая подготовка таких кадров не была для Красной Армии совершенно новым делом. С конца 1920-х этим занимались в Украинском и Белорусском военных округах. Более того, на советской территории производились закладки оружия, продовольствия и т.д. на случай вражеской оккупации той или иной области. Проводились масштабные партизанские учения и периодическая переподготовка потенциальных партизан. Параллельно в этом же направлении работали и органы госбезопасности. Однако в 1935 – 1938 годах все подобные приготовления были свернуты, а затем последовали массовые репрессии.
Теперь же пришлось спешно забрасывать десанты туда, где действовали профессиональные розыскники противника, а "условия вооруженной борьбы еще не назрели. Большая часть населения была к ним равнодушна. Не были обеспечены организационные и технические условия применения парашютных десантов и отсутствовал боевой опыт" ("Hadtornete kцzlemйnyek" (Bp.), 1976, № 3, old. 525). В Польше из пяти подобных групп (в составе бывших офицеров польской армии) удалось закрепиться ровно на год (август 1941-го – август 1942-го) лишь одной – группе "Михаил". Командиром ее был Николай Арцишевский. Не слишком удачной оказалась и заброска агентуры в бывшую Чехословакию. Глава чехословацкой военной миссии в Москве Г.Пика 10 октября 1941-го сообщал в Лондон: "После передачи меморандума о саботаже и парашютистах, я был принят сегодня народным комиссаром Берия, членом правительственной пятерки по обороне государства. Берия обещал временно приостановить высадку парашютных десантов. Подготовленную нами следующую группу я отослал обратно в Суздаль…". По инициативе Г.Димитрова были временно приостановлены и десанты в Болгарию.
Основным каналом связи с Москвой стало радио, которое прежде старались использовать как можно реже. Многократно увеличился риск пеленгации: в 1941 – 1942 годах это вызвало провалы в Бельгии, Германии, Болгарии и других странах. Впрочем, уже 15 мая 1942-го нацистское РСХА констатировало: "заброска парашютистов… достигла больших размеров, особенно в протекторате Богемии и Моравии, Генерал-губернаторстве [Польша] и на оккупированных территориях… Чаще всего сбрасываются группы по 4 –- 6 человек". Через два дня Гитлер, выслушав доклад начальника РСХА, раздраженно заметил: "Большевики нас превосходят только в одной области –- в шпионаже".
В феврале 1942-го Разведупр преобразуется в Главное разведывательное управление (ГРУ) Генштаба. 23 сентября того же года нарком обороны Сталин издал приказ № 00222:

"В целях упорядочения и улучшения работы военной разведки приказываю: 1. Выделить из состава Генерального штаба Красной Армии Главное разведывательное управление, подчинив его Народному комиссару обороны. 2. На Главное разведывательное управление Красной Армии возложить ведение агентурной разведки иностранных армий как за границей, так и на временно оккупированной территории СССР. 3. Войсковую разведку изъять из ведения Главного разведывательного управления. 4. Для руководства и организации работы войсковой разведки создать в составе Генерального штаба Красной Армии Управление войсковой разведки, подчинив ему разведотделы фронтов и армий. Установить, что начальник Управления войсковой разведки Генштаба является одновременно заместителем начальника Генерального штаба Красной Армии. Запретить Управлению войсковой разведки Генштаба Красной Армии и разведотделам фронтов и армий ведение агентурной разведки. 5. Дешифровальную службу Главного разведывательного управления передать в ведение НКВД СССР. 6. Выделить из состава Главного разведывательного управления Отдел центральной военной цензуры, сохранив его в системе Наркомата обороны как самостоятельный отдел… 8. Разрешить Главному разведывательному управлению Красной Армии создание на периферии вдали от штабов фронтов трех-четырех разведывательных групп, использовав для прикрытия их представительства Центрального штаба партизанского движения при военных советах фронтов…"

Как вспоминали военные разведчики, И.И.Ильичев счел неизбежные в тех условиях провалы агентуры на фронтах и армиях достаточным основанием для того, чтобы "излечить больную голову путем ее отсечения"; не без его подачи "приказ о ликвидации фронтовых агентурных структур был отдан в самый ответственный момент нашего общего наступления… Дезорганизация разведки в этот период весьма отрицательно сказалась на боевой деятельности войск и явилась объективно причиной больших потерь, поскольку штабы фронтов в этот период нужной информации о противнике не получали" (В.А.Никольский. Аквариум-2. М., 1997, стр. 126).
Видимо, в силу этого 19 апреля 1943-го приказом наркома обороны № 0071 Управление войсковой разведки было преобразовано в Разведупр Генштаба Красной Армии. На него возлагались "руководство войсковой и агентурной разведкой фронтов, регулярная информация о действиях и намерениях врага и проведение дезинформации противника". Заместителем начальника Генштаба по разведке и начальником Разведупра Генштаба стал генерал-лейтенант Ф.Ф.Кузнецов, а его заместителями – генерал-майоры Л.В.Овянов и П.Н.Вавилов.
Размещался Разведупр Генштаба в Москве, на улице Карла Маркса (Старая Басманная), дом 17. В него входили восемь номерных отделов: 1 (войсковой разведки) отдел, 2 (агентурной разведки), 3 (руководство агентурной разведкой фронтов), 4 (оперативной информации), 5 (радиоразведки и забивки радиостанций противника), 6 (радиосвязи), 7 (кадров), 8 (шифровальный) отдел, а также Административно-хозяйственный отдел, Специальное отделение (дезинформации), Отделение оперативной техники, Финансовое отделение, Следственная часть (допрос военнопленных), Секретариат Разведупра Генштаба, Авиационный отряд, Радиоузел связи и Школа агентурной подготовки.
Спустя два месяца Государственный комитет обороны утвердил постановление под названием "Мероприятия по улучшению зарубежной работы разведывательных органов СССР", касавшееся всех аспектов деятельности внешней, военной и самостоятельной тогда военно-морской разведок. Основными объектами "зарубежной работы" назывались Германия, Япония, Италия, оккупированные ими страны, а также США и Англия. Шло и сотрудничество советской военной разведки с аналогичными службами союзников: польской (1941 – 1943) и чехословацкой (1941 – 1943), английской и американской (1943 – 1944). Косвенным отражением такой активности стали данные нацистов, согласно которым в начале 1944-го на территории рейха и оккупированных им стран работало около пятисот нелегальных раций антигитлеровской коалиции, а в дальнейшем их число стабильно увеличивалось.

