От Сергей Стрыгин
К All
Дата 16.11.2003 02:12:40
Рубрики Прочее; WWII; Современность; Спецслужбы;

Варшавское восстание 1944 г. Мнение Юрия Мухина.

Поскольку Юрий Мухин является российским империалистом украинского происхождения, у него нет никаких свойственных рефлексирующей русской интеллигенции комплексов насчет поляков.
Привожу отрывок из 5 Главы его новой книги "Антироссийская подлость".
Насколько мне известно, Мухин первый из историков, кто всерьез попытался проанализировать истинные мотивы польского эмигрантского правительства относительно Варшавского восстания.



Уничтожение польским эмигрантским правительством польских партизан — Армии Крайовой и Гвардии Людовой

299. Оставшись без Сикорского «гнуснейшие из гнусных» лучше не становятся и эмигрантское правительство дает команду Армии Крайовой поднять восстание в Варшаве 1 августа 1944 года. К этому моменту в своем наступлении советские войска уже 40 дней вели бои, прошли с ними от 600 до 700 км, и в районе Варшавы были контратакованы крупными силами немцев, снятыми с юга. Польское правительство даже не предупредило Москву о восстании, а ведь надо было согласовать свои действия с ней. Зная, что в Варшаве бои, обессиленные советские войска, не успевая перешить узкую колею железных дорог на широкую и не имея подвоза, напрягли последние силы и заняли на правом берегу Вислы Прагу — пригород Варшавы, а части Войска Польского даже зацепились за левый берег, но Армия Крайова в Варшаве не оказала им помощь и немцы сбросили эти части в Вислу. Немцы утопили это восстание в крови, 200 тысяч варшавян было убито, Варшава разрушена. Никакой реальной помощи это восстание союзникам не оказало, а немцам не нанесло сколь-нибудь существенного ущерба.

300. Существует официальное и общепринятое всеми историками объяснение того, почему правительство Польши в Лондоне дало приказ на это восстание. Это, дескать, было сделано для того, чтобы при входе Красной Армии в Польшу, власть в ней уже находилась в руках сторонников лондонских поляков и таким образом, дескать, Польша должна была возродиться как «свободное» государство, т.е. без коммунистов. Эта версия как будто легко подтверждается враждой Запада к коммунистам и легко разделяется всеми, в том числе и я до написания этой книги считал ее правильной. Но при ближайшем рассмотрении у этой версии появляется несколько неустранимых «но».

301. Во-первых. А что мешало начать это восстание не тогда, когда советские войска обессилили в своем наступлении, а чуть позже — тогда, когда они форсировали бы Вислу, нависли с запада над Варшавой и заставили бы немцев из Варшавы бежать? Что мешало полякам поступить так, как французы в Париже или чехи в Праге? У которых, подчеркнем, восстания прекрасно удались. Зачем надо было поднимать восстание так, чтобы оно непременно было разгромлено?

302. Во-вторых. А что мешало заранее предупредить советское командование об этом восстании и согласовать с ними сроки его прямо или, скажем, через англичан? Восставшая Варшава все равно была бы в руках Армии Крайовой, но в случае неудачи, вся вина падала на голову Советского Союза — дескать, знал, но не оказал помощи. Не потому ли не предупредили СССР, что разгром восставших и был целью этого восстания?

303. В-третьих. Я ставлю себя на место польского эмигрантского правительства, и мне становится не понятна его цель в этом восстании. Ну, положим, что они согласовали с СССР сроки восстания, подождали, когда Красная Армия форсирует Вислу, подождали пока немцы побегут, дали команду Армии Крайовой и удачно захватили Варшаву. Предположим, что Черчилль сбросил их на парашютах в Варшаву, вымыл руки и облегченно вздохнул. А что дальше? Это историки могут об этом не задумываться, а на месте министра этого правительства сто раз задумаешься. Польшу освобождают Войско Польское в союзе с Красной Армией. У Войска Польского есть правительство в Люблине, признанное СССР. Это правительство назначило в должности всех генералов Войска Польского, всех офицеров и это войско подчиняться будет только правительству в Люблине. Следовательно, по всей территории Польши местная власть будет назначаться только люблинским правительством, и подчиняться она будет только ему.
Получается, что по всей Польше власть будет принадлежать правительству Польши в Люблине, а в Варшаве власть будет принадлежать лондонскому правительству. Хорошо. Давайте на месте лондонского правительства попробуем решить самую элементарную проблему. В Варшаве несколько сот тысяч жителей и несколько десятков тысяч отрядов Армии Крайовой и у всех есть недостаток — им регулярно кушать хочется. А продовольствие поставляет в Варшаву местная власть. Как вы у нее это продовольствие возьмете? Пошлете отряды Армии Крайовой из Варшавы? «А ху-ху не хо-хо?» — как говорилось в одном советском фильме. Красная Армия своего союзника, правительство Польши в Люблине, в обиду не даст и посланные отряды уничтожит как гитлеровских пособников.

