250 лет последующей зависимости - не кот начихал. Хотя это, конечно, скорее символ - не будь Сити, иго было бы всё равно. Но она таки была.
После Цусимы ничего подобного не было.
Можно ещё 1941 назвать, имея в виду масштаб потерь, как людских, так и территориальных.
Для нас скорее поражения 41-42-го. До сих пор о них судачим и их "переигрываем".
ПМВ стала чужой, "империалистической", войной.
Гражданская скорее воспринимается так, что "наши победили" (и "белых", и "примкнувших в ним" интервентов) — тем паче после неё страна стала быстро и масштабно развиваться.
"Незнаменитая война" (и, как ни крути, победная) с Финляндией воспринимается скорее как казус — и как повод относиться к финнам с уважением, но и только. Оказалась в тени ВОВ.
ВОВ явно делится на 2-3 этапа, и первый этап до сих пор воспринимается тяжело — зато потом "упёрлись" и нацики-немчики стремительно огребли.
Война с Японией стала лишь эпизодом — слишком стремительным оказался разгром. Закрыли поражение в РЯП сполна, изжили историческую горечь обидного поражения — живём дальше.
Корея, Вьетнам — не наше. Поставили капиталистическому гегемону ножку — очень приятно. Теперь разговариваем на равных.
Афганистан — сперва интернациональный долг, потом: "А что вы/мы там делали?", сейчас же (после Чечни и Сирии) происходит какое-то переосмысление и новое понимание, что были мы там всё-таки неслучайно — были реальные основания там быть, а значит и "афганцы" не зря медали получали и их носят.
Таджикистан — странные бодания на окраинах загибающейся империи.
Чечня один — грязь и предательство.
Чечня два — изжили позор Хасавюрта. Как это всё воспринимается в самой Чечне и в России в целом — отдельный вопрос. Кажется, что найден "консенсус", что во всём виноваты "международный терроризм". Сирия это отношение — "вины вовне" — закрепила.
Сирия — чрезвычайно приятная и полная неожиданность, "история успеха". Мне кажется, что общество у нас стало понимать выгоду и важность "интервенционистских войн", войн не на своей территории. Только с их помощью приобретается и закрепляется "право сильного". Только бы не закружилась голова.
Украина — всё очень и очень непрозрачно. Я считаю события на Украине "экзистенциальными" для России вообще, и, как мне кажется, руководство России это понимает и поступает соответственно — да, дозированно, да, очень выверенно и осторожно. Но и "дубины" в лицо новосформированных частей готовы и ждут своего часа, если таковой наступит.
Так что, субъективно, в общественном сознании у нас всё ещё живёт прежде всего горечь и недоумение от 41-42, но и это с лихвой изжито итогами войны. Скорее, сейчас синоним "разгрома" — "святые 90-е".