ДОКУМЕНТЫ, касающиеся дальнейшей истории военной разведки, в основном остаются пока на ведомственном хранении. Ограничимся поэтому лишь самыми общими сведениями.

Восстановилась кадровая стабильность: во время Великой Отечественной и позднее в ГРУ работало немало профессиональных разведчиков, пришедших на эту службу еще в предвоенные годы. За недостатком места приведем неполный список одних только генералов и адмиралов: Е.В.Алешин, Б.П.Асеев, Л.К.Бекренев, И.А.Большаков, И.А.Бондаренко, П.Н.Вавилов, А.А.Вартанян, А.В.Васильев, А.Ф.Васильев, И.В.Виноградов, М.А.Воронцов, Т.Ф.Воронцов, Я.П.Горшков, М.Я.Грязнов, В.М.Драгун, Н.И.Дубинин, В.А.Дубовик, П.П.Евстигнеев, С.Д.Зотов, М.И.Иванов, И.А.Иконникков, Я.Н.Ищенко, В.М.Капалкин, К.В.Кашников, А.П.Кисленко, А.А.Коновалов, Н.А.Кореневский, Н.В.Корнеев, М.А.Кочетков, М.П.Кутузов, И.Г.Ленчик, К.Б.Леонтьев, Г.О.Ляскин, И.Н.Маковский, Х.-У.Мамсуров, М.С.Маслов, П.П.Мелкишев, М.А.Мильштейн, Н.М.Молотков, В.А.Никольский, Л.В.Онянов, М.Ф.Панфилов, Р.С.Пекурин, И.Я.Петров, Ф.Ф.Поветкин, П.А.Попов, Б.Г.Разин, А.С.Ррогов, А.Г.Самохин, И.М.Сараев, А.Ф.Сизов, И.А.Скляров, Н.В.Славин, Н.С.Солодовник, С.И.Сурин, И.Я.Сухацкий, Н.М.Трусов, Ф.А.Феденко, А.А.Хлебов, В.Е.Хлопов, Н.П.Цыгичко, П.К.Чекмазов, С.М.Чувырин, Н.В.Шерстнев, С.И.Ющенко. Помимо этого, выходцы из военной разведки пополняли дипломатическую службу; назовем только обладателей ранга послов: Е.Г.Забродин, И.И.Ильичев, В.З.Лебедев, К.К.Родионов, Н.В.Рощин (Рузанков), Н.В.Славин, А.Ф.Федоров.

После генерал-майора А.П.Панфилова (в 1941 – 1942 годах) и генерал-лейтенанта И.И.Ильичева (в 1942 -–1945 годах) войсковую часть 38729, как именовалось ГРУ с 1940-х по 1960-е (затем – в/ч 44388), возглавляли:
1945 -- 1949 генерал-полковник Ф.Ф.Кузнецов (1904 – 1979), политработник, член Военного совета Воронежского фронта, в 1943 –- 1945 годах начальник самостоятельного Разведупра Генштаба РККА;
1949 -- 1952 генерал армии М.В.Захаров (1898 –- 1971), штабной работник, начальник Военной академии Генерального штаба, профессор;
1952 -- 1956 генерал-полковник М.А.Шалин (1897 –- 1970), в военной разведке с 1932-го (с перерывами), штабной работник;
1956 -- 1957 генерал-полковник С.М.Штеменко (1907 –- 1976), штабной работник;
1957 -- 1958 вновь М.А.Шалин;
1958 -- 1962 генерал армии И.А.Серов (1905 –- 1990), кадровый чекист;
1963 -- 1986 генерал армии П.И.Ивашутин (родился в 1909-м), кадровый чекист;
1987 -- 1991 генерал армии В.М.Михайлов (родился в 1925-м), занимал командно-штабные должности в войсках и в Генштабе;
1991 -- 1992 генерал-полковник Е.Л.Тимохин (родился в 1938-м), служил в войсках ПВО, начальник Главного штаба войск ПВО;
1992 -- 1997 генерал-полковник Ф.И.Ладыгин (родился в 1937-м), аналитик военной разведки, заместитель начальника ГРУ, начальник Договорно-правового управления Генштаба;
с 1997-го генерал-полковник В.И.Корабельников (родился в 1946-м), оперативник военной разведки, первый заместитель начальника ГРУ.
Центральный аппарат продолжал менять статус и название: Разведывательное управление Генерального штаба РККА (с июля 1940-го), Главное разведывательное управление (ГРУ) Генерального штаба Красной Армии (февраль –- октябрь 1942-го), ГРУ Красной Армии (с октября 1942-го), вновь ГРУ Генерального штаба Красной Армии (с июня 1945-го), ГРУ Генерального штаба Вооруженных сил СССР (с марта 1946-го), 2 главное управление Комитета информации при Совете министров СССР (фактически с сентября 1947-го), 2 главное управление Генштаба Вооруженных сил СССР (с весны 1949-го), ГРУ Генштаба (с 1953-го), ГРУ Вооруженных сил РФ (с 1992-го)??.

---

От	patrikei
К	Офф-Топик (02.02.2002 03:02:35)
Дата	04.02.2002 15:00:19

Оффтопик, вы Гигант мысли!

---

Большое спасибо!!
благодарные читатели
Всех благ,
Патрикей

---

От	Офф-Топик
К	Офф-Топик (02.02.2002 03:02:35)
Дата	02.02.2002 03:06:19

А вот КОчик про РАЗВЕДУПР

---

В. Я. КОЧИК (Москва)

СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В 1920-1930-е ГОДЫ



Весной 1924 года была проведена реорганизации центрального аппарата Народного комиссариата по военным и морским делам, в результате чего основные отделы Штаба РККА получили статус управлений. Начальником Разведывательного управления был назначен Я. К. Берзин. Разведупру, как центральному органу военной разведки, предписывалось осуществлять организацию стратегической разведки в иностранных государствах; организацию в зависимости от международной обстановки разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника; ведение разведки в политической, экономической и дипломатической областях; сбор и обработку зарубежной литературы и издание материалов по всем видам разведки, дачу заключений о возможных планах иностранных государств; руководство низовыми разведорганами; подготовку квалифицированных работников разведки /1/.

