От Пауль
К All
Дата 05.03.2015 11:05:33
Рубрики Армия; 1917-1939;

Статья А. А. Смирнова про конницу (Родина. 2014. № 11)

«КЛАДБИЩЕ ВМЕСТО КОННОЙ АРМИИ»

Маршал Ворошилов, манёвры 1935-1936 годов и советская кавалерия.

Растиражированное в годы перестройки утверждение о том, что в середине 1930-х годов в руководстве Красной армии соперничали «танкисты» и «кавалеристы» — дальновидные сторонники моторизации армии во главе с маршалом М. Н. Тухачевским и делавшие станку на конницу маршалы К. Е. Ворошилов и С. М. Будённый — в последнее десятилетие подвергнуто обоснованной критике. Было показано, что после 1937 года, т. е. после устранения Тухачевского и торжества группировки Ворошилова-Будённого, в РККА началось не увеличение, а сокращение кавалерии и что на перспективы конницы в европейской войне тот же Ворошилов уже в 1937-м смотрел, мягко говоря, скептически{1}. Но как же он, бывшим член Реввоенсовета 1-й Конной армии 1919-1921 годов, до получения в сентябре 1935-го знания маршала Советского Союза подчёркнуто носивший шашку и синие кавалерийские петлицы, пришёл к подобным выводам? Для ответа на этот вопрос полезно взглянуть на последние и самые крупные перед 1937-м опыты применения кавалерии — на манёвры 1935-1936 годов{2}. Ведь критерий истины — практика...

К осени 1935-го кавалерия в СССР находилась, пожалуй, на пике своего развития. Количество кавдивизий в РККА в том году было значительно увеличено; на показательных Киевских манёврах 12-15 сентября конница играла исключительно важную роль. 2-й кавалерийский имени Совета Народных Комиссаров УССР корпус (3-я кавалерийская Бессарабская Краснознамённая дивизия имени тов. Котовского и 5-я кавалерийская Ставропольская Краснознамённая дивизия имени т. Блинова) составил основу армейской подвижной группировки «синих», которая вошла в проделанный пехотой и танками прорыв и устремилась к цели операции — Киеву. А разгрому этой группировки в немалой степени способствовал контрудар 9-й Крымской кавалерийской имени СНК УССР дивизии.

Подведший итоги манёвров приказ наркома обороны Ворошилова № 0182 от 22 сентября 1935 года отметил хорошую тактическую выучку конницы. Но этому противоречат его же указания на то, что «в отдельных столкновениях» боевые порядки конников оказывались скученными (в том числе и при атаках на нерасстроенную пехоту) и что конница не умеет обезопасить себя от налётов авиации — не отработала службу наблюдения и оповещения и плохо расчленяет (чтобы не являть собой слишком хорошую мишень для авиации. - А. С.) свои боевые порядки{3}. 8 действительности скученность боевых порядков конницы отличала эти манёвры вообще — а не «отдельные столкновения» на них. В самом деле, все, кто характеризовал проведённые в том же Киевском военном округе (КВО) в 1936 году Шепетовские манёвры, буквально кричали о скученности боевых порядков кавалерии. И тем не менее на разборе «Шепетовского манёвра» командующий войсками округа И. Э. Якир заявил, что эти порядки, «безусловно, значительно менее кучны, чем в прошлом году»{4}! Даже если он преувеличивал - желая убедить сидевшего рядом наркома, что конница КВО всё-таки прогрессирует, — то, во всяком случае, скученности в коннице на Киевских манёврах было не меньше, чем на Шепетовских.

Но атака в конном строю на нерасстроенную пехоту в 1935 году (когда пехота уже тесно взаимодействовала с артиллерией) — да ещё в скученных боевых порядках — закончилась бы примерно тем же, чем закончилась она 17 ноября 1941 года у подмосковной деревни Мусино (севернее Волоколамска) — где части 44-й кавалерийской дивизии 16-й армии Западного фронта тремя сомкнутыми линиями, «седло к седлу», атаковали позиции 240-го пехотного полка 106-й пехотной дивизии вермахта. «Огонь наших артиллеристов образует сплошную стену, — записано в журнале боевых действий полка. — Лошадиные трупы взлетают на воздух, Невозможно разобрать, где люди, где кони. Эскадрон потерял управление и цель своего наступления. То, что совсем недавно было картиной, напоминающей парад теперь превратилось в беспомощную массу. Небольшие группы лошадей без седоков, все в пене, скачут в разные стороны. Вся масса эскадрона топчется бесцельно на месте. То вправо, то влево уносятся одичавшие в этом аду кони, давя всё что осталась живого на своём пути. Немногие ещё усидевшие на конях кавалеристы тонут в сплошной массе, и наша артиллерия добивает последние остатки атаки»{5}.

