От ID
К All
Дата 20.10.2004 18:59:06
Рубрики Современность; Флот; Армия; ВВС;

ЗВО № 9 2004

Приветствую Вас!

КОНЦЕПЦИЯ “ОБЪЕДИНЕННОСТИ”: ТЕОРИЯ И РЕАЛИИ
Полковник С. ПЕЧУРОВ

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ СЛОВАКИИ
Капитан 2 ранга С. УРАЛЬЦЕВ

ПРИСВОЕНИЕ ВОИНСКИХ ЗВАНИЙ В ВС США
Подполковник С. НОВИКОВ

ХРОНИКА ПОТЕРЬ В ИРАКЕ

ЛЮДСКИЕ ПОТЕРИ В КОНФЛИКТАХ, КРИЗИСАХ, ВОЙНАХ В 1945-1997 ГОДАХ

СУХОПУТНЫЕ ВОЙСКА НИГЕРИИ
ПОЛКОВНИКА. ГЛУХОВ

ПЕРСПЕКТИВНЫЕ ОПТОЭЛЕКТРОННЫЕ СРЕДСТВА РАЗВЕДКИ, НАБЛЮДЕНИЯ И ЦЕЛЕУКАЗАНИЯ ДЛЯ АРТИЛЛЕРИИ
Полковник С. ОЛЬГИН, майор А. ГРИГОРЬЕВ

ИЗРАИЛЬСКИЕ АВТОМАТИЧЕСКИЕ ВИНТОВКИ ДЛЯ ГРУЗИНСКОЙ АРМИИ
Полковник В. НЕСТЁРКИН

РОЛЬ ВВС США В РЕАЛИЗАЦИИ КОНЦЕПЦИИ “ПЕРЕДОВОГО ПРИСУТСТВИЯ”
Полковник В. ЗАЯЦ, полковник А. МОРОЗОВ

АМЕРИКАНСКИЕ АВИАЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ РАДИОЭЛЕКТРОННОЙ РАЗВЕДКИ
ПОЛКОВНИКА. МАКСИМЕНКО

ОРГАНИЗАЦИЯ И “ТРАНСФОРМИРОВАНИЕ” АВИАЦИИ ВМС США
Капитан 1 ранга Д. РЮРИКОВ, капитан-лейтенант П. АЛЕКСЕЕВ

РАЗРАБОТКА ВОДОЛАЗНОЙ ТЕХНИКИ ДЛЯ ВЕДЕНИЯ РАЗВЕДКИ УЧАСТКОВ ВЫСАДКИ ДЕСАНТА
Капитан 2 ранга С. ПРОКОФЬЕВ


С уважением, ID
От kievpapa
К ID (20.10.2004 18:59:06)
Дата 20.10.2004 22:32:06

Просьба

>Приветствую Вас!

Вас также

А можно, если не затруднит вот этого:
><и>КОНЦЕПЦИЯ “ОБЪЕДИНЕННОСТИ”: ТЕОРИЯ И РЕАЛИИ
>Полковник С. ПЕЧУРОВ

и немного этого?

>ПРИСВОЕНИЕ ВОИНСКИХ ЗВАНИЙ В ВС США
>Подполковник С. НОВИКОВ

>С уважением, ИД
с уваженем, kievpapa
От ID
К kievpapa (20.10.2004 22:32:06)
Дата 21.10.2004 21:01:06

Re: Просьба - Концепция объединенности.

Приветствую Вас!


>А можно, если не затруднит вот этого:
>><и>КОНЦЕПЦИЯ “ОБЪЕДИНЕННОСТИ”: ТЕОРИЯ И РЕАЛИИ