Менялась и структура Управления. Если в 1924 году в его составе были только 2-й (агентурный) и 3-й (информационный) отделы и общая (административная) часть, то уже в декабре следующего года восстанавливается 1-й отдел (войсковой разведки), а несколько месяцев спустя, создается новый " 4-й отдел (внешних сношений). Частей стало четыре: шифровальная, производственная, административная и финансовая. С сентября 1926 года Разведупр стал именоваться IV Управлением Штаба РККА.

В соответствии с поставленными задачами, как отмечал Я. К. Берзин, "1924"1925 гг. характеризуются широким развертыванием работы Разведупра", когда основное внимание уделяется военной технике, которая "вместе с воздушным и морским флотом составила 66,5 процентов всех заданий данных агентуре". О том же говорят общие для всех стран задания агентурной разведки по сухопутным вооруженным силам2. Увеличение средств, отпущенных Управлению, дало возможность углубленно заняться разведкой США и Великобритании. Первыми резидентами военной разведки стали: в США " Феликс Вольф (Инков Владимир, Раков Вернер Готтальдович), имевший опыт работы в Австрии и Германии, в Великобритании " Рудольф Мартынович Кирхенштейн, также ранее работавший в Германии.

Об итогах работы Разведупра по отдельным странам можно судить по докладу начальника 3-го отдела Александра Матвеевича Никонова на совещании работников разведки военных округов в 1927 году. Никонов сообщил: "Западные сопредельные страны. Наиболее важный противник СССР " Польша изучена во всех отношениях с весьма большой детальностью и большой степенью достоверности", хотя "документами не подтверждено количество дивизий, развертываемых в военное время, многие вопросы мобилизации, вооружения и т.д. Что касается других сопредельных стран, то наибольшие достижения имеются вслед за Польшей в отношении изучения Финляндии, Эстонии и Латвии. Несколько слабее и менее систематично при весьма ограниченном количестве документов освещается Румыния, условия работы в которой для нашей агентуры крайне неблагоприятны, но в отношении Румынии есть основания надеяться на улучшение работы. Великие державы. Германия, Франция, Великобритания, США и Италия, в общем, освещаются имеющимися материалами в достаточной мере для выяснения тех основных вопросов, которые интересуют Красную Армию... Страны востока. По этим странам накоплен огромный материал, который лишь частично обработан и непрерывно пополняется новыми материалами. Страны Востока уже на основании имеющихся материалов могут быть освещены в достаточной мере... Необходимо освещение во всех деталях вооруженных сил Японии, которая в силу политических и иных условий до сих пор охватывалась нашим агентурным аппаратом в недостаточной мере, но которая представляет огромный интерес как страна, имеющая первоклассные сухопутные, морские и воздушные силы". На основании изложенного Никонов делал вывод, что "У правление располагает достаточными данными для того, чтобы поставить на должную высоту дело изучения иностранных армий в войсковых частях и штабах РККА..." /3/.

Одним из приоритетных направлений деятельности IV Управления становится военно-техническая разведка, некоторые материалы которой отражались в "Военно-технических бюллетенях", выпускавшихся с апреля 1926 года /4/. Среди тех, кто работал на этом направлении, был Стефан Лазаревич (Тадеушевич) Узданский " нелегальный резидент во Франции с марта 1926 года. Прежде он основательно изучил эту страну, работая в техническом бюро 3-го отдела. Под грифом "секретно" Узданским был издан справочник по вооруженным силам Франции, несколько его статей появились и в открытой печати /5/. Находясь во Франции под именем Абрама Бернштейна, Узданский с помощью французских коммунистов в оборонной промышленности страны создал обширную агентурную сеть, которая проработала более года. Непосредственное руководство сетью осуществлял член ЦК Французской компартии Жан Кремэ. После провала Узданский четыре года провел во французской тюрьме, и по возвращении в 1931 году в СССР, был награжден орденом Красного Знамени: "за исключительные заслуги, личное геройство и мужество".

Помимо агентурной разведки, задания в военно-технической области выполняли созданные в конце 1920-х годов инженерные отделы торговых представительств СССР за рубежом. Наряду с закупками всего необходимого от новейшей военной техники до предметов культурно-бытового назначения, им предписывалось "собирать, проверять, систематизировать и изучать все материалы о новых научно-технических усовершенствованиях и достижениях как применяемых, так и могущих быть примененными для военных целей и обороны страны" /6/.

Задания по военно-технической разведке давались во многом на основании плановых заявок других управлений военного ведомства. При этом некоторые начальники пытались переложить на Разведупр собственную работу. Конфликт с Военно-техническим управлением по такому случаю разгорелся в начале 1925 года. Свою точку зрения на это происшествие Берзин и Никонов изложили в рапорте на имя заместителя председателя РВС СССР И.С. Уншлихта: "В своем докладе Начальник ВТУ указывает, что при настоящей постановке заграничной разведки "Красная Армия рискует оказаться в случае новой войны перед неожиданными техническими сюрпризами". С таким положением Разведупр не вполне согласен, т.к. все важнейшие достижения в области военной техники уже освещены в большей или меньшей степени. Задания же Техкома относятся к тем техническим средствам, которые не имеют решающего влияния на исход боевых столкновений, как, например: типы ручных лопат, буравов и т.п. Ввиду этого было бы нецелесообразно загромождать агентуру Разведупра подобными заданиями, тем более что эти вопросы в достаточной мере освещаются в официальной и неофициальной литературе. Правильная и систематическая обработка последней даст богатый материал для творческой работы Технического комитета"7. Их мнение поддержали Уншлихт и помощник начальника Штаба РККА Б. М. Шапошников, которые в свое время работали в военной разведке, а потом, по роду службы, внимательно отслеживали ее деятельность.

Важной сферой деятельности IV Управления стала организация радиосвязи. В Германии во второй половине 1920-х годов этими вопросами занимался разведчик-нелегал Николай Янков ("Жан"), участник революционного движения в Болгарии, получивший профессию радиоинженера. С помощью приобретенной им агентуры и специалистов, направленных ЦК КПГ, Янков сконструировал три рации и разместил их в различных районах Берлина; связь с Центром действовала до начала 1930-х годов.