304. С другой стороны, если бы правительство поляков в Лондоне дало команду АК помогать Красной Армии ударами из немецкого тыла, то АК автоматически стало бы союзником и СССР, и правительства Польши в Люблине, следовательно, правительство Польши в эмиграции стало бы союзником Советского Союза и Советский Союз уже не смог бы не формально, а по существу формировать власть в Польше без лондонских эмигрантов, поскольку у них был бы уже авторитет и в Польше, и за рубежом. То есть, полякам в Лондоне было выгодно не восстание в Варшаве поднимать, а реальную помощь СССР оказать, но они этого не сделали.

305. Сталин, безусловно, был умнее всех поляков вместе взятых, как прошлых, так и нынешних. Какими бы гнусными они ни были, но он не отказывался от диалога с ними и искал компромисс. Но в попытках договориться с сидящими в Лондоне польскими идиотами преуспел не больше, нежели Черчилль и Рузвельт. На конференции союзников в Ялгне 6 февраля 1945 г. он предварил рассмотрение вопроса о Польше своим видением этого вопроса и целями СССР в Польше. Стенографист записал его выступление так.
«Сталин говорит, что, как только что заявил Черчилль, вопрос о Польше для британского правительства является вопросом чести. Сталину это понятно. Со своей стороны, однако, он должен сказать, что для русских вопрос о Польше является не только вопросом чести, но также и вопросом безопасности. Вопросом чести потому, что у русских в прошлом было много грехов перед Польшей. Советское правительство стремится загладить эти грехи Вопросом безопасности потому, что с Польшей связаны важнейшие стратегические проблемы Советского государства.
Дело не только в том, что Польша — пограничная с нами страна. Это, конечно, имеет значение, но суть проблемы гораздо глубже. На протяжении истории Польша всегда была коридором, через который проходил враг, нападающий на Россию. Достаточно вспомнить хотя бы последние тридцать лет: в течение этого периода немцы два раза прошли через Польшу, чтобы атаковать нашу страну. Почему враги до сих пор так легко проходили через Польшу? Прежде всего потому, что Польша была слаба. Польский коридор не может быть закрыт механически извне только русскими силами. Он может быть надежно закрыт только изнутри собственными силами Польши. Для этого нужно, чтобы Польша была сильна. Вот почему Советский Союз заинтересован в создании мощной, свободной и независимой Польши. Вопрос о Польше — это вопрос жизни и смерти для Советского государства.
Отсюда крутой поворот, который мы сделали в отношении Польши от политики царизма. Известно, что царское правительство стремилось ассимилировать Польшу. Советское правительство совершенно изменило эту бесчеловечную политику и пошло по пути дружбы с Польшей и обеспечения ее независимости. Именно здесь коренятся причины того, почему русские стоят за сильную, независимую и свободную Польшу.
Теперь о некоторых более частных вопросах, которые были затронуты в дискуссии и по которым имеются разногласия.
Прежде всего, о линии Керзона. Он, Сталин, должен заметить, что линия Керзона придумана не русскими. Авторами линии Керзона являются Керзон, Клемансо и американцы, участвовавшие в Парижской конференции 1919 года. Русских не было на этой конференции. Линия Керзона была принята на базе этнографических данных вопреки воле русских. Ленин не был согласен с этой линией. Он не хотел отдавать Польше Белосток и Белостокскую область, которые в соответствии с линией Керзона должны были отойти к Польше.
Советское правительство уже отступило от позиции Ленина. Что же вы хотите, чтобы мы были менее русскими, чем Керзон и Клемансо? Этак вы доведете нас до позора. Что скажут украинцы, если мы примем ваше предложение? Они, пожалуй, скажут, что Сталин и Молотов оказались менее надежными защитниками русских и украинцев, чем Керзон и Клемансо. С каким лицом он, Сталин, вернулся бы тогда в Москву? Нет, пусть уж лучше война с немцами продолжится еще немного дольше, но мы должны оказаться в состоянии компенсировать Польшу за счет Германии на западе.
Во время пребывания Миколайчика в Москве он спрашивал Сталина, какую границу Польши на западе признает Советское правительство. Миколайчик был очень обрадован, когда услышал, что западной границей Польши мы признаем линию по реке Нейсе. В порядке разъяснения нужно сказать, что существуют две реки Нейсе: одна из них протекает более к востоку, около Бреславля, а другая — более к западу. Сталин считает, что западная граница Польши должна идти по Западной Нейсе, и он просит Рузвельта и Черчилля поддержать его в этом.
