От Alexej
К badger
Дата 01.07.2002 13:55:30
Рубрики WWII;

Ре: Астафьев В....

>>>Читаю тут понемногу и берет сомнение - не перегибает ли автор палку, в погоне за сенсационностью? Десятки доходяг на полк вызывают сомнения, как минимум.
>>+++++++
>>Вы сравните пайку солдата на фронте и в лагере.
>>У отца дед знакомый был рассказывал "Бежишь а тебя из стороны
>>в сторону мотает. " В смысле ППШ тяжелый а мы голодные.
>>И мысль скорей бы на фронт пожрать вволю.
>>Кстати похожее я читал на баттелфелд.ру
>
>Но всё - таки бегали, а не по нарам валялись?
>Я так понимаю тыловое питание военнослужащих было по "рабочей" норме, а то и лучше, например ФВЛ1~01 приводил в своё время пример что военнослужащие тылового батальона получали 1000 грамм хлеба, а не 800 грамм.
>Вот ссылка:
 http://vif2ne.ru/nvk/forum/archive/78/78498
+++++++++++++
Вы путаете. Между тыловым баталпоном и батальоном в тылу. Обратите внимание на выдачу водки. Т.е. ето считалось боевым подразделением, с вытекаюшими последствиями(другой паек).
#########################################
>Если рабочие работали, то и служить можно было. То что голодно - никто не спорит вся страна голодала страшно, но от работы никто не отлынивал.
+++++++++++
Угу. Кому война, а кому мать родна. Вы за всех то не говорите.:)
########################################
>Вот Ломоносов приводил пример о ситуации с продовольствием в Казани:
> http://vif2ne.ru/nvk/forum/6/co/315236.htm
>случаев что бы на заводе доходили люди он не помнит.
+++++++++++++
Уже писал выше. Не путайте подразделение в тылу("дармоеды")в Сибири, и рабочих на военном производстве в Казани.
#########################################
>Поэтому мне стало интересно чего это Астафьев описывает десятки доходяг.
+++++++++++
А он описывает то где он был. Конкретное подразделение, с конкретными командирами, с конкретными бойцами.
Вы "остров Русский" забыли?
Без войны в 90е.
И еще - просто мойе мнение. Сомневаться во всем, требовать фактов и т.д.. Писать что Астафьев в "погоне за сенсацией" оклеветал и пр. Ето как то выходит "за рамки". Вы поставили его на одну ступень с Резуном. Так по крйней мере ето выглядит для меня.
С приветом
От badger
К Alexej (01.07.2002 13:55:30)
Дата 01.07.2002 14:31:49

Ре: Астафьев В....

>Вы путаете. Между тыловым баталпоном и батальоном в тылу. Обратите внимание на выдачу водки. Т.е. ето считалось боевым подразделением, с вытекаюшими последствиями(другой паек).

Значит путаю, извините.

>Уже писал выше. Не путайте подразделение в тылу("дармоеды")в Сибири, и рабочих на военном производстве в Казани.

Хорошо, какую карточку по вашему получали дармоеды - служебную(в плане для служащих) или иждевенческую?


>А он описывает то где он был. Конкретное подразделение, с конкретными командирами, с конкретными бойцами.

На конкретных фактах? Или нет?

>Вы "остров Русский" забыли?
>Без войны в 90е.

"Остров Русский" был исключительным случаем, если он описывает отдельную часть где было особенно тяжолое положение - стоит об этом сказать, что бы у читателей не сложилось впечатление что оно везде так

>И еще - просто мойе мнение. Сомневаться во всем, требовать фактов и т.д.. Писать что Астафьев в "погоне за сенсацией" оклеветал и пр. Ето как то выходит "за рамки". Вы поставили его на одну ступень с Резуном. Так по крйней мере ето выглядит для меня.

Я его не куда не ставил. Он сам себя поставил, а мне потом на форумах (не здесь) его писаниной тыкают в рожу - вот он ваш людоедский режим. А все остальные писатели до этого занимались "приукрашиванием действительности".
От Alexej
К badger (01.07.2002 14:31:49)
Дата 01.07.2002 14:42:06

Ре: Астафьев В....