КОНЦЕПЦИЯ “ОБЪЕДИНЕННОСТИ”: ТЕОРИЯ И РЕАЛИИ
Полковник С. ПЕЧУРОВ,


доктор военных наук, действительный член АВН
Окончание “холодной войны” первоначально привело к резкому снижению военных расходов в государствах, напрямую или косвенно к ней причастных, и, как следствие, к сокращению вооруженных сил. Вместе с тем осознание политическим, и прежде всего военным, руководством наиболее развитых (в военном отношении) государств возможности утраты их ВС накопленного за долгие годы потенциала противодействия реальным и гипотетическим угрозам вызвало необходимость поиска вариантов развития вооруженных сил, при которых “тотальные” сокращения не повлекли бы за собой снижение их (ВС) возможностей. В конце концов такой путь был найден. Это - создание компактных, высокомобильных, оснащенных современным (высокоточным) вооружением формирований, комплектуемых (что считается весьма желательным) военнослужащими-добровольцами. Все это, как показали трудоемкие и интенсивные проработки и расчеты, можно было бы реализовать при условии создания принципиально иных “взаимоотношений” между основными элементами вооруженных сил - видами (сухопутные войска, ВВС и ВМС) в тех государствах, где военное строительство осуществляется по так называемой англосаксонской модели.
Англо-саксонская и прусская модели. На протяжении большей части XX века ВС развивались фактически по одной из двух (а иногда сначала по одной, а затем второй - Германия) моделей военного устройства - “англо-саксонской” и “прусской” (или “восточноевропейской”). При этом первая предполагает гипертрофированную самостоятельность видов вооруженных сил, а вторая отличается чрезмерной жесткостью, по сути, единой вертикалью управления всеми ВС как по административной, так и оперативной линий. Административная линия руководства вооруженными силами согласно “англо-саксонской” модели осуществляется по линии видовых министерств и объединяющего их министерства обороны (как, например, в США), которые возглавляют гражданские чиновники и которые занимаются “полувоенными” вопросами, как-то: финансирование, снабжение и т. д. В соответствии с этой моделью для объединения усилий видов ВС в рамках формально единых вооруженных сил государства существует такой орган, как комитет начальников штабов (видов ВС), который скорее координирует деятельность видов, нежели ими управляет, поскольку управление осуществляется по линии верховный главнокомандующий - командующие (главнокомандующие) оперативными командованиями в зонах либо функциональными командованиями. В случае же “прусской” модели такими объединяющими органами являются генеральный (главный) штаб (ГШ), обладающий абсолютными полномочиями во всех областях деятельности видов и родов ВС конкретного государства, и, с определенного исторического этапа - МО, которое скорее дублирует или в лучшем случае дополняет ГШ. Руководят же этими органами, как правило, профессиональные военные.
Поиски альтернативы. Западные теоретики указывают, что за долгие годы “холодной войны” структура и организация вооруженных сил передовых в военном отношении государств в своем развитии достигли некоего совершенства (апогея) - стали четко соответствовать (с точки зрения функциональной роли каждого вида ВС) задачам возможных военных действий преимущественно наземного характера в Центральной Европе и морского - на Атлантике (также значительной своей частью входящей в зону ответственности НАТО). Определенную роль здесь сыграл присущий в основном вооруженным силам западных государств феномен независимого развития каждого из видов национальных ВС.
В связи с этим западные военные специалисты вынуждены были даже признать факт сформировавшейся внутри НАТО парадоксальной ситуации, когда уровень взаимодействия представленных в коалиционных группировках компонентов от различных видов вооруженных сил союзных государств был на порядок выше, чем между видами ВС в отдельно взятом государстве. Вместе с тем было бы значительным преувеличением утверждать, что взаимодействие между видами вооруженных сил в западных государствах в период “холодной войны” отсутствовало или что военное руководство этих стран не осознавало необходимости большей интеграции их составляющих, например, в группировках войск на том или ином ТВД. Показательной в этом отношении является совместная разработка СВ и ВВС США в начале 80-х годов концепции “воздушно-наземная операция (сражение)”. Проблема заключается в наличии крайне неэффективного руководства создаваемой на временной или постоянной основе межвидовой группировкой войск. Этому есть ряд причин, среди которых западные аналитики отмечают такие, например, как: исторически устоявшиеся процедуры управления, выражающиеся в превосходстве “своих” внутривидовых иерархических звеньев подчинения над межвидовыми, даже в составе одной группировки при казалось бы, едином руководителе (командире); различия в регламентирующих видовых документах; отсутствие единых стандартизированных и унифицированных систем ВВТ, в том числе связи, управления, разведки и компьютерного обеспечения; особенности и различия в методах и формах боевой и оперативной подготовки в каждом из видов ВС и т. п.
