От Pout
К All
Дата 08.06.2002 07:07:37
Рубрики Прочее; Современность; Политек;

К 40летию событий в Новочеркасске( 1962).. Свидетельство очевидца

==============

В ЭТОЙ ИСТОРИИ Я НЕ ВЫДУМАЛ НИ СЛОВА


Попался мне в руки <Крытый двор>, второй номер за 1990-й год. Это, цитирую: <художест-венно-публицистический журнал, приложение к газете <Кадры индустрии>. Издается согласно решениям парткома НПИ и бюро Новочеркасского горкома КПСС. Спонсоры"> вот о них чуть позже скажем.
В этом номере художественного нет ни на копейку . спецвыпуск, посвященный исключительно 1962 году. Задача выпуска, по словам редколлегии журнала: <не судить мы хотим . понять>. Ка-залось бы, если есть конкретный . вольный или невольный . виновник трагедии, то, чтобы что-то понять, надо было бы расспросить и его. Однако ни одного свидетельства от армии, от КГБ, от МВД в журнале нет. Так редколлегия и решила: военных мы спрашивать не будем, без них раз-беремся. Так, видимо, легче понять. А теперь о спонсорах, предпоследняя страничка посвящена одному из них. Это совместное советско-АМЕРИКАНСКОЕ (выделено мной . А.Б.) предприятие <МЭБИНВЕСТ>. С тем из читателей, кому еще не все понятно, делюсь догадкой: ну, не нужно было американским заказчикам ни одно свидетельство, которое более или менее могло бы хоть как-то оправдать Советскую Армию или помочь читателю понять человека в погонах, который в силу долга вынужден был участвовать в событиях. Вот по таким <понятиям> и <хотела по-нять> редколлегия <Крытого двора>, что же произошло. Такая вот объективность в подборе фактов. Оно-то понятное дело: денежки американские, а кто платит, тот и заказывает. При этом плюньте в лицо тому, кто скажет, что американцам безразлично, на что уходят их денеж-ки. Но это, как говорится, дело прошлое, и нашей же газете, видно, нужно восполнить пробел.
Информация, которую я предлагаю вашему вниманию, была опубликована в 1992г. в Новочер-касске. Примерно в то же время был организован Фонд Новочеркасской трагедии. Я не берусь су-дить, для чего его организовали . вроде бы и для того, чтобы выяснить правду о тех событиях. Упомянутым фондом, однако, многое игнорировалось из того, что, казалось бы, должно было его интересовать не в последнюю очередь. Например, сколько и с какими ранениями было в тот день доставлено военнослужащих и работников милиции в госпиталя и больницы? А ведь солдат, стоявших в оцеплении, били чем попало, и ножами пыряли, и пытались отбирать оружие... Это, конечно, еще до стрельбы. После нее охотников нападать на армию уже не было, пока не нача-лась перестройка. Трудно отделаться от впечатления, что Фонд выполнял четко определенный заказ . ну, никак не вписываются раненые солдаты в картину <мирной и безобидной> демонст-рации. Так же не умещается в это прокрустово ложе информация о том, как <мирные> демонст-ранты выбрасывали работников Горисполкома с верхнего этажа здания.
Почти дословно я привожу рассказ подполковника запаса Геннадия Иосифовича Журавля. В 1962 году он командовал десантным батальоном специального назначения. Сегодня слово "спец-наз" стало обычным для прессы. Тогда же, в 1978 году, слушая истории из жизни части, которой командовал майор Журавель (а он и не называл своих солдат "спецназом"; он говорил: "диверсан-ты"), слушая воспоминания о событиях разной давности, и, прежде всего о 1962 годе, я внимал нашему военруку, что называется, открывши рот. Трудно описать популярность Геннадия Ио-сифовича среди учащихся техникума . он был настоящий офицер, настоящий мужчина и настоя-щий человек в одном лице. Я не состою ни в одной политической партии, поэтому не побоюсь до-бавить: он был и настоящий коммунист; надо воспринимать историю такой, какой она была, а тогда выражение <настоящий коммунист>, хорошо это или плохо, но всегда употреблялось только в положительном смысле. Таким он и был, наш военрук.
Рассказ я слышал не с самого начала, поэтому он может быть неполон. Итак...
"... ну, и мне была поставлена задача: очистить здание заводоуправления от погромщиков. Ну, батальон по тревоге я поднял, сам звоню в КУКСы . дайте, мол, штук двести промасленных комби-незонов или сколько там можете. Комбинезоны прибыли, я ребят переобмундировал, поставил зада-чу: небольшими группами и поодиночке проникать на территорию завода в здание заводоуправления и сосредотачиваться. Ребята мои пошли. Я сам переоделся и . за ними. Прохожу, а там как улей . гудит все, портреты побили... Вижу одного из своих офицеров, ну, что, спрашиваю, сколько твоих тут будет? Он говорит, человек так это двадцать. Ну, приступайте, говорю, только насмерть не бить и не калечить. Ну, и ребята начали... А погромщики не ждали этого, ничего не поймут: та шо ж вы, хлоп-цы, делаете, та вы ж такие же, как мы?!.. Ну, а парни мои свое дело знали... Тут смотрю, мужчина один ко мне подходит, говорит мне: "Что вы здесь делаете?" . Ну, а я ж ему так прямо и скажу, что ли? Откуда я знаю, кто это такой? . Гуляем мы здесь, . говорю.
Да нет, . говорит, . я смотрю, у вас и ребята внешне выделяются, и действуют слаженно, так это видно, что вы здесь не просто так. Ну, я ему тогда и говорю: <Знаете что? Давайте в прятки не играть! Что вам нужно?> Он вытащил из пиджака удостоверение . старший лейтенант КГБ. Я ему тогда: <Майор Журавель, имею задачей освободить первого секретаря обкома партии товарища Ба-сова>.
Ну, . говорит, . пойдемте, я как раз при нем.
Прошли мы в помещение парткома . там это рядом, партком и профком тогда было . там руково-дство и забаррикадировалось. Зашел я, а Басов сидит в кресле... ну вот, в состоянии полнейшей прострации. А я ж еще тогда подумал . я-то фронт прошел, войну видел . господи, думаю, это ж не дай бог, начнись что, вот, оно не сегодня . завтра загремит, как же он командовать будет? Он же сейчас, как баба побитая . ни на что не реагирует...
Ну, подошел я к нему (а черт его знает, как к нему обращаться, звания такого вроде ж нет . това-рищ 1-й секретарь!..) ну, и говорю так: <Товарищ первый секретарь обкома партии, имею приказ вы-вести вас из здания заводоуправления. Вот чистый комбинезон, можете переодеться>. А он мне: <Я не Керенский, я от своего народа прятаться не буду!" Ну, я тогда говорю заводскому начальству: <Вы как-нибудь уговорите его, я ж уговаривать не умею. А через толпу вести . так там и мои ребята его не спасут, его ж разорвут там на части>.
Уговорили они его, и мы "задами" вышли, а там за забором его машина стояла и горкомовская "волга" . тогда райкомов еще не было; так первый секретарь горкома аж изогнулся, как вопроси-тельный знак, и так почтительно: "Здравствуйте, Александр Васильевич!" Так тот даже не взглянул на него, шлепнулся на сиденье и шоферу: "Пшел!" Ну, и уехали они.
"Да, а как это все началось . тут будут если брехать вам разное . что там директора вроде вил-ками закололи или бить тут же кинулись . это все брехня, не верьте. Тут случилась такая ситуация: произошло снижение расценок . оно планомерное; вроде ж производительность труда повышается, ну, да это одно было б ничего, а на это понижение расценок как раз пришлось повышение цен на мя-со и на масло. И не было вначале ничего, люди пришли на работу, а потом собрались на внутренней площади перед заводоуправлением, ну, вы ж знаете, где это... А тут директор завода мимо. Ну, так мол, и так, как же теперь без мяса.то? А он . тоже дурак, ну надо ж думать, что людям говорить . возьми им и ляпни что-то вроде того: вон вам пирожки привезли, чем не мясо? А там как раз в буфет завезли пирожки с капустой. И не верьте, никакого взрыва не было, а только так, шум по толпе, такой нехоро-оший шумок прошел. И разошлись люди по рабочим местам. А уж потом собрались, работу прекратили, ну, и я уж вам рассказывал про то, что дальше было...
Ну вот, как мы Басова вывели оттуда, я сержанта одного на чердаке оставил с радиостанцией . есть у нас такая для диверсионной работы. Она... ну, от такая, как этот спичечный коробок. Ну, и по-ставил задачу: себя ни в коем случае не обнаруживать, только сообщать. А мы у себя в части на круглосуточный прием включились.