>Хорошо, какую карточку по вашему получали дармоеды - служебную(в плане для служащих) или иждевенческую?
+++++++++
Не знаю. Узнайте сами, какой паек получали в учебных подразделениях в тылу.
#########################################
>>А он описывает то где он был. Конкретное подразделение, с конкретными командирами, с конкретными бойцами.
>На конкретных фактах? Или нет?
++++++++++
Вы вообще читали чтолибо у него? Почитайте на сейте либ.ру
#########################################
>>Вы "остров Русский" забыли?
>>Без войны в 90е.
>
>"Остров Русский" был исключительным случаем, если он описывает отдельную часть где было особенно тяжолое положение - стоит об этом сказать, что бы у читателей не сложилось впечатление что оно везде так
++++++++++++
А вы предисливие от него самого к книге читали? Ох0-х0.
#########################################
>>И еще - просто мойе мнение. Сомневаться во всем, требовать фактов и т.д.. Писать что Астафьев в "погоне за сенсацией" оклеветал и пр. Ето как то выходит "за рамки". Вы поставили его на одну ступень с Резуном. Так по крйней мере ето выглядит для меня.
>
>Я его не куда не ставил. Он сам себя поставил, а мне потом на форумах (не здесь) его писаниной тыкают в рожу - вот он ваш людоедский режим. А все остальные писатели до этого занимались "приукрашиванием действительности".
+++++++++++++
Тоже самое. Вы прочитайте его произведения(и советского периода тоже). И если у вас останутся еще вопросы поговорим.
От badger
К Alexej (01.07.2002 13:55:30)
Дата 01.07.2002 14:17:12

Ко всем...


Вот отрывок, я мож чего не понимаю, и так и надо:


Снадобьями и молитвами Коли Рындина боец Мусиков был возвращен в строй, но снова чего-то нажрался, снова его пронесло, да на лесовытаске простудился, да, переняв богатый опыт Булдакова, наловчился придуриваться, на занятия совсем перестал ходить. В жизни роты, в работе и деятельности армии Петька Мусиков не участвовал, на почту за письмами и посылками не ходил, потому как никто ему не писал, никаких посылок не присылал, сам себя такими пустяками, как письма, он не утруждал. Наряды вне очереди Петьке давать было бесполезно, он никого, в том числе и старшину Шпатора, за власть не признавал, никому не подчинялся. Его били, дневальные пробовали стаскивать за ноги с нар — напрасный труд: к битью Петька приучен с детства, климатом северным закален, скудостью жизни засушен до бессмертия, правил поведения и всяких там норм дисциплины он сроду не знал и знать не хотел. Он жил всегда по самому себе определенным правилам. Пробовали Мусикова сажать на гауптвахту. Ему там поглянулось — на гауптвахте топили, еду туда приносили, дисциплиной и работой шибко не неволили.

Едва выдворили Петьку с гауптвахты. Он пришел "домой" распоясанный, завалился на верхние нары, спускался вниз лишь для того, чтобы сходить до ветру, да если баня иль выпадало дежурство на кухне, ну еще когда картошек в овощехранилище спереть, испечь их, пока рота не занятиях.

Как и в прежней жизни, ни друзей, ни товарищей у Петьки Мусикова здесь не было, в первой роте он признавал лишь одного Леху Булдакова да почитал Колю Рындина за умение пользовать людей от поноса и за набожность, пугавшую его.

— Какое сегодня число? — спрашивал Петька Мусиков иной раз у дневальных. — Ага, шешнадцатое. Баня ковды будет? Ага, двадцатого, — Петька соображал, подсчитывал, загибая пальцы, — значит, через три дня на четвертый. — Разбудите, ковды в баню идти. — С этими словами Петька Мусиков глубже погружал голову в просторный шлем, натягивал на ухо ворот шинели и лежал на полном просторе нар один, думал, дремал, может, и спал — никто этого знать не мог.

Старшина Шпатор давно и окончательно отступился от этого пропащего, потерянного для Родины бойца, не воспитывал его, работой не угнетал, никакого внимания на него не обращал. И забыли бы в роте про Петьку Мусикова, но он ежедневно вечерами напоминал о себе. На завтрак и обед, как бы делая кому-то снисхождение, Петька с ротой ходил, но на ужин вставать ленился, может, и боялся, что займут его место на верхних нарах. Без артели с его силенками место не отбить.