Другой вопрос, по которому Сталин хотел бы сказать несколько слов,— это вопрос о создании польского правительства. Черчилль предлагает создать польское правительство здесь, на конференции. Сталин думает, что Черчилль оговорился: как можно создать польское правительство без участия поляков? Многие называют его, Сталина, диктатором, считают его не демократом, однако у него достаточно демократического чувства для того, чтобы не пытаться создавать польское правительство без поляков. Польское правительство может быть создано только при участии поляков и с их согласия.
Между лондонскими и люблинскими поляками была устроена встреча. Наметились даже некоторые пункты соглашения. Черчилль об этом должен помнить. Затем Миколайчик уехал в Лондон с тем, чтобы очень скоро вернуться в Москву для завершения шагов по организации польского правительства. Вместо этого, однако, Миколайчик был изгнан из польского правительства в Лондоне за то, что он отстаивал соглашение с люблинским правительством. Нынешнее польское правительство в Лондоне, возглавляемое Арцишевским и руководимое Рачкевичем, против соглашения с люблинским правительством. Больше того: оно относится враждебно к такому соглашению. Лондонские поляки называют люблинское правительство собранием преступников и бандитов. Разумеется, бывшее люблинское, а теперь варшавское правительство не остается в долгу и квалифицирует лондонских поляков как предателей и изменников. При таких условиях как их объединить? Он, Сталин, этого не знает.
Руководящие лица варшавского правительства — Берут, Осубка-Моравский и Роля-Жимерский — не хотят и слышать о каком-либо объединении с польским правительством в Лондоне. Сталин спрашивал варшавских поляков: на какие уступки они могли бы пойти? Ответ был следующий: варшавские поляки могли бы терпеть в своей среде таких лиц из числа лондонских поляков, как Грабский и Желиговский, но они и слышать не хотят о том, чтобы Миколайчик был премьер-министром. Сталин готов предпринять любую попытку для объединения поляков, но только в том случае, если эта попытка будет иметь шансы на успех. Что же делать? Может быть, пригласить сюда варшавских поляков? Или, может быть, пригласить их в Москву и там с ними поговорить?
В заключение Сталин хотел бы коснуться еще одного вопроса, очень важного вопроса, по которому он будет говорить уже в качестве военного. Чего он, как военный, требует от правительства страны, освобожденной Красной Армией? Он требует только одного: чтобы это правительство обеспечивало порядок и спокойствие в тылу Красной Армии, чтобы оно предотвращало возникновение гражданской войны позади нашей линии фронта. В конце концов, для военных довольно безразлично, какое это будет правительство; важно лишь, чтобы им не стреляли в спину. В Польше имеется варшавское правительство. В Польше имеются также агенты лондонского правительства, которые связаны с подпольными кругами, именующимися «силами внутреннего сопротивления». Как военный, Сталин сравнивает деятельность тех и других и при этом неизбежно приходит к выводу: варшавское правительство неплохо справляется со своими задачами по обеспечению порядка и спокойствия в тылу Красной Армии, а от «сил внутреннего сопротивления» мы не имеем ничего, кроме вреда. Эти «силы» уже успели убить 212 военнослужащих Красной Армии. Они нападают на наши склады, чтобы захватить оружие. Они нарушают наши приказы о регистрации радиостанций на освобожденной Красной Армией территории. «Силы внутреннего сопротивления» нарушают все законы войны. Они жалуются, что мы их арестовываем. Сталин должен прямо заявить, что если эти «силы» будут продолжать свои нападения на наших солдат, то мы будем их расстреливать.
В конечном итоге, с чисто военной точки зрения варшавское правительство оказывается полезным, а лондонское правительство и его агенты в Польше — вредными. Конечно, военные люди всегда будут поддерживать то правительство, которое обеспечивает порядок и спокойствие в тылу, без чего невозможны успехи Красной Армии. Покой и порядок в тылу — одно из условий наших успехов. Это понимают не только военные, но даже и невоенные. Так обстоит дело».[66]