А вот воспоминания советского фронтовика — А. Т. Стученко, командовавшего в Смоленском сражении 58-и кавалерийским полком 45-й кавалерийской дивизии. Атаковав 3 сентября 1941 года, в ходе наступления 19-й армии Западного фронта на Духовщину, в конном строю участок, с которого ещё не отошла немецкая пехота, полк попал под такой пулемётный огонь, что «всё смешалось. Передние лошади падали, переворачиваясь через голову. На них налетали те, кто скакал сзади, и тоже падали. Уцелевших всадников вражеский огонь прижал к обрывистым берегам лощины». В ходе повторной атаки подполковник Стученко всё же сумел перемахнуть через передовую траншею немцев, но, оглянувшись метрах в трёхстах за ней назад, увидел, что за ним скачут «лишь несколько всадников, остальные вышли из строя уже за передним краем противника»…{6}

Больше того, Киевские манёвры заставляли уже серьёзно задуматься о самой возможности применения больших масс конницы — этой огромной и плохо поддающейся маскировке цели — в условиях наличия у противника сильной авиации. Возможно, именно «битва за Киев» навеяла замечание, сделанное в конце 1936 года в статье «Армии Европы» известным английским военным теоретиком Б. Лиддел Гартом: при тех «архаичных» способах использования кавалерии, что приняты в СССР, на войне из конной армии получится кладбище{7}. Обращает на себя внимание и описание Г. Н. Захаровым — командовавшим на Киевских манёврах звеном истребителей И-5 — штурмовки с бреющего полёта 109-й истребительной авиаэскадрильей имени т. Орджоникидзе скопившихся у переправы через реку Ирпень частей 2-го кавкорпуса. «Рёв моторов наших истребителей в течение нескольких минут превратил обученных кавалерийских лошадей в обезумевший табун. Ни криков, ни лошадиного ржания мы, разумеется, не слышали. После первого же захода лошади стали прыгать через перила моста. К счастью, река была неглубокая, и обошлось без жертв. Но картина была впечатляющей: части кавалерийского корпуса таяли у нас на глазах»{8}.

Правда, в реальности этого эпизода существуют сомнения, так как дальше Захаров повествует о том, как примчавшийся «в страшном гневе» на аэродром командир корпуса Н. Н. Криворучко закричал: «Я порублю ваши самолёты!», а когда ему заметили, что те металлические (каркас фюзеляжа И-5 был стальным. — А. С.), обещал «поотрубать винты». Дело в том, что о точно таком же случае — но относящемся не к 1935, а к 1928 году — поведал в своих, вышедших 17 годами ранее захаровских, мемуарах и маршал авиации С. А. Красовский. По Красовскому — ссылавшемуся, в свою очередь, на рассказ тогдашнего начальника ВВС РККА П. И. Баранова, — на Киевских манёврах 1928 года эскадрилья штурмовиков Р-1 А. А. Туржанского разогнала, атаковав с бреющего полёта, 3-ю кавдивизию корпуса Криворучко, и последний, прискакав на командный пункт манёвров, закричал Туржанскому: «Порублю! Ты шо, бандит, нашкодил?»{9} И, хотя Захаров настаивает, что им, пилотам 109-й эскадрильи, «долго ещё другие летчики припоминали тот налёт на кавалерию»{10}, не исключено, что мы имеем дело с кочующим сюжетом. Своеобразная личность бывшего подпрапорщика 12-го уланского Белгородского полка (кстати, сослуживца будущих известных лётчиков А. А. Козакова и К. К. Арцеулова), рубаки и лошадника Криворучко была окружена столь яркими историями, что у мемуариста мог возникнуть соблазн выставить себя очевидцем какой-нибудь из них. «О Николае Николаевиче Криворучко ещё и теперь рассказывается много забавных былей и небылиц»{11}, — подчёркивал в 1960-е служивший в 1927-1936 годах во 2-м кавкорпусе генерал армии М. И. Казаков... Главное, однако, заключается в том, что, независимо от того, когда и с чьим участием произошел случай с разгоном кавалерии Криворучко, конница могла потерять боеспособность даже при простом проходе самолётов над ней на сверхмалой высоте.

Тем не менее руководству РККА понадобилась ещё одна, более масштабная проверка возможностей кавалерии — осуществлённая в сентябре 1936 года. На проведённых 8-11 сентября восточнее Минска Белорусских манёврах 6-я Кубанско-Терская казачья Краснознамённая Чонгарская дивизия имени тов. Будённого участвовала в развитии успеха после прорыва обороны «красных», а 3-й кавалерийский корпус имени Белорусской ССР (4-я Донская казачья Краснознамённая дивизия имени тов. Ворошилова и 7-я кавалерийская Самарская Краснознамённая дивизия имени Английского пролетариата) составил основу группы, которая нанесла контрудар по «синим». Контрудару попыталась помешать 11-я кавалерийская Оренбургская Краснознамённая и ордена Ленина имени Морозова дивизия...

12-15 сентября на юго-востоке Волыни прошли Шепетовские манёвры КВО. «Синие» бросили там в наступление конно-механизированную группу, куда входил и 7-й кавалерийский корпус (23-я и 26-я кавдивизии), а «красные» пытались задержать её в том числе и силами 2-й Черниговской Червонного казачества имени Коммунистической партии Германии кавалерийской дивизии. А 18-20 сентября на Кубани, у станицы Крымской, развернулись манёвры Северо-Кавказского военного округа, где 4-й кавалерийский казачий корпус имени т. Будённого (10-я Терско-Ставропольская и 12-я Кубанская казачьи дивизии) играл ту же роль, что и 2-й на Киевских манёврах 1935-го.

