От Artem Drabkin
К All
Дата 22.08.2012 17:52:51
Рубрики WWII; Танки; Память;

Diener, Manfred

Добрый день,

Это не мое интервью, а перевод видеозаписи рассказа. Я уже говорил, что есть широкая прослойка немцев, которые отказываются от интервью - очевидно, что этот человек из нее. Надеюсь, что обойдется без пятиминуток ненависти. Обратите внимание на характерную внутреннюю противоречивость рассказа и на оценку плена - в немецкой культуре принято рассказывать про плен в позитивных тонах.

Manfred Diener


Меня зовут Манфред Динер, я родился в Веймаре 10-го октября 1927-го года. Мои родители имели четкие национал-социалистические взгляды. Мой дедушка погиб на Первой мировой войне. Мой отец был членом НСДАП с 1925-го года, был так называемый "старый боец". У него был золотой партийный значок и KO Adler (KO Орел?), он был соратник Фрица Заукеля (Karolei das Sauckel? Кароляй дас Заукель?). У моих родителей была пекарня и лавка колониальных товаров. Я был единственный ребенок. Родители вставали в 3 часа утра, чтобы печь хлеб, ведь в 5 утра должны были быть свежие булочки. Иногда я жил у бабушки. Рядом с ней жил бывший лейтенант, участник Первой мировой войны. Я был очень воодушевлен его рассказами. Вообще все военное меня вдохновляло. Мой дядя Фриц дарил мне много военных игрушек, солдатики, танки, пушки, все возможное. Помню еще такой эпизод. Когда я жил у бабушки. Коммунистический руководитель Фильхауэр? повесил на трубе старого кирпичного завода красное знамя. Когда мой отец приехал меня навестить. Увидев знамя, он залез на трубу, сорвал его и повесил наш флаг. Позже я вам еще расскажу, как эти два антипода встретились в 1945-м году.
В 1934-м году я пошел в народную школу. Тогда четыре класса учились в одном помещении, и я всегда смотрел, какой материал будет в следующем году. Практически, я учился на год вперед. Я был не самый плохой ученик. Когда мне было 10 лет, я поступил в Юнгфольк (младший Гитлерюгенд). Это не было принудительно, как иногда сейчас говорят, это было добровольно, но с моральной точки зрения, это было необходимо. В Юнгфольк я был Юнгшарффюрер, командир отделения, состоявшего из 9-12 товарищей. У нас были игры на местности, палаточные лагеря, нам это очень нравилось, это было прекрасное время.
В 1934-м году бывшие ÄDÄ?-генералы, генералы бывшего рейхсвера, которые потом нас предали, они рассматривали СА как могучую силу, которая могла бы отобрать у них власть. Поэтому они повесили на Рема клеймо "гомосексуалист" и его, и многих верных ему товарищей из СА, просто расстреляли в Бад Вииссее. Гитлер это практически разрешил, а потом говорил, что его самых верных товарищей расстрелял этот армейский сброд, эти генералы, ублюдки. Это мне рассказывал Рохус Миш [Rochus Misch], радист Гитлера, который с 1940-го по 1945-й год постоянно был с Гитлером.
Мой дядя был предводитель СА в Бад Кезен?. Пришли люди из гестапо, арестовали моего дядю, арестовали моего отца. Моя тетя, жена барона фон Эберштайн, который тогда исполнял обязанности главы полиции Мюнхена, тоже имела большие проблемы. Но Фриц Заукель тогда спас моего отца. Вы должны это знать, как с самого начала вели себя генералы, это прусская знать, которая с самого начала играла с Гитлером, предавала его. Мы проиграли войну только потому, что нас предали.
Когда мне исполнилось 14 лет я добровольно вступил в Гитлерюгенд. В Гитлерюгенде мы проходили начальную военную подготовку. Изучали пневматическое оружие, потом мелкокалиберное оружие, делали упражнения с ручными гранатами, бросали на дальность и точность. Кроме того была хорошая спортивная подготовка. В Гитлерюгенде я тоже был командиром отделения [Rottenführer], "ротте" это 9 - 12 юношей Гитлера. В школе, начиная с 1939-го года, я вел фронтовой дневник, отмечал каждый день изменение линии фронта. Я был очень увлечен военным делом и слушал все военные новости по радио, мне это нравилось. В 1942-м году я окончил народную школу вторым в списке, и, как выпускник народной школы, мог пойти учиться на банковского служащего. Первым был швейцарец (саксонская Швейцария – прим. Пер.), которого мы звали Колли. Он был лучше меня в спорте. У меня был большой недостаток - я не умел плавать, потому что река Ильм, которая текла рядом для плавания была не пригодна.
Один офицер СС мне сказал, что я могу стать фюрером СС. В армии были офицеры, в СС офицеры назывались фюрер. Я тогда уже для себя определил, что я буду штабным офицером. У тех, кто записывался в СС добровольно, было большое преимущество, они уже через два года могли стать офицерами, кроме того во время обучения они получали стипендию.
Я пошел в Имперский тренировочный лагерь СС для бывших командиров Гитлерюгенда, который находился в Чехии. Там нас очень, очень жестко муштровали. СС-совские офицеры, сразу за нас взялись, но нам, после Гитлерюгенда, после начальной военной подготовки, которую мы получили, было не так тяжело. Обучение продолжалось примерно восемь недель. После обучения, я ехал домой через Прагу, и в Праге мы зашли в пивную на Карловом мосту. Мы были в униформе Гитлерюгенда, и самым вежливым образом попросили пива. Представьте себе, пива нам не дали, и еще и оскорбили! Был прямой приказ вести себя прилично, и мы, без всяких комментариев, вышли из пивной. Чехи во время войны, жили лучше всех в Европе, исключая Швейцарию. Их не призывали в армию, их не бомбили, они все работали в оборонной промышленности и хорошо зарабатывали, продовольственное снабжение они получали по высшей группе А. Гейдрих, которого потом убили англичане, был, собственно, благодетелем чехов. Его убили, потому что англичане боялись, что чехи солидаризируются с немцами. Чехия раньше принадлежала Императорской и Королевской монархии, была исконно немецким районом, на протяжении сотен лет.
Я вернулся домой, в Ваффен СС можно было поступать только с 17-ти лет. На призывной комиссии в СС, обнаружилось, что у меня недостаточный вес. Мне 17-ти еще не было, и я должен был работать на Имперское Трудовое Агентство. На комиссии сидел представитель Агентства, офицер Люфтваффе. Он сказал врачу призывной комиссии: «Доктор, не беспокойтесь, мы его откормим». В Имперском Трудовом Агентстве я провел лучшее время в моей жизни. Я работал на аэродроме, снабжение Люфтваффе было, разумеется, великолепным, кроме того тем, кому не было 17-ти лет, давали дополнительный паек. Так и получилось.
Мы работали в ангарах, в которых самолеты заправляли и ремонтировали. Однажды наши истребители сбили бомбардировщик, он упал в лес, там был лесной пожар, и нам приказали его тушить. Я там отравился дымом и был отправлен в лазарет. Наконец мне исполнилось семнадцать. Я вернулся домой, моя мать меня сфотографировала, еще в униформе Имперского Трудового Агентства, но потом все эти фотографии были утрачены.
Вскоре пришла повестка, прибыть в Нойцелле у Губена в учебный и резервный батальон 3-ей танковой дивизии СС "Мертвая голова". К счастью, там было только военное обучение. Мы изучали карабин 98к и MG-34, а здесь были пулеметы MG-42 и штурмовой карабин 44/45, великолепное оружие, с магазином на 36 патронов, с укороченными патронами со стальной гильзой, того же калибра, как карабин 98к. Нас учили жить в свинарниках, на сеновалах, в окопах – это была хорошая практическая подготовка к фронту. Бывало все наши вещи выкидывали из окон казармы, и мы, в кратчайшее время, должны были привести все в порядок. Вы знаете старую поговорку, пот экономит кровь, тяжело в ученье - легко в бою. Постоянные 25-ти километровые марши с полной выкладкой, постоянная муштра - это было действительно ужасно.
Я был кандидат в офицеры СС. Я отучился на банковского служащего, у меня была гарантия стипендии, я был доброволец. Я должен был учиться на штабного офицера, но командир роты перевел меня на полевого офицера, потому что многие товарищи были ранены или убиты. Я должен был пройти испытание на фронте, потом полгода школа юнкеров, потом опять полгода испытание на фронте. Во время испытания на фронте надо было получить или значок ближний бой или Железный Крест второго класса, или оно продлевалось еще на полгода. Большинство шли в жопу во время первого испытания на фронте. И в 19 лет я мог стать офицером, унтерштурмфюрером СС. Не имея права поступления в университет, даже не окончив среднюю школу, достаточно было только среднего профессионально образования. Такое было возможно только в Ваффен СС. У нас не было господ, мы обращались друг к другу не "Герр", а только по званию.
Наше товарищество было великим. За кражу у товарища у нас немедленно была штрафная рота. В первый же день обучения в СС нам сказали, что если кто-нибудь из наших командиров к нам безнравственно приблизится, мы должны немедленно об этом докладывать. Мы не поняли о чем речь, но нам объяснили, что речь идет о гомосексуализме - одном из четырех смертельных грехов Ваффен СС.