306. То есть, лондонские поляки вполне могли решить вопрос о власти со Сталиным и с патриотически настроенными поляками из Люблина путем переговоров. Отсюда версия о том, что польское правительство в эмиграции подняло восстание, чтобы взять власть в Польше, это такой бред, что его невозможно списать даже на традиционную польскую болезнь — на идиотизм! Но если лондонскому правительству поляков это восстание даже в случае его успеха ничего не давало, то зачем оно его подняло, да еще и так, чтобы восстание непременно окончилось поражением?
Думаю, что ошибка всех исследователей в том, что они рассматривают это событие исключительно с точки зрения лондонских поляков. Одни считают их идиотами, другие — романтиками европейской цивилизации, третьи — «гнуснейшими из гнусных», но все полагают, что правительство Польши в эмиграции преследовало какие-то свои интересы, и ищут эти интересы. Вот в этом ошибка. Не было у них в это время своих интересов — они послушно делали то, что приказывали немцы. Вот давайте теперь посмотрим на Варшавское восстание 1944 г. с позиции немецких интересов.

307. Дело в том, что Белорусскую операцию, приведшую к разгрому немецкой группы армий «Центр» и выходу советских войск к пригородам Варшавы, начали белорусские партизаны за три дня до удара по немцам соединений регулярной Красной Армии. Пауль Карелла пишет:
«Начало было положено партизанами. В ночь на 20 июня на территории за линией фронта партизаны провели широкие диверсионные операции. К рассвету 10500 взрывов полностью вывели из строя железнодорожные коммуникации в районе между Днепром и Минском и к западу от этого города. Стратегически важные мосты были взорваны. Подвоз снабжения был приостановлен во многих случаях больше чем на сутки.
Парализованными оказались не только железные дороги: сеть телеграфной и телефонной связи, тянувшаяся вдоль дорог, также была выведена из строя. Движение железнодорожного транспорта почти полностью прекратилось, что сыграло существенную, роль в трагических событиях последующих 48 часов.
Когда начальник транспортного управления группы армий «Центр» полковник Теске облетел подведомственную территорию на своем самолете, он воочию убедился в масштабах катастрофы. Все железнодорожные станции и разъезды были забиты составами. Паровозы передвигались со скоростью улиток. В тех немногих местах, где поезда еще ходили, вагоны и даже паровозы были облеплены людьми — по большей части беглецами из районов, оказавшихся под угрозой партизан».[67]

308. Белорусы свою работу по уничтожению гитлеровцев исполнили. Теперь пришла очередь поляков. А у них, как известно, основные силы партизан были объединены Армией Крайовой (АК) под руководством правительства Польши в Лондоне и незначительные силы прокоммунистических партизан — Гвардия Людова (ГЛ). И, как вы понимаете, при последующем наступлении советских войск, правительство поляков в Лондоне не могло не дать приказ АК ударить по тылам немцев. Иначе это было бы уже явным предательством союзников, да и отряды АК могли вступить в бой даже без приказа, иначе ведь им не объяснить, чего это они, такие боевые, всю войну от немцев прятались. А немцы не способны были собрать войска, чтобы занять ими всю западную Польшу и этим предотвратить удары многочисленных отрядов АК по своим тылам. Поэтому немцы были и в Польше обречены подвергнуться такому же разгрому, как и в Белоруссии, и советские войска с помощью АК могли в одном броске ворваться в Берлин. Что делать немцам, что для них было бы наиболее выгодным?
Только одно — если бы правительство Польши в Лондоне сдало им Армию Крайову — стянуло все отряды АК в одно место и дало бы немцам их разгромить. И «гнуснейшие из гнусных» скрупулезно исполняют то, что требуется немцами.

309. Они дают команду АК и та стягивает в Варшаву 40 тысяч бойцов чрезвычайно слабо вооруженных. Дальше я обопрусь на донесение непосредственного участника подавления восстания губернатора Варшавского округа СА-группенфюрера Фишера генерал-губернатору Польши рейхсминистру Франку. Фишер гражданский администратор и плохо понимает, что делали военные власти, поэтому он, к примеру, с осуждением говорит о том, что военный комендант за неделю до начала восстания 23 июля 1944 г. издал приказ, «в котором предлагалось всему женскому персоналу военных учреждений в тот же день покинуть Варшаву», что, по мнению Фишера, вызвало панику среди немцев.[68]
В то же время, когда восстание началось, все немецкие учреждения «немедленно заняли круговую оборону, как это было предусмотрено в случае нападения, и начали защищаться».[69]
В результате: «Только немногие немецкие учреждения сдались в результате круговых атак врага, как например, гарнизон здания, где размещалось руководство Варшавского округа. В основном все немецкие учреждения продержались до подхода подкреплений».[70]

310. Как видите, немцы были предупреждены и прекрасно подготовились — и лишних людей заблаговременно эвакуировали, и планы обороны своих кварталов разработали. В результате, хотя численность АК в Варшаве вдвое превышала численность немцев, но взять Варшаву восставшие не смогли, правда, безоружных евреев и украинцев в Варшаве они вырезали.[71]
Но это само собой — как бы мы еще узнали, что это поляки восстали? Затем подошедшие немецкие подкрепления начали методично, огнем тяжелого оружия и авиации уничтожать всех и все подряд — дом за домом. Какую помощь союзникам в борьбе с немцами оказали восставшие? Вырезали безоружных украинцев и евреев? А не мало ли этого?

311. Нет сомнений — правительство Польши в Лондоне организовало на прощание бойню польских патриотов и варшавского обывателя. В результате, во всех мемуарах и воспоминаниях, которые я читал, никто из советских ветеранов, освобождавших Польшу, не вспоминает, чтобы АК в этом деле хоть как-то помогла Красной Армии. Есть, правда, воспоминания, как аковцы стреляли в спины советских солдат. Польские подонки в Лондоне служили Германии до конца, а советскому народу за освобождение подлой Польши пришлось отдать жизни свыше 600 тыс. своих сынов и дочерей.

312. Несколько моментов, связанных с этим восстанием.
Осенью 1941 г. советский инженер Каминский возглавил отряды подонков на службе у немцев, которые их использовали в целях противопартизанской борьбы. Затем в эти отряды стали мобилизовать мужчин с оккупированной территории СССР и Каминский назвал свое войско «Русской освободительной народной армией» (РОНА). Из-за такой комплектации немцы эту армию к фронту подпускать боялись, да и в борьбе с партизанами успехи ее были не велики, к примеру, в Белоруссии из рядов РОНА сбежало к партизанам две трети состава. Но остались отборные негодяи численностью в бригаду с такой крепкой дисциплиной, что немцы приняли бригаду РОНА в СС с целью в будущем развернуть ее в 29-ю гренадерскую дивизию СС, а Каминского наградили Железным Крестом 1-го класса и присвоили ему звание бригаденфюрера и генерал-майора войск СС.[72]
И вот оцените ум немцев. Они пустили бригаду Каминского подавлять Варшавское восстание, разрешив ей грабить население, т.е. предметно показали полякам, какой вид имеют русские. А затем вывели бригаду Каминского из Варшавы, ее личный состав отдали Власову, а бригаденфюрера Каминского судили и расстреляли за плохое обращение с поляками.[73]
Умны были немцы, сказать нечего. Такого врага почетно было уничтожать, мать бы их!