Все эти манёвры показали то же, что и Киевские — что боевые и походные порядки сабельных подразделений слишком густы. В бою против серьёзной армии 1930-х таким густым конным массам — являвшим собой прекрасную цель — грозило быстрое истребление огнём всех видов. Будучи навеяно специфическим опытом Гражданской войны с её слабой насыщенностью фронта огневыми и техническими средствами, это спокойное отношение конников к огню противника означало всё-таки недостаток выучки: ведь все руководители боевой подготовки РККА давно требовали большей разреженности строёв и порядков конницы. «...Для конницы остаётся большой грех, ещё не изжитый и по сие время, — подчёркивал 13 октября 1936 года на Военном совете при наркоме обороны присутствовавший на белорусских маневрах заместитель наркома маршал Советского Союза Тухачевский. — Это — в атаке конница занимает слишком сомкнутое, слишком густое пространство. Это дело дорого на будущей войне обойдётся...»{12} Что «боевые порядки подразделений конницы при атаке продолжают оставаться скученными» — это вынужден был признать даже отчёт КВО о Шепетовских манёврах его войск{13}. Наблюдавшему конную атаку 101-го и 102-го кавполков 26-й кавдивизии комбригу С. И. Байло вообще показалось, что «это был не 1936 год, а прямо-таки Полтавский бой, когда Пётр Первый во главе кав(алерийского. — А. С.) полка скачет на шведов»{14}.

И не только при атаке. «Вместо расчленённых порядков, — делился 14 октября на Военном совете при наркоме обороны впечатлениями от Белорусских манёвров маршал Советского Союза С. М. Будённый, — мы видим опять — густые колонны»; на Шепетовских манёврах «можно было наблюдать, как части в предвидении конного удара противника не расчленялись даже тогда, когда их бомбила и обстреливала авиация противника, боясь попасть под конный удар противника. Это, конечна, не мотивировка». Ворошилову тоже бросилось е глаза, что «конница, как правило, идёт густыми колоннами, сплошь и рядом не желает считаться и пренебрегает возможностью нападения на неё с воздуха, не обучается искусству быстрого рассредоточения для того, чтобы укрыться от авиации противника»{15}. А на манёврах под Крымской, докладывал 11 октября наркому начальник Управления боевой подготовки РККА командарм 2 ранга А. И. Седякин, я «наблюдал при движении конницы через прорыв ещё большее скучивание боевых порядков, чем на манёврах БВО (Белорусского военного округа. — А. С.) и КВО»{16}...

При той насыщенности войск огневыми средствами, которая была достигнута к середине 1930-х, движение конницы компактными массами даже на подходе к полю боя могло закончиться тем же, чем закончилось оно в ноябре 1942-го, в ходе операции «Марс», для 3-й гвардейской кавалерийской дивизии 2-го гвардейского кавалерийского корпуса Западного фронта. (Кстати, командир корпуса генерал-майор В. В. Крюков участвовал в Белорусских манёврах 1936 года, командуя 20-м кавалерийским Сальским Краснознамённым полком 4-й кавдивизии). 28 ноября, двигаясь через дефиле между деревнями Малое Кропотово и Подосиновка (южнее Зубцова), чтобы выйти в тыл 9-й армии немцев, она попала под сосредоточенный перекрёстный огонь и понесла «очень тяжёлые потери, в там числе потеряла почти всю артиллерию и целиком 10 гвардейский кавалерийский полк». 29-го та же участь постигла и 9-й гвардейский кавполк — двигавшийся в прикрытии транспортной колонны. Будучи накрыт перед теми же деревнями «сильным огнём противника всех видов оружия», он потерял «большую часть личного состава и конского состава»{17}...

Словом, расставил все точки над «i» Ворошилов, «действовать по-новому наша конница ещё не обучена и не умеет»{18}.

В то же время уже не только Лиддел Гарт, но и руководство РККА стало осознавать, что во многих случаях конницу теперь не спасёт даже отличная выучка. Призвав 14 октября 1936 года на Военном совете при наркоме обороны отрабатывать расчленение боевых порядков (ведь «вопрос о наличии громадной цели для авиации стоит в полной широте»!), командарм 1 ранга Якир и сам понимал, что это лишь полумеры: «как бы ты ни хотел, проектируется конница на местности замечательно» и «превращается в совершенно беспомощную, потому что штурмовая авиация делает всё, что ей угодно...»{19} «...Должен прямо сказать, — заявил 19 октября на том же совете Ворошилов, — у меня создаётся впечатление, что коннице в нынешних условиях войны, при современной технике врага, когда тебя огнём поливают и с земли, и с воздуха, да ещё к этому прибавляется химия, — в этих условиях коннице вести борьбу будет очень трудно. Конь — это бедное животное, довольно значительного объёма, - в современном бою попадет в очень тяжёлое положение»{20}. («Лошадь — слишком нежное животное, — замечал ветеран Великой Отечественной, бывший начальник разведки 1-го гвардейского кавалерийского корпуса полковник А. К. Кононенко, — оно гибнет даже от воздушной волны близко разорвавшейся бомбы»{21}). Сосредоточенные массы конницы, писал 11 сентября Ворошилову с Белорусских манёвров А. И. Седякин, беззащитны против авиации и танков. В письме от 14 сентября с Шепетовских манёвров он повторил: «Как и в БВО, большую тревогу внушает мне беззащитность от авиации и химии и от крупных сил танков больших кавалерийских сосредоточений». А в докладе от 11 октября о манёврах под Крымской подчеркнул, что, «вообще говоря, конница не защищена от воздушных и танковых атак», даже если она отработала и противотанковую (ПТО), и противовоздушную (ПВО) оборону{22}.

О том же говорил 13 октября на Военном совете и Тухачевский: на Белорусских манёврах конница успешно укрывалась от авиации и танков в лесах, но ведь нельзя же сидеть там всё время, надо ведь действовать и в поле. А ПТО и ПВО конницы «по материальному оснащению и по тактической разработке не достигла нужного уровня»{23}. То, что «служба ПВО не обеспечивает сохранность конницы от её главного врага - авиации», признал и отчёт КВО о Шепетовских манёврах){24}.