В условиях, когда, по мнению многих западных военных теоретиков, перестала срабатывать “англо-саксонская” модель развития ВС, их внимание переключилось на альтернативную, “прусскую”, модель, наиболее ярким представителем которой в период после Второй мировой войны якобы являлись Вооруженные Силы СССР. Однако и данная модель, как считают зарубежные эксперты, тоже не лишена ряда недостатков. Они отмечают, что концепция жестко централизованного государственного руководства СССР повлияла и на “сверхцентрализованное” руководство развитием ВС. Это не оставляло никаких перспектив отдельным видам Вооруженных Сил (СССР), лишая их возможности гибкого и сбалансированного выбора направлений своего развития. Несмотря на, казалось бы, фундаментальные отличия видов ВС и присущую ВВС и ВМФ специфику в ведении военных действий, взгляды советского военного руководства на характер войны якобы были ориентированы преимущественно на наземные операции, подавляя при этом волю и стремление к самостоятельности всех видов ВС, за исключением сухопутных войск. Отсюда и доминирование их представителей в военном руководстве СССР.
Таким образом, по заключению западных военных теоретиков, при выборе направлений дальнейшего развития вооруженных сил следует искать некий третий путь, не привязанный жестко ни к “англо-саксонской”, ни к “прусской” модели. Вместе с тем, полагают они, выполнить новые требования к ВС, обусловленные первоочередной необходимостью их подготовки к участию в региональных и локальных вооруженных конфликтах при задействовании компонентов различных видов ВС, решать проблему более глубокой интеграции национальных вооруженных сил целесообразно, во всяком случае на первых порах, в рамках традиционной системы их развития путем кардинального изменения межвидовых взаимоотношений.
Понятийный аппарат - суть проблемы? Для обозначения этого процесса (концепции) или комплекса мероприятий стал применяться термин “объединенность” (joinmess - по американской или jointry - по британской терминологии). Под данный процесс, несмотря на сетования ряда зарубежных исследователей по поводу явно недостаточного внимания, уделяемого ему со стороны военных ученых, подведено определенное теоретическое обоснование. Об этом свидетельствуют высказывания влиятельных американских военачальников, законодателей, а также представителей военной науки и военного руководства других западных государств, в которых подчеркивается мысль о том, что военные действия уже в настоящее время и тем более в будущем могут вестись в основном только “объединенно”.
Что же конкретно подразумевалось под данным термином и как он понимается в настоящее время? В периодически выходящем в свет американском “Словаре военных терминов” вплоть до конца 90-х годов XX века понятие “объединенность” трактовалось как “... действия, операции и организационные структуры, в которых принимают участие или выступают в качестве составляющего элемента формирования более чем одного вида ВС...” [1], а в фундаментальном научном труде “Энциклопедия наземных сил и боевых действий”, подготовленном британскими и американскими авторами, - как “совместные действия формирований двух и более видов ВС одной страны для выполнения поставленной задачи” [2]. В энциклопедии, кроме того, отмечается, что в настоящее время в англоязычной специальной литературе для обозначения термина “объединенный” применяется слово joint или, значительно реже, unified (например, для обозначения плана объединенных (оперативно-стратегических) командований - Unified Command Plan). Ранее используемый в подобных случаях термин combined ныне применяется для обозначения коалиционных (иногда многонациональных) формирований и структур, в которые входят элементы вооруженных сил не менее двух союзных (коалиционных) государств, причем, как правило, имеется в виду НАТО.
В связи с этим и термин “объединенные силы” (Joint Force) в английской (американской) специальной литературе имел однозначную трактовку - “силы, состоящие из элементов СВ, ВВС и ВМС и морской пехоты,... действующие под единым командованием, уполномоченным осуществлять общее руководство и оперативный контроль над ними (то есть объединенными силами)” [1]. Поэтому все формирования из различных видов ВС США, входящие в то или иное объединенное командование (региональное или функциональное), называются “объединенные силы”. В данном случае, что представляется весьма существенным с точки зрения терминологической адекватности применяемых в отечественной специальной литературе понятий, следовало бы подкорректировать понятийный аппарат в целом и “развести” используемый термин (“объединенный”, “объединенность” и т. д.) применительно к рассматриваемому процессу и аналогичный, принятый в отечественной военной науке (литературе) термин “объединенный” применительно к военным (и политическим) структурам НАТО.