313. Изумляет и то, до чего же искусны поляки в деле торжественной сдачи в плен. Советский Союз в этом плане был нецивилизованным — руки вверх и скажи спасибо, что живой! А немцы понимали тонкую душу шляхтича. Но, чтобы вы поняли, о чем я, предварю мысль цитатой С.Куняева: «Писатель и журналист Александр Кривицкий, друг Константина Симонова, бравший у Андерса интервью в декабре 1941 года в гостинице «Москва», вспоминает:
«Генерал Андерс стоял передо мной во весь рост уже во френче, застегивая поясной ремень и поправляя наплечный. Он пристегнул у левого бедра саблю с замысловато украшенным эфесом — наверное, собирался на какой-то прием. Его распирало самодовольство.
- Пока русский провозится с кобурой и вытащит пистолет, поляк вырвет из ножен клинок и…дж-и-ик! — Андерс картинно показал в воздухе, как легко и быстро он управится с саблей и противником.
- Но, господин генерал, — по возможности спокойно сказал я, — несмотря на такое ваше преимущество, мы давно воюем, а вы еще держите саблю в ножнах, — он метнул на меня взгляд, из серии тех, какие должны убивать».[74]
Так вот, как только немцы зажали АК в Варшаве, поляки предложили немцам взять себя в плен. Начался этап торговли, который главнокомандующий поляками Бур-Комаровский тянул с 29 сентября по 2 октября. Как непременное условие, поляки уторговали у немцев право польских офицеров оставить себе холодное оружие (что же это за шляхтич без сабли?), а этих офицеров в Варшаве было 1200 человек. Представляете эту красочную картину: идут с поднятыми руками 1200 польских офицеров, а на боку у всех сабли!
И в сентябре 1939 г., когда польский гарнизон численностью в 97425 солдат и сержантов и 5031 офицера[75] сдавал Варшаву немцам, поляки тоже так же долго и склочно торговались за свои сабли, пока не довели дело до самого Гитлера. Тот разрешил.[76]

314. Но не только о польской чести были заботы, но и о желудке. Прежде чем сдаться в плен, восставшие послали делегацию осмотреть лагерь для военнопленных — есть ли удобства, как кормят, приходят ли продуктовые посылки из Красного Креста и т.д. И только после этого гордо и не сломленно шляхта сдалась. (Гвардия Людова пробилась их Варшавы, о ее судьбе — дальше). Упомянутый губернатор Фишер докладывал генерал-губернатору Франку: «Представители генерала Бура, осматривавшие лагерь, как указано выше, 29 сентября 1944 года, установили то же, что и делегаты Международного Красного Креста. Неожиданно хорошее впечатление, которое произвел Прушковский лагерь на представителей генерала Бура, по-видимому, сильно повлияло на принятие восставшими решения о прекращении восстания, поскольку они стали уверены в том, что с каждым из них будут обращаться гуманно».[77]
Кстати, Черчилль, в уме которому отказать невозможно, заметил как-то, что пленный — это враг, который хотел тебя убить, но у него это не получилось, поэтому он теперь требует, чтобы ты относился к нему гуманно. По сути, это точно, но на войне все же выгоднее брать в плен, нежели уничтожать. И польская армия в этом смысле просто подарок для любого противника. Главное — лагеря для военнопленных хорошо оборудовать и никакого черного хлеба.