Ну, этот сержант со "звездочкой" . это радиостанция так называется . утром передает: "Пока все нормально, все разошлись по рабочим местам". А потом, в 8-30: <Прекращают работу>. В 9.00: <На-чали собираться у заводоуправления. Слышны призывы идти в город>. А я ему: если пойдут . твоя задача, не обнаруживая себя, следовать за ними и передавать. Главное . обо всем сообщать.
А в это время округом командовал Исса Александрович Плиев . он осетин был, герой войны" заслуженный дядька. И он, наверное, (или не знаю, кто там) отдал этот приказ, растерялся . выста-вили от там на спуске Герцена танки. Ну, а что танки? У них приказа никакого нет, им антенны толпа пообломала, они остались без связи. Сидят: вылезти нельзя . им же голову оторвут, и стрелять нельзя. Так, не танки, а металлолом получился. А я вот так думаю: та не надо было туда никаких танков посылать. Надо было, как на Западе: ото несколько машин пожарных с брандспойтами вы-ставить, и им бы хватило, никуда б они не пошли, сразу бы охладились. А то . танки...
"А мне задачу поставили: освободить здание милиции . он же весь век там, горотдел, где и се-годня. Я позвонил в "Военторг" . мне, говорю, надо штатские костюмы. Штук двести. Достали они. Но не все подошли...
Пришли мы к горотделу, оцепили. Мои ребята внутрь пошли . которые в штатском. Я им так: если будут бежать . и на здоровье, не задерживать! Наша задача . очистить здание. Только опять, гово-рю, не калечить и насмерть не бить! А эта ж публика . они ж как взвыли, у них ужас разум отнял... Им уже и дорогу освободили . та пожалуйста, выскакивай, на черта они мне нужны! А они мечутся там внутри... Ну, мои ребята стали работать и их возле входа штабелями складывать. Те так . ну, их же не калечат, просто выключают . полежат-полежат трохи, потом очухается и пошел, ему уже ничего больше не надо. Что? А, как выключали? Та от сюда . вдоль затылка, вниз по шее; "скользящим" вниз по почкам; ну, если в сапогах . то по ноге по костяшке . и того хватает. Если прием проведен правильно, то минут пять-десять он уже никем, кроме себя, заниматься не будет и добавки не попро-сит.
Ну, а я пошел пока во двор . посмотреть, что там творится. Гляжу . в слуховое окно капитан ми-лицейский выглядывает. Я ему: как вы там, капитан? Держитесь, мои ребята идут к вам на помощь.
Спасибо, . говорит, . ничего пока. Жарко только очень . крыша за день уже накалилась. Да вот тут солдатик у нас, ему голову пробили, он плохой, помощь нужна, а тут и воды-то нет. Так что да-вайте, товарищ майор.
Держитесь, . говорю, . идем.
Мы быстро очистили милицию . там такой сброд был... У них же часть пошла сразу по магази-нам . грабить; часть в банк. Ну, а часть пошла в милицию. И вот очистили мы горотдел, стали мои ребята двойным оцеплением, а тут одна баба . откуда она взялась? Как начала, так это истерично: "А-а-а, милиция, от в этой милиции сына моего убили! Милиция, сына моего убили, а-а-а! Пускай ме-ня отут убьють, я смерти не боюсь, я не хочу жить, они там сына моего убили!.. Ну, смотрю, народ заводится вокруг, обстановка накаляется... А тут как раз танки по Московской пустили. И от этот танк из пушки как пи*данет! Холостым, но стекла полетели в домах. Я уж на что . фронт прошел, а и то вздрогнул! А баба эта . тю, смотрю, куда она делась? Она, как ужака, от так под ногами у моих де-сантников . и мигом так это под угол к стеночке притулилась. А только что кричала . мол, смерти не боюсь... И толпа разрядилась . уже все кругом хохочут, напряжение спало.
И тут слышу . никак стреляют? И толпа как хлынет вдоль по Московской! Я своему заместителю говорю: <Гляди со своими ребятами, тут возможна провокация>... Та какая там провокация! Они как стадо" Знаете, мужики, это, б**дь, страшное было зрелище . объятая ужасом толпа... Какая там провокация, им уже было не до провокаций. И только один такой пожилой мужик подбежал ко мне . а я в форме был с "колодками", . подбежал и кричит: "Майор, ты же воевал, что ж вы людей убивае-те?" Я ему: "Пошел на х**, паникер, не могут у нас по людям стрелять!" И так от в момент все чисто стало . как никого и не было. Шо ж, думаю, там случилось? Вроде стреляли... Но я так и не думал, что боевыми . так, думал, попугали холостыми... Взял я взвод солдат, за себя заместителя старшим оставил, и двинули мы к горисполкому.
И от тут слушайте, что я там увидел. Если вам будет кто говорить, что были сотни убитых и ране-ных . не верьте этому, брехня это. Я вам говорю, что я там первым был из тех, кто трезво и здраво мог оценить обстановку. Тут еще, знаете, такая штука может быть . ведь у страха глаза велики . и человек мог увидеть гораздо больше того, что увидел. Потому что, конечно, равнодушно на это смотреть нельзя было. Но, повторяю, совершенно неподготовленный невоенный человек мог, буду-чи в шоке, увидать и то, чего не было. Там было человек двадцать пять, ну самое много . тридцать побитых. Кто не двигался . так лежал, кто как-то пытался отползти... Но не больше тридцати, это я вам точно и ответственно говорю. Ну, нам потом говорили, что посчитали и вывели . плотность тол-пы была такая, что одна пуля могла убить девять человек. А он весь магазин разрядил" Там я так и не знаю, как это произошло . не то у парня автомат вырывали и сдернули флажок предохранителя, не то еще как . тут уж не знаю. Но приказа стрелять никто не отдавал" Что? Да ну, ты что, кто б на это решился? Ты что?! А горисполком очищала Орджоникидзенская мотострелковая дивизия . она с марша прямо и приступила к выполнению задачи.
Там еще один генерал из КГБ был . кажется, генерал-лейтенант. Ну, и вот он (чекист же, бди-тельный) уже заранее присмотрел, куда ему тикать в случае чего; и когда толпа в горисполком во-рвалась . он выпрыгнул в окно. Да так неудачно прыгнул . ногу себе сломал. Потом, уже все давно успокоилось, уже и правитель-ство уехало, а он все в госпитале со своей ногой лежал. Про него рас-сказывали, смеялись: такой вот удалой генерал. Мне говорят, прямо бери его к себе в десант, он, видишь, со второго этажа без парашюта сиганул... Ну, да ладно, это смех...
А потом к нам, были мы тогда в "КУКСах", приходила делегация. Одиннадцать человек, из них од-на . баба беременная. Уж не знаю, для чего они ее с собой взяли . может, думали, бить будут, так чтоб поскандальнее вышло... Не знаю. Так вот эта делегация предъявила ультиматум. Мы, говорят, беремся навести порядок в городе при том условии, если из него будут выведены войска. Нет, вы только подумайте, это ж смех один . в город стянули пять дивизий, среди них Грозненская дивизия МВД . там весь стадион "черными воронками" был заполнен... Подумать, столько войск . и ультима-тум.
Там был Соломин. Ну, я в сторонке стоял, чего . я майор всего; там ближе полковники были, и слышу . это уж когда их выслушали и отпустили, этих делегатов, слышу, говорят: чего ж, мол, мы их не задержали? А Соломин говорит, мол, товарищи, они от нас не уйдут. Мы их сфотографировали, и из города они никуда не выйдут. А то, что не взяли . так это ж, наверное, не самые важные птицы, руководство их там, оно сюда не пошло, и оно рассчитывало, что мы их задержим. А раз было бы так, то на этот случай у них наверняка продуман план действий, и мы тогда должны были бы дейст-вовать по тому сценарию, который для нас приготовили и которого мы не знаем. Ну, вот так их и от-пустили...
"Да, а когда комендантский час ввели, то больше всего студенты попадались. Их свозили в Ба-тайск, там грузили в вагоны и везли в Шахты. Они там сначала стучали, протестовали... А их переце-пляли и снова в Батайск. Они не знают, думают, их далеко уже увезли. Ну, и примолкали понемногу. А потом их вот так неделю повозили . другую, и выпустили их всех. Ну, кому они нужны . молодые, ума нет, ему, может, на свиданье надо... А оно ж всегда . когда не пускают, от тогда и надо позарез".