Была проверка на храбрость. Ее проходили добровольно и прошедший получал нашивку на рукав - тонкую полоску с вышитой серебряной Мертвой головой. Тогда девушки были не такие, как сейчас, когда солдат приходил домой в красивой униформе и с такой нашивкой, они на него бросались. Я тоже хотел иметь такую нашивку. Проверка на храбрость была ужасна, когда я сейчас об этом думаю, я понимаю, что мы были очень легкомысленными. Она состояла из трех частей: надо было спрыгнуть с 4-х метровой высоты в полной выкладке – это самое простое. Потом надо было бросить ручную гранату в окоп с товарищем, а он должен был бросить ее дальше, пока она не взорвалась. А потом наоборот, я сидел в окопе, а товарищ бросал в меня гранату. Последнее испытание состояло в том, что надо было вырыть окоп, забраться в него, а танк должен был надо ним проехать. Гранату я с первого раза прошел. Земля была очень твердая, и пока я рыл окоп, я потел как бык, но танк не мог попасть гусеницей на окоп - это не засчитывалось. Три раза он надо мной проезжал! Начальство хотело знать, кто из нас трус, а кто нет. Я прошел проверку и получил эту нашивку на рукав. Я был очень горд собой!
Рождество 1944-го года. Фронт уже был в Польше, в опасной близости от границы Германии. Почему нас не ввели в бой на Одере? Если бы все дивизии СС ввели в бой на Одере, русские бы его никогда не перешли! Это была гигантская сила, дивизии СС. Но нет, пришел поезд, и нас, 700 человек отправили в Венгрию. Мы ехали через Прагу и выгрузились за Веной. Пришел мой будущий командир роты и выбрал 10 человек во вспомогательную роту. Я обычно был в первых рядах, когда намечалось что-то интересное, и в последних, когда интересного не намечалось, в плену, например. Остальные 690 человек были немедленно брошены в бой.
Я, начиная с 1990-го года, со многими встречался из нашей дивизии, дивизии Викинг, с третьей танковой группой. Я у всех спрашивал, кто был в том транспорте в Венгрию. Никого не осталось, я никого не нашел. В Будапеште было окружено семьдесят тысяч человек. Мы продвигались в направлении Будапешта с задачей их деблокировать. Дивизия получила новые танки, а именно Пантеры, броню которых не пробивали даже наши противотанковые гранатометы, они отскакивали от брони. Русские тогда захватили уже много наших противотанковых гранатометов, но против Пантер они ничего не могли сделать. Рота, в которой я был, была ротой охраны. Мы охраняли штаб дивизии. В роте были амфибии. Их экипаж состоял из трех человек: водитель, первый номер расчета пулемета MG-42, который сидел рядом с водителем и второй номер пулемета, который сидел сзади и подавал пулеметные ленты. Пулемет крепился на штанге, мог стрелять в любую сторону. Я был вторым номером и так же отвечал за продовольствие и боеприпасы, которые лежали на четвертом сиденье. Питание было хорошим. Мне все это доставляло удовольствие. Мне повезло, что я был там.
Наши танки начали наступать от озера Веленце. Про бои нашей роты написала фронтовая газета, я ее послал домой. Статья называлась «Одиночный боец победил массу!» У нас были бои с русскими. Слава богу, я наступал на русских, а не только отступал перед ними. Мы охотились на этих русских. Там были, прежде всего, монголы, с короткими кривыми ногами. Мы били их направо и налево, загоняли их в леса. Им было страшно. Во время наступления наша рота уничтожила несколько танков. Я стрелял в танки вместе со всеми. Позже, мой ротный командир мне сказал: «Почему ты не получил две серебряные нашивки за подбитые танки»? В 1990-м году он мне сказал: «Манфред, я должен был сказать старшине роты, чтобы он дал тебе две нашивки за подбитые танки. А если бы подбил еще и третий танк, то мы бы тебе их точно дали». Я очень любил значки и нашивки, я думал, вот, мы выиграем воину, и я предстану во всей красе перед женским полом.
Мы были 20 километров от Будапешта, когда у нас закончились горючее и боеприпасы. Части снабжения были от нас отрезаны. Амфибии мы заправили из канистр, но горючего для танков не было, и мы должны были их взорвать. Можете себе представить, Пантеры, новейшие танки, которых еще весной 1944-го года у нас совсем не было должны были быть взорваны из-за нехватки горючего! Русские практически не подбили ни одного нашего танка, мы сами их взорвали.
Тут началась драма. Отступление с боями. Это было ужасно. Из одного маленького котла в другой, все время пробиваться, я, с MG-42, пробивал нам дорогу обратно. Мы отступали до Виттер?, потом до Штульвайзенбойх?. Там, в Штульвайзенбойх, русские уже так ослабли, что, у нас было три недели позиционной войны. Русские не могли нас оттуда выбить, снова и снова атаки и контратаки, постоянный ближний бой. Я был очень легкомысленный и тщеславный и хотел получить значок за ближний бой. Его давали за участие в 15-ти ближних боях. Была специальная книга, в которую записывали участие в ближнем бою. Я к тому времени стал толстым и здоровым, и когда меня посылали в ближний бой, то говорили: "Толстяк, иди в ближний бой". Я был пулеметчиком и должен был поддерживать сзади наступавших. Это было не так опасно. Надо сказать, что те, кто выживали в первых боях, переживали весь этот пиздец, обычно и дальше выживали, даже в самых опасных ситуациях. У меня была одна бутылка французского коньяка, три пачки сигарет и три или пять пачек шоко-кола. Я не пил и не курил, но ел шоколад. Товарищи собирались у меня на позиции пулемета, пили мой коньяк и курили мои сигареты, а я ел шоколад. У меня поэтому был сильный запор.
Так прошло четыре боя. В пятом ночном бою я шел без пулемета. Нас было примерно 20 человек. Русские занимали позицию на кладбище. Рядом со мной шел старый товарищ с золотым партийным значком. Я ему рассказал про моего отца, что у него тоже золотой партийный значок, он тоже старый боец. Тогда он мне сказал: «Манфред, там сейчас будет что-то ужасное, мы все погибнем в этой атаке, русские позиции очень сильны, а наш ротный командир опять приказывает наступать. Побереги себя». Мы поднялись в атаку, и тут он мне сказал: «Манфред, не иди вперед, оставайся в укрытии в 100 метрах сзади». - Я сказал – «Нет! Никогда! Я так не могу». – «Подумай о своем отце. Ты молодой, неопытный, а мы идем в штыковую атаку, с ручными гранатами». – «Нет, меня расстреляют как труса». Он меня уломал, я подумал о моем отце, старом бойце... Каждому солдату бывает страшно, если кто-то говорит, что ему не было страшно, это не правда. И знаете, что было там, впереди? Это было ужасно, абсолютно ужасно. Там была штыковая атака, солдат против солдата, с ручными гранатами, которые практически бросали друг другу под ноги. Примерно через пятнадцать минут бой утих, оттуда вернулись только три тени. Я убежал, бежал как безумная свинья, мне было стыдно. Вернувшиеся товарищи рассказали, что там было. Я сидел тихо и получил мой очередной ближний бой. Это было единственный раз, когда я струсил. Я 16 раз участвовал в ближнем бою и никогда больше не трусил. Позже, в 1990-м году, я рассказал эту историю моему командиру роты, он сказал, что должен был бы меня немедленно расстрелять. Потом я был ранен в голову. У командира роты был серебряный значок за ближний бой и серебряный значок за ранение, он мне их отдал уже в 90-х годах.
В марте наша рота получила специальное задание. Перед нами стояла 25-ая венгерская гонвед дивизия. Венгерские части были ненадежными, поэтому за этой венгерской дивизией у нас была еще одна линия обороны, заградительная линия, которую заняла наша рота. Там было очень тревожно, шевелились остатки кукурузы на полях, трещала подмерзшая земля, все время какие-то звуки. Русские посылали разведывательные группы, и вытащили из наших окопов трех человек, когда они спали. Нам прислали вместо них трех человек в пополнение. Они заняли пулеметную позицию, которая была 100 - 200 метров позади. Это были старые товарищи, они были осторожными и спали по очереди.
16-го марта началось большое русское наступление. Раз в неделю мы могли вернуться в бункер, на ротный командный пункт, на отдых. Мы как раз сидели в бункере, только вернулись из окопов, я ел разогретую на костре банку кукурузы. Тут один вбежал в бункер, закричал: «Тревога! Русские перед бункером!» Я быстро натянул одежду и выскочил из бункера. Два человека, наш старшина роты, и еще один, с пулеметом MG-42 стояли в окопе и строчили. Они вынудили русских отступить, и мы смогли отойти. Начиная с 16-го марта, мы в Венгрии только отступали. Нас было 14 человек, нас выделили на оборону деревни. Венгерские девушки принесли нам очень острый куриный суп с лапшой и сладким перцем Тут заместитель командира взвода сказал мне: «Манфред, посмотри в бинокль, что там происходит». Мы лежали перед деревней и я видел, как наступают русские. Вперед, с криками, бежали абсолютно пьяные азиаты-монголы, первая линия нападения. Во второй линии были в основном коренные русские, с лучшим оружием. И потом, сзади, была совсем тонкая линия - комиссары. Те, из первых двух линий, кто хотел отступить, немедленно расстреливались комиссарами. Так наступали русские. Пушечное мясо впереди. Поэтому потом, в плену, на Кавказе, в Сибири, в Казахстане мужчин не видел - они все были уничтожены как пушечное мясо, преступно уничтожены. Тогда заместитель командира взвода, у него уже был Железный крест первого класса и Немецкий крест в золоте, сказал, что мы подпустим иванов на расстояние 50 метров, и откроем огонь из наших трех пулеметов MG-42 и всех их перебьем. Мы открыли огонь на расстоянии 100 метров, не 50, и это был ужас. Как они кричали, когда мы открыли огонь, как дикие звери, как стада на диком западе в фильмах про индейцев. Страшные крики, я до сих пор их слышу. В конечном итоге был дан приказ отступить, мы отошли под защиту домов.
Мы всегда женщинам говорили, переоденьтесь в мужскую одежду, обмажьтесь навозом, лицо обмажьте золой, сделайте его черным, сделайте себя как женщин непригодными, до такой степени, до какой возможно, чтобы русские испугались, и подумали, что это мужчина. Когда мы наступали на Будапешт, мы взяли 16 маленьких городков, мы видели, что русские изнасиловали почти всех женщин и расстреляли всех стариков, которые, очевидно, пытались защитить женщин. Они застрелили даже собак. Мы рассказали это женщинам, они сказали, что мы преувеличиваем, что все не так плохо. Мы сказали, что мы это точно знаем. Представьте, нам было по 17 лет, и мы должны были рассказывать это женщинам.
После этого мы отступили. Большая часть русских вломились в эти дома, в которых были большие погреба с салом, ветчиной, вином - всем что угодно. Надо сказать, венгры в войну жили как в раю. Нам было запрещено заходить в кладовки с едой: "Мародеры будут расстреляны", такие объявления висели в каждой деревне. Если бы кто-то из нас начал мародерствовать, его бы немедленно расстреляли. С этим было очень строго. Мы все должны были оставить русским. К женщинам нам тоже запрещено было дотрагиваться, их мы тоже должны были оставить русским. К счастью, у нас было рое ХИВИ. Они были в СС-совской униформе, с черными петлицами, без Мертвой головы, без знаков различия. Эти трое парней для нас мародерствовали: залезали в кладовки, опорожняли бочки с вином, и так далее.
Мы отступали, часть русских, которые не остались в погребах, нас преследовала. Это была облава на нас. Я знаю, я в таких дома участвовал, когда зайца загоняют гончими собаками. В Венгрии с нами было точно также. Первый номер расчета моего пулемета погиб. Был приказ, что если кто-нибудь окажется без оружия, то пойдет в штрафную роту или будет расстрелян. Так как я был вторым номером пулеметного расчета, а мой первый номер погиб, я должен был нести пулемет. Он тяжеленный! Русские нас полностью разбили. Мы шли по грязевому супу, падали в него, хлебая воду. Когда поднялись повыше, я оглянулся посмотреть, где иваны, и в этот самый момент увидел амфибии нашей роты. Они спустились к нам, и вытащили нас наверх. Я подошел к одной машине, увидел там командира нашей роты, значит, он был еще жив. Он меня спросил: «Стрелок Динер, сколько вас осталось?» Я доложил, что только те, кто перед ним. В тот момент, когда я докладывал, раздался взрыв 76,2-миллиметрового снаряда, ратш-бума. Мы их так называли поскольку звук выстрела и разрыв снаряда происходили одновременно: сначала «ратш», а потом сразу «бум». Снаряд разорвался прямо возле нас. Взрывной волной меня отбросило лицом в дерево. Я был весь в крови. Лейтенант мне сказал, чтобы я шел на перевязочный пункт. Я пришел на главный перевязочный пункт. Это была просто какая-то скотобойня. Все было в крови, валялись свежеампутированые конечности с торчащими из них кусками мяса, лежали свежепрооперированые солдаты, обложенные льдом. Мне очень хотелось пить и есть тоже хотелось, мне дали кипяченую воду и гуляш с макаронами. Только я закончил с едой, пришел приказ, спасайся, кто может - перевязочный пункт в опасности, подходят русские. Кто может бежать, должен уходить. Я вышел на какую-то дорогу. По ней отступала целая венгерская дивизия, с абсолютно новым, чистым оружием и машинами. Я был ранен и должен был доехать до следующего перевязочного пункта. Если бы я не был ранен, то меня бы арестовали цепные собаки, полевая жандармерия, и безжалостно расстреляли бы. Я попытался на ходу залезть в кузов грузовика, но сидевшие там венгры начали бить прикладами по пальцам рук, когда я пытался залезть в кузов. Они нас предали, свиньи, трусливые собаки, и теперь бежали целой дивизией. Тогда я пошел дальше, и, слава богу, вышел опять к своей части. Потом вместе с нашим обозом отступал до Рааба.
В обозе ничего не было и я пошел снова на фронт. Мне не хватало еще трех отметок об участии в ближнем бою, чтобы получить значок. Мы ехали на амфибии. Мост через Рааб был занят кусскими, а переплыть через рку мы не могли, поскольку машины были пробиты во многих метах пулями. Обершарффюрер, обер-лейтенант, по-армейски сказал, что будем пробиваться через мост. Мы застали русских врасплох, они не ждали, что мы будем прорываться через мост. Первые две амфибии помчались через мост, строча из MG-42 (это мне тоже было засчитано, как ближний бой). Следующий тоже проскочил мост, а последние два русские подбили.
Мы отступали дальше, через австрийско-венгерскую, точнее немецко-венгерскую, тогда еще была Великая Германия, границу. Перешли границу у Шаттендорфа, Айзенштадта. Шли дальше, через Буклинский? лес, гористая местность, до Винер-Нойштадт [Wiener Neustadt]. В Винер-Нойштадт были тяжелые бои, я получил еще один ближний бой. Из Винер-Нойштадт мы отступили в Баден у Вены. Там на аэродроме стояли Ме-262, первые реактивные самолеты в мире, тогда их было мало, они были редкостью. Горючего не было и их взорвали. Потом мы дошли до Вены. Там я участвовал в боях в районе Зюд-Банхоф. В Вене было ужасно, были очень тяжелые бои. В Вене, и южнее Вены мы женщинам, как обычно, говорили, что русские идут, сделайте как-нибудь так, чтобы вас не принимали за женщин, объясняли им, как это сделать. Мне было 17 лет, я покраснел, и мне было стыдно, когда одна венка на вопрос: «Что вы будете делать когда придут русские?» сказала, "ну, мы раздвинем ноги". Можете себе представить?! Так она мне сказала, "ну, мы раздвинем ноги", я был потрясен. Потом мы, на севере Вены, обороняли Имперский мост, Райсхсбрюке, [Reichsbrücke] и дунайский канал. Там мы построили предмостное укрепление, и наша рота должна была его защищать до последнего патрона, так нам было приказано. Там, в бою с русскими, я получил ранение в голову, мне стыдно, что ранение было сзади. Мой товарищ мне сказал, если бы ты был спереди, то тебя бы ранило тоже спереди. Я сказал, что у нас была круговая оборона, что я мог сделать, если русские нас окружили, в такой ситуации легко можно получить ранение сзади. Сначала был удар в голову, потом разлилось тепло, потом я потерял сознание, и в момент, когда я почти потерял сознание, я прямо перед собой увидел ивана. Он лежал с автоматом. Думаю он убил бы всех нас. Всех раненых СС-совцев они убивали. Мы не застрелили ни одного русского пленного, а они нас расстреливали. В этот момент, я не знаю, привиделось ли это мне или нет, я иногда думаю об этом по ночам, я увидел белую фигуру и услышал: "o bozhe, bozhe, molodoy escho chelovek". Что это значит, я примерно позже выяснил. И в этот момент, когда он уже практически меня застрелил, он промедлил. Приехала амфибия и пулеметчик расстрелял всех русских. Меня до сих пор очень волнует то, что, скорее всего, он так же расстрелял это мое видение, эту женщину, которая практически спасла мне жизнь, в ту секунду, когда русский хотел меня застрелить. Скорее всего, он ее застрелил, она тоже была нашим противником, это надо было сделать, чтобы мы оттуда выбрались.
Мы отступили от Имперского моста, встретили там цепных псов - полевую жандармерию. Они не хотели нас оттуда выпускать, хотя мы были все в крови. Они говорили нам, что вы СС, у вас приказ защищать Вену до последней капли крови, возвращайтесь обратно в бой. Они хотели достичь компромисса, что раненые выгружаются и остаются, а остальные, на амфибиях, возвращаются в бой. Но, как мне потом рассказывали, я сам был без сознания, наш командир расстрелял этих цепных псов, чтобы вывезти раненых. Так ужасна была война.
Я попал в госпиталь, госпиталь находился сразу за Штокгау?. Пуля застряла в голове сзади, в паре сантиметров от места, где начинается позвоночник. Если бы пуля попала в позвоночник, я бы был уже мертв. Пуля застряла в мясе, кости не задела, ранение было средней тяжести, хотя у меня до сих пор от этого головные боли.
Тут поступил приказ: вся танковая дивизия СС Мертвая голова снимается с фронта и собирается в Линце на Дунае. Цель - повторное использование в войне вместе с американцами против русских. Это был приказ. Вся дивизия медленно поехала вдоль Дуная. Перед нами отступали американцы. Как мы позже узнали, они должны были отступить к демаркационной линии в Линце, потому, что этот район занимали русские. Сзади нас медленно двигались иваны, они все еще нас уважали. У Линца мы остановились в Прейгартен?, дальше американцы нас пускать не хотели. Мы прорвались за демаркационную линию, в американскую зону, и там мы были в большом котле. Стояли там, пару дней. Еще продолжалась обычная военная жизнь, продовольствие у нас еще было, но совсем не было воды. Пара совсем молодых офицеров, оберштурмфюрер и унтерштурмфюрер, застрелились прямо перед строем, они боялись, что нас отправят в русский плен. Тогда один высший офицер, американский полковник сказал: «Товарищи, война для вас окончена, вы едете в Мюнхен, в демобилизационный лагерь, через Линц». Ха-ха! Сформировали походные колонны: американский танк, потом 500 человек, рядами по пять человек, потом опять танк. На танках сидели безумные, ставшие дикими, ковбои. Мы замаршировали, сначала на запад, потом на север, потом, неожиданно, была развилка, и дорога повернула на восток. В этот момент мы уже поняли, что идем к русским. Колонна, 500 человек, которая шла перед нами, подходила к месту, где лес очень близко подходил к дороге. У них еще была надежда, и около ста человек из этой колонны бросились в лес. Они не думали, что американцы, эти свинские собаки, там, в лесу, поставили пулеметы и посадили автоматчиков. Те, кто бросились в лес, были расстреляны. Оттуда вернулась примерно половина, и эта половина была расстреляна дикими ковбоями, которые сидели на танках. Все эти 100 человек до сих пор числятся пропавшими без вести. Я сам видел, как их убивали.
Я вам еще зачитаю письмо, которое я еще мог послать с фронта домой.