Седякин и Тухачевский словно предвидели то, что произошло в 1943 году, во время Смоленской операции. 6-й гвардейский кавалерийский корпус Западного фронта не удалось тогда ввести в прорыв ни под Спас-Деменском 13 августа — когда артогонь и удары авиации причинили ему большие потери, особенно в конском составе, — ни под Ельней 29 августа. Когда вечером 29-го три его кавдивизии начали вытягиваться из лесов, чтобы войти в прорыв, над ними появились около 100 немецких бомбардировщиков, «и посыпалась масса мелких бомб, покрывая пространство сплошным фейерверком огня и всплесками земли». «За какое-то мгновение, — вспоминал служивший тогда начальником оперативного отдела штаба 33-й армии И. А. Толконюк, — части кавкорпуса понесли значительные потери, особенно в конском составе. Погибло, как помнится, около 4-х тысяч лошадей и сотни кавалеристов... Трагическая картина, происшедшая у нас на глазах, выглядела потрясающе; её описать не представляется возможным»{25}.

А ещё 18 августа 1941 года, в Смоленском сражении, такое же фиаско потерпел и командир 45-й кавалерийской дивизии 19-й армии Западного фронта генерал-майор Н. М. Дрейер — помощником командира 4-й кавдивизии участвовавший в Белорусских манёврах 1936-то. «Авиация и артиллерия гитлеровцев, — вспоминал бывший командир 58-го кавполка А. Т. Стyченко, — нанесли нам большие потери ещё на подступах к линии фронта»{26}, и повторить — войдя в сделанный пехотой прорыв и двинувшись на Духовщину — бросок 1936 года в тыл «синих» Дрейеру не удалось.

Как видим, в Великую Отечественную от авиации не всегда спасали и леса. Ещё хуже приходилось в безлесной местности. Так, 25-26 ноября 1942 года, в ходе советского контрнаступления под Сталинградом, немецкие истребители-бомбардировщики, штурмовики и пикирующие бомбардировщики, обрушившись в районе станции Обливская на 8-й кавалерийский корпус Юго-Западного фронта, вывели из строя 1332 человека и 2053 лошади и сорвали захват Обливской. С 19 по 27 ноября корпус потерял до 60 процентов людского и до 70 процентов конского состава — в основном от авиации{27}. (Исследователи справедливо указывают на то, что штаб корпуса мог соблазниться идеей списать на авиацию потери, вызванные просчётами в организации наземных боев. Однако другие приводимые нами здесь факты свидетельствуют, что люфтваффе вполне способны были нанести коннице такой урон).

И, наконец напомним историю с недолгим участием в Великой Отечественной войне 6-й кавалерийской дивизии (именно её действия на Белорусских маневрах 1936 года убедили Седякена в беззащитности конных масс от авиации). Большие потери от ударов с воздуха она понесла уже 23 июня 1941 года, выдвигаясь от Ломжи на Гродно, чтобы принять участие в контрударе конно-механизированной группы Западного фронта на Гродно. А утром 25-го под Сокулкой (юго-западнее Гродно) немецкие пикировщики и штурмовики вообще рассеяли её, и она перестала существовать как соединение. Вечером 26-го та же участь постигла и дравшуюся правее 36-ю кавдивизию{28}.

Уязвимость же конницы от танков наглядно подтвердил рейд 4-го гвардейского Кубанского кавалерийского казачьего корпуса Закавказского фронта на левобережье Терека в октябре-ноябре 1942 года. Вести бой с танками и мотопехотой на открытой местности, докладывал 21 октября командир корпуса генерал-лейтенант Н. Я. Кириченко, «чрезвычайно трудно, связано с большими потерями людей и материальной части и особенно конского состава. Танки противника сильно изматывают конский состав»{29}. Не всегда, похоже, спасали и леса. Вот запись в дневнике рядового 58-го пехотного полка 6-й пехотной дивизии вермахта Ф. Бельке, сделанная 31 июля 1941 года, во время Смоленского сражения: близ деревни Катково (северо-восточнее Велижа) прошли «по усеянному трупами животных лесу: сотни вздутых трупов лошадей лежали в беспорядке в лесу и распространяли смердящий гнилостный запах; результат боя кавалерии против танков» (перед этим части 50-й или 53-й кавалерийской дивизии Западного фронта столкнулись здесь с 19-й танковой дивизией немцев. - А. С.){30}.

Итак, после манёвров 1936 года у многих высших руководителей РККА — и в том числе у Ворошилова — стало оформляться мнение о принципиальной невозможности эффективного применения больших конных масс в условиях наличия у противника танков и авиации. Органический недостаток конницы — большая величина цели — в этих условиях становился для конных масс приговором. Тем более, что его не представлялось возможным даже смягчить: красная конница вот уже много лет не могла достичь прогресса в разрежении и расчленении походных и боевых по рядков (что хоть как-то уменьшило бы её уязвимость). Хотя ещё в 1931 году это научились делать даже басмачи Ибрагим-бека в Таджикистане{31}... Последней каплей для Ворошилова стали манёвры БВО, прошедшие в районе Бобруйск-Гомель 21-24 сентября 1937 года - на которых 6-й кавалерийский казачий корпус имени Сталина был вынужден укрываться от танков в лесу. И 27 ноября 1937 года, выступая на очередном Военном совете при наркоме обороны, «первый красный офицер» долго излагал идеи, которые обычно ассоциируются с уже казнённым тогда Тухачевским: «Прямо должен об этом сказать, очень больно говорить, а нужно прямо сказать; кавалерия будет играть скромную роль на нашем западном театре, архискромную, а может быть, и вспомогательную, и третьестепенную роль»; «нужно забыть о том, что кавалерия всё смела, снесла». И «когда мы говорим, что кавалерию нужно подсократить, потому что её очень много, мы делаем правильно, надо её подсократить и увеличить другие рода войск...»{32}. И уже в 1938-м в СССР началось неуклонное сокращение численности кавалерии.