315. И наконец хотелось бы еще раз обратить внимание на то, какой эффект на население Польши вызвало раскручивание «гнуснейшими из гнусных» Катынского дела. В докладе Фишера есть раздел «Поведение польского населения во время восстания». С одной стороны он, конечно, мог и приукрасить последствия своего мудрого правления поляками, но с другой стороны, положение Германии было столь тяжелым, что вряд ли губернатор Варшавского округа в секретном докладе осмелился бы сильно приукрашивать ситуацию. Фишер пишет:
«При анализе восстания в Варшаве напрашивается еще один вывод огромного политического значения. Речь идет о поведении всего населения. Когда польская Армия Крайова начала борьбу, ее вожди твердо рассчитывали на то, что они увлекут за собой широкие массы варшавского населения и что тогда восстание в Варшаве явится сигналом для присоединения к нему всех поляков.
В этом предположении вожди Армии Крайовой полностью ошибались.
Прежде всего следует констатировать, что в самой Варшаве широкие массы населения с первых же дней отнеслись к восстанию отрицательно и, по крайней мере, не поддержали его. Во всяком случае, это относится к первым десяти дням восстания, когда гражданское население не оказывало никакой добровольной помощи восставшим и участвовало в строительстве баррикад только тогда, когда было принуждено к этому угрозами со стороны аковцев; это подтверждается показаниями пленных и гражданскими лицами.
Общее поведение варшавского населения временно изменилось в период с 10 по 20 августа, когда казаки Каминского, вторгнувшись в Варшаву, выступили также против польских женщин и детей. Тогда Армии Крайовой удалось повлиять на население, причем в агитации утверждалось, что так будут обращаться со всеми польскими женщинами и детьми. Многие после этого вступили в Армию Крайову или поддерживали восстание другим способом.
Когда войска Каминского были выведены из Варшавы вследствие того, что их поведение не отвечало дисциплине немецкой армии, широкие массы населения также быстро отвернулись от Армии Крайовой и с этого момента заняли пассивную позицию.
В последнее время большая часть населения все настойчивее требовала прекращения восстания. Это доказано не только показаниями поляков, но, прежде всего, показаниями немцев, попавших в плен к повстанцам.
Еще яснее было поведение сельского населения. Оно не поддерживало восстания с первого и до последнего дня. Это доказывается тем, что оно отклоняло практическую помощь и даже строило вблизи Варшавы оборонительные укрепления, направленные в большей своей части против повстанцев.
Кроме того, сельское население доказало свое отрицательное отношение к восстанию тем, что когда часть аковцев бежала из Варшавы во время специальных мероприятий и пробилась в степи Кампинос на юг, то оно не оказало никакой поддержки этим 1600 солдатам, вследствие чего эти повстанцы могли быть установлены и уничтожены в течение 24 часов.
Подобное поведение проявило польское сельское население в отношении всех пропагандистских нашептываний о присоединении к восстанию, об организации восстания в сельской местности или, по меньшей мере, об организации банд и ударе по немцам с тыла. За эти месяцы из сельского населения не было создано ни одной банды, а также не было проведено ни одного акта саботажа. Больше того, сельское население, а также городское население в сельских округах именно в эти месяцы точно и лояльно исполняло немецкие приказы.
Ярче всего это проявилось при строительстве оборонительных рубежей, несмотря на то, что количество убитых и раненых ежедневно доходило до 40. Несмотря ни на что, поляки провели работы по строительству укреплений в непосредственной близости фронта и частично под ежедневным обстрелом.
Такое поведение практически является лучшим и ясным доказательством того, что широкие массы польского населения совершенно отвергли восстание в Варшаве.
Эта общая позиция польского населения подтверждена, кроме того, показаниями пленных из польской дивизии Берлинга. Дивизия Берлинга представляет собою воинское соединение большевистской армии, укомплектованное исключительно поляками. Военнопленные из этой дивизии на допросе неизменно показывали, что польское население при вступлении их в Варшавский округ не только не приветствовало их как освободителей, наоборот, встречало чрезвычайно холодно и сдержанно и частично даже враждебно. По данным этих военнопленных, польское население на их удивленные вопросы всегда объясняло, что хотя немцы с ними обходились строго, но они все же постоянно заботились о работе и хлебе для населения и что поэтому поляки не скучали по большевикам.
Это лишний раз подтверждает наше мнение о том, что широкие массы польского населения из внутренних убеждений отклоняют все попытки замены немецкого господства в Польше».78
316. Заметим, что поляки «советского господства» не видели, они до немцев 19 лет жили при «гнуснейших из гнусных», видимо, поэтому им и немецкая власть была в радость. Но вообще-то эта характеристика поляков удручающа. Возможно, одним из первых обратил на это обстоятельство В.Кожинов: «К странам с мощным Сопротивлением причисляют еще и Польшу, но при ближайшем рассмотрении приходится признать, что и здесь (как и в отношении Франции) есть очень значительное преувеличение (подкрепленное, между прочим, целым рядом ставших широко известными блестящих польских кинофильмов о том времени). Так, по сведениям, собранным тем же Б. Ц. Урланисом, в ходе югославского Сопротивления погибли около 300 тысяч человек (из примерно 16 миллионов населения страны), албанского — почти 29 тысяч (из всего 1 миллиона населения), а польского — 33 тысячи (из 35 миллионов)3. Таким образом, доля населения, погибшего в реальной борьбе с германской властью в Польше, в 20 раз меньше, чем в Югославии, и почти в 30 раз меньше, чем в Албании!..»[79]