Ну, вот и все из того, о чем рассказал мне подполковник в запасе Г.И. Журавель. Мысленно, глубоко склоняясь перед светлой памятью об этом человеке, я прошу у него прощения за то, что пересказываю это все без его разрешения. Мне уж не получить его, это разрешение, и поэтому глубокое уважение к памяти Геннадия Иосифовича да послужит залогом того, что в этой исто-рии я не выдумал ни слова.

Алексей Бурцев
=================
перенос с

http://web.referent.ru/nvz/forum/0/co/59064.htm
От И. Кошкин
К Pout (08.06.2002 07:07:37)
Дата 08.06.2002 19:03:28

Две вещи вызывают сомнение...

Я вас приветствую! Хррр. Хрррр. Ххуррагх!

Это рация размером со спичеченый коробок и слова о том, что одна пуля могла поразит в толпе десять человек. Это вызывает некоторое недоверие к рассказу.

С уважением,
И. Кошкин
От FVL1~01
К И. Кошкин (08.06.2002 19:03:28)
Дата 10.06.2002 23:29:31

Не знаю как со спичечный но вот в 1958м..

И снова здравствуйте
в СССР
размером с полкниги и массой в 1 кг уже делались, и для кого, для МОНТАЖНИКОВ ЛЭП. И выпускались. Мало их было но это серийный продукт.

С уважением ФВЛ
От Добрыня
К И. Кошкин (08.06.2002 19:03:28)
Дата 10.06.2002 14:34:53

Рация размером со спичечный коробок

Вполне возможно, если речь о рации небольшого радиуса действия (типа как в детективах 70х годов - "первый, объект вышел из подъезда! Брать его только живым" :-) ). Вполне такие штучки могли быть у диверсантов - для наблюдателей.
От Константин Федченко
К Добрыня (10.06.2002 14:34:53)
Дата 10.06.2002 14:54:20

Re: Рация размером...


>Вполне возможно, если речь о рации небольшого радиуса действия (типа как в детективах 70х годов - "первый, объект вышел из подъезда! Брать его только живым" :-) ). Вполне такие штучки могли быть у диверсантов - для наблюдателей.

Собственно, у 60-м годам были радиостанции в чемоданах www.armyradio.com/publish/Articles/William_Howard_Russian/50-73_Agent_Radios.htm
А вот даже карманного размера - не знаю, не знаю...

С уважением
От kilkunda
К Константин Федченко (10.06.2002 14:54:20)
Дата 10.06.2002 23:09:29

Приемники р/любители делали в мыльницах (+)


>А вот даже карманного размера - не знаю, не знаю...
а почему бы в промышленных условиях не сделать карманную рацию с радиусом действия до 500-1000 м?
Ведь в 60-х уже во всю использовалимсь транзисторы (полупроводники), во всю ими торговали на барохолках!!!
>С уважением
Взаимно,
Kilkunda
От Дмитрий Козырев
К Добрыня (10.06.2002 14:34:53)
Дата 10.06.2002 14:50:00

Это скорее всего не рация, а гарнитура от нее.


>Вполне возможно, если речь о рации небольшого радиуса действия (типа как в детективах 70х годов - "первый, объект вышел из подъезда! Брать его только живым" :-) ). Вполне такие штучки могли быть у диверсантов - для наблюдателей.

Сама рация имела вполне осязаемый габарит и носилась в кармане.
От Pavel
К Дмитрий Козырев (10.06.2002 14:50:00)
Дата 10.06.2002 15:04:05

Re: Это скорее...

Доброго времени суток!
Примерно в это в это время был у меня одноклассник, отец которого работал радиоинженером в КГБ.Так у него много разного радиобарахла было, микрофоны на заколке под лацкан пиджака, вибраторы для вызова, клеящиеся на живот, были и рации может и не со спичечный коробок, но весьма небольшие, стреляющие авторучки итд.Пацан любил этим делом хвалится.Да и приемники любительские(!!!) тогда старались делать малогабаритные именно размером с коробок.Ничего удивительного, что проффессиональные рации такие были.
С уважением! Павел.
От Дмитрий Козырев
К Pavel (10.06.2002 15:04:05)
Дата 10.06.2002 15:12:15

Re: Это скорее...

>Да и приемники любительские(!!!) тогда старались делать малогабаритные именно размером с коробок.Ничего удивительного, что проффессиональные рации такие были.

Ключевое слово - "передатчик" - прежде всего какие элементы питания она будет использовать для приемлимой мощности?
ну и на какой элементной базе 70-х собирать усилитель?

С уважением
От Константин Федченко
К Дмитрий Козырев (10.06.2002 15:12:15)
Дата 10.06.2002 15:44:18

Re: Это скорее...

>Ключевое слово - "передатчик" - прежде всего какие элементы питания она будет использовать для приемлимой мощности?
>ну и на какой элементной базе 70-х собирать усилитель?

даже не 70-х, а 50-х ) это ведь 62 год, и не Москва, а провинция
>С уважением
С уважением
От Pavel
К Константин Федченко (10.06.2002 15:44:18)
Дата 10.06.2002 15:53:47

Re: Это скорее...

Доброго времени суток!

>>Ключевое слово - "передатчик" - прежде всего какие элементы питания она будет использовать для приемлимой мощности?
Так все от радиуса действия зависит.А элементы итогда были почти такие же как сейчас в часах, к примеру, конечно, не наши, но там где надо они были.
>>ну и на какой элементной базе 70-х собирать усилитель?
>даже не 70-х, а 50-х ) это ведь 62 год, и не Москва, а провинция
На дискретной естесственно, были бескорпусные транзисторы, размером со спичечную головку(у того же мужика видел).А потом это теперь (избалованные интегральными технологиями) лепят во всякую ерунду сотни-тысячи транзисторов, а тогда ИМХО на весь приемо-передаточный тракт меньше десятка вполне хватало.
>С уважением
С уважением! Павел.
От FVL1~01
К Pavel (10.06.2002 15:53:47)
Дата 10.06.2002 23:31:09

СЕМЬ

И снова здравствуйте

рация для монтажных работ на 430мгц имела на 1957 год - СЕМЬ транзисторов. Питание от 2х КБС-О.5 Л если кто помнит :-)))

С уважением ФВЛ
От Роман Храпачевский
К И. Кошкин (08.06.2002 19:03:28)
Дата 09.06.2002 18:07:44

Re: Две вещи

>Это рация размером со спичеченый коробок и слова о том, что одна пуля могла поразит в толпе десять человек. Это вызывает некоторое недоверие к рассказу.