Дорогие мамочка, папа и Карл-Хайнц!
/Карл-Хайнц это мой младший брат, который тогда еще не родился, он родился уже после начала русского наступления./
Я уже десять дней нахожусь на самом переднем фронте. Эти дни стали для меня самым тяжелым испытанием. В первые же дни моего пребывания на фронте я теснейшим образом соприкасаюсь с иванами, которые атакуют нас намного превосходящими силами. Для меня это не сразу стало легко, когда катятся танки иванов и стреляет артиллерия. Честно говоря, лучше бы меня здесь не было. Но сегодня, после десяти дней на фронте, атаки и пение выстрелов стали для меня обычной музыкой. Человек привыкает к неизбежному. В данный момент я нахожусь на позиции пулемета MG, вместе со старым и опытным командиром отделения, у которого Железный крест первого класса и золотой значок за ранения. Он и я это расчет пулемета, и за эти десять дней мы уже несколько раз стреляли по иванам. Меня действительно радует, что жизнь на фронте это игра со смертью. Некоторые мои товарищи, которых я узнал за эти десять дней, уже пали или были ранены. Я тоже мог бы быть среди них, если бы в тот день, когда иваны прорвались на наши позиции, меня бы не послали в тыл с донесением. Я все еще верю в моего ангела-хранителя, который держит надо мной свою спасающую руку. Я рад и, одновременно, горд, что, благодаря счастливому случаю, я был причислен к элитной роте. Я нахожусь во вспомогательной роте танковой дивизии СС Мертвая голова, которая находится не на фронте, а охраняет штаб дивизии. Успехи нашей роты во время десятидневного участия в боях описывает статья в газете. Извините, что я так долго не писал, но здесь нервы должны быть напряжены до предела днем и ночью, чтобы держаться. Днем и ночью бьет артиллерия, так, что у меня уже звенит в ушах. Днем и ночью мы сидим в холодных окопах, с мокрыми ногами и пустым желудком, потому что снабжение очень тяжело доставлять в окопы, которые находятся на расстоянии 500 метров от врага. Мы надеемся, что еще на этой неделе, после всех наших усилий и лишений, нас переведут на тыловую позицию. Если бы вы только могли меня сейчас видеть: абсолютно грязный, одежда грязная и вши - я выгляжу как иван. Я здоров и настроение у меня хорошее, мне бы еще выспаться, потому что я 10 дней не спал, а приглядывал за иванами. Спал только несколько часов днем, если иваны позволяли. Надеюсь, что вы все здоровы. Наверно новый маленький Динер еще не родился, надеюсь, что он уже будет на месте, когда я приеду в отпуск. К сожалению, письмо я должен заканчивать, потому что должен сменить моего командира отделения у пулемета - он сам не спал три дня и три ночи, но дал мне отдохнуть несколько часов. Вообще, дух товарищества на фронте просто неповторим. Я еще должен написать бабушке, потому что она от меня тоже еще ничего не получала. Итак, дорогая мамочка, дорогой отец, Карл-Хайнц, будьте здоровы и пишите мне. Извините за неровный подчерк, я пишу на стальном шлеме».
Это просто одно из моих писем, которое я послал домой. Как вы видите, наша мораль на фронте в первые дни была практически высрана в штаны, говоря по-немецки, но потом мы укрепились и терпеливо сносили неизбежное. Так было с каждой фронтовой свиньей: сначала страх и отчаяние, но потом мы распрямлялись и держались.
Мы немного отвлеклись. Как я уже говорил, мы были на дороге к выдаче русским, колонны по 500 человек, окруженные танками. Тут я неожиданно увидел вонючие и вшивые создания, стоящие на краю дороги. Это были первые иваны, в своей коричнево-земляной униформе, лысые, грязные и пьяные. Они стояли там и пялились на первых проходящих немцев. Мы были в униформе СС, на мне, и на многих, была ДАМ-куртка [Deutsche Angelgeräte Manufaktur?], с эмблемой СС, куртки были отличные, защищали нас зимой. Русские бросились в нашу колонну, они увидели, что у всех еще были часы и кольца. "Ури" (Uhr - часы) и кольца у нас сразу исчезли. Американцы остановились, это для них было слишком, и товарищ, который шел в последней колонне, потом мне рассказывал, что американцы стреляли в русских. Там образовалась пробка, американцы стреляли в колонну, убили нескольких немцев и задели пару русских. Это так, к слову.
Мы были окружены русскими, и тут мы увидели, какими они были слабыми. Старые Т-34, залатанные, грязные, мятые, ржавые. А у нас танки были в прекрасном состоянии. Мы подумали, если бы мы, наша боевая танковая дивизия СС Мертвая голова, пошли вместе с американцами против русских, то мы выкинули бы русских за Урал. Это были мечты, которые так никогда и не исполнились. Эти предатели, американцы, выдали нас русским. Мы были единственной полноценной дивизией, выданной русским. Л.А.Н. (Лейбштандарт Адольф Гитлер), Викинг, Дас Райх, Гогенштауфен, они все были на левом берегу Дуная, а мы были на северном берегу Дуная. И мы попали к русским, а они попали к американцам или, соответственно, к англичанам, им очень повезло.
Нас разбили на небольшие группы. Начались тотальные обыски. Сначала искали часы и кольца, я сам видел, как у одного офицера, который не хотел отдавать красивое кольцо с бриллиантами, отрезали палец вместе с кольцом. Потом с нас сняли или обрезали всю кожу с одежды - ремни, портупеи, все кожаные нашивки. С нами было несколько СС-девушек, в армии они назывались помощницы для связи, а у нас СС-девушки, которые в штабе помогали. Их сразу куда-то забрали, что с ними произошло - понятно, я вам рассказывал, что происходило с гражданскими женщинами. Потом наступила очередь ХИВИ. Они носили СС-совскую униформу, с черными петлицами и орлом на рукаве У ХИВИ не было знаков различия, были простые черные петлицы, без Мертвой головы. Поэтому русские точно знали - это ХИВИ. Их вытащили из толпы, и мы слышали, как их расстреляли. Расстреляли первоклассных парней, которые были в немецком плену, а потом перешли к нам на службу, как добровольные помощники.
Потом нас опять построили в маршевые колонны, и мы пошли на север, через Фрайштадт, и пришли в бывший лагерь французских военнопленных. Мы страдали от жажды. Австрийские женщины приносили нам воду, а русские сапогами опрокидывали эти ведра с водой, и безжалостно били тех, кто создавал толчею у ведер. Тех, кто шел в последних рядах колонны безжалостно убивали бывшие заключенные концентрационного лагеря Маутхаузен. Русские нас защищали от этих бывших заключенных, часто их отгоняли. Я шел с краю, и, представьте себе, тут подскочила эта свинья, бывший заключенный концентрационного лагеря, он хотел увидеть мои нашивки, проверить, что я из СС. Тут появился русский конный патруль и спас меня. Русские на этом марше нас совсем нестрого охраняли, они знали, что каждого, кто выйдет из колонны, разорвут эти бывшие заключенные из Маутхаузена. У русских были только конные патрули, которые контролировали обстановку. У меня было воспаление в одном месте, потому что у нас не было бумаги, когда мы ходили в туалет, и у меня были сбиты ноги, потому что русские отобрали мои сапоги и бросили мне старые русские сапоги, они были ужасные, очень жесткие. Я вынужден был разуться и идти босиком. Можете себе представить, как оно было, если я никогда не ходил босиком.
Короткий участок нашего пути проходил через Чехию. Чешские женщины видели, что мы страдаем от жажды, и выливали нам под ноги воду, получая удовольствие от вида наших страданий. Они бросали в нас камнями, плевали в нас, оскорбляли.
Потом мы пришли в бывший лагерь французских военнопленных. Там, неожиданно выяснилось, что еду и воду дают только тем, у кого нет волос. У меня были красивые локоны, я их сбрил ножом. Ножи иметь нам было запрещено, но у кого-то они еще оставались. Налысо мы так побриться не могли, но короткие волосы себе сделали. Потом те, кто прошли эту процедуру, получили воду. Пить это в десять раз важнее, чем есть. Нет ничего хуже жажды, вы знаете поговорку: "жажда хуже, чем тоска по родине". Наконец, после многих дней, мы в первый раз получили нормальную еду. Нас практически не охраняли, потому что мы были полностью обессилены. В лагере у меня опухла и воспалилась моя рана. Один русский меня осмотрел и отправил в штаб. Оттуда на санитарном автомобиле нас несколько человек отправили в лазарет в Штокерау?. Там меня прооперировали без наркоза - у них не было ничего. Пока я лежал в лазарете, всех моих товарищей, погрузили в товарные вагоны и отправили в Сибирь. Таким образом я был отделен от моих товарищей. Через некоторое время был собрана партия, в которую попал и я, и нас повезли на юг. Это был июль - август 1945-го года. Поезда были, ужасны, в вагонах было очень жарко, воды практически не было. Когда на вагон дали ведро воды, мы все бросились к этому ведру, и его опрокинули. После этого товарищи, которые были поздоровее, навели порядок, забирали воду и ее распределяли. Кормили нас соленой рыбой и сухарями, больше ничего не давали. Если бы поезд хотя бы ехал, но он все время останавливался! Жарило солнце, а в вагоне была единственная дырка, в которую мы ходили по нужде, у нас у всех был понос. Жажда была ужасна, у одного товарища оставалось золотое кольцо, он его отдал за кружку воды, которую передали через это единственное отверстие.
Мы приехали в Венгрию. Первый лагерь был у города Темешвар. Там жило очень много немцев, фольксдойче. Горд в Австро-венгерской империи, назывался Темешбойх, потом Темешвар, потом он отошел к Румынии. Румыны себя обогатили большими венгерскими районами, теперь он называется Тимишоара. Те, кому не было 18-ти и те, кому было больше 45-ти, были освобождены. Мы уже собрались домой, но неожиданно пришли несколько русских офицеров, комиссия. Нас построили в ряды по пять, приказали закатать рукава и поднять руки. У меня на руке была татуировка - группа крови. Тех, кто служил в СС, вывели из рядов. У меня был друг, я не курил, и отдавал товарищам свой табак. Те, кто курили, смягчали табаком чувство голода. Я ему отдавал мой табак, и мы были друзья. Он тоже был из Ваффен СС, но татуировки с группой крови у него на руке не было. Еще там был один из люфтваффе. Когда на фронте не хватало людей, какую-то часть персонала перевели из люфтваффе в Ваффен СС, мы их называли "дар Геринга". Мы, которые не прошли проверку, стояли буквально в одном метре от колонны, которая шла на свободу, в которой был мой друг. Я хотел поменяться с с ним местами и встать вместо него в колонну, которую уже проверили, а он встал бы к тем, которых еще не проверили, и прошел бы проверку еще раз. Мы так и сделали, но, но этот, из люфтваффе, показал на меня пальцем, и сказал: "он - СС". Он меня предал. И я остался с СС-совцами, а те поехали домой. Те, кто поехал домой, получили от населения богатые подарки: воду, вино, еду – это все передали им в вагон, а мы стояли на соседнем пути за решеткой, и нас отправляли в Румынию.