317. Вот этот перечень действий польского правительства в эмиграции и подводит к выводу, что министры Сикорского сразу же после войны с Германией в сентябре 1939 г. заключили с ней соглашение о своем возвращении в Польшу после победы Германии и удобном устройстве на шее у поляков. В замен они в чем-то предали Гитлеру Англию и предали очень сильно, настолько сильно, что раскрытие этого предательства привело бы к тому, что англичане повесили бы всех членов этого правительства во главе с Сикорским.
Что это могло быть за предательство? У меня такая версия. В начале 1940 г. англичане начали в глубокой тайне готовить десантную операцию по захвату нейтральной Норвегии — операции, которая бы имела огромное значение, и повернула бы ход войны решающим образом. Польская бригада подгальских стрелков была накануне подготовлена к десантированию[80] и это дает основания полагать, что Сикорский был в курсе британских планов. С другой стороны, немецкие мемуаристы отмечают, что в первоначальном плане войны на западе нападение на Норвегию не было предусмотрено, план захвата Норвегии и Дании созрел у Гитлера внезапно, а готовили этот план в сверхпожарном порядке. В результате немцы опередили англичан в захвате чуть ли не на несколько часов. (Англичане, узнав, что немцы в Норвегии уже высаживаются, чтобы собрать свой фронт для боя у берегов Норвегии с немецким флотом, английском порту Росайт буквально согнали с крейсеров 1-й эскадры десант для высадки в Норвегии, даже не дав десанту сгрузить с крейсеров свое оружие).[81]
Немцы победили англичан и укрепились в Норвегии и если это результат предательства правительства Сикорского, то тогда безусловно немцы всю войну могли шантажировать поляков раскрытием этой измены и заставлять их делать все, что немцы прикажут.
Без этой гипотезы для поведения польского правительства в эмиграции не возможно найти мотивов даже в случае использования такого универсального для поляков мотива как идиотизм.

318. Еще для пары первых поступков Сикорского идиотизм можно присуммировать к психологии гиены — это когда Сикорский увел армию Андерса на Ближний Восток и дал команду АК прекратить войну с немцами. Упомянутый губернатор Варшавы Фишер о том времени написал: «Генерал-губернаторство и даже миллионный город Варшава до конца 1942 г., как это без преувеличения установлено, являлись вполне умиротворенными областями».[82]
В этом случае еще можно считать, что поляки забились в угол, ожидая когда можно будет отхватить кусок от уже мертвой добычи. Но дальше нет и такого мотива. Повторю.
1. В 1941 г. они узнают, что пленные офицеры убиты, но не сообщают это правительству СССР. Идиоты?
2. 1943 г. начинают вопить о смерти этих офицеров, обеспечивая немцам главную пропагандистскую кампанию войны. Опять идиоты?
3. В 1944 г. узнают, что пленных убили немцы, но молчат. Снова идиоты?
4. Стягивают силы АК в Варшаву и отдают их на разгром немцев. Еще раз идиоты?
5. Рейхсфюрер Гиммлер считает Сикорского своим послушным агентом. Гиммлер тоже идиот?
6. Риббентроп с Гитлером с помощью Сикорского собираются осуществить «основную установку» по польской проблеме. И эти сошли с ума?
Знаете, тут я должен не поверить даже мною же приглашенному эксперту маршалу Пилсудскому и заявить, что в истории освобождения Польши с идиотизмом перебор даже для поляков, а уж идиотизм немцев совершенно невероятен. После того, как в предверии войны поляки столько раз предали Францию и Англию, то что же невероятного в том, что они продолжали предавать союзников? Наоборот. Если бы эти «гнуснейшие из гнусных» вели себя честно, то вот это и было бы невероятно!
Но если стать на вскрытую данным исследованием точку зрения, то без малейшего покушения на природный польский идиотизм, их предательство союзников логически взаимосвязывает все события войны.

319. Подводя итог под исследованием истории польских армий и правительств Второй мировой войны, должен остановится еще на одном аспекте Катынского дела.
2 сентября 2000 г. в Катыни выступил председатель Совета Министров Республики Польша Ежи Бузек по поводу открытия военного кладбища той части стада польских офицеров, сдавшихся в сентябре 1939 г., которую немцы перестреляли в Катынском лесу. Пан Бузек сказал: «Я обращаюсь еще раз к офицерам и солдатам Войска Польского. Вы — наследники тех, кто был убит. Поляки всегда относились к своей армии с величайшим уважением и почтением. И я убежден, что наследие, переданное вам погибшими здесь офицерами, для вас не утратило своего значения и вы всегда будете хранить его».[83]
Я не имею на это ни малейшего права, тем не менее, без колебаний это право беру и от имени всех народов бывшего СССР заявляю:
Многоуважаемый пан Бузек! Вашими устами да мед пить! Поскольку Польша уже в НАТО, то ваши бывшие союзники, советские люди, ничего так искренне не желают, как того, чтобы нынешнее Войско Польское бережно хранило наследие польской армии образца 1939 года.
Многоуважаемый пан Бузек! Передайте, пожалуйста, Войску Польскому. Даже нынешняя хилая Россия без сомнения выполнит евроремонт во всех лагерях для военнопленных польских офицеров, продуктовые посылки Красного Креста будут приходить туда с точностью восхода солнца, а каждому пленному польскому офицеру будет выдано по сабле.