Насчет "одной пулей", вот отрывок из документа, который я уже постил:

"По заявлению военнопленных, немцы пришедших евреев раздевали, отбирали ценные вещи, а затем клали друг на друга и одним выстрелом убивали несколько человек. Таким образом, в Киеве бьшо расстреляно до 30 тысяч человек евреев."
Это из - СПЕЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ О ПОЛОЖЕНИИ
В ГОР. КИЕВЕ ПОСЛЕ ОККУПАЦИИ ЕГО ПРОТИВНИКОМ
ЗАМ. НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ УССР
САВЧЕНКО
(АПРФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 464. Л. 6—21. Подлинник.
Опубликовано: «Источник», №3 1995 г.)

С уважением
От Skwoznyachok
К Роман Храпачевский (09.06.2002 18:07:44)
Дата 09.06.2002 18:29:11

Тут одна тонкость есть.....

Немцы стреляли из винтовок Маузер. А у нее патрончик помощнее будет.
Бабка-покойница рассказывала, как при подавлении восстания Сорокина мадьяры расстреливали пленных - ставили в колонну по росту, и заднему из трехлинейки стреляли в сердце. Так вот, из мосинки в упор пуля пробивала максимум 8 человек. А в Новочеркасске оружие было под патрон обр. 1943 года, он намного слабее...
От Pout
К И. Кошкин (08.06.2002 19:03:28)
Дата 09.06.2002 07:17:51

Re: Две вещи



>Это рация размером со спичеченый коробок и слова о том, что одна пуля могла поразит в толпе десять человек. Это вызывает некоторое недоверие к рассказу.

Приветствую.
Из того,что написано о новочеркасских событиях, это насколько я знаю единственное свидетельство со стороны военных, непосредственно участвовавших в них.
В нескольких мною читанных такого рода свидетельств нет. Возможны эффекты"реконструкции" при передачи живой речи подполковника Журавеля. Автор заметки (судя по подписи в регистрации на форуме - житель Новочеркасска) написал его в 90х годах, после чтения местого сборника о событиях,вспоминая рассказ,прозвучавший до 1978.
(Недавно вышла большая книга-рааследование, автор кажется Волков
, но я ее не читал).
Рассказ шероховатый и метсами нескладный.Там есть и непоятные фразы, которые выглядят также эффектами записи живой речи без возможности спорсить-уточнить, что подразумевалось. Вроде"там был Соломин".

Насчет рации, может быть по
названию (жаргонному)можно уточнить, что имелось в виду.
"Десять человек одной пулей" - это сугубо имхо фигура живой непосредственной речи. Рассказчик прибегает к ней, чтобы возразить на тезис "был отдан приказ стрелять на поражение по толпе" и "было два залпа"(это кажется обычно фигурирует в воспоминаниях о событиях). По версии рассказчика, "залпы" - это "сорвавшиеся" очереди из автомата одного из солдат


с уважением
СП

>С уважением,
>И. Кошкин
От Ломоносов
К Pout (08.06.2002 07:07:37)
Дата 08.06.2002 16:31:51

Re: К 40летию событий в Новочеркасске( 1962)..

Очень интересно то, что обе истории, изложенные по рассказам очевидцев, представляются вполне правдивыми. Хотя ответ на первое сообщение выглядит более доказательным. Кстати о Плиеве. Еще будучи полковником командиром 50-й (впоследствии 3-й гвардейской) кавалерийской дивизии он лично застрелил командира артиллерийской батареи в бою под Волоколамском: редко стрелял, экономил снаряды (подвезли несоответствующего калибра). Этому есть живой свидетель, командовавший тогда огневым взводом этой батареи.
С уважением.
От kilkunda
К Pout (08.06.2002 07:07:37)
Дата 08.06.2002 12:21:02

Интересно, а как сейчас бы... (+)


...поступили власти, с учетом обсуждаемого сейчас в Думе президентского проекта закона о политическом экстремизме?

Олег К., хотелось бы услышать и твой комментарий!

С уважением,
Kilkunda
От Исаев Алексей
К kilkunda (08.06.2002 12:21:02)
Дата 09.06.2002 12:34:23

Применили бы танки и БТРы

Доброе время суток

См. 1993 г.

С уважением, Алексей Исаев
От Robert
К kilkunda (08.06.2002 12:21:02)
Дата 09.06.2002 12:30:53

Ре: Интересно, а

>...поступили власти, с учетом обсуждаемого сейчас в Думе президентского проекта закона о политическом экстремизме?

В глуxой провинции буза безоружныx про рост цен и битье стекол в местной мэрии? Вполне может без стрельбы обойтись, приедет местный ОМОН с дубинками, будет несколько покалеченыx а остальные разбегутся, и все.

В Москве - дело другое, но тогда ситуация на Новочеркасск не будет совсем поxожей, т.е. иx нельзя сравнивать.
От Михаил Лукин
К kilkunda (08.06.2002 12:21:02)
Дата 09.06.2002 12:12:20

Мало бы не показалось (-)
От Олег К
К kilkunda (08.06.2002 12:21:02)
Дата 08.06.2002 18:13:33

Re: Интересно, а



> ...поступили власти, с учетом обсуждаемого сейчас в Думе президентского проекта закона о политическом экстремизме?

Как поступали так бы и поступили. 93-й год вспомните, это вам не цена на мясо.

>Олег К., хотелось бы услышать и твой комментарий!

А что комментировать? Путин пообещал кое кому закон в обмен на отмену поправки Дж-Веника. Примет закон, почву уже подготовили, правда несколько топорно, может поправку и отменят. Еврейские организации уже письма рассылают с требованиями закрыть "черносотенные листки", пугают еще непринятым законом.
Я очень доволен, теперь каждый может видеть у кого власть и кто и в каких целях устанавливает цензуру. А так вообще то к цензуре не привыкать, дело житейское.
От kilkunda
К Олег К (08.06.2002 18:13:33)
Дата 10.06.2002 23:04:52

Спасибо за комментарий! Согласен на 100%(-)
От quest
К Pout (08.06.2002 07:07:37)
Дата 08.06.2002 08:19:08

Re: К 40летию...

В середине декабря 1988 года он получил письмо, которого ожидал более двадцати лет:
"Матвей Кузьмич!

Ваше обращение о принятии мер к Вашей реабилитации Главной военной прокуратурой рассмотрено и разрешено положительно. Постановление начальника следственного отдела УКГБ СССР по Ростовской области от 6 декабря! 967 года о прекращении против Вас уголовного дела по нереабилитирующим основаниям отменено, и производство по Вашему делу прекращено за отсутствием в Вашем деле состава преступления... Работниками отдела УКГБ СССР по Ростовской области при расследовании по Вашему делу нарушений законности не допущено, все процессуальные действия проведены в соответствии с требованиями УПК. Совершенные Вами деяния в 60-х годах служили достаточным основанием для обвинения Вас в антисоветской пропаганде. Лишь в условиях перестройки, демократизации всех сторон жизни советского общества стало возможным признать Вас невиновным.

1-й заместитель Главного военного прокурора Л. М. Заика".