Татуировку я себе сделал еще во время обучения, в Нойцелле на Одере, у Губена. Я стоял на посту, когда пришел товарищ и сказал, меня вызывают в штаб. Я помчался в штаб, и по дороге, на радостях, не поприветствовал унтершарффюрера, унтер-офицера. Он заставил меня ползать по грязи, пока я не стал совсем грязный. Потом я помчался дальше, прибежал в штаб, и там штабной врач на меня наорал: "вы, свинья, как вы выглядите". Я сказал, что это унтершарффюрер, я его не поприветствовал. Он мне сказал: "я знать этого не хочу". Он поставил мне нулевую группу крови. Я считаю, что это было предательство. Хотели сделать так, чтобы людей из Ваффен СС всегда можно было опознать Почему только нам ставили группу крови? В бой посылали не только СС-совцев, армия тоже воевала. Если бы у меня не было наколки с группой крови, и я бы поехал домой. Что бы там со мной произошло? Меня бы немедленно послали в Бухенвальд, к моему отцу, и я сидел бы в Бухенвальде до февраля 1950-го года, как мой отец. А я из плена вернулся в феврале 1950-го года. И когда я вернулся из плена, 15-го февраля 1950-го года, я думал, что меня дружески поприветствуют, а мне сказали, тебе повезло - если бы ты вернулся, когда здесь была зона советской оккупации, мы бы отправили тебя в Бухенвальд, к твоему отцу-нацисту.
Нас повезли через Румынию. Мы выглядывали через щели вагона и видели красивые города и деревни. Привезли нас в Фокшаны. Там был очень плохой лагерь, известный еще с Первой мировой войны как "Фокшанский ад". В Первую мировую войну там погибли многие тысячи немецких военнопленных. Бараков не было, мы лежали на голой земле, в песке. Старые военнопленные, которое давно были в этом лагере, которых взяли в плен в котле под Яссами, рассказали, что в лагере была эпидемия сыпного тифа, вызванная вшами. В бараках были тысячи больных сыпным тифом. Тогда русские сожгли эти бараки, вместе с тифозными больными. Поэтому бараков не было.
Потом опять был поезд. Мы поехали в Констанцу на Черном море. В Констанце мы лежали в гавани. Через пару дней пришел старый румынский корабль, нас на него погрузили и повезли через Черное море. Это плавание было ужасно. Мне очень повезло, что я был не в трюме, а лежал на палубе практически посередине, там меньше качало, я мог дышать. Хотя на палубе было опасно - многих смыло в море.
Наконец мы увидели город, это был Новороссийск. Город был пустыней из развалин. Во время битвы за Кавказ он был практически сровнян с землей, в основном - русскими, которые стреляли по городу. Пока мы шли, в доль дороги стояли люди, которые жили в развалинах, подвалах. Мы думали, что они забьют нас камнями. Но они ничего не делали, просто стояли и смотрели на нас. Нас опять погрузили в вагоны, и мы поехали в Сибирь. Это было совсем, совсем плохо. Умерших по дороге просто выбрасывали из вагонов, потому, что вагон, в которых мертвых складывали штабелями, был уже полон. Мертвые лежали просто у железной дороги. Мы были очень слабы, но каким-то образом мы выжили. Умирали те, кто был старше, у кого дома были семьи, жена и дети, и те, кто был из Восточной Пруссии или Силезиикто уже знал, что у них больше нет родины. Они теряли надежду и умирали. Мы знали, что мы проведем в Сибири минимум 25 лет, и очень многие из нас не вернутся, но у нас, юношей из Ваффен СС, была невероятная воля к жизни, в любом случае, мы так быстро не сдавались. Весь этот путь был ужасен.
Мы приехали на южный Урал в лесной лагерь. Там мы, очень ослабевшие, должны были валить деревья, примитивнейшими инструментами, огромными старыми ржавыми пилами. Условия в лагере были так ужасны, что в лагерь приехала комиссия, и всех обследовала. У русских было пять категорий. Каждые четыре недели мы проходили комиссию, голые. Я поднимал руки, они видели мою татуировку: "A, faschist! Pervaya kategoria." Это означало работы в каменоломне, шахте и так далее, независимо от физического состояния. Вторая категория - это было строительство дорог. Третья категория - работы в лагере. Потом была "ОК", "obschaya kategoria", это были полумертвые. Еще была категория дистрофиков, их посылали обратно домой, но они, в основном, умирали по дороге. В любом случае, комиссия установила, что все, или почти все, товарищи были или категории "ОК", или у них была дистрофия. Тогда лагерь расформировали, приехали огромные седельные тягачи, и нас на них увезли. Мы ехали по горам, по какому-то невероятному бездорожью, русские водители были, в основном, пьяные. Седельный тягач, который ехал впереди нас, развернуло поперек дороги и он перевернулся. Мы все должны были выйти и его вытаскивать. Нас привезли в очередной лагерь, я был простужен и бредил. Потом туда привезли пленных, взятых в плен еще под Сталинградом, последних выживших. Они были очень истощены. Опять пришел эшелон, и нас, вместе со сталинградскими пленными, опять куда-то повезли. В этот раз условия в поезде были очень гуманными. Конечно, в качестве туалета опять была дырка в полу, но мы получили немного кукурузной соломы, могли спать на ней, а не на голых досках, это было уже переносимо.
Мы приехали на северный Кавказ, в Армавир. Ваффен СС сразу же отделили, и отправили в армавирскую тюрьму. Там были страшные допросы. Мне было еще не так плохо, потому что я был обычный рядовой, серая скотинка. Но меня побили. Я служил Begleit-Kompanie не как вспомогательная рота, а как "конвойная рота". Это для них означало, что я охранял русских военнопленных. Те, кто охраняли русских военнопленных, были именно теми, кого русские с большим удовольствием уничтожали. Для меня это означало минимум 25 лет тюрьмы. Они хотели знать, кто был командир роты, кто был командир батальона, кто был командир полка, кто был командир дивизии, где вы были тогда-то, что вы там сожгли. Они уже все знали, где и когда была какая дивизия, врать было бесполезно. И Тотенкопф, вместе с Викинг, это были дивизии, которые использовались только на Восточном фронте, и были только для него предназначены. Это были любимчики русских. Тотенкопф это была единственная дивизия, которую американцы выдали русским. Потом один товарищ смог объяснить комиссару, что я слишком молод, что я вообще не мог быть в России, и что каждая дивизия имела вспомогательную роту, которая охраняла штаб дивизии. После этого меня больше не били, но я должен был подписать какую-то бумагу, на русском языке. Тогда я вообще ничего не понимал по-русски. После этого меня выпустили из тюрьмы.
Потом опять пришел транспорт, и нас повезли на Кубань. Там строили Кубанский канал. Нас выгрузили у канала, на станции Новинка?, сказали, что лагерь находится в пяти километрах, сказали, nichego, malen'kiy kilometer. Мы замаршировали. По дороге, на марше, сначала был сильный дождь, потом буря, а потом снег. Дорога превратилась в грязь, и это оказалось не пять километров, а пятьдесят. Даже русский конвой был обессилен. Мы пришли в лагерь. Он был очень плохой. Вообще, в 1945, 1946 и 1947 нам было очень плохо, но в 1948 и 1949 годах мы привыкли, и было уже лучше. Мы копали канал, руками, без техники, носили nosilki, туда-обратно, дамба постоянно осыпалась, ее надо было постоянно подсыпать. Мы постоянно падали, вместе с носилками, надзиратели нас постоянно били. У меня был сильный понос, мне постоянно нужно было в туалет, там стояли надзиратели, румыны, и били всех, кто шел в туалет. Я почти умирал от голода, как и многие другие. Мы друг другу завещали наши вещи - одежду, ложку и так далее. Там были католический священник и протестантский пастор, тоже военнопленные, они хоронили умерших, и за это они получали дополнительный суп. Был единственный день, когда никто не умер, им некого было хоронить, и дополнительный суп они не получили. Они были очень недовольны тем, что никто не умер, и им не дали дополнительный суп. Опять приехала русская комиссия, лагерь расформировали, офицеров наказали - они воровали наше продовольствие. Нас перевели в Георгиевск, в восстановительный лагерь. Там мне было хорошо, я подкормился.
Я работал в каменоломне, куда попали большинство СС-совцев. Мы работали 12 часов в день. От нас требовали выполнения нормы иначе хлебный паек уменьшали на 200 или 300 грамм. Мы старались выдавать старые камни, которые мы вчера уже сдали, за новые, сегодняшние, если нас ловили, то русские ругались и уменьшали нам паек.
Потом я строил дороги, и проявил себя как организатор. Брига состояла из 25 человек пленных, 2 русских охранника и начальника охраны. Нам, в качестве наказания, дали охранников-монголов. Русские называли их "chernyi bljad'", когда они хотели женщину, они ее просто насиловали. Девушки шли на рынок с корзинами, за продуктами, они их хватали, тащили в кусты и там насиловали. Такие плохие были монголы. Кроме того, они были голодные, они получали снабжение по самой низкой, второй норме. У русских было не так, как в Ваффен СС. В Ваффен СС генерал получал точно такое же снабжение, как последний солдат. В Ваффен СС можно было стать офицером, окончив только народную школу, даже не окончив среднюю школу, даже не имея права поступления в университет. Так было только в Ваффен СС - одинаковое снабжение и одинаковое продвижение по службе для всех. Даже в вермахте такого не было. А у русских было шесть норм снабжения. Низшая у военнопленных, потом у охранников, потом солдатская и унтер-офицерская норма, потом офицеры, потом штабные офицеры.