Примечания
1. Исаев А. В. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. М. 2004. С. 150-152; Пыхалов И. Великая Оболганная война. М. 2005, С. 67-84; Смирнов А. А. О подлинном облике Г. И. Кулика как военного деятеля // Русский сборник, Исследования по истории России. Т. IV. М. 2007. С. 211, 226.
2. Подробнее см.: Смирнов А. А. Боевая выучка Красной Армии накануне репрессий 1937-1938 гг. (1935 — первая половина 1937 года). Т. 1. М. 2013. С. 16-73; Он же. Большие маневры // Родина. 2000. № 4. С. 86-93.
3. РГВА. Ф. 4, Оп. 15а. Д. 409. Л. 182.
4. Там же. Ф. 25880. Оп. 4. Д. 80. Л. 494.
5 Русский архив. Великая Отечественная. Т. 15 (4-1). М. 1997. С. 51, 52. Приведенный отрывок цитируется по русскому переводу немецкого описания боевых действий 4-й танковой группы вермахта с 14 октября по 5 декабря 1941 г. В тексте перевода значится, что это выдержка из боевого донесения. Однако характер документа однозначно указывает на то, что перед нами журнал боевых действий.
6. Стученко А. Т. Завидная наша судьба. М. 1968. С. 95-96.
7. РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 225. Л. 6.
8. Захаров Г. Н. Я — истребитель. М. 1985. С. 24-25.
9. Красовский С. А. Жизнь в авиации. М. 1968. С. 94. В воспоминании говорится о «киевских манёврах» без указания года, но ясно, что речь идет о 1928-и. На маневрах 1935-го погибший в 1933-м Баранов присутствовать не мог, да и «эскадрилья 6оевиков» Туржанского участвовала именно в манёврах 1928 г.
10. Захаров Г. Н. Указ. соч. С. 25.
11. Казаков М. И. Над картой былых сражений. М. 1971. С. 28.
12. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Октябрь 1936 г. Документы и материалы, М. 2009. С. 41.
13. РГВА. Ф. 25880. Оп. 4. Д. 80. Л. 579, 585.
14. Там же. Ф. 4. Оп. 18, Д. 54. Л. 55.
15. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Октябрь 1936 г. С. 76, 422, 423.
16. РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 30.
17. Гланц Д. Крупнейшее поражение Жукова. Катастрофа краской Армии в операции «Марс» 1942 г. М. 2006. С. 503, 524-525.
18. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Октябрь 1936 г. С. 422.
19. Там же. С. 204.
20. Там же. С. 422.
21. Свердлов Ф. Д. Ошибки Г. К. Жукова (год 1942). М. 2002. С. 135.
22. РГВА. Ф. 31983. Оп.2. Д. 213. Л. 57, 62, 30.
23. Военный совет при народном комиссаре обороне СССР. Октябрь 1936 г. С. 42.
24. РГВА, Ф. 25880. Оп. 4, Д. 80. Л. 585.
25. Толконюк И. А. Раны заживают медленно, Записки штабного офицера. М. 2004. С. 330.
26. Стученко А. Т. Указ. соч. С. 85.
27. Перов В. И., Растренин О. В. Штурмовая авиации Кратной Армии. T. I. Суровая школа. М. 2003. С. 156.
28. Егоров Д. Н. Июнь 1941. Разгром Западного Фронта. М., 2008. С. 425, 487-488, 528.
29. Цит. по: Безугольный А. Ю. Казачья кавалерия в обороне Кавказа или почему не состоялось второе рождение Конармии // Военно-исторический архив. 2001. № 7 (22). С. 128.
30. Бельме Ф. Дневник солдата. Ржев. 2002, С. 40.
31. Котельников В. Красные звёзды Туркестана. Советская авиация в борьбе с басмачеством // Авиамастер. 2006. № 5. С. 15.
32. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Ноябрь 1937 г. Документы и материалы. М., 2006. С. 315, 117.

С уважением, Пауль.
От Гуннар
К Пауль (05.03.2015 11:05:33)
Дата 05.03.2015 14:05:19

Вопрос

Если судить по излагаемым примерам применения конницы, то основные потери она несла когда была застигнута на неподготовленных к обороне позициях или на марше.

Вопрос: а какие другие рода войск в таких же ситуациях покажут большую устойчивость к огню противника?
От Константин Федченко
К Гуннар (05.03.2015 14:05:19)
Дата 05.03.2015 14:15:25

Re: Вопрос

>Если судить по излагаемым примерам применения конницы, то основные потери она несла когда была застигнута на неподготовленных к обороне позициях или на марше.

>Вопрос: а какие другие рода войск в таких же ситуациях покажут большую устойчивость к огню противника?

