От tevolga
К wolfschanze
Дата 03.04.2002 13:51:08
Рубрики WWII;

Re: Нормы военнопленных...

>Интересная вещь получается, военнопленные получали больше мяса, крупы и макарон, чем промышленные рабочие, точнее должны были получать. Это так или ошибка?

Нет это не ошибка. Я сам был в свое время сильно удивлен такими цифрами. Правда, думаю, что это вряд ли выполнялось. Скорее всего такие нормы имели политический смысл.
Был так же удивлен когда узнал, что из примерно 50000 итальянских военнопленных обратно на родину после войны вернулись примерно половина.

С уважением к сообществу.
От Китоврас
К tevolga (03.04.2002 13:51:08)
Дата 03.04.2002 13:53:52

Re: Нормы военнопленных...

Доброго здравия!

>Был так же удивлен когда узнал, что из примерно 50000 итальянских военнопленных обратно на родину после войны вернулись примерно половина.
А какая судьба постигла остальных? В смысле они вымерли или "выбрали социализм" и остались в СССР?
>С уважением к сообществу.
С уважением, Китоврас http://gradrus.chat.ru/
От tevolga
К Китоврас (03.04.2002 13:53:52)
Дата 03.04.2002 14:42:17

Re: Нормы военнопленных...


>Доброго здравия!

>>Был так же удивлен когда узнал, что из примерно 50000 итальянских военнопленных обратно на родину после войны вернулись примерно половина.
>А какая судьба постигла остальных? В смысле они вымерли или "выбрали социализм" и остались в СССР?

Умерли. Была статья в одном из последних ВИЖ с точными цифрами.

С уважением к сообществу.
От Михаил Лукин
К Китоврас (03.04.2002 13:53:52)
Дата 03.04.2002 14:07:26

Большая статья из "Власти" про итальянских пленных

>А какая судьба постигла остальных? В смысле они вымерли или "выбрали социализм" и остались в СССР?

"Власть", № 09 [463]12.03.2002

ЦИТАТА
Их оставалось двадцать восемь

Уже несколько недель в пятерке бестселлеров итальянского книжного рынка находится историческое расследование "Последние 28", авторы которого – обозреватель "Власти" Евгений Жирнов и итальянский журналист Франческо Бигацци. "Власть" представляет журнальный вариант истории итальянских военнопленных в России.



Как это чаще всего и происходит, интересный документ попал в поле зрения совершенно случайно. На первый взгляд, он не добавлял ничего существенного к трагической истории итальянского экспедиционного корпуса, который Муссолини послал на советско-германский фронт в 1941 году.
Красная Армия тогда стремительно отступала, ее крах казался неизбежным, и дуче решил без особого напряжения попасть в число победителей. Так несколько десятков тысяч итальянских парней попали на ту войну. В 1942 году на фронте действовала уже целая итальянская армия – 220 тыс. солдат и офицеров. Начальник итальянского генштаба генерал Уго Кавальеро так описал в своем дневнике ее последние дни: "Немцы не выполнили своих обещаний о сокращении фронта действий и усилении армии резервными частями... При таком несоразмерном ее силам фронте армия вынесла 11 декабря 1942 года советский удар и сдерживала натиск до 8 января 1943 года. Затем свежие силы противника преодолели слабую итальянскую оборону, и началось трагическое отступление, закончившееся 31 января 1943 года на Донце.

На следующий день на фронте уже не было итальянских войск, и уцелевшие части двигались в район сбора северо-восточнее Киева для возвращения на родину, сохраняя очень неприятное воспоминание о 'товариществе' германского союзника".
Немцы же считали причиной поражения крайне низкие боевые качества союзников, вспоминая слова Гинденбурга: "Муссолини великий человек и может сделать все, что захочет, кроме одного: он не может заставить итальянцев перестать быть итальянцами".
Итальянцы понесли колоссальные потери. Если верить советским источникам, было убито и пропало без вести 45 тыс. человек, а попало в плен без малого 49 тыс. итальянцев. По итальянским данным, пленных было около 70 тыс. Выяснить, какая цифра ближе к истине, теперь уже невозможно. Но точно известно одно: после войны домой вернулись лишь 10 087 итальянских солдат и офицеров, взятых в плен на Дону.