Спустя неделю Матвей Кузьмич Шапошников направил письмо Главному военному прокурору Б. С. Попову:

"...Искренне благодарю Ваш аппарат за внимательное отношение и за определенную объективность, проявленные при рассмотрении моего материала, который был передан Вам из - Верховного суда СССР. Вместе с тем и в силу необходимости вынужден обратиться к Вам с просьбой разъяснить мне некоторые положения. Так, в указанном документе говорится:

"совершенные Вами деяния..." Должен Вам сказать, что этот "литературный прием" настораживает, и вот почему.

Дело в том, что эта фраза как бы опровергает все, о чем говорится вначале, где указывается отсутствие в моих действиях состава преступления. И еще: когда я внимательно, очень внимательно вчитывался в те две строчки, где речь идет о моих "деяниях" в шестидесятых годах, то у меня невольно возникала и такая мысль, что автор - или авторы - указанных документов пытаются в силу каких-то причин взять под защиту тогдашних, шестидесятых годов личностей, по вине которых была совершена в Новороссийске кровавая акция..."

В очередном ответе из Главной военной прокуратуры, полученном Матвеем Кузьмичом в январе 1989 года, уже не говорилось ни о "перестройке и демократизации", ни о "деяниях", когда-то им совершенных. Его лишь лаконично информировали, что он "полностью реабилитирован" и имеет право ставить перед соответствующими органами вопрос о восстановлении всех своих прав.

Что это за переписка? Что за обвинения были предъявлены человеку в шестидесятых и отменены в конце восьмидесятых? На какую, наконец, "новочеркасскую кровавую акцию" указывает в своем письме адресант Главной военной прокуратуры?

Когда весной 1989 года мы - я и собкор "Литгазеты" по Северному Кавказу - начали раскапывать эту историю, о ней в стране знали лишь те, кто непосредственно в ней участвовал, или те, кто был ее свидетелем.

И, конечно, сам Матвей Кузьмич Шапошников. Судьба Героя Советского Союза генерал-лейтенанта танковых войск М. К. Шапошникова - в начале шестидесятых первого заместителя командующего Северо-Кавказским военным округом, а уже в середине шестидесятых - подследственного, в 1967 году исключенного из КПСС и только в мае 1989-го восстановленного в партии, - связана с одной кровавой страницей советской истории, о которой даже после 1985 года стыдливо умалчивали, относя политические репрессии к сталинскому - и только сталинскому времени.

Что же произошло в Новочеркасске в начале июня 1962 года?

Казалось бы, легче всего было бы узнать об этом из газет того времени. Мы добросовестно просмотрели июньские подшивки областной газеты "Молот" и новочеркасской городской "Знамя коммуны". 1 июня 1962 года на первых страницах обеих газет (как, безусловно, и всех остальных в стране) обращение ЦК к народу в связи с повышением цен на мясо и масло: "это мера временная. Партия уверена, что советский народ успешно осуществит меры, намеченные мартовским Пленумом ЦК КПСС, в области сельского хозяйства... что даст возможность в недалеком будущем снижать цены на продукцию сельского хозяйства". 2 июня, "Молот": "Н. С. Хрущев присутствовал на торжественном открытии Дворца пионеров и школьников в Москве, совершил поездку на автопоезде по территории парка...". 3 июня, "Молот": "Временное повышение цен на продукты в городах обернется скоро улучшением снабжения трудящихся и в конце концов приведет к снижению цен...". 5 июня, "Знамя коммуны": "... трудящиеся Новочеркасска одобряют меры, принятые партией и правительством для быстрого роста производства животноводческой продукции".

Шестого июня, седьмого, восьмого, девятого, десятого... Ничего.

Отложив газеты, идем к начальнику Ростовского областного УВД А. Н. Коновалову. Может быть, здесь, в архиве милиции, остался хоть какой-нибудь документ, проливающий свет на трагедию в Новочеркасске? Справка, отчет, сводка? "Увы, - разводит руками генерал. - Сам интересовался. Ничего не осталось..."

Тогда, может быть, что-то сохранилось в архиве областного КГБ? Хотя бы фотография, пусть одна-единственная? "Ничего нет, - отвечают нам. - Сами для себя хотели бы посмотреть, но, к сожалению, ничего не нашли..."

Наконец, в желтой, потемневшей от времени папке в партархиве Ростовского обкома партии находим протокол собрания городского партийного актива, состоявшегося 4 июня 1962 года, с длинным, витиеватым заголовком:

"О фактах беспорядков и нарушений нормальной жизни города и задачи партийной организации по мобилизации трудящихся города на успешное выполнение планов коммунистического строительства".

Читаем:

"... Присутствуют члены Президиума ЦК КПСС тов. Козлов Ф. Р., тов. Микоян А. И., тов.
Полянский Д. С.. секретарь ЦК ВЛКСМ тов. Павлов С. П."

Повестка дня. Доклад Козлова. Что он сказал - неизвестно. Текста в папке нет. Дальше:

"Вьюненко, секретарь цеховой партийной организации электродного завода: "Мы никогда так хорошо не жили в таких условиях, как сейчас. Позорное явление - это типичные хулиганские выходки, и очень обидно, что эти оголтелые хулиганы воздействовали на молодых рабочих... Рабочие электродного завода требуют к таким лицам - я не знаю их фамилии - такие меры: выслать в тунеядский край, чтобы они работали. (Смех в зале).

Поводов, профессор инженерно-мелиоративного института: "Я выражу такое пожелание, что те операции, которые подготовлены и о которых говорил Фрол Романович Козлов в своем докладе по отношению к провокаторам, были бы выполнены и возможно в быстрейший срок". (Аплодисменты).

Ядринцев, член бригады коммунистического труда завода синтетических продуктов: "Позорная кучка бунтовщиков элетровозостроительного завода..."

Предложение с места: "Партийным организациям города усилить шефскую работу с частями подразделений Советской Армии, находящимися в гарнизоне, ибо часть товарищей не совсем правильно поняла поведение армейских подразделений". Козлов: "Это записать постановлением". Председательствующий: "Разрешите собрание городского партийного актива объявить закрытым". (Бурные аплодисменты). Тов. Козлов: "Желаем вам успехов, товарищи". (Бурные аплодисменты).

И смех, и бурные аплодисменты, и руководящие указания высокого гостя из Москвы...

Но и этот единственно доступный документ молчит о главном: чему же аплодировал актив?

Получается, из прошлого вырваны целые страницы, а те, что остались, отредактированы, переписаны, как в романе Оруэла "Год 1984", который именно в девяностых стал доступен нашим читателям...

Кандидат психологических наук Виктор Васильевич Кондрашев пришел к нам в ростовскую гостиницу.

Весной 1962 года он закончил пятый класс. 2 июня была суббота. Мать послала меня в центр города за маргарином. Перед площадью Революции автобус остановился: по проспекту Ленина, тогдашней улице Московской, шла демонстрация с красными знаменами и транспарантами... Я выскочил из автобуса. В сквере перед горкомом партии стояла толпа людей... Двери горкома были распахнуты. Мне стало очень интересно...

- Вы тогда поняли, что происходит?

- Нет, мне было просто интересно. Я никогда не был в этом здании и поэтому тут же пошел туда.

- Что вы там увидели?

- Около дверей на первом этаже стояли четыре солдата и никого не пускали... Я все-таки проскользнул, поднялся на второй этаж - огромный зал с паркетным полом. По залу ходили люди... Вышел на балкон. Услышал крики: "Как дальше жить? И так жрать нечего!", но меня эти крики не удивили, так как подобные разговоры я слышал каждый день с утра до вечера...

- Здание горкома было разгромлено?