Исторически сложилось так, что в советской (российской) периодике и специальной литературе термин, обозначавший интегрированные североатлантические (натовские) военно-политические структуры, также переводился (и переводится) на русский язык с английского с определением “объединенный”, хотя в западной интерпретации, то есть в первоисточниках, в соответствующих документах в данном контексте использовался и используется “свой”, специфический термин - allied (или в более узком, конкретном смысле - combined). Это порой приводило (да и не изжито в настоящее время) к путанице реалий в жизнедеятельности вооруженных сил зарубежных государств. Так, например, концепции межвидового взаимодействия на национальном уровне (joint concept) зачастую переводились и преподносились как “концепции ОВС НАТО”, а не “объединенная (то есть межвидовая) концепция”. Вновь же создаваемые под решение определенных задач в том или ином государстве “объединенные оперативные формирования” (Joint Task Force) подавались (переводились) как “оперативные формирования” того или иного союза/коалиции (как правило, НАТО), а не национальные межвидовые формирования. Или, наоборот, при переводе таких новых натовских реалий, как принятая в последние годы серия “Союзных единых уставов (наставлений)” (НАТО) в области межвидового взаимодействия (Allied Joint Publications) или “Союзная объединенная (межвидовая) доктрина” (Allied Joint Doctrine) переводится (подается) просто как “Доктрина НАТО”. Точно так же названия некоторых вновь созданных структурных элементов военного руководства НАТО переводятся так, что не отражают нюансы межвидового взаимодействия. Например, созданный на базе бывшего субрегионального командования ОВС блока “Север” (Йотта, Норвегия) Joint Warfare Centre переводится как “объединенный центр разработки концепций боевого применения ОВС альянса” вместо более по сути правильного - “центр объединенных (межвидовых) военных действий” или, с акцентом на решаемые им задачи - “центр разработки объединенных концепций применения ОВС НАТО”.
В связи с этим представляется уместным обратить внимание еще на один аспект. В свое время довольно известный на Западе популяризатор науки лорд Брум в сжатой форме сформулировал требования к научной терминологии, в частности, подчеркнув, что ни в коем случае нельзя употреблять разные слова в одном значении. Это, совершенно справедливо заметил лорд Брум, чревато весьма серьезными последствиями, причем не только в смысле теории. В качестве иллюстрации можно было бы привести такой пример. В отечественной военно-специальной литературе одни и те же реалии из области межвидового взаимодействия ВС зарубежных стран почему-то переводятся разными терминами: Joint Publications как “Единые наставления (или уставы) ВС США”, Joint Forces Command - как объединенное командование единых сил (ВС США), Joint Training - как совместная (боевая) подготовка и т. д. Конечно же, понятно стремление переводчиков добиться “красоты формулировок”, но не ведет ли это к утрате смысла сложившейся реалии, вот в чем вопрос!
Таким образом, налицо как недопонимание сути явления, так и тривиальная путаница в терминологии, которая, как оказалось, имела негативные последствия в том плане, что переводы документов или аналитических статей на тему “объединенности” (то есть, повторимся, межвидового взаимодействия) делались некорректно, в результате чего отечественные аналитики упускают из виду весьма важный феномен жизнедеятельности ВС стран Запада.
Критика концепции. Признавая несомненную важность, актуальность и необратимость интеграции видов ВС в “единый механизм”, некоторые западные теоретики были склонны весьма критично подходить к оценке и данного процесса, охватившего буквально все вооруженные силы стран Запада и ряда других государств, перенявших в свое время “англо-саксонскую” модель военного строительства. Так, авторитетные британские военные теоретики А. Дорман, М. Лоуренс и некоторые другие вполне обоснованно подвергали сомнению содержательную часть термина “объединенность” в том виде, в каком он трактовался в американских и натовских словарях и справочниках конца 80-х - середины 90-х годов прошлого века. Они задавали вопросы: следует ли считать те или иные боевые действия “объединенными” по характеру, если в них принимает участие всего лишь один представитель (военнослужащий) от другого вида ВС. Как назвать операцию (со всеми вытекающими отсюда последствиями), если в ней принимает участие формирование от одного вида ВС, действующее совместно, например, с группой специального назначения от какой-либо “гражданской” или “полугражданской” структуры безопасности (ФБР, ЦРУ и др.)? По мнению других аналитиков, остается неясной проблема оптимального соотношения объединенных и одновидовых группировок войск (сил) при осуществлении той или иной операции. Как считает британский профессор К. Хартли, несмотря на общую тенденцию интеграции видов ВС, “для решения целого ряда задач и с оперативно-тактической, и с финансовой точек зрения лучшим подходом является применение компонентов сил одного вида” [3]. Верховный главнокомандующий (ВГК) ОВС НАТО в Европе американский генерал Джеймс Джоунс подчеркивает, что “объединенность” совсем не означает, что каждый вид ВС должен быть в равной пропорции представлен в любом конфликте. Зачастую требуется применение отдельных элементов ВС, особенно в рамках ограниченного периода времени” [4]. Высказывались (и продолжают высказываться) опасения и в отношении того, что “искусственно навязываемый и форсируемый процесс “объединенности” может достичь обратной цели: привнести элемент (стимул) дополнительного соперничества в межвидовые отношения ВС” западных государств.