Получая помощь от зарубежных компартий в организации агентурных сетей, военная разведка, в свою очередь, помогала иностранным коммунистам, в том числе в организации и проведении вооруженной борьбы. В Германии этим занимались, например, военные разведчики С.Г. Фирин и В.Р. Розе, в Эстонии " К.М. Римм и Г.Т. Туммельтау, в Болгарии " X.И. Салнынь и И.Ц. Винаров. Переброска оружия по Черному морю для БКП началась в 1922 году и, по неполным данным, к январю 1925 года в распоряжении коммунистических нелегальных военных организаций находилось 800 винтовок, 500 револьверов и столько же ручных гранат, 150 килограммов взрывчатых веществ, а на тайных складах " еще свыше 1600 винтовок, 200 револьверов, 25 пулеметов, 2 тысячи ручных гранат и взрывчатка8. В страну нелегально направлялись военные специалисты. Военный разведчик-нелегал Христофор Интович Салнынь ("Осип") инспектировал партизанские отряды БКП, сотрудник Разведупра, выпускник Военной академии РККА Михаил Малхазович Чхеидзе был командирован руководителем военной организации.

Сотрудничество военной разведки с членами зарубежных компартий, с одной стороны, предоставляло немалые возможности в работе, но с другой, многократно увеличивало риск провала. После ареста в Чехословакии некоторых из агентов Христе Боева, который работал там под именем советского вице-консула X. И. Дымова, политбюро ЦК ВКП(б) 8 декабря 1926 года запретило использовать иностранных коммунистов для нужд разведки. Провалы не помешали IV Управлению создать к началу 1930-х годов сильный заграничный аппарат, работавший по легальной линии, и разветвленную и эффективную нелегальную сеть. Только в Берлинской резидентуре насчитывалось тогда свыше 250 человек.

В структуре центрального аппарата военной разведки в 1931 году появился дешифровальный отдел, который возглавил Павел Хрисанфович Харкевич, и 5-я часть (радио-разведывательная), ее начальником был назначен Яков Аронович Файвуш. В составе Управления числились 111 человек комсостава и 190 "вольнонаемных. Сотрудники направлялись в зарубежные командировки.

В страны Западной Европы неоднократно выезжал X.И. Салнынь в целях проверки и дачи рекомендаций по деятельности агентуры. Нелегалы IV Управления под начальством резидента военной разведки в Германии Константина Михайловича Басова поместили в местечке Баден под Веной радиостанцию, принимавшую шифровки разведгрупп в Западной Европе и передававшую их в Центр; руководитель операции был награжден орденом Красного Знамени. С января 1930 года в Китае работал Рихард Зорге. С помощью Карла Мартыновича Римма, Григория Львовича Стронского-Герцберга, радистов Зеппа Вейнгартена, Макса Клаузена и других ему удалось создать сильную разведорганизацию и наладить надежную связь с Москвой через Владивосток. Некоторые сотрудники разведывательной организации Зорге в Китае вошли потом в его группу в Японии. Из Токио, от организации "Рамзая", до его ареста в октябре 1941 года, поступала самая разнообразная и весьма ценная информация. Ивана Винарова ("Март") назначили резидентом в Австрию, откуда он руководил работой в Польше, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Югославии, Турции и Греции. Разведсеть осуществила одно из главных заданий " массовый перехват государственной и военно-дипломатической корреспонденции в Софии, Бухаресте, Белграде и Афинах с помощью служащих почты и телеграфа. После отзыва Винарова в Центр на его место прибыл Федор Петрович Гайдаров, работавший до этого в Турции.

Чехословацкую нелегальную резидентуру, которую курировал Винаров, в мае 1930 года возглавил болгарский коммунист Иван Крекманов ("Шварц"). Приняв агентуру от своего предшественника "Олега", он активно взялся за ее расширение и благодаря обширным связям среди болгарских, чехословацких и югославских коммунистов создал две большие группы, члены которых имели возможность добывать военную и военно-техническую информацию. Летом 1932 года Крекманов встречался в Швейцарии с Берзиным и доложил о работе. Как особо ценные Берзин отметил материалы, поступавшие от начальника отдела патентов заводов "Шкода" Лудвига Лацины. Крекманов в связи с этим вспоминал: "Одно из чешских изобретений, с виду очень простое и сделанное как бы, между прочим, породило у советских специалистов идею создания совсем нового оружия. Это были знаменитые "катюши", которые действительно удивили мир во время Великой Отечественной войны"9. Сменивший "Шварца" Владимир Врана до ареста в 1942 году передал в Центр немало военно-технической информации, поскольку занимал руководящий пост в дирекции заводов "Шкода".

Известны и другие советские военные разведчики. Мощной разведсетью в ряде европейских стран руководил Ян Петрович Черняк; сетью агентов, раскинувшейся от Англии до Швейцарии, командовал до 1942 года Арнольд Шнеэ, резидент Разведупра во Франции; в Италии крупную и эффективную резидентуру создал Лев Ефимович Маневич, после ареста которого работу продолжали супруги Скарбек и Григорий Петрович Григорьев; в Великобритании действовал резидент Михаил Яковлевич Вайнберг; в Польше " Рудольф Гернштадт, в США " Арнольд Адамович Икал и Борис Яковлевич Буков, в Иране и Афганистане " Александр Иванович Бенедиктов, в Японии " Аркадий Борисович Асков и Иван Петрович Сапегин. Не обходилось без провалов, как, например, в Германии и Польше в 1931 году, во Франции и Финляндии в 1933, но работа продолжалась.

В начале 1930-х годов в военной разведке начались перемены, связанные с сильным давлением со стороны руководства НКВД СССР. Возможно, его целью было сосредоточение разведки в своем ведомстве. Приводимый эпизод показывает, что могло бы произойти, если бы атака НКВД на военную разведку достигла цели.