"Контингент имел 100-процентную завшивленность"


Причины столь высокой смертности просты: холод, голод и болезни. Например, в рапорте о прибытии новой партии пленных из района боев на Дону начальник лагеря #64 в Моршанске сообщал: "В числе прибывших в лагерь большинство слабых и больных, дистрофиков 2 и 3 степени. Оба эшелона поражены инфекционными заболеваниями: сыпной тиф, дизентерия, имеют место венерические заболевания... Весь прибывший в лагерь контингент имел 100-процентную завшивленность... Из вновь прибывших военнопленных около 90% в летнем обмундировании".
Руководители Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР (ГУПВИ) вместе с начальниками лагерей были недовольны таким положением и принимали меры к "оздоровлению контингента". Но и многие месяцы спустя физическое состояние итальянских военнопленных продолжало неуклонно ухудшаться. В конце 1943 года ситуация стала настолько угрожающей, что руководство НКВД решило применить суровые санкции к начальникам лагерей. Но и после этого итальянцы продолжали умирать. В лагерях возникали эпидемии сыпного тифа, для борьбы с которыми, как свидетельствуют документы, не хватало ни лекарств, ни медперсонала. Однако медицинские отчеты ГУПВИ говорят и о том, что помимо инфекционных и легочных заболеваний причиной смерти пленных была дистрофия – половина пленных умирала именно от нее. По состоянию на май 1945 года около 60% всех заболевших обитателей лагерей военнопленных страдали дистрофией. Получалось, что пленных просто не кормили.

К тому же итальянских солдат и офицеров содержали в 116 лагерях, и лишь в четырех из них содержалось более ста итальянцев. При такой численности выжить во враждебном окружении было почти невозможно.
Ко всем прочим напастям отправку итальянских пленных домой задерживали по политическим соображениям: в Италии предстояли выборы и рассказы возвратившихся об ужасах советского плена могли отвратить избирателей от итальянских коммунистов. Лишь после выборов в 1946 году было объявлено о завершении репатриации из СССР всех итальянских военнопленных. На этом в истории пребывания итальянских войск на советской земле можно было бы поставить точку. Если бы не найденный случайно документ.

"Генеральский подхалим и лизоблюд"
Среди бумаг, направленных из МВД в МИД СССР, был доклад о письме итальянского военнопленного майора Дзиджиотти из лагеря #62 в Киеве, датированный 14 июля 1947 года. Но ведь репатриация итальянцев была полностью завершена!

Совершенно секретно
Товарищу Молотову В.М.
Итальянский военнопленный Джузеппе Дзиджиотти обратился в МИД СССР с письмом, в котором указывает, что в лагере #62 (Киев) содержится 26 военнопленных итальянцев.
Нахождение их в лагере он считает незаконным, так как в советской прессе было сообщение, что в СССР нет ни одного военнопленного итальянца.
В связи с этим МВД СССР докладывает:
По состоянию на 1 июля 1947 года в лагерях МВД содержится всего 28 военнопленных итальянцев, из них 3 генерала, 11 офицеров и 14 рядовых.
В отношении 17 итальянцев МВД СССР располагает материалами, изобличающими их в зверствах на территории Советского Союза, на основании чего они были задержаны отправкой на родину.
Остальные 11 итальянцев, в том числе 3 генерала, 5 офицеров, задержаны освобождением как активные фашисты, которые в конце 1945 года в связи с формированием в Италии демократического правительства составили и подписали клятвенную присягу на верность фашизму с призывом при возвращении на родину к террору над руководителями коммунистической партии Италии.
Наряду с этим распространяли среди военнопленных антисоветские листовки, организовывали саботаж, объявляли голодовки и вовлекали в это военнопленных немцев, венгров и румын.
В отношении автора письма военнопленного итальянца Дзиджиотти МВД СССР располагает следующими данными.
Дзиджиотти Джузеппе 1897 года рождения происходит из семьи фабриканта, имел собственный завод сельскохозяйственных машин, член фашистской партии с 1927 года. В итальянской армии служил с 1940 года в составе дивизии "Торино" в чине майора, в качестве начальника отдела пропаганды.
Будучи на советско-германском фронте, Дзиджиотти организовывал дома терпимости, принудительно направляя в них русских женщин, предназначенных немцами для отправки в Германию. Принимал активное участие в зверствах над советскими гражданами, в 1942 году в районе Миллерово лично приказал повесить 15 советских военнопленных и партизан.
В период пребывания в лагере МВД дважды организовывал коллективные голодовки военнопленных, являлся автором присяги на верность Муссолини и организатором фашистской группировки в лагере среди итальянцев.
О содержащихся в лагерях МВД итальянцах МВД СССР информировало МИД СССР письмами #1/4924 от 7 февраля 1947 года и #2804 от 20 мая 1947 года.
Необходимо отметить, что Уполномоченный Совета Министров СССР тов. Голиков опубликованное сообщение об итальянских военнопленных с МВД СССР не согласовал.
Докладываю на распоряжение.
Министр внутренних дел Союза ССР С. Круглов.