- Никакого погрома мы не заметили. Только в зале на полу валялось несколько листов бумаги. И люди открывали двери пустых кабинетов, так как (но это я уже узнал значительно позже) все его работники сбежали.

- Долго ли вы были в здании?

- Нет. Я увидел, как с боковой улицы подъехал танк, и солдаты построились в каре, оттеснив толпу от здания горкома партии. Мне, конечно, стало интересно, и я побежал вниз. Протиснулся сквозь строй и встал сбоку от них. Все солдаты были с автоматами. На балкон вышел офицер в шлемофоне и за ним солдат с рацией за спиной. Офицер что-то крикнул, перегнувшись через балкон, потом повернулся к солдату и что-то сказал. Мне все еще было интересно: толпа, флаги, солдаты, автоматы. Солдат произнес что-то в микрофон, и тут же раздался залп. Потом второй. Люди шарахнулись. Площадь быстро опустела. Я увидел людей, оставшихся лежать на площади. Потом женщину в слезах. Потом мужчину, который бежал, неся на руках женщину с окровавленной головой. Я медленно пошел от площади и увидел, что по улице Ленина курсируют танки. Во дворе перед аптекой лежали раненые, На следующий день утром им объявили в школе: "Вчера враги народа, шпионы, пытались устроить провокацию".

В. В. Коновалов был свидетелем последнего момента кровавой трагедии...

О том, что ей предшествовало, нам рассказал Петр Петрович Сигуда.

Мы сидим в его маленькой комнатке в Новочеркасске. На полу, на столе, на полках, в шкафах - кипы бумаг. Полгода назад он ушел с Новочеркасского электровозостроительного завода, чтобы целиком посвятить себя восстановлению истории новочеркасских событий, которую так старательно пытались вырвать из хроники нашего времени.

Еще в пятидесятом году, когда я был в детском доме, мы с ребятами горячо спорили, кто сколько лет своей жизни отдаст за день жизни любимого Сталина. Я рос в детдоме и до четырнадцати лет не знал, что мать моя находится в лагере, а отец репрессирован.

Отец Петра Сигуды, умерший в тюрьме, был членом партии с 1903 года, хорошо знал Сталина, Ворошилова, Микояна, и в 1962 году сам факт знакомства погибшего отца с Микояном спасет жизнь сыну.

В 1962 году Петру было 25 лет. Его арестовали 1 июня, за день до того, как солдаты вскинули автоматы. Обстоятельства его дела помогают сегодня восстановить саму картину новочеркасских событий.

В приговоре по делу П. П. Сигуды сказано:

"1-3 июня 1962 года в Новочеркасске Ростовской области и на отдельных предприятиях города уголовно-хулиганствующими элементами были спровоцированы массовые беспорядки, сопровождающиеся погромами, избиениями советских работников и представителей общественности, дезорганизацией работы промышленных предприятий, железнодорожного транспорта и другими бесчинствами... Сигуда П. П. днем 1 июня 1962 года приехал на завод и примкнул к бесчинствующим, взобрался в кузов стоявшей около заводоуправления грузовой автомашины, откуда задал главному инженеру завода Елкину С. Н. вопрос провокационного характера, подстрекающий толпу к продолжению массовых беспорядков. Находясь на полотне железной дороги, не пропускал дальше остановленный бесчинствующими элементами пассажирский поезд и вступил в спор с заводскими активистами, прибывшими для наведения порядка и восстановления движения железнодорожного транспорта. Вечером в тот же день Сигуда выступил с козырька тоннеля перед собравшейся толпой с призывом не приступать к работе, идти к горкому КПСС с провокационными требованиями, предлагал послать "делегатов" на другие заводы, ожидая прекращения на них работы. При появлении прибывших на завод работников милиции противодействовал им в установлении ими общественного порядка, требуя их удаления".

Так отражены действия П. П. Сигуды в приговоре суда. Не убил, не ударил, не взорвал, не оскорбил, и в итоге - 12 лет в колонии усиленного режима.

А вот что рассказал об этих событиях он сам:

- С января 1962 года на Новочеркасском электровозостроительном заводе в очередной раз снизили расценки на 20-30 процентов. Последними понизили расценки рабочим сталелитейного цеха. Это было в мае. А 1 июня по Центральному радио было объявлено о повышении цен на мясо и масло. Но не только повышение цен привело к забастовке. На заводе не решалась жилищная проблема, а плата за частные квартиры составляла в ту пору 20-30 рублей в месяц, то есть 20-30 процентов месячной зарплаты рабочего... В магазинах практически не было мясных продуктов, а на рынке все стоило очень дорого... 1 числа по дороге на работу люди возмущались повышением цен. В стальцехе рабочие собирались кучками. В цех пришел директор завода Курочкин и сказал рабочим, что, конечно, всех возмутило: "Не хватает денег на мясо и колбасу - ешьте пирожки с ливером". Эти слова и стали той искрой, которая привела к трагедии. Рабочие включили заводской гудок. К заводу стали стекаться рабочие из 2-й и 3-й смен. Началась забастовка... Появились плакаты: "Дайте мясо, масло", "Нам нужны квартиры"... На тепловозе остановленного поезда кто-то написал: "Хрущева - на мясо".

- А что делали вы сами?

- Я не хотел выступать на митинге, который стихийно начался на заводской площади, но меня беспокоили разговоры о захвате власти в городе. Я хорошо помнил рассказы участников событий в Венгрии и Грузии. Поэтому я выступил с призывом соблюдать твердость, выдержку, организованность. Я призывал на следующее утро всем идти в город, выработать общие требования и передать их властям.

- Были ли факты насилия по отношению к власти?

- И следствие, и суд не смогли обнаружить подобные факты, кроме двух незначительных случаев. Главного инженера завода Елкина затащили в кузов грузовой машины, но его не били. Второй случай - одному из "активистов" дали его же подчиненные несколько затрещин... Уже поздно вечером рабочие сорвали с фасада заводоуправления портрет Хрущева. Его же портреты изъяли изо всех кабинетов, свалили в кучу и сожгли на площади... Того, что случилось на следующий день, второго июня, я не видел, так как уже был арестован...

За участие в июньских новочеркасских событиях были, по словам П. П. Сигуды, осуждены 105 человек. Семеро были приговорены к расстрелу (в том числе и одна женщина). Приговоры были приведены в исполнение. Мать Петра пробилась к Микояну, и потому он не пошел по самому страшному, "расстрельному" процессу. Из 12 лет П. Сигуда отбыл в лагере четыре с половиной года.

Спрашиваем, обращался ли он с просьбой о собственной реабилитации? "Нет, - отвечает. - Для меня важнее реабилитация всех участников забастовки и восстановление исторической справедливости".

Потому-то он и посвятил свою жизнь созданию собственного архива тех событий. Другого архива, как известно, нет.

... Идем по шоссе от завода к центру города. Путь неблизкий, примерно километров десять-двенадцать.

Тогда, 2 июня, именно по этой дороге шла семитысячная толпа рабочих. С красными знаменами и портретом Ленина. Дорога узкая. Речка Тузлов. Мост через речку. На мосту стояли танки. Толпа перевалила через них, но танки не сделали ни одного выстрела...

Теперь мы знаем почему.

В середине мая 1962 года первый заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенант Матвей Кузьмич Шапошников проводил на Кубани сборы комсостава округа. В двадцатых числах командующий СКВД И. А. Плиев получил шифровку, в которой было сказано: поднять войска по боевой тревоге и сосредоточить их в районе Новочеркасска.

- В конце мая, то есть еще до первого июня? - переспрашиваем мы у Матвея Кузьмича.

Он отвечает, что да, он точно помнит. Шифровка, как он понял, шла от Хрущева через Малиновского, бывшего в те годы министром обороны СССР.