Глава 5. Война по-польски: освобождение Польши
1. Мельтюхов, с. 367.
2. Драма, с. 109.
3. Драма, с. 20.
4. Драма, с. 21.
5. Пленники, с. 115–118.
6. Мельтюхов, с. 356.
7. Советская историческая энциклопедия. Т. 11, М., «Советская энциклопедия», 1968, с. 316.
8. Расстрел, с. 387.
9. ВИЖ, № 8, 1991, с. 74.
10. КГБ накануне, Кн. 1, с. 131.
11. Мельтюхов, с. 415.
12. Расстрел, с.с. 356–357.
13. Расстрел, с.с. 370–371, 380–381.
14. Расстрел, с. 382.
15. Там же.
16. Расстрел, с.с. 405–407.
17. Расстрел, с. 393.
18. Великая Отечественная война 1941–1945, М., «Советская энциклопедия», 1985, с. 495.
19. Г. Гудериан. Воспоминания солдата. Смоленск, «Русич», 1998, с. 431.
20. Типпельскирх, Т. 2, с. 83, 85.
21. ВИЖ, № 8, 1991, с. 73.
22. История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 8, М., Воениздат, 1977, с.с. 273–278.
23. С.Карнер. Архипелаг ГУПВИ. М., Рос. гос. гуманитарный университет, 2002, с. 96. (Далее – Карнер).
24. Великая Отечественная война. Энциклопедия, с.с. 665–666.
25. «Наш современник» № 5, 2002, с. 103.
26. Расстрел, с. 378.
27. Д.Фуллер. Вторая мировая война 1939–1945 г.г. М., «Иностранная литература», 1956, с. 37. (Далее – Фуллер).
28. ВИЖ, № 3, 1990, с. 37.
29. ВИЖ, № 9, 1990, с. 46.
30. Россия и СССР в войнах, с. 509.
31. А.Гитлер. «Майн кампф», Ашхабад, «Т-ОКО», 1992, с.с. 153–155.
32. Фуллер, с. 59.
33. «Дуэль», № 44, 2001, с. 6.
34. Кардель. Адольф Гитлер — основатель Израиля, М., «Русский вестник», 2002, с. 146.
35. Там же, с. 145.
36. ВИЖ, № 12, 1990, с.с. 30–36.
37. Там же.
38. «Независимая газета», № 200, 21.09.2002, с. 9.
39. ВИЖ, № 12, 1990, с. 31.
40. Там же, с. 33.
41. Там же, с. 35.
42. «Дуэль», № 44, 2001, с. 6.
43. Синдром, с.с. 470–471.
44. Расстрел, с.с. 421–428.
45. Расстрел, с.с. 449–451.
46. ВИЖ, № 12, 1990, с. 34.
47. Карнер, с. 116.
48. «Коммерсант-Власть», № 6, 15.01.2000.
49. Карнер, с. 270.
50. Россия и СССР в войнах, с. 510.
51. Карнер, с. 288.
52. Россия и СССР в войнах, с. 510.
53. Лубянка в дни битвы за Москву. М., «Звонница», 2002, с.162.
54. «Дуэль», № 3, 2002, с. 6.
55. МСЭ, Т. 11, 1947, с.с. 633–635.
56. Черчилль, Кн. 3, с. 253.
57. ВИЖ, № 8, 1991, с.с. 77–78.
58. «Исторический архив», № 4, 1994, с. 64.
59. ВИЖ, № 8, 1991, с. 70.
60. Драма, с. 68.
61. Драма, с. 69.
62. Драма, с. 87.
63. Драма, с.с. 87–88.
64. Синдром, с. 165.
65. От «Барбароссы», с. 352.
66. Тегеран-Ялта-Потсдам. Сб. документов, М., «Международные отношения», 1971, с.с. 144–147.
67. От «Барбароссы», с. 326.
68. «Исторический архив», № 4, 1994, с. 49.
69. Там же, с. 50.
70. Там же, с. 52.
71. ВИЖ, № 4, 1993, с. 16.
72. С.Дробязко, А.Каращук. Русская освободительная армия. М., АСТ, 1998, с.с. 35–37.
73. Там же, с. 38.
74. «Наш современник» № 5, 2002, с. 105.
75. Мельтюхов, с. 275.
76. Гальдер, с. 132.
77. «Исторический архив», № 4, 1994, с. 58.
78. Там же, с. 62-63.
79. В.Кожинов. Россия. Век XX. 1939–1964. М., «Алгоритм», 1999, с. 12.
80. Драма, с. 31.
81. Черчилль, Кн. 1, с. 267.
82. «Исторический архив», № 4, 1994, с. 48.
83. Расстрел, с. 587.
От Rustam Muginov
К Сергей Стрыгин (16.11.2003 02:12:40)
Дата 16.11.2003 02:55:36

Re: Варшавское восстание...

Здравствуйте, уважаемые.

Весьма любопытная точка зрения, но ИМХО доказательная база никуда не годиться.
Слишком уж конспирологически выглядит использование поляков в Лондоне как агентов Абвера.
Это мне кажется единственной слабой точкой во всех построениях. Но поскольку эта точка "несущая", то с отбрасыванием ее все логика рушится.

С уважением, Рустам Мугинов.
От linze
К Сергей Стрыгин (16.11.2003 02:12:40)
Дата 16.11.2003 02:54:17

Книгу надо покупать... (-)