В апреле-июне 1931 года Таджикская группа войск Среднеазиатского военного округа проводила операцию по ликвидации банд Ибрагим-бека. Подводя в октябре итоги операции, начальник разведотдела штаба округа К. А. Батманов и его помощник, бывший начальник разведки Таджикской группы войск Г. И. Почтер писали: "Вместе с авиацией (и значительно больше ее) агентура в борьбе с басмачеством являлась основным видом разведки, наиболее легко применяемым и дававшим наибольший результат. Однако агентура вся целиком находилась в ведении ГПУ. Организация собственной агентурной сети разведотделу штаба группы не была разрешена. В то же время агентурная работа ГПУ по обеспечению операции не являлась достаточно удовлетворительной... Начальники оперпунктов и часть уполномоченных ГПУ работали в совершенно недостаточном взаимодействии с войсковыми штабами, часто неверно понимали (и не хотели правильно понять) оперативную задачу, препятствовали частям в опросе пленных, вместо того, чтобы своевременно информировать войска, стремились, прежде всего, дать информацию "по начальству", как бы боясь, что их могут обогнать. Агентурная работа по выяснению контрреволюционных элементов и пособнического аппарата, а также работа по разложению банд удавалась работникам ГПУ неизмеримо лучше и заслуги их в этой работе чрезвычайно велики... В ходе операции многие недочеты были выправлены. Необходимый контакт и взаимное понимание в значительной мере наладились... Однако имевшиеся недочеты и трения приводили части к неудовлетворенности работой ГПУ и к самовольному созданию своей сети агентов, зачастую приносивших частям действительно большую пользу. Все старые командиры-туркестанцы свою агентурную сеть (всячески скрывая ее от командования) организовывали, как правило. Это, в свою очередь вызывало сильное недовольство со стороны местных работников ГПУ..." По результатам операции штаб округа сделал вывод, что "...успешная работа войсковых частей без развертывания войсковой агентуры представляется крайне затруднительной" /10/.

1 Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии (1917-1921 гг.). Сб. док. М., 1958. С.417-421.
2 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2ос. Оп.6. Д.5. Л.11.
3 Там же. Л.18.
4 Там же.
5 РЦХИДНИ. Ф.76. Оп.3. Д.306. Л.15-16.
6 Фонд Историко-демонстрационного зала ФСБ РФ.
7 ЦА ФСБ РФ. Д.302330. Т.25. Л.67, 69
8 Там же. Д.Н-1791. Т.19. Л.61-62
9 Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920 год. М., 1990. С.807.
10 Hill George A. Dreaded hour. Cassel & Co, 1936, p. 106.
11 Быстролетов Д.А. Путешествие на край ночи. М., 1996. С.13.




КОЧИК В.Я.

СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В ПРЕДВОЕННЫЙ ПЕРИОД (1939-1941)


