Командир Кроштадтской крепости рапортовал в Штаб войск Гвардии Петербургского военного округа 11 августа 1906 года за №3372, что «… До сего времени 1-й и 2-й батальоны крепостной пехоты комплектовались новобранцами из уроженцев г. Петербурга и ближайших к нему окрестностей (Царскосельского, Петербургского и Ямбургского уездов).
В виду плохой нравственности населения этих уездов вообще, а петербургского рабочего элемента в особенности, комплектование батальонов новобранцами из этих уездов является в высшей степени нежелательным…"
В подтверждение своих слов командир крепости приводил большое количество судных дел в батальонных судах. Так, в 1-м Кронштадтском крепостном пехотном батальоне в 1903 году было заведено 24 дела, в 1904 году – 18 дел, а в 1905 году – 52 дела.
А также говорил о большом числе наложенных за эти 3 года дисциплинарных взысканиях.
Среди наиболее частых проступков встречались самовольные отлучки, просрочки из отпуска без уважительных причин, кражи и пьянство.
"Дурная нравственность контингента новобранцев С.-Петербургской губернии, частые самовольные отлучки и просрочка из отпуска обусловливаются постоянным общением с рабочими Колпинского, Обуховского и других заводов и тем, что большинство солдат имеют своих родных в близости от места служения, а потому соблазняются к отлучкам, что не имело бы места, если бы родные жили подальше от места стоянки.
Лишь небольшой контингент нижних чинов в батальонах происходит из Могилевской, Пермской и Вологодской губерний; они и составляют, в смысле нравственности, лучший элемент…».
Это не данность, это запущенность работы с контингентом
В сельской местности худо-бедно есть традиционные приходские структуры, которые в идеале индоктринируют население в нужном ключе, или, во всяком случае, держат паству в некоторых рамках, опираясь на традиционную мораль и мстное сообщество.
В городе приходская система не работает. В морально-нравственном, да и в идеологическом отношении, "новый" городской обыватель, прежде всего рабочий, ремесленник, работник, прости Господи, сферы услуг, предоставлен сам себе. За него "по умолчанию", не отвечает никто, нет аналога сельского батюшки со стабильной паствой.
Иоанн Кронштадский, который работал с этим контингентом, был если не один, то в числе немногих, потому и стал культурным феноменом. И он интуитивно чувствовал идеологическую пустоту. Поэтому и участвовал в черносотенном движении. Национализм как основа идеологии это очевидный выбор. Тогда так везде было, да и сейчас, национализм прекрасно работает в сочетании с практически любыми -измами от коммунизма до либерализма.