Критика возымела действие. Все это явилось веским поводом для более тщательной проработки “теории объединенности” в целом и понятийного аппарата в этой области в частности. Так, уже в 2001 году после весьма интенсивных обсуждений в открытой печати и специализированной литературе в рамках серии “Единых уставов” ВС США был подготовлен и выпущен фундаментальный справочник “Словарь военных и связанных с ними терминов” (JP, 1-02), где содержится толкование практически всех используемых в настоящее время понятий в сфере “объединенности”. Например, теперь термин “объединенный” (joint) после ряда уточнений трактуется как определение к “действиям, операциям, структурам (организациям) и т. д., в которых участвуют представители двух или более министерств видов вооруженных сил” [5]. Термин “объединенные силы” (Joint Force) был уточнен: “общий термин, относящийся к силам, включающим ряд существенных элементов (входящих в состав или приданных) двух или более министерств видов ВС и действующим под руководством одного командира этих (объединенных) сил” [6].
Пожалуй, наиболее развернуто стал трактоваться термин “объединенные операции” (Joint Operations): Это - “общий термин, предназначенный для характеристики военных действий, осуществляемых объединенными силами или силами одного вида ВС, действующими совместно (например, с обеспечивающими, координирующими элементами), которые сами по себе не представляют объединенных сил” [7]. Как видно, критика возымела действие, хотя авторы справочника подчеркивали, что это еще далеко не окончательные варианты трактовок. В сборнике “Концепции объединенных операций”, вышедшем в свет в США в конце 2003 года, дается более развернутое толкование термина “объединенные силы” и констатируется, что его следует понимать в широком и узком смысле. В первом случае термин “объединенные силы” относится к американским вооруженным силам в целом, поскольку они представляют собой интегрированные силы. В узком смысле этот термин означает элемент вооруженных сил, который сформирован для выполнения конкретной миссии или задачи” [8].
Углубление теории. Но процесс разработки теории “объединенных действий (операций)” и т. п. не ограничивается лишь терминологической областью. Куда более важно, утверждают практически все западные военные теоретики, объяснить смысл данного процесса (или концепции “объединенности”) и довести его содержательную суть до всех инстанций и персоналий, причастных к военному строительству. При этом весьма значительное число теоретиков, как военных, так и гражданских, из многих государств, где проводятся “трансформационные мероприятия” по внедрению концепции “объединенности” в жизнь на протяжении последних лет, настойчиво пытаются углубить теоретические изыскания в данной области. Так, один из инициаторов форсированной реализации данной концепции американский адмирал Г. Гейман определяет “объединенность” как “искусство объединения возможностей различных видов ВС для создания эффекта, несоизмеримо большего, чем простое суммирование их разрозненных возможностей. Чтобы реализовать эти объединенные возможности, следует разрушить существующие в головах шаблоны и стандарты...”. “Обьединенность, таким образом - продолжает Г. Гейман, - это результат интеллектуальной деятельности людей, в отличие от интероперабельности (совместимости), представляющей собой результат взаимопроникновения технических средств” [9]. Другой американский военачальник генерал Майкл А. Вейн в одной из своих статей указывает на то, что у “объединенности” есть две стороны - ментальная и физическая. “Ментальная - пишет генерал, - в том смысле, что интегрирует мышление относительно ведения военных действий, приводя его (мышление) в формат “объединенной” культуры... Для полной реализации “объединенности” необходимо в культуры видов ВС внедрить объединенную культуру ведения военных действий” [10]. Физическая же сторона “объединенности”, по его мнению, подразумевает реальную “способность своевременно сконцентрировать необходимые возможности в нужном месте для достижения искомого эффекта... В связи с этим, - заключает М. Вейн, - “объединенность”, охватывая знания и возможности, представляет собой оптимальную комбинацию умелости и эффективности” [11].