Военная разведка в предвоенный период, после удара нанесенного волной массовых репрессий, восстанавливала, по мере возможности, старые и развертывала новые агентурные сети. Её центральный аппарат в это время дважды меняет свое название: сначала, продолжая подчиняться непосредственно наркому обороны Разведывательное управление РККА переименовывается в 5-е Управление РККА, а затем возвращается в состав Генерального штаба и получает прежнее имя - Разведывательное управление Генерального штаба РККА. Во главе разведки в этот период стояли комдив (потом генерал-лейтенант) Иван Иосифович Проскуров (апрель 1939 – июль 1940) и генерал-лейтенант Филипп Иванович Голиков (июль 1940 – ноябрь 1941)1. Среди сотрудников разведки было много новичков, недавно пришедших на работу в Управление в основном после окончания военных академий. Руководителями основных подразделений были майоры и полковники, не успевшие еще привыкнуть к своим новым званиям. В помощь им были те немногие относительно старые сотрудники военной разведки, которые еще состояли на службе2.
Приведем данные по некоторым из стран, где действовала военная разведка.
АФГАНИСТАН. Позиции советской военной разведки в Афганистане, где активно действовали спецслужбы Германии, Японии, Великобритании, Польши, Турции были довольно сильными. Военным атташе и резидентом в 1937-1939 гг. (под фамилией Рубенко) был опытный разведчик майор Николай Петрович Савченко, которого сменил майор Яков Васильевич Карпов (1939-1941), прошедший лишь краткую спецподготовку.
На связи у них источники, которые поставляли весьма детальную и подробную информацию. Так, например, "Имам", "Мамаджан", "Этем" (военное министерство, главный штаб, армия) предоставили материалы об увольнении и призыве в афганскую армию унтер-офицеров и рядовых, наличии и некомплекте в воинских частях, февраль-март 1939; дислокации частей и фамилиях командиров афганской армии, март 1939; боевой подготовке частей, перемещениях и назначениях в армии, список афганского летного состава, получившего подготовку в Индии, август 1939 и др. Не менее ценные данные поступали от "Кадыра" (пограничная охрана); "Салиха" (министерство иностранных дел); "Ишана" (министерство финансов); "Ислама", "Дади", "Ильяса" (другие государственные учреждения); "Насретдина" (узбекская эмиграция); а также от "Мана", "Случайного", "Дербара", "Уйгура", "Родственника", "Кира", "Фирки", "Куляха", "Эрго"3. Что же касается деятельности афганской контрразведки, то в агентурном справочнике (по состоянию на 20 декабря 1940) отмечалось следующее: "судя по тому, что за последние уже долгие годы, неизвестно было ни об одном каком либо судебном процессе, связанном с поимкой какого либо шпиона, ни об одном каком либо дипломатическом представлении со стороны афганского МИД-а какому либо иностранному посольству по вопросу о шпионаже, несмотря на то, что иностранных шпионских организаций здесь не мало, можно сказать, что афганская контрразведка работает плохо"4.
БОЛГАРИЯ. Деятельностью агентуры в Юго-Восточной Европе, как отмечал в своих мемуарах бывший нацистский посол в Турции фон Папен, руководила русская миссия в Софии.
Папен считал ее лучшим центром Москвы по сбору разведывательной информации5. В 1937-1939 гг. военным атташе и резидентом в этой стране был полковник Александр Иванович Бенедиктов, имевший за плечами шестилетний опыт работы за рубежом. Его преемниками стали новички в стратегической разведке: майор (потом полковник) Иван Федорович Дергачёв (1939-1941) и его помощник майор Леонид Андреевич Середа, исполнявший обязанности руководителя разведки в марте-июне 1941 г.6 Им удалось создать ряд эффективных разведывательных организаций в этой стране. Большой заслугой Бенедиктова Центр назвал привлечение к сотрудничеству с военной разведкой в январе 1939 г. генерал-майора болгарской армии в отставке Владимира Заимова (Азорский"), которому удалось создать за первые два года работы сильную организацию с источниками информации не только в Болгарии, но и в Германии, Турции, Греции, Румынии7. Заимов неоднократно передавал "Директору" сведения о продвижении немецких войск к границам СССР. А в начале апреля генерал срочно вызвал своего связного на встречу и сообщил ему, что в июне Германия нападет на Советский Союз8. "Красный генерал" и многие его соратники арестованы в марте 1942 г., а 1 июня того же года Владимир Заимов был расстрелян. Спустя 30 лет ему присвоено звание Героя Советского Союза9.
В конце 1939 г. стараниями полковника Дергачева создается и впоследствии расширяется разведгруппа, во главе которой стояли писатель Крыстю Белев ("Август") (1939-1941) и известный адвокат Александр Пеев ("Боевой") (1941-1943). Заместителем "Боевого" был генерал-майор Никифор Никифоров ("Журин"), начальник военно-судебного отдела Военного министерства Болгарии, член Высшего военного совета. Среди членов группы видный болгарский дипломат, посол в Албании, Египте, а потом и Японии Янко Пеев ("Тан"). Многочисленные знакомства позволяли "Боевому" получать нужные сведения также из Берлина, Бухареста и Стамбула. Среди переданной им информации особо отмечаются сообщения о надвигающейся войне, о том, что болгарская армия не будет в ней участвовать, о том, что немцы не собираются нападать на Турцию, а японцы на СССР. В апреле 1943 г. Александр Пеев, как и ряд его сотрудников, был арестован и в ноябре расстрелян. В 1966 г. А.Пеев награжден советским орденом Ленина и болгарским - Георгия Димитрова10.
В год начала второй мировой войны формирует и возглавляет разведывательную организацию видный партийный работник БКП Стефан Богданов ("Арбатов"), ставший сотрудником советской военной разведки в середине 30-х годов. Организация получает название по его псевдониму – группа "Арбатов". Подразделения группы, центром которой становится София, созданы в Варне, Русе, Тырново, Горн о Оряховице, Пловдиве и других районах страны. Ценная информация в Москву передается с помощью 3-х раций. Несмотря на отдельные аресты, организация "Арбатова" успешно работала до Сентябрьского восстания 1944 г., после которого Богданов возглавлял болгарскую контрразведку (1944-1947), был репрессирован по делу Трайчо Костова (1949) и реабилитирован в 1956 г.11
Среди ряда других болгарских групп следует отметить деятельность Каприела Каприелова (1940-1944) и Гиню Стойнова (1940-1943), награжденных орденами Ленина, Зиновия Зиновьевича Христова (1940-1944), Антона Макаровича Прудкина (1939-1941), Пантелея Сидерова (1937-1942).
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ. Вскоре после прибытия в Лондон в марте 1939 г. группы ведущих сотрудников чехословацкой военной разведки ("особая военная группа"), было возобновлено их сотрудничество с советскими коллегами, которое началось в 1936 г. после подписания секретного соглашения. Встречи представителей двух разведок и обмен информацией между ними продолжались всю войну. Налаживалось взаимодействие и с сотрудниками других союзных спецслужб: с поляками (1941-1943), с англичанами и американцами (1943-1944). С советской стороны участие в этой деятельности принимали: военно-воздушный атташе комбриг И.И.Черний, военный атташе полковник И.А.Скляров, военный атташе при союзных правительствах в Великобритании майор (затем подполковник) А.Ф.Сизов, помощник военно-воздушного атташе майор Б.Ф.Швецов и другие12.
В мае 1941 г. к работе в стране приступила нелегальная разведчица и радистка Урсула Кучинская (Гамбургер, Бертон, "Соня"), имевшая к тому времени уже 10-летний опыт службы за рубежом. Связь с Центром она поддерживала по радио и через сотрудника легальной резидентуры, секретаря военного атташе (1937-1942) полковника Семена Давыдовича Кремера (впоследствии Героя Советского Союза). Среди тем, с кем она поддерживала контакты был и физик Клаус Фукс, участвовавший в разработке атомной бомбы и немцы сотрудники американской разведки (в том числе и ее брат). Деятельность Урсулы в Англии продолжалась до 1946 г., а с 1950 г. она жила и работала в ГДР, где стала известной писательницей под псевдонимом Рут Вернер13.
ВЕНГРИЯ. Советским военным атташе и резидентом в Венгрии в июне 1940 г. был назначен полковник Николай Григорьевич Ляхтеров ("Марс"), который уже год был заместителем начальника 1-го (агентурного) отдела Разведупра – 5 Управления РККА. В военной разведке Николай Григорьевич работал с февраля 1936 г. после окончания Специального факультета Военной академии им. Фрунзе. Позже в Будапешт были направлены и его сотрудники: помощник майор А.З.Арзамасцев, секретарь капитан И.Д.Кочегаров, шофер военный инженер 3 ранга А.И.Квоков. Ляхтерову удалось обеспечить получение и передачу в СССР важной информации, касающейся не только Венгрии, но и других стран. Сведения к "Марсу" поступали от его коллег, работающих в Будапеште, и от агентуры ("Вагнер", "Словак" и другие)14.