- Для меня, военного человека, когда говорят, что надо поднять войска по боевой тревоге, то есть с оружием и боеприпасами, стало ясно - это не для борьбы со стихийными бедствиями. Значит, там что-то случилось. Плиев уехал раньше, а я, завершив сборы, поехал в Новочеркасск, по дороге заскочив домой в Ростов, переодеться.

Спрашиваем генерала, каким он увидел Новочеркасск. По его словам, в городе было все спокойно, он только обратил внимание на военные патрули. Плиев сообщил: необходимо выехать в район электровозостроительного завода и принять командование над прибывающими туда частями. Перед тем как ехать на завод командующий приказал Шапошникову доложиться Козлову и Микояну.

- То есть, - снова переспрашиваем мы, - два члена Президиума ЦК находились в Новочеркасске еще до первого июня?

- Да, - подтверждает он. - Я их нашел в медпункте танковой дивизии, где им отвели резиденцию. Когда я вошел на территорию военного городка, обратил внимание, что он внутри по всему периметру окружен танками и автоматчиками, и не мог не удивиться - от кого так охраняют высоких гостей из Москвы?

Представившись Козлову и Микояну, я тут же опасение: войска вышли с боеприпасами, причем не только стрелки, но и танкисты. Может произойти великая беда. Микоян промолчал, а Козлов грубо оборвал меня: "Командующий Плиев получил все необходимые указания! Выполняй те приказ!" Я был убежден, что совершается ошибка, и потому предложил Плиеву, члену Военного Совета округа Иващенко, всем нам вместе написать шифровку на имя Хрущева просьбой, чтобы у войск, сосредоточенных в районе Новочеркасска, изъять хотя бы боеприпасы. Генерал Плиев вверх указательный палец: "Над нами члены Президиума ЦК КПСС".

Генерал М. К. Шапошников прибыл к заводу, вокруг которого уже сосредотачивались войска, и своей властью приказал: "Автоматы и карабины разрядить, боеприпасы сдать под ответственность командиров рот". То же самое относилось и к танковым боеприпасам.

Спрашиваем, что он тогда увидел на заводе?

- Рабочие бурлили по цехам, - отвечает генерал, - но митингов еще не было. Разговоры шли только о снижении расценок, постановление о повышении цен еще не было опубликовано.

- Приезжали ли местные руководители поговорить с рабочими?

- Они вели себя как трусливые зайцы... Двое приехали, но когда рабочие рванулись к ним, чтобы высказать свои претензии, они удрали через чердаки... Для того, чтобы обратить на себя внимание, рабочие остановили движение на железной дороге.

- Для того, чтобы Москва знала обо всем, что происходит здесь?

- Да... Не подозревая о том, что два члена Президиума ЦК находятся от них всего в нескольких километрах под охраной танков и автоматчиков.

Первого числа, по словам генерала Шапошникова, рабочие вышли из цехов и заполнили заводскую площадь. Они хотели встретиться с заводским начальством, но двери заводоуправления были забаррикадированы. Митинг продолжался целый день...

А потом наступило второе июня.

Около одиннадцати часов утра распахнулись заводские - ворота, и толпа в восемь тысяч человек с красными знаменами направилась в сторону Новочеркасска. Я подошел к рабочим и спросил: "Куда вы идете?" Один из них ответил: "Товарищ генерал, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе". По рации я доложил генералу Плиеву о том, что рабочие идут в центр города. "Задержать, не допускать!" - услышал голос Плиева. "У меня не хватит сил задержать семь-восемь тысяч человек!" - ответил я. "Я высылаю в ваше распоряжение танки. Атакуйте!" - последовала команда Плиева. Я ответил: "Товарищ командующий, я не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками". Плиев раздраженно бросил микрофон. Предчувствуя недоброе, я попытался на своем "газике" перегнать колонну. Навстречу мне попался генерал Пароваткин, которого я посылал раньше за устными указаниями Плиева. "Командующий приказал применить оружие", - сказал он мне. "Не может быть!" - воскликнул я. Тогда Пароваткин протянул мне блокнот, развернул его, и я увидел: "Применить оружие". Мы с Пароваткиным быстро вскочили в "газик", чтобы успеть обогнать толпу и не допустить кровавой акции. Но, не доехав метров четыреста до площади перед горкомом партии, услышали массированный огонь из автоматов.

- Матвей Кузьмич, сколько людей, по вашему мнению, было убито?

- Двадцать четыре человека, из них один школьник, тридцать было ранено. Я, помню, сказал генералу Пароваткину:

"Знаешь что, давай сейчас поедем к Козлову и Микояну и потребуем как очевидцы, чтобы на площади судили всех тех, кто применил оружие". "Опомнитесь, Матвей Кузьмич, - ответил Пароваткин, - там же нас не поймут".

Мы спросили генерала, что было бы, если бы он подчинился приказу, и танки, стоявшие на мосту через реку Тузлов, атаковали толпу. Он ответил: "Погибли бы тысячи".

Когда он ехал на завод, то в его "газик" полетел булыжник. Попал в плечо, сорвал левый погон. Генерал высунулся из машины и крикнул тому, кто кидал булыжник: "Дурак ты!" И поехал дальше...

Вечером член Военного Совета округа Иващенко сообщил ему, что, по приказу областного начальства, трупы собрали, увезли и свалили в какую-то заброшенную шахту.

Когда я узнал, что собирается городской партийный актив, то решил на нем выступить и сообщил об этом члену Военного Совета. Я хотел сказать, что мы не должны этого делать. Я хотел напомнить всем, что даже в Программе нашей партии написано: для внутренних нужд СССР в армии не нуждается. Доказать всем, что это беззаконие и нарушение всех человеческих норм. Спросить руководителей КГБ и МВД, почему, если мы были в военной форме, то они переодели своих людей в грязные комбинезоны? Я хотел сказать о многом, но на актив меня не пригласили. Тогда я решил писать письмо и попросил адъютанта найти мне тома Ленина, в которых он дает оценку Ленскому расстрелу и Кровавому воскресенью.

- Кому письмо-то, Матвей Кузьмич? В ЦК? Хрущеву?

- В том-то и дело... Я понял, что писать некому, по крайней мере по этим адресам...

... Через некоторое время в Москву, в Союз писателей СССР, на улицу Воровского начали приходить письма со странным адресом на конверте: "советским писателям" и с не менее странной подписью: "Неистовый Виссарион".

"Партия превращена в машину, которой управляет плохой шофер, часто спьяну нарушающий правила уличного движения. Давно пора у этого шофера отобрать права и таким образом предотвратить катастрофу..."

"... Для нас сейчас чрезвычайно важно, чтобы трудящиеся и производственная интеллигенция разобрались в существе политического режима, в условиях которого мы живем. Они должны понять, что мы находимся под властью худшей формы самодержавия, опирающегося на бюрократическую и военную силу".

"Нам необходимо, чтобы люди начали мыслить вместо того, чтобы иметь слепую веру, превращающую людей в живые машины. Наш народ, если сказать коротко, превращен в бесправного международного батрака, каким он никогда не был".

Письма в СП СССР приходили одно за другим, и можно только представить ту реакцию - нет, не у писателей, а у чиновных писательских руководителей, которые исправно переправляли письма в КГБ.

На что надеялся Герой Советского Союза генерал-лейтенант, первый заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом (а ему еще полгода пробыть и. о. командующего округом), то есть человек, стоящий на высших ступенях советской военной иерархии, занимаясь совсем не свойственным генералу делом - писать письма писателям под псевдонимом почти из школьного сочинения? Что заставляло его день ото дня заполнять личные дневники, размышляя не столько о военном искусстве, сколько о трудной науке гражданственности (кстати, дневники, как и письма, не все, правда, были возвращены генералу только в 1988-м).