Для подтверждения эффекта “объединенности” профессор университета международных и стратегических исследований Куала-Лумпура (Малайзия) Ф. Дейвис, ссылаясь на британских аналитиков Т. Бернса и Г. Сталкера, приводит следующий пример. По утверждению британцев, якобы существуют две принципиальные модели управления компаниями в частном бизнесе. Первая, “механистическая”, командно-подчиненная и строго иерархическая. Вторая, “органическая”, хотя и содержит известную долю иерархического подчинения младших старшим, все же отличается от первой большей степенью взаимосвязей по горизонтали. При этом, как указывает Ф. Дейвис, “ни первая, ни вторая модель не имеет кардинальных преимуществ одна над другой. “Механистическая” идеально подходит для управления при выполнении крупномасштабных рутинных задач в условиях относительно стабильной обстановки. “Органическая” же модель лучше подходит к управлению в таких отраслях промышленности, как электронная, где технология, рынок и структура производства подвержены резким и быстрым изменениям... Это - так называемые “постфордовские” фирмы...” [12]. Таким образом, заключает Ф. Дейвис, когда говорят об “объединенности” в военной сфере, речь идет о тех же нюансах управления, что и в “постфордовских” компаниях в сфере частного бизнеса.
Другой, упоминавшийся выше, “популяризатор” “объединенности” профессор К. Хартли в одной из своих лекций [13] также ссылается в качестве образца для подражания (при реформировании ВС) на опыт из частного сектора экономики. По его мнению, существуют три формы объединения:
- Во-первых, горизонтальное, заключающееся в объединении фирм, находящихся на одной ступени производства, например компаний, производящих танки. Применительно к войскам - это объединение подразделений одного рода войск в единое целое.
- Во-вторых, вертикальное объединение, которое распространяется на фирмы, находящиеся на различных ступенях производства и распределения. Например, компания, производящая танки, объединяется со сталепроизводящей; в военной интерпретации - объединение пехотного (мотопехотного) формирования с подразделениями связи, МТО и т. п.
- В-третьих, конгломеративное объединение, означающее объединение компаний-производителей и обслуживания. В военной сфере оно выражается в создании объединенных (межвидовых) оперативных формирований (Joint Task Force), например в виде сил быстрого развертывания. Именно последняя модель, по его словам, и есть пример сути “объединенности”.
Главное - изменение мышления. Разработчики и непосредственные проводники в жизнь концепции “объединенности” подчеркивают, что сфера ее действия не ограничивается применением вооруженных сил. По их мнению, в полной мере содержательная часть этого понятия может быть раскрыта, если данный процесс будет распространен на оперативную и боевую подготовку, боевое и тыловое обеспечение, на область унификации и стандартизации производства систем ВВТ. Но самое главное, подчеркивают западные специалисты, и в частности итальянский генерал Р. М. Москини, “следует добиться изменения менталитета личного состава для осознания им важности проводимой в данном направлении работы” [13]. Для этого, отмечает упоминавшийся профессор Ф. Дейвис, необходимо прежде всего устранить “видовые разногласия в умах”. И как бы продолжая эту мысль, американский генерал Фредерик Дж. Кроезен, в частности, предлагает “унифицировать программы подготовки офицеров различных видов вооруженных сил” [14] начиная с первых ступеней их военного образования. При этом он ссылается на опыт в данной области японских ВС, где, по его словам, военнослужащие всех их видов получают основное военное образование по единым программам обучения.
В более широком плане ряд западных специалистов, размышляя о путях форсированного воплощения концепции “объединенности” в жизнь, склонны считать весьма важным учет так называемого культурного фактора. По их мнению, данный фактор в некоторых государствах с “англо-саксонской” моделью военного устройства может играть весьма позитивную роль. Например, считают они, “менталитет азиатов” зиждится на так называемом согласительном феномене (“мувафака”), что особенно характерно для населения мусульманских государств, то есть на традиции “договорного консенсуса”, якобы облегчающего достижение согласия и не требующего дополнительных стимулов для внедрения указаний (приказов, директив и т. п.), в том числе и в военной среде. В западных же государствах в целом и в вооруженных силах в частности уровень “независимости мышления” настолько высок, что внедрение “объединенности” в “умы личного состава” из разных видов ВС сопряжено с определенными трудностями. Вместе с тем, подчеркивают западные военные теоретики, данный процесс (“объединенности”) необратим, и вся проблема, следовательно, лишь в сроках его реализации.
Таким образом, в области военного строительства за рубежом происходят кардинальные изменения. Одно из них - “объединенность” - в широком смысле означает интеграцию вооруженных сил в целях их функционирования как единого целого, а в более узком смысле - объединение отдельных компонентов силовых структур государства в единое формирование (“команду”) для выполнения конкретной задачи.