БТВ - в силу брони.
пехота - в силу бОльших возможностей найти/изготовить укрытия (для коня и всадника это сделать сложнее/дольше просто исходя из занимаемой кубатуры)


С уважением
От Гуннар
К Константин Федченко (05.03.2015 14:15:25)
Дата 05.03.2015 17:16:39

Re: Вопрос

>>Если судить по излагаемым примерам применения конницы, то основные потери она несла когда была застигнута на неподготовленных к обороне позициях или на марше.
>
>>Вопрос: а какие другие рода войск в таких же ситуациях покажут большую устойчивость к огню противника?
>
>БТВ - в силу брони.
>пехота - в силу бОльших возможностей найти/изготовить укрытия (для коня и всадника это сделать сложнее/дольше просто исходя из занимаемой кубатуры)

Еще раз хочу подчеркнуть: примеры приведены когда конница была поймана на марше или не была готова к обороне. В таком состоянии (из-за внезапности нападения)у вас нет времени изготавливать укрытия. Данные условия позволяют нанести сильные потери любым другим родам войск так же как и коннице.


От Пауль
К Гуннар (05.03.2015 17:16:39)
Дата 05.03.2015 18:36:14

Re: Вопрос

>>БТВ - в силу брони.
>>пехота - в силу бОльших возможностей найти/изготовить укрытия (для коня и всадника это сделать сложнее/дольше просто исходя из занимаемой кубатуры)
>
>Еще раз хочу подчеркнуть: примеры приведены когда конница была поймана на марше или не была готова к обороне. В таком состоянии (из-за внезапности нападения)у вас нет времени изготавливать укрытия. Данные условия позволяют нанести сильные потери любым другим родам войск так же как и коннице.

"Оснащение противотанковыми и зенитными средствами имеет для конницы более актуальное значение, чем для стрелковых соединений, потому что конница представляет собой слишком крупную цель и ее колонны и коноводы более уязвимы, чем пехота". (Обухов В. Стратегическая конница Красной Армии // Военная мысль. 1942. № 4-5. с. 31)

При первых разрывах снарядов и бомб конникам залечь сложнее, чем обычной пехоте.

С уважением, Пауль.
От VVS
К Пауль (05.03.2015 18:36:14)
Дата 06.03.2015 11:42:11

Re: Вопрос

Возможность залечь не хуже, чем у пехоты. Уязвимость с воздуха не хуже, чем у мотопехоты. Зато возможности по разведке намного выше. Если ими пользоваться, то нарваться на пулеметы - не просто.
От Дмитрий Козырев
К VVS (06.03.2015 11:42:11)
Дата 06.03.2015 11:51:44

Re: Вопрос

>Возможность залечь не хуже, чем у пехоты.

чего это? Уложить коня та еще задача, занимает он много места. А если коней бросить - то они во-1х понесут потери, во-2х будут метаться и вносить дезорганизацию в развертывание и укрытие всадников.

>Уязвимость с воздуха не хуже, чем у мотопехоты.

хуже. Суммарная проекция цели 20 всадников больше, чем 20 человек на а/м.
Машина железная, она не любым попаданием выводится из строя. А лошадь - любым.
От VVS
К Дмитрий Козырев (06.03.2015 11:51:44)
Дата 06.03.2015 18:09:47

Re: Вопрос

>>Возможность залечь не хуже, чем у пехоты.
>
>чего это? Уложить коня та еще задача, занимает он много места. А если коней бросить - то они во-1х понесут потери, во-2х будут метаться и вносить дезорганизацию в развертывание и укрытие всадников.

Лошади понесут большие потери. Люди - больше, чем простая пехота, но не фатально. Кроме того - конница может быстрее рассредоточиться или вообще выйти из-под огня.

>>Уязвимость с воздуха не хуже, чем у мотопехоты.
>
>хуже. Суммарная проекция цели 20 всадников больше, чем 20 человек на а/м.
>Машина железная, она не любым попаданием выводится из строя. А лошадь - любым.

Зато конница легко с дороги рассыпется, а вот вереницу полуторок из самолета за один заход расстрелять намного удобнее.
От Гуннар
К Дмитрий Козырев (06.03.2015 11:51:44)
Дата 06.03.2015 13:38:16

Re: Вопрос

>>Возможность залечь не хуже, чем у пехоты.
>
>чего это? Уложить коня та еще задача, занимает он много места. А если коней бросить - то они во-1х понесут потери, во-2х будут метаться и вносить дезорганизацию в развертывание и укрытие всадников.

тут в чем проблема, чтобы броситься лечь нужно время. Если соединение попадает под неожиданный огонь батареи снаряды падают с небольшой разницей по времени. То есть взрываясь в стоящей массе пехоты они такие же нанесут потери как и коннице(а возможно и большие так как часть поражающего воздействия придется на лошадей) до того момента пока люди начнут пытаться искать укрытие.

То есть да я согласен лежащий человек менее уязвим чем лежащая лошадь. Но до того как он ляжет они уязвимы практически одинаково в данной ситуации


>хуже. Суммарная проекция цели 20 всадников больше, чем 20 человек на а/м.
>Машина железная, она не любым попаданием выводится из строя. А лошадь - любым.

Все 20 лошадей погибнут?
От SpiritOfTheNight
К Пауль (05.03.2015 11:05:33)
Дата 05.03.2015 13:03:02

Спасибо! (-)
От Андрей Чистяков
К Пауль (05.03.2015 11:05:33)
Дата 05.03.2015 12:37:39

Спасибо, очень интересно. (-)
От Пауль
К Пауль (05.03.2015 11:05:33)
Дата 05.03.2015 11:06:49

Комментарий к статье.