Что заставляло? Наверное, наверняка одно: ненависть к духовному рабству, которое он осознал, сама Система, которая лишала человека человеческого.

Ну, а на что он надеялся?..

Да и могло ли все это долго продолжаться?

"Постепенно я начал сталкиваться с некоторыми странностями, - вспоминает Матвеи Кузьмич. - Письма, которые приходили ко мне, как правило, приходили в поврежденных конвертах, и мои адресаты начали жаловаться мне на то, что в таких же поврежденных конвертах приходят и мои письма к ним. Помню, я пригласил к себе начальника особого отдела округа и попросил разобраться, кому понадобилось следить за моей перепиской. Начальник особого отдела смутился и через несколько дней сообщил мне, что конверты повреждены из-за неаккуратности почтовых работников."

В июне 1966 года генерала Шапошникова в расцвете сил неожиданно увольняют в запас. В те дни он записал в дневнике: "Сегодня получил ответ на свое письмо Малиновскому Р. Я., которое я писал 08. 06. 66 года. Вот его резолюция на письме: "Тов. Шапошников М. К. Не смогли устроить Вас со службой, поэтому и состоялось Ваше увольнение. Большего чего-либо сделать не могу. Малиновский".

В конце августа 1966 года М. К. Шапошников вместе с женой возвращался на своем "запорожце" из Подмосковья в Ростов. При выезде из Москвы машину остановили. "В чем дело?" - удивился генерал. - Что я нарушил?" Офицер ГАИ ответил: "Ничего. Мы только проверим документы". Рядом с офицером ГАИ стояли несколько чему-то ухмыляющихся людей в штатском.

Обычно-то мы едем через Харьков, а в этот раз я решил ехать через Воронеж, чтобы срезать 150 километров. Не успел выехать из Воронежа, как дорогу перекрыли несколько машин с мигалками. "Товарищ генерал, вы откуда и куда?" (а я всегда езжу в форме и со звездочкой Героя). Я снова удивился. Проверили документы и отпустили. Но перед Ростовом снова тормозят. "Опять будете спрашивать, откуда и куда еду? Надоели!" Молодой офицер ГАИ смутился и опустил глаза.

Въезжаю в свой двор, но арка, через которую я всегда езжу, перекрыта, зачем-то вырыта яма. И тут только замечаю, что не только дом, но и квартал оцеплен. Первый, кого я вижу во дворе, - начальник особого отдела округа и с ним еще человек двенадцать в форме и в штатском. Подходит ко мне:

"Здравствуйте, Матвей Кузьмич, машину ставьте вот сюда и вылезайте". Только мы с женой вылезли, машину начали обыскивать, возможно, в надежде найти какую-нибудь подпольную типографию. Поднимаемся по лестнице, и над моей квартирой, и под моей на площадках стоят странного вида молодые люди. Один из замков оказался уже сломанным... Еле вошли в квартиру. Мне предъявляют ордер на обыск. Спрашиваю начальника особого отдела: откуда начнете искать? Тот мгновенно указывает на кабинет, садится за мой стол и открывает именно тот ящик, где лежит мой личный архив, в том числе - на самом верху рукописи писем "неистового Виссариона".

Плохой же вы конспиратор, Матвей Кузьмич, - говорим мы.

А я ничего и не собирался прятать. Я человек очень аккуратный, и, бросив взгляд в ящик стола, понимаю, что его уже внимательно осматривали: все бумаги перевернуты. Там же находилось и воззвание по поводу июньских новочеркасских событий - оно попало ко мне еще в 1962 году. Объявили, что арестовывать меня не будут, взяли подписку о невыезде. После их ухода жена подняла ковер в нашей спальне и увидела, что под ним просверлено два отверстия в стене, и в них вставлены трубочки. Техника у них тогда еще, видимо, была никудышная...

М. К. Шапошникову было предъявлено обвинение по статье 70 УК РСФСР - за антисоветскую агитацию и пропаганду. Лишь после обращения его к Андропову дело было прекращено, но не по реабилитирующим основаниям. И потому все материалы были переданы в партийную комиссию при Ростовском обкоме партии. 26 января 1967 года тогдашний первый секретарь Ростовского обкома партии отобрал у генерала Шапошникова партийный билет.

Конечно, Матвей Кузьмич тогда писал и писал. В ЦК, в прокуратуру, съездам партии. Он рассказывал о своей судьбе рабочего паренька, ставшего военным, ходившего в танковые атаки, получившего Героя в тяжелые фронтовые годы. Он писал про трагедию в Новочеркасске. Он не напоминал свои собственные слова: "Я не вижу перед собой такого противника, которого бы следовало атаковать танками". Наоборот, он писал, обращаясь уже к XXVII съезду партии: "Что же касается меня самого, то я и тогда, и поныне продолжаю себя казнить за то, что в июне 1962 года не сумел помешать кровавой акции".

... В мае 1967 года генерал Шапошников записал в своем дневнике:

"Лично я далек от того, чтобы таить обиды или злобу на носителей неограниченного произвола. Я только сожалею о том, что не сумел по-настоящему бороться с этим злом. В схватке с произволом и самодурством у меня не хватило умения вести смертельный бой. В борьбе с распространенным и укоренившимся в армейских условиях злом, каковым является произвол самодуров, подлость и лицемерие, у меня не оказалось достаточно эффективного оружия, кроме иллюзорной веры в то, что правда, вот так, сама по себе, победит и справедливость восторжествует".

Когда мы с ним повстречались, Матвею Кузьмичу Шапошникову шел уж 83-й год.

Мы не заметили в нем старости жизни. Он ничего не забыл. Он ничего не хочет забывать

"Система может оказаться сильнее народа, но сильнее одного человека она может и не стать", - такими словами мы закончили эту статью тогда, весной 1989 года.

Этот последний абзац ведущий редактор номера газеты почему-то вычеркнул.

Что бы еще хотелось добавить к тому, о чем написал? Работали мы вместе с Владимиром Фоминым, корреспондентом "ЛГ" по Северному Кавказу.

Писали быстро, взахлеб, на Володиной пишущей машинке, которую он притащил из дома в гостиницу "Ростов".

Помню, не покидало чувство опасности, даже сам не знаю почему: ведь кажется - это прошлое? Кому оно может помешать тогда, когда уже самые черные страницы прошлого открывались чуть ли не ежедневно?

Даже помню, как знакомые ребята из милиции довезли меня прямо до трапа самолета, узнав, какой груз везу я в редакцию: ведь до этого о новочеркасской трагедии не было сказано ни слова.

Конечно, долетел я нормально, и статья спустя неделю была опубликована.

Но не напрасными были тогда эти предчувствия: спустя полгода, когда все больше свидетельств той трагедии становились известными (включая место тайного захоронения жертв того расстрела), Петр Сигуда, собравший уникальные свидетельства новочеркасской бойни и требовавший наказать виновных, был убит.

Помню, как поздно ночью позвонили мне из Ростова и сообщили об этом. Еще одному человеку, с которым столкнула судьба, суждено с тех пор оставаться только лишь в памяти.

Генерал Матвей Кузьмич Шапошников прожил еще несколько лет. Прожил в славе - стал почетным председателем союза "Щит". Прожил в ненависти черных полковников и генералов. Мне тоже тогда досталось. Генерал Филатов в своем черносотенном "Военно-историческом журнале" написал:

"Еще один борец за честь и достоинство - Щекочихин. А этот сколько ушатов грязи вылил на армию в связи с событиями в Новочеркасске!".

"Этот" не стал с ним спорить.

http://www.yabloko.ru/Publ/Raby/17rab.html