>Здравия желаю!
>Недавно довелось пересмотреть "Как закалялась сталь" с Конкиным в роли Павки Корчагина. И обратил внимание что в кавалерийской атаке красные кричат "Даёшь!" вместо традиционного "Ура!", отсюда и возник вопрос: сабж.
>С уважением
Оттуда же, откуда и современные формы грубо-решительного обращения, не подразумевающего обратную связь: взял и ушел, стоишь и смотришь. Из русского языка.
"Эй, комроты, даешь пулеметы,
даешь батареи, чтобы стало веселее!"
У Островского "Даёшь" в двух местах упоминается именно как боевой клич, а не как
Здравия желаю!
>>Здравия желаю!
>>Недавно довелось пересмотреть "Как закалялась сталь" с Конкиным в роли Павки Корчагина. И обратил внимание что в кавалерийской атаке красные кричат "Даёшь!" вместо традиционного "Ура!", отсюда и возник вопрос: сабж.
>>С уважением
>
>Оттуда же, откуда и современные формы грубо-решительного обращения, не подразумевающего обратную связь: взял и ушел, стоишь и смотришь. Из русского языка.
>"Эй, комроты, даешь пулеметы,
>даешь батареи, чтобы стало веселее!"
... обращение к комроты или к барышне: "В одном из эскадронов на месте погибшего Кулябко правофланговым скакал Корчагин. Он был принят в эскадрон по коллективной просьбе бойцов, не пожелавших отпустить такого знаменитого гармониста. Развернулись веером у Житомира, не осаживая горячих коней, заискрились на солнце серебряным блеском сабель.
Застонала земля, задышали кони, привстали на стремена бойцы.
Быстро-быстро бежала под ногами земля. И большой город с садами спешил навстречу дивизии. Проскочили первые сады, ворвались в центр, и страшное, жуткое, как смерть, "даешь!" потрясло воздух.
Ошеломленные поляки почти не оказывали сопротивления. Местный гарнизон был раздавлен."
и
"Конная лавина буденновцев, не переставая, наносила удар за ударом, исковеркав и изломав весь польский тыл. Напоенные хмелем побед, со страстной яростью кидались кавалерийские дивизии в атаки на Новоград-Волынский - сердце польского тыла.
Откатываясь назад как волна от крутого берега отходили и снова бросались вперед со страшным: "Даешь!"
Ничто не помогало полякам: ни сети проволочных заграждений, ни отчаянное сопротивление гарнизона, засевшего в городе."