ГЕРМАНИЯ. В 1939 г. пост военного атташе оказался вакантным и его обязанности (и обязанности резидента) исполнял с августа 1939 г. помощник по авиации полковник Николай Дмитриевич Скорняков ("Метеор"), выпускник Академии Генерального штаба. Новый атташе и резидент прибыл только в декабре 1940 г. Это был генерал-майор Василий Иванович Тупиков ("Арнольд"), уже служивший на такой же должности в Эстонии (1934-1937). Им помогали полковники Василий Ефимович Хлопов и Иван Григорьевич Бажанов, как и Скорняков окончившие Академию Генерального штаба15. Основной вопрос, на который им предстояло ответить, выступит ли Германия против СССР и когда это произойдет. Опираясь, в частности, на материалы, добытые журналисткой Ильзей Штёбе ("Альта") и дипломатом Рудольфом фон Шелиа ("Ариец"), резидент отметил (26 апреля 1941 г.), что "сроки начала столкновения – возможно, более короткие и, безусловно, в пределах текущего года". 12 июня "Арнольд" докладывал: "Из 10 миллионов немецкой армии три четверти находятся восточнее меридиана Штеттин, Берлин, Вена. Немецкая пропаганда прекратила заявления о неизбежности столкновения на Востоке. Сведения о мобилизации в Румынии подтверждаются. "Ариец" называет теперь срок наступления против нас 15-20 июня". 16 июня в Центр от него поступила телеграмма: "В кругах штаба верховного командования упорно циркулирует версия о германском выступлении против СССР 22-25 июня. Заготовлены пропагандистские материалы для русских областей"16.
Весьма эффективную организацию, которая охватывала как Германию, так и другие страны, возглавлял в 1935-1946 гг. разведчик-нелегал Ян Петрович Черняк, сотрудник военной разведки с 1930 г. "Советское командование своевременно получало от Черняка подробные данные о системах противовоздушной и противолодочной обороны Германии, боевых возможностях, огневой мощи и конструктивных особенностях германской военной техники и боеприпасов, используемых вермахтом и люфтваффе оперативно-тактических приемах…, материалы, позволяющие достоверно судить о состоянии оборонных отраслей промышленности и производственных мощностях, запасах стратегического сырья и потребностях в нем, и многое другое, что позволяло провести объективную оценку военно-экономического потенциала воюющих стран"17.
Генерал Тупиков погиб в сентябре 1941 г. в окружении. Ильзе Штёбе и Рудольф фон Шелиа арестованы в сентябре 1942 г. и в декабре того же года казнены. Я.П.Черняк умер пять лет назад, за несколько дней до смерти ему было присвоено звание Героя Российской Федерации.
МЕКСИКА. Нелегальную резидентуру в этой стране в предвоенные годы возглавлял Алексей Павлович Коробицын ("Турбан"), а находившейся у него в подчинении разведгруппой командовал Федор Иосифович Кравченко ("Клейн"). Оба они выросли в Латинской Америке и только в 20-е годы вернулись в СССР, отличились во время гражданской войны в Испании, как переводчики, и закрытыми постановлениями ЦИК СССР были награждены (1937). Коробицын получил орден Красного Знамени, а Кравченко ордена Красного Знамени и Красной Звезды18.
Созданная "Турбаном" и "Клейном" организация имела широкие возможности для освещения ситуации не только в Мексике, но также в Латинской и Северной Америке и даже в Японии. В начале Великой Отечественной войны они были отозваны в Москву, участвовали в партизанском движении, командовали отрядами в тылу врага на Украине. Кравченко было присвоено звание Героя Советского Союза (1945). После войны Кравченко был нелегальным резидентом во Франции (1945-1949), умер в 1988 г. Коробицын стал писаталем, умер в 1966 г.19
НИДЕРЛАНДЫ. Организацией "Хильда", созданной в преддверии германской агрессии, руководил нидерландский коммунист Антон Винтеринк ("Тино"), он же был радистом. С конца 1940 г. группа, имевшая в своем распоряжении 3 рации, поддерживала постоянную связь с "Директором", передавая ему ценную информацию. Осенью 1942 г. произошел провал, гестапо удалось схватить Винтеринка и его помощников. Однако благодаря предпринятым мерам безопасности 9 из 12 членов "Хильды" остались на свободе и продолжали свою деятельность, передавая информацию в Москву с помощью 2-х оставшихся у них раций. Антон Винтеринк был расстрелян 6 июля 1944 г.20
ПОЛЬША. Нелегальным резидентом в Польше был Никола Василев Попов ("Черный"), поселившийся в Кракове еще в 1936 г. под именем Стояна Владова. Информация к резиденту поступала от сотрудников болгарского посольства в Варшаве Димитра Икономова и Трифона Пухлева, от секретаря болгарского торгпредства в Берлине Алексия Икономова, от сотрудников болгарских представительств в Вене, Праге, Будапеште, от руководителей обществ болгарских садоводов в Чехословакии, Венгрии, Австрии. В Польше его источники находились среди преподавателей и студентов Ягеллонского университета, художников, военных, болгарских садоводов и рабочих военных заводов. Оккупация страны нарушила многие планы и связи резидентуры, но вместе с тем наладились связи с ответственными сотрудниками гитлеровской администрации и даже с гестапо. После нападения фашистской Германии на СССР связь Попова с Центром практически прервалась, поскольку в резидентуре не было ни передатчика, ни радиста, и он стал действовать в рядах польского Движения Сопротивления. В январе 1943 г. "Черный" и некоторые его сотрудники были арестованы. Попов был убит гитлеровцами 23 июля 1944 г. в австрийском замке Хартхайм21.
Разведчиком Красной Армии в районе Кельце в 1939-1941 гг. был деятель польской компартии и профсоюзов Станислав Давидович. Довольно быстро ему удалось наладить сбор информации на металлообрабатывающем заводе в Скаржиско, металлургическом заводе "Людвикув", фабрике "Гранат" в Кельцах, ремонтных мастерских немецкой армии, на станции Кельце, Ченстоховском железнодорожном узле и др. Сведения передавались в СССР сначала с помощью курьеров, а с августа 1940 г. по радио. В июне 1941 г. Центр сообщил о награждении Давидовича медалью "За отвагу". В связи с отступлением Красной Армии в первый период Великой Отечественной войны радиослышимость стала уменьшаться, а затем пропала совсем. В 1941-1944 гг. организация занималась актами саботажа против немцев, а с 1944 г. через партизанские рации отрядов Гвардии и Армии Людовой вновь налажена передача в СССР важной информации, полученной от членов группы Давидовича22.
РУМЫНИЯ. Ценными источниками информации в стране были супруги Велькиш. Курт ("АБЦ") – немецкий журналист и дипломат, атташе посольства Германии в Бухаресте. Марта ("ЛЦЛ") – сотрудница того же посольства. Кроме того сведения поступали от адвоката Сокора, венгерского журналиста Немеша, врача-хирурга Самуила Шефера ("Врач"), от "Грота", "Марта" и "Марата". Руководил их работой 3-й секретарь полпредства СССР в Румынии Григорий Михайлович Еремин ("Ещенко"), окончивший Спецфакультет Военной академии им. Фрунзе (1938) и чуть более года возглавлявший в Разведупре отделение Румынии и Балкан в 1-м (западном агентурном) отделе. "Ещенко", как и многие другие разведчики, сообщал о военных приготовлениях Германии к войне с СССР, которые "идут как часовой механизм и делают вероятным начало войны еще в июне этого года…"23.
США. В 1939 г. отозван в СССР нелегальный резидент Борис .Яковлевич Буков, проработавший в стране 3 года и имевший широкую агентурную сеть, позволявшую ему получать ценные материалы политического, экономического и научно-технического характера. В Москве он 2 года преподавал в разведшколе, а затем отправлен на работу в Институт иностранных языков. Но продолжали свою работу другие нелегальные резиденты: Артур Александрович Адамс (1938-1945), проведший ранее в эмиграции в Америке 12 лет и прослуживший несколько лет в легальной резидентуре под "крышей" инженера "Амторга". Его резидентура поставляла много ценной военно-технической информации, в том числе и по атомной проблеме; Залман Вульфович Литвин ("Мулат") (1937-1946), два года проведший помощником резидента в Китае и работавший теперь в Калифорнии под именем Игнатия Витчака. Сеть "Мулата" добывала и передавала в Центр разнообразную информацию по США и Японии24.
Хороших результатов добились разведчики и резиденты в других странах: Леопольд Захарович Треппер ("Отто") в Бельгии и Франции (1938-1942); Арнольд Шнеэ ("Гарри") во Франции, Англии, Германии, Италии, Швейцарии (1935-1942); Леонид Андреевича Михайлов (Мохов, "Рудольф") (1939-1941) и Владимир Врана (1935-1943) в Чехословакии; Генрих Фомферра и Ганс Шварц (группа "Солте") в Словакии (1940-1942); Михаил Павлович Кутузов в Турции (1939-1941); Шандор Радо ("Дора") (1936-1944) и "Карел Выбирал" ("Пауль") (1939-1945) в Швейцарии; Семен Кузьмич Старостин ("Кент") в Скандинавских странах (1939-1941); Александр Георгиевич Самохин ("Софокл") в Югославии (1940-1941); Рихард Зорге ("Рамзай") (1933-1941), Иван Васильевич Гущенко (1940-1944), Янко Пеев ("Тан") (1942-1943) в Японии и многие другие.
Многолетний сотрудник IV Управления Штаба РККА – Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии, резидент в США, заместитель начальника Агентурного управления ГРУ, генерал-лейтенант Михаил Абрамович Мильштейн полагал, что советская военная разведка, "несмотря на понесенные потери, не только восстановила свои прежние связи, но превратилась в одну из самых сильных, если не сильнейшую военную разведку в мире". И перед войной она "своевременно и в полном объеме предоставила политическому и военному руководству страны все необходимые данные о сосредоточении немецких войск, их составе, планах и сроках возможного нападения фашистской Германии на Советский Союз". Однако "главная трудность для нашей (и не только нашей) разведки состояла не в том, чтобы добывать информацию, а в том, чтобы в нее поверило политическое и военное руководство – особенно если собранные сведения не укладывались в схему, в плену которой находилось само это руководство"25.