Мы строили прекрасные дороги, 30 метров шириной, там могли садиться самолеты! В одной деревне был большой толстый пес, который принадлежал сельскому sowet, бургомистру, по-немецки. Наш конвоир его застрелил, потому что он на него бросился, мы его подобрали, и отнесли в каменоломню, там сварили и сожрали. Сельский sowet заскучал по собаке и пришел жаловаться лагерному начальству, что мы сожрали его собаку.
Еще мы ловили ежей и запекали их в глине - колючки оставались в глине, а мясо ели. Наша каменоломня срыла целую гору!
Мы с одним унтершарффюрером из дивизии Викинг, и еще с одним, из штрафного батальона СС Dirlewanger решили бежать. Мы сбежали и довольно далеко ушли, но я повредил ногу и они меня оставили у какой-то деревни. Жители меня сдали в милицию. Обычно, тех, кто бежал, по возвращении в лагерь забивали до смерти палками. Меня допрашивали, и я назвал другой номер лагеря. В конечном итоге со мной ничего не сделали.
Комендантом лагеря был немец, рейнец, не помню, как его звали, коммунист, стукач, антифашист, предположительно он сидел в концентрационном лагере в Германии. Некоторым из нас, из Ваффен СС, он специально отбивал печень. Он был очень плохой собакой. Я его встретил в 1950-м году на вокзале в Веймаре. Когда в лагере что-то было не так, приезжала комиссия, обычно из Москвы. Тогда ровно три дня в лагере была отличная еда. Полы чистили, стены красили. Мы спали на голых досках, подушкой были наши ботинки. На нарах мы лежали как селедки в банке, 200 человек в бараке, если кто-то поворачивался, все остальные тоже должны были поворачиваться. Мы покрасили стены барака в белый цвет, перед приездом комиссии. Ночью на свежеокрашенных белых стенах давили клопов и вшей, которые на атаковали. От этого на стенах появились красные пятна. Утром пришел оберст, podpolkovnik, увидел стены с красными пятнами и налипшими мертвыми клопами и вшами, сказал: "o, nemetskiy kultura, ochen' khoroscho, ochen' krasiwo". Он так радовался, что аж прыгал перед стеной барака. Он подумал, что это мы придумали так раскрасить стену красками.
В бригаде я был «организатор» Мне связали рукава куртки и штанины брюк, в них я приносил продукты. Я доставал в домах кукурузную муку, картофель, сушеные абрикосы – все, что возможно. Меня очень уважали, потому что я мог достать все, что угодно. Меня знали все деревенские собаки во всех окрестных деревнях. Иногда я набивал себе брюхо до изнеможения. Я не воровал в деревнях, как некоторые мои товарищи, которых потом за это били. Конвоиром я должен был приносить водку. Для этого у меня внутри куртки была пришита бутылка, куда я наливал водку или samogonka. Если бы я один раз не принес бы конвоирам водку, они бы никогда меня больше не выпустили. Я был хороший «организатор». Мои организаторские способности, которые я получил в России, я позже проявил в ГДР, когда работал в системе снабжения. Когда я заходил в деревенские дома и просил еду, во всех домах висели фотографии родственников, погибших на войне. Тогда я говорил, что мои mamochka и papochka погибли, их разбомбили американские самолеты, и мне давали еду. Одна цыганка дала мне хлеб, я его спрятал в карман, и тут маленькая девочка сказала: "smotri, mamochka, kamerad kuschaet kak swin'ja".
Все соседние деревни уже были обойдены, все собаки уже меня знали, и я ловил машины и автостопом ездил в дальние деревни, за 30 - 40 километров. У нас, если голосовать на дороге, ни одна свинья не остановится, а в России все всегда останавливались. Один раз меня вез русский капитан полиции. Он меня спросил: "немец?" Я сказал, да, woennoplennyi. Потом он спросил: "фашист?" Я сказал, что да. Он сказал, ты фашист, я коммунист, хорошо, и дал мне выпить stakan wodka. Потом еще, после третьего стакана я отрубился. Он меня вытащил из машины и поехал обделывать свои страшные дела. На обратном пути он меня подобрал, и отвез в лагерь. Я ему рассказал, что мне не надо в лагерь, мне надо в мою бригаду, в лагере меня уже ловили и били. Но отвез меня в лагерь и дал вахтеру бутылку водки, чтобы он меня не бил.
У меня много таких историй, но напоследок я расскажу историю эротическую. Я был молод и девственен, я стеснялся, когда мы приехали в Вену и пошли в бордель, я только смотрел. Однажды, я уже собрал еду и шел обратно, там стоял дом, где жили цыгане. Я хотел прийти мимо, но у меня еще не было водки. Поэтому я туда зашел, и увидел цыганку. Она меня соблазнила, и я имел контакт. Это было в пятидесяти километрах от лагеря. Большую часть еды я оставил у цыганки и вернулся с пустым мешком и пустой мошонкой (игра слов – прим. Пер.). Меня уволили из добытчиков и послали другого, но его в первый же день искусали деревенские собаки, и я опять стал добытчиком, как лучший «организатор».
В 1949 меня перевели на Украину, и там начались настоящие допросы. Мы должны были очень подробно рассказывать, где и когда мы были и что делали. Я был простой панцер-гренадер, мне грозило от 10 до 15 лет, унтер-офицерам - 20 лет, младшим офицерам - 25 лет. Опять собрали этап, и нас повезли в Сибирь. Мы приехали в большой лагерь в Алма-Ату. Там были Ваффен СС, связные офицеры, руководители зондеркоманд, которые участвовали в акциях на Украине, саботажники, и те, кто совершили преступления в лагере. Нас, рядовых, не судили, процесс и суд были только над офицерами, которые получали по 25 лет. Оттуда отправляли этапы в Караганду, в шахты, которые были как будто созданы именно для Ваффен СС.
Я познакомился с одним из Л.А.Н. (Лейбштандарт Адольф Гитлер), он мне сказал: «Манфред, в Караганду нам совсем не надо, надо что-то придумать». Этот, из Л.А.Н., спрыгнул с высоты и сломал себе ноги. Я несколько раз прыгал, но сломать себе ноги у меня не получалось, но в конечном итоге я их сломал и попал в санчасть, где уже лежал этот, из Л.А.Н. Потом в Караганду больше не отправляли, а на месте искали каменщиков, плотников и других специалистов. Этот, из Л.А.Н., сказал: «Нет, это еще не для нас, еще подождем».
Однажды, в лагере оставалось уже совсем мало людей, человек сто, пришел один, очень толстый, и с красным носом. Этот, из Л.А.Н., сказал: «Вот, это еврей, пойдем к нему, с ним нам будет хорошо». У меня, кстати, уже был в одном лагере начальник лагеря еврей, и нам жилось просто прекрасно. Если у вас врач-еврей, медсестра-еврей, и еврей - начальник вашего лагеря, значит у вас в жизни все хорошо. Они не очень много воровали. Хотя они знали, что мы - Ваффен СС, они, обращались с нами по-человечески. Сейчас я понимаю, почему они с нами обращались по-человечески. Во время войны и во время русской революции евреи были самыми большими массовыми убийцами, которых Сталин использовал, чтобы уничтожить свой народ и многих офицеров, они было в основном в НКВД и ГПУ. А после войны, евреи были дискриминированы, была антисемитская, враждебная евреям политика в Советском Союзе, как я себе это представляю. И евреи, внезапно, солидаризировались с нами. Я так думаю. По-другому я себе не могу объяснить, почему евреи часто делали нам добро.
В любом случае, он искал mjaso-специалистов, мясников. Ооо! Было много желающих, но мы стояли впереди, у нас был инстинкт, мы были только что из санчасти. Он выбрал меня и этого, из Л.А.Н., всего 14 человек. Мы поехали на грузовике, по бездорожью, без еды и питья, и приехали на большую бойню, очень примитивную. Там работали женщины, казашки, с узкими глазами. Мужчин практически не было, они все погибли на войне. Мы грузили туши. Наш барак был практически без крыши, поэтому мы жили в частном секторе, у казашек. Воровать мясо было нельзя, за это давали 2 года, но мы воровали, к концу смены прятали кусок мяса в штаны, поэтому казашки, у которых мы жили, были нам рады.
Самое интересное там было то, что этот, из Л.А.Н., влюбился в русского врача, красивую женщину, из Москвы, которая работала там по распределению. (этого, из Л.А.Н., он камарадом почему-то не называет – прим. Пер.)В один прекрасный день, приехали на грузовиках русские военные с автоматами, и нас увезли, не дав ни собрать вещи, ни попрощаться.
Так началось наше возвращение домой. Пришел приказ, все военнопленные, которые не были военными преступниками, должны быть отправлены домой до 31 декабря. Срок уже прошел, уже был практически февраль. Нас подцепили к поезду, и мы поехали в Брест-Литовск. В Брест-Литовске была комиссия. Мы должны были раздеться догола, сложить вещи и пройти через пять помещений: баня, очистка от вшей. Мы должны были сдать кровь. Нас тщательно обыскали, заглядывали в рот, чтобы никто не мог пронести ордена павших в плену товарищей. Потом мы поехали во Франкфурт на Одере. Во Франкфурте на Одере мы могли сами решить, куда мы хотим, на Запад или на Восток. Я, конечно, решил, что я еду на родину, там, где мама и бабушка. В конце 1947-го года нам разрешили писать домой. Я знал, что у меня появился маленький брат, но не знал, что мой отец до 1950-го года был в Бухенвальде и не мог оттуда писать, мать мне об этом не писала. Как-то раз я сказал одному сослуживцу, что мой отец сидел в Бухенвальде. Он мне сказал: «О, так ты получаешь каждый месяц 1300 марок!» Я сказал – «Нет, он там сидел с 1945-го по 1950-й год». Я получил нагоняй, и должен был объясняться в газете на предприятии, как я могу такое говорить, и с какой целью я это сказал. Так было в ГДР. Я все-таки получил 1300 марок, но борцы с фашизмом получали 1700 марок, каждый месяц. Со мной ничего не произошло, я только взбучку получил и меня проработали в производственной газете.
Как я уже говорил, в лагере меня отделили от товарищей, никто не знал, где я, никто не знал, что я в ГДР. Только в 1990-м году, в газете добровольцев, я дал объявление, что я ищу служивших во вспомогательной роте "Морской дом" 3-ей танковой дивизии СС "Мертвая голова". И, в самое короткое время, я получил пять ответов. От моего командира роты, от ротного разведчика, от товарища из Швейцарии, из Женевы, еще от одного, который работал на почте и потерял ногу, и еще одного товарища из Шварцвальда, пятеро были еще живы.
Командир роты меня немедленно пригласил, он жил в Лаг?, в Вестфалии, построил меня в полночь и вручил значки за ранение и ближний бой, а за подбитые танки, в которые я тоже стрелял, не вручил, и произвел меня в СС-штурмманы, в ефрейторы.