Сама статья, видимо, представляет собой отход от большой двухтомной работы А. А. Смирнова "Боевая выучка Красной армии накануне репрессий 1937-1938 гг. (1935 - первая половина 1937 года", вышедшей в конце 2013 года. В ней он не стал рассматривать кавалерию, мотивируя тем, что "боевое значение сабельных подразделений, которые составляли ядро этого рода войск, в условиях Европейского театра военных действий в 1930-1940-е гг. непрерывно уменьшалось" (Т. 1. С. 9).

Остановлюсь на выводе из последнего абзаца статьи:

"Итак, после манёвров 1936 года у многих высших руководителей РККА — и в том числе у Ворошилова — стало оформляться мнение о принципиальной невозможности эффективного применения больших конных масс в условиях наличия у противника танков и авиации".

Но это мнение практически никак не отразилось на доктрине применения конницы. В публичных речах Ворошилов, конечно, не позволял себе говорить о скромной, вспомогательной и третьестепенной роли конницы в будущем. Например, в речи к 20-летию Красной Армии (февраль 1938 г.) он сказал (цит. по Зотов С. Развитие конницы // Красная конница. 1938. № 5):

«Конница во всех армиях мира переживает, вернее уже пережила, кризис и во многих армиях почти что сошла на нет. Опыт мировой, позиционной войны, и особенно послевоенное развитие авиации, танков и насыщение современных боевых фронтов артиллерийским и пулеметным огнем, - все это, вместе взятое, привело генеральные штабы многих капиталистических стран к убеждению, что конница в будущей войне не найдет своего места.

Мы стоим на иной точке зрения. Разумеется, условия для действия конницы в будущей войне будет резко отличными по сравнению с тем, что было раньше, и прежнее гордое название царицы полей сейчас не совсем к ней подойдет. Это все бесспорно, особенно для западных стран. Однако, мы убеждены, что наша доблестная конница еще не раз заставит о себе говорить, как о мощной и победоносной Красной кавалерии. Наша конница полностью и соответственно современным условиям реорганизована. Она не беззащитна против авиации и танков и построена так, что и во взаимодействии с другими родами войск и самостоятельно может решать серьезные боевые задачи. Наши границы, товарищи, необъятны, и врагов у Советского государства немало. Красной коннице, ее доблестным бойцам и командирам поэтому будет где приложить свои усилия и делом доказать, что Красная кавалерия по-прежнему является победоносной и всесокрушающей вооруженной силой и может и будет решать большие задачи на всех боевых фронтах».

На уставных положениях это так же не отразилось. Как писали в ПУ-36 (ст. 7):

"Стратегическая конница, обладая большой подвижностью, мощной техникой и ударной силой, способна к самостоятельному ведению всех видов боя.

Во взаимодействии с другими родами войск конница используется в оперативной и тактической связи с общевойсковыми соединениями, мото-механизированными войсками и авиацией. Особенно целесообразны действия конницы на флангах, в развитии прорыва, в тылу противника, в рейдах и преследовании".

Так и продолжили в ПУ-39:

"Конница обладает высокой подвижностью, мощным огнем и большой ударной силой. Она способна к самостоятельному ведению всех видов боя". (Ст. 28)

"Кавалерийский корпус является высшим соединением конницы и может выполнять самостоятельные оперативные задачи во взаимодействии с другими родами войск и в отрыве от них...

Наиболее целесообразно использование кавалерийских соединений совместно с танковыми соединениями, моторизованной пехотой и авиацией, — впереди фронта (в случае отсутствия соприкосновения с противником), на заходящем фланге, в развитии прорыва, в тылу противника, в рейдах и преследовании". (Ст. 37)

В БУК-40, часть II (полк, эскадрон) (ст. 1):

"Красная конница, вооруженная всеми видами огневых и технических средств борьбы, является родом войск, способным к ведению всех видов боя и выполнению боевых задач как в непосредственном взаимодействии с другими родами войск, так и самостоятельно, в отрыве от них".

В ПУ-41 (ст. 18):

"Конница обладает высокой подвижностью. Она применяется в крупных массах во взаимодействии с механизированными войсками и авиацией, главным образом для ударов по флангам и тылу противника и для преследования".

В статьях профильных журналов того времени ("Красная конница" и "Военная мысль") тоже никакого отказа от действий "крупными конными массами" не наблюдается. Конечно, отмечалась трудности в современных боевых условиях:

«Условия тактической деятельности конницы характерны следующими основными данными:

а) постоянной угрозой нападения воздушного и наземного противника;

б) частыми и резкими изменениями обстановки и вытекающей из этого необходимостью самого гибкого и быстрого маневра;

в) отсутствием оперативных пустырей и вытекающей отсюда необходимостью борьбы за свободу маневра;

г) сложностью действий крупными массами». (Буденный С. М. Основы тактики общевойсковых соединений конницы // Военная мысль. 1937. № 3-4. С. 13)

"Некоторые товарищи высказывают совершенно неверные и необоснованные взгляды, будто конница в будущих боях не будет способна самостоятельно решать большие оперативные задачи. Они основываются на чрезвычайном росте техники и кардинальном изменении условий современного боя и пытаются при этом доказать, что красная конница в годы гражданской войны добивалась решительных побед в легких условиях, в условиях свободного маневра и малочисленных средств борьбы.

Нужно прямо сказать, что такие суждения неправильны. Они являются, очевидно, плодом незнания тех действительно трудных условий, в которых вела неравную, но успешную борьбу красная конница…

Конечно, современные условия боевой деятельности конницы будут резко отличаться от прежних условий. Они будут неизмеримо труднее и сложнее, особенно на западном театре. Большая сила современного огня и плотность фронтов, постоянная угроза нападения авиации и танков, широкое применение инженерно-химических средств – все это создает трудные условия, прежде всего, для маневрирования, для выхода на тылы противника и производства перегруппировок. Эти же факторы создают большую опасность с воздуха и при сосредоточениях конницы для решительного удара.