ПРИМЕЧАНИЯ
Подробнее см..: Кочик В.Я. Советская военная разведка : структура и кадры // Свободная
мысль. – М., 1998. - № 9/12. – С.102-104.
Полякова М.И. По заданию Я.К.Берзина // Военно-исторический журнал. – М., 1990. –
№ 3. - С.61.
3. РГВА, ф.25895, оп.1, д.943, 944.
4. РГВА, ф.25895, оп.1, д.947, л.41.
5. Диксон Ч.О., Гейльбрунн О. Коммунистические партизанские действия. – М., 1957. – С.237.
РГВА, ф.37837, оп.18, д.635, л.7.
Недев Н. Генерал Владимир Заимов. – София, 1973. – С.166-167.
Там же. – С.178-179.
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30 мая 1972 г. // Известия. – М., 1972. – 1
июня.
Недев Н. Тайная война. – София, 1988. – С.39-40, 59-62, 84-133, 220-229.
Ковачев К. Варненцы в помощ на съветското командуване през 1939-1944 //
Военноисторически сборник. – София, 1983. – С.143-146; Наумов Д. Конвой. – София, 1992.
С.3, 67-68.
12. Strankmueller E. O spolupraci ceskoslovenske a sovetske vojenske rozvedky v Praze a v Londone
// Slovansky prehled. – Praha, 1968. – N 1. – S.72.
13. Вернер Р. Соня рапортует. – М., 1980. – С.216-244.
РГВА, ф.37837, оп.18, д.1006, л.16-17; Сопряков В.Н. Восток – дело тонкое. – М., 1999.
С.148, 154-155.
15. РГВА, ф.37837, оп.18, д.1006, л.24-25.
16. 1941 год: В 2-х книгах. – Кн.2. – М., 1998. – С.117; Крылов С. Поединок // Советская
милиция. – М., 1967. - № 6. – С.73; Документальный фильм "Великая Отечественная"
(1965).
17. Поросков Н. Ян Черняк – нелегал // Красная звезда. – М., 1995. – 16 апр.
18. РГВА, ф.37837, оп.3, д.179, л.3, 5, 17.
19. Лота В. "Разрешите мне жениться на время командировки…" // www.redstar.ru/dosie/delo/.
20. Blank A.S., Mader J. Rote Kapelle gegen Hitler. – Berlin, 1979. – S.307-310.
21. Георгиев Л.Живот под псевдоним // Отечествен фронт. – София, 1986. – 24 янв. – С.7;
Петров Я. От Голямо Буково до Освиенцим // Черноморски фронт. – Бургас, 1973. – 22-25
февр.
22. Nazarewicz R. Razem na tajnym froncie. – Warszawa, 1983. – S.34-35.
23. Приказ НКО СССР по личному составу армии № 00500 от 30 июля 1939 г. и № 03999 от 4
сентября 1940 г.; 1941 год: В 2-х книгах. – Кн.2. – М., 1998. – С.271.
Карасева Н. Так и остается неизвестным // Рабочая трибуна. – М., 1990. – 7 нояб.; Павлов А., Сарновский С. Возвращение Мулата // Российская газета. – М., 1994. – 22 окт. – С.7.
25. Мильштейн М.А. Сквозь годы войн и нищеты. – М., 2000. – С.58, 66.


Сборник трудов Ассоциации истории спецслужб им. А.Х.Артузова (выпуск пятый)

9620

---

От	b-graf
К	Офф-Топик (02.02.2002 03:06:19)
Дата	04.02.2002 19:30:36

Спасибо! Там еще был

---

Здравствуйте !

Еще раз спасибо!
Там еще был список опечаток и т.д. исправлений (для особо въедливых :-))- в "Свободной мысли" 1999 - № 6 - С.121 - 122

Павел

---