1. Dictionary of Military Terms, JCS, US DOD, ,W., 1992, p. 404.
2. Brassey's Encyclopedia of Land Forces and Warfare. Ed. by Margiotta F. D., W. - L., 1996, p. 1142.
3. Hartly К. Jointry - Just Another Panacea? Defence Analyses. Vol.1, 1998.
4. Jones J. L. Strength in Diversity. Armed Forces Journal, April 2002.
5. Joint Publication, 1-02, Dictionary of Military and Associated Terms. DOD, USA, 2002, p. 225.
6. См. там же, с. 228.
7. См. там же, с. 233.
8. Joint Operations Concepts, Nov.2003, DOD USA, p. 4.
9. Gehman H., Roosvelt A. Joint Requirements, Exercises, Vital But Tough tj Do. BMD Monitor, Jan.8, 1999.
10. Vane M. A., Simpson R. H. Put a Joint Context on War-Gaming. Armed Forces Journal, June 2003.
11. См. там же.
12. Davis Ph. H. J. Operations, Planning and the Ethos of “Jointry”. Asian Defense, October 2001.
13. The New Face of Warfare, Comment From the Chiefs. Military Technology, June 2002.
14. Kroesen F. J. Jointness. Army, February 2003.




С уважением, ID
От ID
К kievpapa (20.10.2004 22:32:06)
Дата 21.10.2004 10:02:26

До конца недели постараюсь отсканировать, но можно вопрос?

Приветствую Вас!


>А можно, если не затруднит вот этого:
>><и>КОНЦЕПЦИЯ “ОБЪЕДИНЕННОСТИ”: ТЕОРИЯ И РЕАЛИИ
>>Полковник С. ПЕЧУРОВ

Это хоть как-то понятно, но зачем вам вот это:

>>ПРИСВОЕНИЕ ВОИНСКИХ ЗВАНИЙ В ВС США

Вы полагаете что от вас что-то скрывают и ЗВО откроет сакральные тайны???? :-))))

С уважением, ID
От kievpapa
К ID (21.10.2004 10:02:26)
Дата 22.10.2004 08:21:50

Спасибо

>Приветствую Вас!

Спасибо за статью

>Это хоть как-то понятно, но зачем вам вот это:

>>>ПРИСВОЕНИЕ ВОИНСКИХ ЗВАНИЙ В ВС США
>
>Вы полагаете что от вас что-то скрывают и ЗВО откроет сакральные тайны???? :-))))

Хочу посмотреть глазами вероятного противника :)
А если серёзно, интересует или статья такая-же пространная как и придидущие которые доводилось читать

>С уважением, ИД
С уважением, kievpapa