У кого-то из занимавшихся вопросом историков я читал, что не зафиксировано ни одного достоверного случая смертных приговоров по петровскому указу 1703 г. о запрете порубок, уважаемый Вулкан. Более того, поскольку дуб объективно был необходим для местных хозяйственных нужд (прежде всего для тележного/повозочного и бочарного производств), то по многочисленным ходатайствам местных властей центральная власть уже практически сразу после издания указа 1703 г. пошла на множественные практические послабления, в изобилии рассылая разрешения губерниям и уездам на рубку дуба для разных нужд. Отдельные послабления были башкирам (которые в дубовых дуплах пчел разводили) и т.п.
Хотя были и рецидивы, вроде петровского указа 1723 г. о запрете хоронить в дубовых гробах. Но в целом, судя по всему, в чисто российском стиле "суровость законов уравновешивалась необязательностью их исполнения".
>У кого-то из занимавшихся вопросом историков я читал, что не зафиксировано ни одного достоверного случая смертных приговоров по петровскому указу 1703 г. о запрете порубок, уважаемый Вулкан.
Однако вернемся к чрезмерно суровым мерам наказания "ослушников". Свершилась ли по царскому повелению хотя бы одна смертная казнь? "Этот строгий указ, - писал в 1872 году в "Лесном журнале" крупный русский лесовод Н. М. Зобов, - едва ли выполнялся на самом деле, и, вероятно, никто не был казнен за порубку дуба". Именно поэтому никаких конкретных документов о вынесении смертных приговоров за нарушение указа 1703 года обнаружить в архивах не удалось.
Известен лишь следующий случай. В Петербурге, на Адмиралтейской стороне, росла большая березовая роща. И окрестные жители, несмотря на запреты, стали ее рубить. Разгневанный царь, узнав о порубках, велел поймать нарушителей и произвести обыск в их домах. Виновниками оказались не только мещане, но и офицеры, показавшие на допросе, что рубили лес, глядя на других. Взбешенный Петр приказал каждого десятого повесить, а остальных наказать кнутом. Только уcилeнные просьбы императрицы Екатерины смягчили наказание. Смертную казнь заменили ссылкой на галерные работы: рубщиков из мещан - навечно, офицеров - на пять лет, а воеводу Феофилатьева за потворство и слабое охранение лесов, то есть "за преступление против присяжной должности", - на десять.