Под шумящие колеса песня девки горяча
От Макс
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 24.08.2012 08:38:21

Re: Diener, Manfred

Здравствуйте!

>Мой дядя Фриц дарил мне много военных игрушек, солдатики, танки, пушки, все возможное.

В начале 30-х в Германии выпускались игрушечные танки?
Просто ИМХО игрушечный танк делается все-таки "по мотивам" настоящего, а с настоящими была вроде как напряженка...

С уважением. Макс.
От Валера
К Макс (24.08.2012 08:38:21)
Дата 24.08.2012 08:57:14

Re: Diener, Manfred

Игрушечная Единичка http://forums-su.com/viewtopic.php?f=224&t=358610

Ну и если про начало 30-х, то кто запрещал делать игрушечные Рено FT ?
От Макс
К Валера (24.08.2012 08:57:14)
Дата 24.08.2012 09:45:10

Re: Diener, Manfred

Здравствуйте!
>Игрушечная Единичка http://forums-su.com/viewtopic.php?f=224&t=358610

"начало 30-х" и "конец 30-х" - в данном случае - две большие разницы. ИМХО.

>Ну и если про начало 30-х, то кто запрещал делать игрушечные Рено FT ?

Стремиться к реваншу и делать игрушечные танки победившего противника?

С уважением. Макс.
От Дмитрий Козырев
К Макс (24.08.2012 09:45:10)
Дата 24.08.2012 10:02:13

Re: Diener, Manfred

>Стремиться к реваншу и делать игрушечные танки победившего противника?

к началу 30-х классическая компоновка танка вполне утвердилась, поэтому в качестве игрушки можно выпускать "танк вообще" - машину на гусеницах с башней и пушкой(пулеметом).
Насчет схожести с техникой вероятного противника имхо этим особо не заморачивались (особенно в капиталистическом обществе).
Неговоря даже о том, что с 90-х игрушечные прилавки наводнены игрушками копирующими американскую технику - даже в советское время в классическом наборе "военная техника" были английские пушки 25 pdr и 17 pdr :)
От TEXOCMOTP
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 24.08.2012 04:43:20

Всё-таки интересное интервью, как образчик т. ск.

Местами просто какие-то перепевы карузо, но и правды похоже есть достаточно. Например про то как их объедали в советских лагерях, и про то как потом проверяющие приезжали всё это дело расследовали - правда (насколько мне известно).

Насчёт его стрельбы по танкам - я так и не понял, из чего он стрелял? Он вроде был вторым номером пулемётного расчёта, и даже допускаю что он мог сам стрелять из пулемёта по танкам. Но как он мог что-то подбить? Да ещё и клянчить медаль за это - тут я развожу руки...

Ещё сцена с его ротным командиром и медалями в 90-ые - просто какая-то тарковщина, но верится что этот точно добился своего и получил заветные висюльки.