Но если резко изменились и стали более трудными условия боевой деятельности конницы, то нужно твердо усвоить, что и сама кавалерия по своей организации, вооружению, насыщению техническими средствами и боевой подготовке стала совершенно новой, современной кавалерией". (Городовиков О. И. О некоторых вопросах использования стратегической конницы // Военная мысль. 1939. № 6. С. 39)

Опыт начавшейся войны в Европе так же не повлиял на доктринальные установки о стратегической коннице:

«Твердо установившиеся у нас взгляды на боевое применение стратегической конницы не вызывают ни у кого и никаких сомнений. Эти взгляды сводятся к тому, что красная конница, вооруженная большим количеством пулеметов, артиллерии и другими техническими средствами борьбы, является родом войск, способным самостоятельно вести все виды боя и решать важнейшие боевые задачи как в непосредственном взаимодействии с другими родами войск, так и в отрыве от них. Конница должна применяться в крупных массах, усиленных танками, авиацией, как средство высшего (как правило, фронтового) командования для решительного удара и развития успеха против главной группировки противника». (Городовиков О. И. Боевое обеспечение конницы // Военная мысль. 1940. № 3. С. 23)

«Конница, насыщенная танками и другими средствами механизации и моторизации, а также средствами ПТО и ПВО, поддерживаемая авиацией, будет играть значительную роль; она будет выполнять в зависимости от обстановки примерно те задачи, которые в германской армии выполняли легкие и моторизованные дивизии, или даже задачи, похожие на те, что возлагались на танковые дивизии». (Коркодинов П. Д. Характер современных боев // Военная мысль. 1941. № 2. С. 82)

Остановлюсь ещё на проблеме действий в сомкнутых/разомкнутых строях. Как возможную причину такого положения, я приведу ещё один отрывок из статьи Будённого:

"Второй серьзнейший и актуальнеший вопрос — методы руководства в динамике маневрирования.

Можно отметить ряд этапов в решении этого вопроса.

Когда конница маневрировала в сомкнутых строях и порядках, руководство маневром, естественно, выливалось в командование.

Командиры эскадронов, полков, бригад и даже дивизий свободно поворачивали, бросали в атаку и вновь собирали свои части голосом, знаками и сигналами на трубе.

С переходом к расчлененным строям и порядкам командовать оказалось невозможно.

Даже в эскадроне взводы разошлись на такие дистанции и интервалы, что руководить прежними методами стало невозможно. Усложнилась и постановка задач, так как вместо однотипных чисто сабельных единиц появились разнообразные средства (пулеметы, орудия, броневики, саперы, химики).

Все это вынудило перейти от методов командования к методам управления.

Отказавшись от постановки задач командами и сигналами, перешли к обстоятельному указанию обстановки, своего решения, частных задач подчиненным по этапам боя, увязке взаимодействия различных элементов боевого порядка, организации обеспечения и пр.

Однако, сейчас приходится наблюдать, что узким местом маневра становится опять метод руководства, а именно принятая у нас форма управления. Управление стало слишком медленным, громоздким, сложным. Командир со своим штабом отстает от войск, не успевает справиться с задачами руководства, его указания подчиненным опаздывают, части выходят из рук.

Попытка некоторых вернуться назад от расчлененных порядков к порядкам хотя бы более сомкнутым явно несостоятельна. Выход в другом — в возвращении к методам командования, но на новой базе и в новых формах.

Мы имеем сейчас новую базу: с одной стороны, новые технические средства, более мощные чем голос, труба и шашка, — радио, ракеты, блинкеры, сирены и мощные свистки; с другой стороны, новую повышенную культурность и выучку командиров и бойцов, а это позволяет шире использовать иниициативу, передоверить ряд мелких решений исполнителям". (С. 18-19)

P. S. Со статьёй Лиддел-Гарта можно ознакомиться здесь http://www.foreignaffairs.com/articles/69682/liddell-hart/the-armies-of-europe Она была даже упомянута в одной из статей военного времени:

"Основные суждения «могильщиков» кавалерии, утверждавших, что кавалерия в век мотора представляет собой анахронизм, сводились к отрицанию способности конницы бороться с танками, к тому, что крупные кавалерийские соединения представляют хорошую мишень для авиации и автоматического оружия. Этого мнения, например, придерживался и английский военный специалист Лиддель Гарт, который в своей книжке об армиях Европы писал, что действия советской конницы на маневрах мирного времени представляет собой прекрасное и величественное зрелище, но на полях будущих сражений конные армии «перед стеной автоматического оружия и бронированных машин превратятся в горы трупов».

Однако опыт боевых действий советской конницы опровергнул все эти недальновидные теории, разоблачил их ненаучность и, наоборот, подтвердил правильность советской военной доктрины, признававшей возможность широкого использования конницы в современной войне". (Жмыхов К. Конница в операциях нынешней войны // Военная мысль. 1942. № 1. С. 37)

С уважением, Пауль.
От Бирсерг
К Пауль (05.03.2015 11:06:49)
Дата 05.03.2015 11:22:51

Re: Комментарий к...



>С уважением, Пауль.

Спасибо. Подборка случаев погрома кавчастей конечно тенденциозная. На их месте могли быть танки, пехота, да кто угодно...(