Опыт подсказывал, что к бумагам подобного сорта нужно относиться с большой долей скептицизма. В итальянцев – организаторов фашистского саботажа мог поверить только совершенно незнакомый с обстановкой в лагерях человек. Но больше всего настораживала история с клятвой. Не составило особого труда установить, что три итальянских генерала в конце 1945 года находились в лагере #160 в Суздале. Но в списках этого офицерского лагеря в это время не было никакого майора Дзиджиотти. Как же они могли совместно составить и подписать клятву? И главное, если майор совершил все эти преступления, почему в записке Круглова нет данных о том, что он осужден?
Чтобы найти ответы на эти вопросы, пришлось просмотреть огромное количество документов. В разосланной 20 июня 1946 года ориентировке МВД о подпольных организациях среди военнопленных наконец-то говорилось и о Дзиджиотти, и о присяге на верность Муссолини.

Ориентировка о вскрытых подпольных фашистских террористических организациях и группах среди военнопленных и интернированных, находящихся в лагерях МВД

В лагере МВД #171 (Марийская АССР), по агентурным данным, в конце 1945 года в связи с формированием в Италии демократического правительства, в которое вошли представители коммунистической партии, группа фашистских офицеров итальянской армии: Иоли, Реджин, Руссо, Дзиджиотти и другие – в количестве 10 военнопленных составили и подписали присягу на верность фашизму.
Указанная присяга содержала также призыв к террору над руководителями коммунистической партии Италии...
МВД Марийской АССР даны указания наиболее активных участников этой фашистской группы в количестве 7 чел. не репатриировать, оставить в лагере и после уточнения и перепроверки ряда фактов их практической враждебной деятельности арестовать и предать суду.

Из текста ориентировки ясно, что о клятве проинформировал начальство внутрилагерный агент НКВД. И скорее всего, вся эта история "о терроре над руководителями коммунистической партии Италии" была следствием самого обычного желания выслужиться. Агента – перед офицером НКВД, а офицера НКВД – перед руководством. И в каждом следующем передаточном звене этот сюжет дополнялся новыми деталями.
Но если история о присяге Муссолини в той или иной степени фальшивка, то где гарантия того, что обвинения майора Дзиджиотти в военных преступлениях были подлинными?
Удалось выяснить, что первоначально Джузеппе Дзиджиотти обвиняли и в том, что он был комендантом лагеря для советских военнопленных в Енакиево. Но сам майор это категорически отрицал. Его сослуживцы–военнопленные рассказывали, что майор – старый фашист, а также "генеральский подхалим и лизоблюд". Но никаких показаний о злодеяниях Дзиджиотти офицеры НКВД от военнопленных так и не получили. В конце концов ему пришлось признаться в том, что на хозяйственных работах в штабе дивизии использовались русские пленные. Но это вряд ли можно было признать военным преступлением.
Изучение документов привело к сногсшибательному выводу: эту группу итальянцев, как отъявленных реакционеров, сначала отделили от общей массы, чтобы они не мутили остальных пленных, после чего о них попросту забыли. Но теперь, после громогласного заявления о завершении репатриации, их пребывание в СССР превратилось в серьезную проблему.
В Италии регулярно проходили митинги членов семей солдат, не вернувшихся из советского плена. Там тщательно подсчитывали, сколько тысяч солдат еще должно находиться в лагерях. И тут вдруг окажется, что сообщение об отсутствии в СССР пленных итальянцев – ложь. Советскому правительству надо было срочно найти какой-то выход.