В общем, хорошее интервью, как эталон надобитых ССманов, хоть и второсортных.
От alexio
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 23.08.2012 18:46:00

Re: Diener, Manfred

Весьма ограниченый человек, велся на пропаганду, слухи, сплетни, отмотал в нелёгких условиях 5 лет, но всеми воспринимается как злобный фашист и всё такое неприличное. Будьте объективны, господа-товарищи.
От tevolga
К alexio (23.08.2012 18:46:00)
Дата 23.08.2012 20:35:31

Re: Diener, Manfred

>Весьма ограниченый человек, велся на пропаганду, слухи, сплетни, отмотал в нелёгких условиях 5 лет, но всеми воспринимается как злобный фашист и всё такое неприличное. Будьте объективны, господа-товарищи.

Объективно - ему не надо было к нам (в СССР) приходить.
С уважением к сообществу.
От Константин Федченко
К alexio (23.08.2012 18:46:00)
Дата 23.08.2012 19:00:14

Нам необходимо покаяться перед ним? (-)
От И. Кошкин
К Константин Федченко (23.08.2012 19:00:14)
Дата 23.08.2012 19:13:52

Достаточно будет не разговаривать с глупцом))) (-)
От Константин Федченко
К И. Кошкин (23.08.2012 19:13:52)
Дата 23.08.2012 19:23:37

Погоди, может быть нам выкатят железобетонные аргументы.... (-)
От Vadim
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 23.08.2012 15:30:48

Похвала врага дорогого стоит

Приветствую

.
Я попал сюда по ссылке из другого места. Сперва увидел про евреев-начальников лагерей. Вот, думаю, снова о том, как евреи сами себя в лагеря загоняли, сами же и охраняли и всё такое. Обычная современная шиза. Скоро так в учебниках и будет. Скучно в общем.

Оказалось, пишет очевидец, немец, а лагеря - советские. Ну, что. Если бы он писал о том, как евреи отличались особой жестокостью в отношении немцев я бы понял что он врёт. Не знаю уж, к сожалению или к счастью. Не мне их тогдашних судить. Кроме того, видно что человек судит по себе. В его словах слышится этакое глубокое непонимание и где-то даже разочарование.

Карфаген должен быть разрушен
От dressandcasual
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 23.08.2012 15:03:50

Re: Diener, Manfred

>Если у вас врач-еврей, медсестра-еврей, и еврей - начальник вашего лагеря, значит у вас в жизни все хорошо.

Это очень глубокая жизненная мудрость.
От Константин Федченко
К dressandcasual (23.08.2012 15:03:50)
Дата 23.08.2012 15:07:27

всё интѣрвью можно раздёргать на томiкъ афоризмовъ (-)
От Inkler
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 23.08.2012 13:29:31

Re: Diener, Manfred

>Добрый день,

>Это не мое интервью, а перевод видеозаписи рассказа.
А саму видеозапись на сайте выложите?
С уважением.
От Администрация (Николай Манвелов)
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 23.08.2012 10:08:06

Предупреждение - мат.

Привет
Я конечно, понимаю, что это была прямая речь, но с матом мы тут боремся. Прошу учесть в дальнейшем.
Николай Манвелов
От Ardan
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 23.08.2012 09:16:56

Мне больше всего про хиви понравилось

Типа "нам мародерствовать было нельзя, поэтому мародерствовать мы отправляли хиви". Чинно, по-европейски!
От Лейтенант
К Ardan (23.08.2012 09:16:56)
Дата 23.08.2012 11:37:36

И еще там же жалобы, что насиловать на территории союзника

было нельзя, поэтому все досталось проклятым русским
От Гегемон
К Лейтенант (23.08.2012 11:37:36)
Дата 23.08.2012 11:53:13

Мародерствовать нельзя (-)
От Лейтенант
К Гегемон (23.08.2012 11:53:13)
Дата 23.08.2012 12:06:51

Женщины - это отдельно

"К женщинам нам тоже запрещено было дотрагиваться, их мы тоже должны были оставить русским". Проблему с грабежами-то они решили с помощью прокси :-)
От Гегемон
К Лейтенант (23.08.2012 12:06:51)
Дата 23.08.2012 12:22:35

Re: Женщины -...

Скажу как гуманитарий

>"К женщинам нам тоже запрещено было дотрагиваться, их мы тоже должны были оставить русским". Проблему с грабежами-то они решили с помощью прокси :-)
так это запрет на сексуальные контакты, а не на изнасилования.

С уважением
От Лейтенант
К Гегемон (23.08.2012 12:22:35)
Дата 23.08.2012 12:34:08

В контексте смахивает именно на изнасилования

Потому как упоминается рядом и в той же стилистике что и "кладовки с едой":

"Нам было запрещено заходить в кладовки с едой: "Мародеры будут расстреляны", такие объявления висели в каждой деревне. Если бы кто-то из нас начал мародерствовать, его бы немедленно расстреляли. С этим было очень строго. Мы все должны были оставить русским. К женщинам нам тоже запрещено было дотрагиваться, их мы тоже должны были оставить русским."
От Гегемон
К Лейтенант (23.08.2012 12:34:08)
Дата 23.08.2012 13:06:26

В контексте ничего такого нет (-)
От Лейтенант
К Гегемон (23.08.2012 13:06:26)
Дата 23.08.2012 14:23:54

Просто вам очень не хочется это видеть (-)
От Гегемон
К Лейтенант (23.08.2012 14:23:54)
Дата 23.08.2012 14:37:35

Нет в источнике - не о чем говорить (-)
От Лейтенант
К Гегемон (23.08.2012 14:37:35)
Дата 23.08.2012 15:27:46

Это в вашей интерпретации источника нет, а не в источнике (-)
От Гегемон
К Лейтенант (23.08.2012 15:27:46)
Дата 23.08.2012 16:53:55

Ну так найдите в источнике (-)
От Лейтенант
К Гегемон (23.08.2012 16:53:55)
Дата 23.08.2012 17:40:16

Цитирую источник еще раз

"Нам было запрещено заходить в кладовки с едой: "Мародеры будут расстреляны", такие объявления висели в каждой деревне. Если бы кто-то из нас начал мародерствовать, его бы немедленно расстреляли. С этим было очень строго. Мы все должны были оставить русским. К женщинам нам тоже запрещено было дотрагиваться, их мы тоже должны были оставить русским."

Моя итерпретация сказаного: хотели мародерствовать и насиловать женщин, но и то и другое было запрещено.
Ваша интерпретация: хотели мародерствовать и вступать в половые отношения с женщинами сугубо по обоюдному согласию, но и то и другое было запрещено.

За сим фиксируем противоречия и подвязываем за бесперспективностью дальнейшего обсуждения.
От Дмитрий Козырев
К Гегемон (23.08.2012 14:37:35)
Дата 23.08.2012 15:05:42

А с какой целью можно "дотрагиваться" до женщин?

Как интерпретировать информацию источника?
От Гегемон
К Дмитрий Козырев (23.08.2012 15:05:42)
Дата 23.08.2012 15:08:16

А вдруг у них взаимное чувство?

Скажу как гуманитарий

>Как интерпретировать информацию источника?
Советским военнослужащим, например, запрещалось "братание" и "панибратство" с немецким населением.

С уважением
От Chestnut
К Гегемон (23.08.2012 15:08:16)
Дата 23.08.2012 15:14:22

точно такие же формулировки

>Советским военнослужащим, например, запрещалось "братание" и "панибратство" с немецким населением.

использовались и в Британской Армии

'Бій відлунав. Жовто-сині знамена затріпотіли на станції знов'
От Гегемон
К Ardan (23.08.2012 09:16:56)
Дата 23.08.2012 11:20:16

Re: Мне больше...

Скажу как гуманитарий

>Типа "нам мародерствовать было нельзя, поэтому мародерствовать мы отправляли хиви". Чинно, по-европейски!
Интересно, что хиви были в арийских СС. Это у армейцев в пехоте на 1943 г. предусматривалось 15 хиви с винтовками на роту.

С уважением
От ttt2
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 23.08.2012 08:46:53

Собственно, он никак не мог видеть ..

Как комиссары кого то расстреливали, как всех женщин насиловали и тп

Просто искажение закрепившейся в голове тогдашней пропаганды и слухов

Прикольно замечание что чехи жили лучше всех в Европе кроме швейцарцев


>Под шумящие колеса песня девки горяча
С уважением
От Гегемон
К ttt2 (23.08.2012 08:46:53)
Дата 23.08.2012 11:49:27

Он как раз говорит про то, что видел своими глазами во взятых селах (-)
От А.Никольский
К Гегемон (23.08.2012 11:49:27)
Дата 23.08.2012 13:18:57

по-моему все это из книжек и взято

как и другие леденящие эпизоды типа отбития конным конвоем налетов з/к из Маутхаузена. Хотя конечно хорошо бы такие налеты были, и мешать им не стоило
От Лейтенант
К А.Никольский (23.08.2012 13:18:57)
Дата 23.08.2012 13:54:52

з/к из Маутхаузена может и хотелось понабигать на корован пленных эссэсманов

но вот были ли они физически в состоянии?
От Лейтенант
К Гегемон (23.08.2012 11:49:27)
Дата 23.08.2012 12:10:30

А что он собственно мог видеть своими глазами?

Процесс поголовных изнасилований русскими? Как Вы это себе представляете?
От Гегемон
К Лейтенант (23.08.2012 12:10:30)
Дата 23.08.2012 12:17:11

Результаты (-)
От Лейтенант
К Гегемон (23.08.2012 12:17:11)
Дата 23.08.2012 12:28:11

Вот я и спрашиваю - что конкретно он мог видеть своими глазами

Сам он пишет что видел трупы "стариков" и "собак". С учетом нахождения населенных пунктов в зоне ожесточнных боев могло быть разное и всякое. При каких обстоятельствах они погибли - он доподлинно не знает, но строит предположения исходя из своих идеологических установок.
А вот как он мог определить что все женщины поголовно изнасилованы (именно изнасилованны, об убийствах упоминаний нет) - это вообще загадка. Вряд-ли они ему лично все поголовно на чистом немецкой языке пожаловались что их изнасиловали.
От Исаев Алексей
К Лейтенант (23.08.2012 12:28:11)
Дата 24.08.2012 23:11:59

В Венгрии, во время "Конрадов", в том же Секешфехерваре

Do not salute me. There are goddamned snipers all around this area...

В январе 1945 г. Немцы там, как известно, занимали обратно территорию, на которую вышла в декабре 1944 г. Красная армия. Традиционно пишут про ужасы в Секешфехерваре.

С уважением, Алексей Исаев
От Лейтенант
К Исаев Алексей (24.08.2012 23:11:59)
Дата 25.08.2012 01:01:02

Это итак понятно.

