>Забавная ветка. Гегемон сказал:
>>Катастрофические потери русской армии - следствие обороны под огнем гранд-батареи.
>И средство против нее только одно - собственный артиллерийский огонь, сосредоточенный на этой батарее, а не на атакующей пехоте. Но ничего такого Кутайсов не запланировал.
>Вообще-то практически все теоретики и практики того времени, как французские, включая самого Наполеона, так и русские, говорили, что артиллерия, и особенно артиллерия крупных калибров, сосредоточенная в большие батареи, должна как можно меньше заниматься стрельбой по артиллерии противника, и как можно больше - стрельбой по его пехоте и кавалерии, особенно в оборонительном сражении, потому что атакуют и позиции захватывают пехота и кавалерия, а не артиллерия.
Следует отметить, что это требование перекочевало неизменно и в тактику 20 века.
"Контрбатарейная борьба в обороне ведется только при наличии дополнительных сил", "Основной задачей артиллери в обороне является отражение атаки пехты и танков", "стрельба по артиллерии противника допускается только по наиболее вредящим батареям".
>Следует отметить, что это требование перекочевало неизменно и в тактику 20 века.
>"Контрбатарейная борьба в обороне ведется только при наличии дополнительных сил", "Основной задачей артиллери в обороне является отражение атаки пехты и танков", "стрельба по артиллерии противника допускается только по наиболее вредящим батареям".
С артиллерией на поле боя понятно, а относится ли это к дальнобойной артиллерии, которая находилась в нескольких километрах позади линии фронта? В наполеоновскую эпоху артиллерия стреляла на дистанции прямой видимости (1,5 км максимум), и артиллеристы, оказавшиеся под огнем артиллерии противника, испытывали очень сильное желание отвечать ей своим огнем, и к тому же офицеры ближайших частей других родов войск часто просили и даже требовали от артиллеристов избавить их от огня артиллерии противника.