"Единичные итальянцы"


С помощью политических партнеров из итальянской компартии был срочно организован визит в СССР делегации итальянских женщин. И во время встречи с ними уполномоченный Совета министров СССР по репатриации генерал-лейтенант Голубев признал, что в СССР все еще находятся 28 пленных, которые являются военными преступниками. Для страховки генерал заявил, что в лагерях могут найтись и другие "единичные итальянцы", но это не меняет общей картины.
Генерал заявил, что Советский Союз готов вернуть пленных на родину, если итальянское правительство вернет свыше тысячи советских граждан, оказавшихся на Апеннинах. Правда, в советском руководстве должны были понимать, что это условие невыполнимо: немалая часть бывших советских граждан находилась на итальянской территории в лагерях, контролируемых англичанами и американцами. Проблему пленных загнали в тупик.
Новый вариант сделки созрел в Москве к концу 1947 года. Если исполнительная власть Италии не в силах вернуть домой не желающих этого советских граждан, заплатить СССР значительную сумму за возвращение своих она вполне способна. Оставалось только определить – какую. Вскоре назвали цифру: без малого $47 млн. И это без учета расходов НКВД–МВД на содержание итальянцев в лагерях ГУПВИ: счет за эту услугу Италии собирались предъявить отдельно. Но к счетам нужно было приложить списки репатриантов, и тут советская бухгалтерия забуксовала так, что переговоры вновь зашли в тупик.


Чтобы упростить дело, Рим согласился выдать Москве 25 советских военных преступников, оказавшихся в его руках. Это был жест доброй воли. Но торговли без обмана не бывает. И обе стороны тут же начали решать, как бы получить с партнера побольше, при этом как можно меньше отдав взамен. Италия до предела усложнила выдачу разрешений на выезд тем советским гражданам, которые хотели ее покинуть. Прежде всего членам смешанных семей, где муж, к примеру, был итальянцем, а жена – русской или наоборот. Советские власти, чтобы взвинтить цену собственного "товара", вознамерились осудить итальянских пленников за военные преступления и сделать их дальнейшее пребывание в СССР абсолютно законным. 12 января 1949 года министр внутренних дел СССР Круглов подвел промежуточные итоги этой кампании. Он доложил Молотову, что четверо итальянцев уже давно осуждены. Еще 14 солдат и офицеров отправлены в места совершения предполагаемых преступлений для завершения следствия. Но было неясно, что делать с тремя генералами и еще шестью военнопленными. За какие воинские преступления можно осудить капеллана дона Бреви и врача Энрико Реджинато? Священника, к примеру, обвиняли в том, что он вел список похороненных в СССР пленных с пометками – "умер от голода", "расстрелян русскими" и т. д. Это антисоветская агитация, но все же не воинское преступление.
Естественно, Молотов не был удовлетворен подобной работой МВД. И следственную машину заставили работать на полных оборотах. О своих успехах МВД доложило Молотову 2 марта 1949 года. Следствие по тем пленным, которые в январе только подозревались в совершении преступлений, оказалось полностью завершенным. Секрет этого успеха объяснялся предельно просто. Главным свидетелем, подтвердившим обвинения против пленников, оказался один из пленников – летчик Антонио Моттола, который, как явствует из доклада, "оказывал нам активное содействие в разоблачении преступников из числа военнопленных итальянцев. Моттола подал заявление о нежелании возвращаться на родину и принятии его в советское гражданство. МВД СССР считает целесообразным: военнопленного Моттола Антонио из лагеря для военнопленных освободить, направить его в Крым для трудоустройства в совхозе 'Массандра', где содержатся испанцы-республиканцы. Вопрос о возможности принятия его в гражданство СССР рассмотреть в общем порядке".
Я долго искал его следы в Крыму, но оказалось, что кураторы из МВД обманули своего помощника.

Последние одиннадцать

К новому раунду переговоров советская сторона подошла во всеоружии. Пусть из всех пленных только один солдат признался в том, что вместе с товарищами отнял быка у крестьянина и получил за это срок в 25 лет, уголовные дела на остальных пленников выглядели достаточно солидно. К примеру, врача Реджинато обвинили в том, что он "изнасиловал половым путем" русскую девушку, которую к нему привели для медицинского осмотра. А в вину священнику Бреви поставили отказ от выхода на работу в лагере.
Вот только время было безнадежно упущено. В июле 1949 года Италия присоединилась к Атлантическому пакту. Она больше не была побежденной страной, с которой советские представители привыкли говорить в приказном тоне. И первые признаки того, что советская сторона решила пойти на компромисс, появились в конце 1949 года. Нам удалось найти ссылки на решение Военной коллегии Верховного суда СССР о прекращении уголовных дел на часть итальянцев "до особого распоряжения".