Непонятно, что такое мог видеть простой солдат именно своими глазами именно для вывода о поголовных изнасилованиях (хотя бы чисто теоретически).
От sss
К Лейтенант (25.08.2012 01:01:02)
Дата 25.08.2012 01:08:10

Ну по тексту у него были наблюдения для прямо противоположных выводов

>Непонятно, что такое мог видеть простой солдат именно своими глазами именно для вывода о поголовных изнасилованиях (хотя бы чисто теоретически).

Те венки, например.
От TEXOCMOTP
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 23.08.2012 03:00:38

Понравилось про американцев - союзники против иванофф

Интересно, это внушенное, или он и вправду считал что американцы их предали? И насколько такие взгляды были распратранены?
От dressandcasual
К TEXOCMOTP (23.08.2012 03:00:38)
Дата 23.08.2012 15:26:15

Re: Понравилось про...

>Интересно, это внушенное, или он и вправду считал что американцы их предали? И насколько такие взгляды были распратранены?

В подсознании - поголовно.

Культура, политика, экономика, финансы, война - все это ерунда по сравнению с расовыми вопросами.
Белые люди могут немного поссориться друг с другом и даже немного повоевать, миллионов так на 10-20 покойников, но когда все вдруг стало по-настоящему, т.е. наступил апрель 1945-го года, и орды пархатых монгольских казаков подходят к Берлину - понятно что белые люди должны объединиться.

Унтерменши эту логику в принципе не понимают, поэтому для нас фраза "американцы нас предали" кажется абсолютно дикой.
От Гегемон
К TEXOCMOTP (23.08.2012 03:00:38)
Дата 23.08.2012 09:53:36

Это распространено: "американцы нас предали"

Скажу как гуманитарий

Они почему-то думали, что общая принадлежность к европейской культуре должна перевесить все остальное

С уважением
От Сергей Зыков
К Гегемон (23.08.2012 09:53:36)
Дата 23.08.2012 10:42:38

"американцы нас предали" причем два раза... и в ПМВ (-)
От Роман Алымов
К Сергей Зыков (23.08.2012 10:42:38)
Дата 23.08.2012 11:13:19

У них были основания так считать (+)

Доброе время суток!
Одно время в Америке были очень сильны немецкие землячества (настолько, что обсуждался вопрос о признании немецкого государственным\вторым государственным в некоторых штатах), так что у немцев вполне могло сложиться впечатление что Америка "за них".
С уважением, Роман
От bedal
К Роман Алымов (23.08.2012 11:13:19)
Дата 23.08.2012 12:05:04

не "одно время", а исходно

исходно, когда голосовался вопрос о гос языке, английский победил большинством всего в два голоса.

Но и до сих пор американская культура - очень похожа на немецкую неразделимой смесью гениальности с тупой деревенщиной.
От mpolikar
К bedal (23.08.2012 12:05:04)
Дата 23.08.2012 12:35:27

это - легенда

>исходно, когда голосовался вопрос о гос языке, английский победил большинством всего в два голоса.

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B5%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%B0_%D0%BE_%D1%80%D0%B5%D1%88%D0%B0%D1%8E%D1%89%D0%B5%D0%BC_%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%B5_%D0%9C%D1%83%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B0
От bedal
К mpolikar (23.08.2012 12:35:27)
Дата 23.08.2012 14:49:12

вотжеблин, точно. И помнил же, да забыл (-)
От Павел Войлов (Т-28А)
К Роман Алымов (23.08.2012 11:13:19)
Дата 23.08.2012 11:54:11

Еще одно интересное немецкое заблуждение в отношении американцев

Приветствую,

> Одно время в Америке были очень сильны немецкие землячества (настолько, что обсуждался вопрос о признании немецкого государственным\вторым государственным в некоторых штатах), так что у немцев вполне могло сложиться впечатление что Америка "за них".

Роммель (и, вероятно, не только он) называл американцев "британскими итальянцами", имея в виду их боевую ценность.

С уважением, Павел
От mpolikar
К Роман Алымов (23.08.2012 11:13:19)
Дата 23.08.2012 11:49:43

однако


> Одно время в Америке были очень сильны немецкие землячества (настолько, что обсуждался вопрос о признании немецкого государственным\вторым государственным в некоторых штатах), так что у немцев вполне могло сложиться впечатление что Америка "за них".

Настолько "за них", что во время первой мировой войны преподавание немецкого языка в ряде штатов было запрещено даже в частных школах.
В 1923 году Верховный суд США отменил эти законы как противоречащие Конституции (процесс «Мейер против Небраски»).
От Begletz
К mpolikar (23.08.2012 11:49:43)
Дата 23.08.2012 17:37:59

Re: однако

В угаре патриотизма городишко в Вирджинии Germantown был переименован в West Warm Springs. Мэрилендский Germantown уцелел :)
От Роман Алымов
К mpolikar (23.08.2012 11:49:43)
Дата 23.08.2012 11:56:56

Ну так и хотдоги переименовали (+)

Доброе время суток!
Борьба с немецкими названиями и вообще всем немецким была общим местом во всех странах - противниках Германии. Аж Петроград появился :-)
С уважением, Роман
От И. Кошкин
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 22.08.2012 23:24:45

В общем, в кратком остатке...

Я вас приветствую! Хррр. Хрррр. Ххуррагх!

...сцыковатый обозник, в плену сотрудничал с советскими властями, видимо, постукивал на соратников, сейчас придумал себе биографию на богатом материале всяких изданных на западе (а теперь и у нас) книжек про то, как Гитлер был дурак, а генералы его предали.

И. Кошкин
От Artem Drabkin
К И. Кошкин (22.08.2012 23:24:45)
Дата 23.08.2012 09:26:17

Думаю, да. + 50 лет копил в себе - а тут прорвало (-)
От Андрей Чистяков
К Artem Drabkin (23.08.2012 09:26:17)
Дата 23.08.2012 16:54:30

Да, марок за "правильный" Бухенвальд он недополучил и это его огорчает (+)

Здравствуйте,

до настоящего времени.

Очень пронзительно также смотрится перманентный спермотоксикоз существа и такой же когнитивный диссонанс между "я всегда хотел быть СС-ом и дрочу на чёрную форму до сих пор" и "за что же меня всё время драли, как последнего ССа?". Очень, очень трогательная говняшка.

Всего хорошего, Андрей.
От Artem Drabkin
К Андрей Чистяков (23.08.2012 16:54:30)
Дата 23.08.2012 18:06:52

ну я собственно о том же

Добрый день,

еще у него в соседних предложениях "русские свиньи" и "наши русские защитники"

Под шумящие колеса песня девки горяча
От Гегемон
К И. Кошкин (22.08.2012 23:24:45)
Дата 22.08.2012 23:46:52

Да он подвигов-то и не описывает

Скажу как гуманитарий

Служил в бегляйт-компании вторым номером на пулемете, немного поучаствовал в боях, видел русских, был легко ранен, потом попал в плен. Ни яростных рукопашных схваток, ни сексуальных подвигов с русскими медичками.

С уважением
От И. Кошкин
К Гегемон (22.08.2012 23:46:52)
Дата 23.08.2012 00:07:19

Описыват-описывает, внимательней читай, только награду зажали, ага (-)
От Гегемон
К И. Кошкин (23.08.2012 00:07:19)
Дата 23.08.2012 00:11:03

Трусость он тоже описывает, а знак ему полагался по факту участия в атаках (-)
От Лейтенант
К Гегемон (23.08.2012 00:11:03)
Дата 23.08.2012 10:30:56

А как же лично уничтоженные два русских танка? (-)
От Гегемон
К Лейтенант (23.08.2012 10:30:56)
Дата 23.08.2012 11:52:40

Он говорит, что стрелял вместе со всеми (-)
От Исаев Алексей
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 22.08.2012 23:19:38

Штульвайзенбойх это Секешфехервар, если что. (-)
От Михаил Т
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 22.08.2012 21:36:44

Re: Diener, Manfred

Местами натурально ощущение пародии-стеба. Кривоногие монголы и т.п. Американцам, кстати, тоже достается :)
От Валера
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 22.08.2012 18:48:25

Так этот перец в ГДР жил до 90-го получается? (-)
От Artem Drabkin
К Валера (22.08.2012 18:48:25)
Дата 22.08.2012 18:52:58

ага (-)
От Валера
К Artem Drabkin (22.08.2012 18:52:58)
Дата 22.08.2012 22:05:51

А в СЕПГ он случайно не состоял? Ну или на худой конец в НДПГ

А то такой карьерист представляется.
От Grozny Vlad
К Artem Drabkin (22.08.2012 18:52:58)
Дата 22.08.2012 18:54:10

Твердокаменный борец (-)
От Роман Алымов
К Grozny Vlad (22.08.2012 18:54:10)
Дата 22.08.2012 20:06:43

Скорее приспособленец (+)

Доброе время суток!
Радикальные нацистские взгляды не помешали ему быть "снабженцем" и потерять девственность с цыганкой :-)
С уважением, Роман
От Дуст
К Роман Алымов (22.08.2012 20:06:43)
Дата 22.08.2012 21:18:46

Да еще какой! Виден котраст между вроде бы солидной НВП и ...

... так сказать, карьерными устремлениями. Вроде бы проливает реки пота в гитлерюгенде, но после (или может быть вследствии?) этого его все время тянет в штаб, подальше от нейтральной полосы.
От Siberiаn
К Роман Алымов (22.08.2012 20:06:43)
Дата 22.08.2012 21:11:44

Видно что гадёныш

. 44 год кончается а он всё мечтает русских разбить - да мы бы им дали если бы послали нас на Одер!! ишь ты три цепи у него - монголы, потом русские а уж за ними тонкая цепь расстреливающих комиссаров. Внушение - вещь великая. Я понимаю что он думал так ТОГДА. Но то что он до сих пор так думает - это патология

Siberian
От И. Кошкин
К Siberiаn (22.08.2012 21:11:44)
Дата 22.08.2012 23:16:01

Ни тогда он так не думал, ни сейчас. Просто сейчас стало можно говорить от сердц (-)
От Grozny Vlad
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 22.08.2012 18:15:21

Re: Diener, Manfred

>Обратите внимание на характерную внутреннюю противоречивость рассказа и на оценку плена - в немецкой культуре принято рассказывать про плен в позитивных тонах.
Это точно. И отношение к России и русским, на этой почве, очень позитивное. Меня сначала это даже удивляло, рассказывает тебе немец о том, как мылись в холодной бане или как подгоняли их конвоиры на лесоповале, как будто прошлогодним отпуском в Испании хвастается. Кстати, многие говорили: "меня русские от смерти спасли". Обычно, вылечили или подкормили с голодухи...

Грозный Владислав
От Artem Drabkin
К Artem Drabkin (22.08.2012 17:52:51)
Дата 22.08.2012 17:55:39

латиницей выделен текст произнесенный по-русски (-)