И вот рота сжита с нар, вышиблена из помещения — идет подбор последних симулянтов, прикорнувших за печками, на нарах и под нарами.

— Товарищ Мусиков, вы в столовую, конечно, идти не изволите? — интересовался старшина Шпатор.

— Не изволю.

— Учтите, сегодня ужин будет принесен только дневальным и больным.

— Я тожа хворай.

— Вы — отпетый симулянт, и никакого вам ужина принесено не будет!

— Поглядим.

Если выпадало роте ужинать в последнюю очередь, это уж после одиннадцати, после отбоя, старшина строгости строя не требовал, петь не заставлял, почти никаких правил не соблюдал. Ели неторопливо, сонно, старшина из своего котелка вываливал в таз бойцов свою порцию каши или картошки, ломал на кусочки пайку хлеба и тоже раздавал, сам швыркал чай с сахаром, смотрел утомленно куда-то в ночь, за которой у него никого и ничего не было, ни семьи, ни дома — всю жизнь в армии. Его садили за что-то в тюрьму, подержавши, выпустили живого, он снова прижился в армии, начинал с конюшни, с обоза, рядовым, с годами рос в званиях, но дальше старшины никак не тянул, прежде не хватало на офицера образования, ныне ж он и сам не захотел бы в командиры, в строевые, стар годами, почтения не больно много, да и привык хозяйничать и канителиться в хлопотной должности ротного старшины, вдобавок на подозрении, как старый, дореволюционный кадр, к тому же подежуривший в арестантах на тюремных нарах, зря в Стране Советов не садят, тем паче в армии, — раз старшиной был, сбондил небось казенное имущество и прокутил, может, и в политике прокол вышел (царской же, старорежимной армии слуга), и хотя старшина Шпатор был совершенно непьющим, некурящим, бескорыстным человеком — никто этому все равно не верил, коль все старшины плуты, выпивохи и бабники, значит, и этот таков.

— Товарищ старшина, мы дневальным и больным отделили кашу в котелки, как с пайкой Петьки Мусикова быть? — прервали его неспешные раздумья дневальные по роте.

— Хлеб этому паразиту отнесите, пайка — дело святое, кашу сами съешьте, — следовал приказ. — Нечего с ним церемониться. Я его вообще скоро из роты выкурю, памаш.

— Куда, товарищ старшина?

— Куда, куда? Куда-нибудь да вытурю. Может, на конюшню сплавлю, может, в артиллерию на лямке гаубицу таскать, может, вовсе под суд да в штрафную роту его, сукиного сына, чтоб не разлагал арьмию.

Тихо-мирно вернулась рота с ужина, распределилась по местам, улеглась на нарах. Прижавшись друг к другу, служивые угрелись маленько, сон наваливается — натоптались, намерзлись, еще один день позади. Мороз и ночь на дворе, звезды над казармами в кулак величиной, другой раз сразу и не поймешь, лампочка то или звезда, луна из ущербу выходит, блестит что банный таз, стало быть, еще морозу прибудет, но и этого уж лишка при аховой-то одежонке да в едва натопленной казарме, скорей бы уж на фронт, к одному концу, что ли, надоело все до смерти. Дома сейчас тоже отужинали, спать ложатся, кто на полати, кто на кровать, кто и на печь на русскую. Бока пригревает, тело распускается, нежится, на душе покой, никуда идти не надо, раз не хочешь, не иди, пусть даже у клуба иль в избе какой гармошка звучит зазывно и девки поют иль хохочут. Самое интересное, что над казармой и над деревней родной те же звезды, та же луна светит, но жизнь совершенно другая и по-другому идет.

— А где мой ужин? Пайка моя солдатская, кровная где? — врастяг, капризно начинал нудить Петька Мусиков, свесившись с верхних нар и на всякий случай держась за столб.

Дневальные молчат, хлебая из котелков кашу. На печке в дежурке греется чай, подгорая, липнет коркой к горячей плите золотая паечка хлеба, распространяя ржаной, овинный дух. Старшина Шпатор затаился в каптерке, ни гугу.

— Че сурлы воротите? Сожрали мою пайку? — наседает на дневальных Петька Мусиков. — И не подавились? Товаришшы, называется, ишшо и концамольцы небось, бляди! Пизделякнули пайку, и хоть бы что!