А в самый канун нового 1950 года посол Манлио Брозио наконец-то достиг с советскими властями компромисса: советская сторона согласилась репатриировать в числе прочих итальянских граждан 16 военнопленных из 27 (один офицер умер в лагерном госпитале, пока шли переговоры) в обмен на немедленную репатриацию всех советских граждан из числа перемещенных лиц, изъявивших желание вернуться на родину.
Процесс репатриации, судя по документам, шел медленно и трудно. Обе стороны постоянно обвиняли друг друга в обмане и нарушении достигнутых договоренностей. К июлю 1950 года были репатриированы лишь 5 из 16 оговоренных пленников.
Время шло, и становилось понятно, что советская сторона все-таки хочет получить за пленников что-то более существенное, чем собственных граждан. Лишь после данного 7 июля 1950 года согласия Италии начать переговоры об урегулировании расчетов по военнопленным правительство СССР разрешило эвакуировать остальных оговоренных пленников. В СССР из 27 осталось 11 пленников.

Теперь уже итальянцы начали притормаживать. В качестве предварительного условия они сначала требовали передать им списки репатриированных и умерших военнопленных, а затем и вовсе перестали отвечать на советские ноты о назначении главы итальянской делегации на этих переговорах. Видимо, после ухода коммунистов из правительства и относительной стабилизации политической системы Италии проблема пленных уже не рассматривалась итальянскими правыми как жизненно важная в борьбе с коммунистами.
Вопрос о пленных перестал беспокоить и Кремль. Там, у трона дряхлеющего на глазах диктатора, разворачивалась ожесточенная борьба за власть. Все, точнее, почти все завершилось со смертью Сталина. Уже 14 апреля 1953 года Берия и Молотов, заинтересованные в установлении нормальных отношений с окружающим миром, направили в ЦК КПСС записку о пересмотре приговоров на осужденных к лишению свободы иностранцев. 5 июня 1953 года Военная коллегия досрочно освободила итальянских пленных. Последние 11 пленных из последних 28 отправили в Вену для передачи итальянским представителям. Они пробыли в плену 11 лет.
На Родине их встретили как национальных героев. Всех, за исключением летчика Моттолы, который за предательство получил срок в Италии – 12 лет заключения. Многие офицеры вернулись в армию и корпус карабинеров, и трое из них стали генералами. А врач Энрико Реджинато стал не только генералом, но и профессором, и его имя носит улица в его родном городе. Священник дон Бреви до самой кончины был главным капелланом итальянской финансовой гвардии.
ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ


"Он принес мне мешок с человеческим сердцем"

Гвидо Музителли, капитан третьего артиллерийского альпийского подразделения дивизии "Джулиа", был одним из 28 итальянских заключенных, о которых забыли в России. На родину он вернулся через девять лет после войны. Сейчас ему 88 лет.

– Какое самое тяжелое воспоминание у вас осталось о лагере?
– Это было в лагере, где за месяц от голода умерло 30 тысяч человек, и 20 тысяч из них были итальянцами. Это было в январе 1943 года. Я собственными глазами видел множество случаев каннибализма.
– Вы можете рассказать об этом?
– Ну что вам рассказать? Ели мертвецов, а иногда и умирающих.
– То есть как умирающих?
– У них кровь была еще теплая. Один из наших мне принес мешок с человеческим сердцем, я из последних сил его ударил, а он сказал мне: "Капитан, попробуйте, это очень вкусно".
– И как долго продолжались случаи каннибализма?
– Не знаю, потому что через две недели нас, офицеров, на поезде перевезли в Оранки в лагерь #74, где была эпидемия тифа. Из нескольких тысяч нас осталось в живых около ста человек.
– Вы так и остались фашистом?
– Да не столько фашистом, сколько любителем порядка. Я люблю быть уверенным в завтрашнем дне.
– А у вас нет обиды на Муссолини за то, что он организовал такую бесславную военную кампанию?
– Не говорите глупостей. Хотя верно, конечно же, у нас не было достаточной военной подготовки. Но в этом же не вина Муссолини, его взяли за горло.
– Вам лагеря снятся?
– Это кошмар. Мне снится, что я последний заключенный русского лагеря и что обо мне забыли.

Газета Quotidiano Nazionale, 29 января 2002 года; печатается в сокращении.
КОНЕЦ ЦИТАТЫ

С уважением, Лукин, http://www.kommersant.ru/
От kozztya
К Китоврас (03.04.2002 13:53:52)
Дата 03.04.2002 14:04:12

Скорее всего вымерли :(( (-)