— Скажи спасибо — хлеб принесли.

— Хлеб? Принесли? А кто корку всю с пайки обкусал? Кто? Я больной, но не слепой...

— Ты поори, поори. С нар стащим, на улицу вышибем, долаешься!

— Меня-а? С на-ар? А этого не хотите? — тряс Петька Мусиков штаны. — Эй ты, усатый таракан! — уже на всю казарму орал озлобившийся, собачонкой скалящийся заморыш, вперившись сверкающим взором в дверь каптерки. — Тебе Попцова мало? Угробили человека! Убили! Уморили! Отдай мою пайку! Притаился! Нажрался чужой каши, наперся чужого хлеба! Воняешь теперя на всю казарму! Так полагается в Советской Армии? Самой сознательной. Сталин че говорит?..

Что говорит Сталин и говорит ли вообще, в последнее время что-то не слыхать, но никто переспрашивать не решался, страшась и того уже, что имя вождя, будто Божье имя, так вот запросто поминается всуе отпетым скандалистом.

Петька же расходился все больше, брызгая слюной, визгливо кричал, что в голову взбредет, глядишь, из второй роты с противогазовой сумкой на боку дежурный мчится:

— Това-арищи! Первая рота! Отбой был. Люди ведь отдыхают.

— А ты че приперся? Те че тут надо, бздун? — орал на него сверху Петька, да еще и плевался, норовя попасть в лицо. — Тут советского красноармейца обокрали!

— Кого? Кто обокрал?

— Миня! Старшина обокрал! Пайку мою сбондил!

— Ка-ак? Какой старшина?

— Известно какой! Один он тут усатый таракан!

Разбуженные злые бойцы уговаривали Петьку, кричали на него, начинали спинывать его с нар, требуя от дневальных избавить их от бунтаря, иначе они его измордуют, как Бог черепаху. Но унять и удалить Петьку Мусикова с нар не так-то просто. Он обхватывает столб руками и ногами, будто паук лапами, и вопит пронзительно:

— Убива-а-ау-ю-ут! Карау-у-ул!

Заканчивается это всегда тем, что старшина Шпатор выскакивает из каптерки в полусъехавших, спузырившихся на коленках кальсонишках, в валенках с кожаными заплатами на запятках, в шинели, брошенной на плечи, то и дело спадающей. Хватаясь за сердце, звякая своим старомодным котелком, с перерывами в голосе старшина взывает:

— Дневальные!.. Товарищи!.. Люди добрые!.. Кто-нибудь... Кто-нибудь... в счет моего завтрака... милостью прошу... прошу...

Дневальный мчался на кухню, благо была она неподалеку от расположения первой роты, приносил котелок с кашей, совал его наверх.

— Подавись, сатана!

— Сам сатана! — Приняв котелок, Петька Мусиков шарился в нем ложкой, хныкал: — А жиров-то — хер ночевал! Слизали! Еще и обзываются! Где вот справедливость? Сталин че говорит?

— Ты хоть товарища Сталина не цепляй, гнида! Иначе мы тебя в самом деле вытащим и кишки выпустим на обоссаном снегу!

— Вам че? Дай над больным человеком поизгалятца! Попцова вон уханьдехали, закопали.

Поевши, заскребя в котелке, Петька никогда не отдавал посудину просто так, он ее непременно запускал со звоном, норовя угодить дневальному в голову.

— Это армия? — долго потом еще всхлипывал Петька. — Товаришшество? Имя что больной, что не больной. Попить бы лишь бы кровь из
От Alexej
К badger (01.07.2002 14:17:12)
Дата 01.07.2002 14:25:45

Да. Непонимаете. Вы сами в Армии служили? Какие "кадры" попадались помните? (-)
От lesnik
К Alexej (01.07.2002 14:25:45)
Дата 01.07.2002 16:07:47

И только по-олным чуркам писали в характеристике: "Слабо владеет русским языком" (-)
От badger
К Alexej (01.07.2002 14:25:45)
Дата 01.07.2002 14:34:08

Кадры бывают разные, но я вообще-то думал что война идет (-)
От Лейтенант
К badger (01.07.2002 14:34:08)
Дата 01.07.2002 15:44:55

Кому война, а кому мать родна (с) народ (-)